Однажды в 90-тые перед очередной командировкой с нашей делегацией в Японию меня вызвали на предварительный инструктаж в тёмно-серое здание в самом центре столицы. Ответственные чиновники сочли необходимым объяснить мне – как я должен вести себя с членами делегации, какие у каждого есть особенности и предпочтения, в какой одежде мне следует появляться в их присутствии и даже обратили внимание на то, что я не ношу брючный ремень, а это по их представлениям было важным элементом одежды сопровождающего лица. К инструктажу я отнесся с лёгкой иронией – к тому времени как переводчик я уже достаточно «насветился» на самых высоких уровнях и у нас, и в Японии, поэтому просто послушно кивал головой и делал вид, что всё выполню, как мне сказали. В назначенный день сели в самолёт и улетели в далёкую восточную страну. На аэродроме в Японии нас встречали чёрные машины, посол лично вошёл в самолёт и сопроводил высоких гостей к выходу. В тот же вечер начались официальные встречи. Работа кипела. Я исписал кучу блокнотов и опустошил десяток авторучек, добросовестно фиксируя и переводя речи и выступления наших ораторов.
Но вот наступила суббота. Некоторые члены делегации решили просто отоспаться, а трое попросили свозить их на очень популярный в то время рынок японской радиоэлектроники. В выходные дни там всегда было людно, много покупателей и просто туристов. Магазинчики на любой вкус, а ещё и очень приятные ресторанчики национальной кухни, привлекающие посетителей и демократичными ценами, и свежеприготовленными блюдами. Это так и было на самом деле. То, что вы заказывали, готовилось прямо на ваших глазах, а свежие морепродукты поставлялись с расположенного по соседству крупнейшего рынка рыбной и мясной продукции. В один из таких ресторанчиков мы и решили заглянуть, уставшие от увлекательной, но утомляющей прогулки по местным магазинчикам.
Зашли в ресторанчик, нас проводили к отдельному столику, попросили сделать заказ. Я предложил блюдо из моего любимого жареного угря, а мужчины очень хотели попробовать настоящую японскую рисовую водку. Конечно, обед – не лучшее время заправляться алкоголем, но моё дело переводить, а не воспитывать солидных мужчин.
В ресторанчике было людно. За соседними столиками сидели японцы, в основном семьи с детьми. По их взглядам я понял, что наша мужская компания, заказавшая спиртное в полдень, не просто смутила обедающих, но ещё и вызвала явный заметный интерес. Официант принёс керамические кувшинчики по 150 граммов сакэ и маленькие чашечки – ровно на один глоток. Моим мужчинам это не понравилось, и они сказали – пусть каждому дадут по графинчику, а чашки уберут, чтобы не мешались под рукой.
Когда принесли красивые керамические кувшинчики, мужчины стали чокаться и опустошать их залпом до дна. Японцы перестали жевать и уже смотрели на нас, как на артистов в театре. Я пытался объяснить ребятам – здесь так не принято, надо чашечками и глоточками, но меня уже никто не слушал. Мужики «вошли в раж» – громко разговаривали, хохотали, произносили тосты, как будто кроме них в ресторане больше никого не было. Я чувствовал себя неловко, но все мои попытки осадить солидных мужчин и уговорить их вести себя тише были бесполезны. Самый старший даже сделал мне замечание – что ты тут кого-то стесняешься, - мы платим, пусть несут что закажем. И сказал – нечего таскать нам по одному горшочку, пусть сразу поставят на стол штук десять, сколько захотим, столько и выпьем.
Сразу же скажу, что у японцев принято подносить следующий графинчик только после того, как опустошен уже стоящий на столе, поэтому стол, уставленный бутылочками сакэ, выглядел очень даже неприлично по японским меркам. Семейные пары с детьми начали спешно покидать ресторанчик, остались только те, кто предвкушал увидеть скандальное зрелище. Я ничего не мог сделать, сам стал и участником, и наблюдателем стремительно развивающейся ситуации.
Мои мужики чокались, громко кричали, шутили анекдотами, произносили тосты, а потом начались воспоминания. Один рассказал, как где-то в Индии он «стибрил» на память из ресторанчика серебряную чашку, другой вспомнил, как умыкнул из магазинчика в Турции какую-то безделушку. Третий вообще предложил «на спор» незаметно украсть стоящий на столе красивый стеклянный столовый приборчик. Меня охватил ужас. Я пытаюсь их остановить: «Мужики, прекратите! Здесь всё фиксируется на камеры. Обвинят в воровстве и вызовут полицию!» - «Да не волнуйся, с нами не пропадёшь!» - и в этот момент «гость» тянет руку к столовому приборчику, а я уже улавливаю косой взгляд официанта, подсматривающего за нами из-за шторки. Я в отчаянии. Скандал неизбежен.
И тут происходит неожиданное. Стеклянная статуэтка выпадает из руки подвыпившего высокого гостя и с грохотом разбивается об пол. Мужики смеются. Прибегает официант, кланяется, извиняется, убирает осколки, а нас пересаживает за другой столик. У меня отлегло. «Проспорил!» – захохотал один из моих «делегатов», а я, воспользовавшись ситуацией, попросил рассчитать нас, и мы покинули заведение. Прощаясь, официант, ехидно улыбаясь, подарил каждому из нас по маленькой стеклянной фигурке столового прибора – то ли чёртика, то ли зверушку. Уже не помню. Разбитый приборчик в счёт не включили, но я был по-настоящему рад такому случайному исходу назревавшей ситуации. В глубине души надеялся, что японцы приняли нас за финнов, прославившихся по всему миру безобразными пьяными выходками и драками в питейных заведениях. Кто останавливался в питерских гостиницах, тот сможет это подтвердить.
Но мои злоключения на этом не закончились. Спорщики продолжили выяснение отношений и вечером того же дня, вернувшись в пятизвёздочный отель. Один из гостей поспорил, что ударом руки сломает стену между комнатами в номере. Сломал… Образовалась большущая дыра. Счёт тысяч на десять долларов за ущерб выписали принимавшей стороне. Но я уже ничему не удивлялся, спокойно ждал окончания командировки, не ругаясь и не делая замечаний высоким гостям.
Но как-то в Москве через пару месяцев по телевизору в хронике происшествий увидел телесюжет о непристойном поведении одного из членов той делегации. Он в пьяном виде за рулём сбил насмерть гаишника и пытался скрыться с места преступления, но очевидцы его догнали и заблокировали. Был он наказан или нет – не знаю, но высокое место, по слухам, потерял. А тех солидных гостей я запомнил надолго, хотя подобные ситуации у меня возникали и с другими влиятельными ребятами… Такое было время!