Оригинал- Анна Барди (Перевод с немецкого Л. Гольт)
«Вы страдаете, мой друг. Из-за любви? Поверьте мне, Вы должны быть счастливы, что пережили это, ведь нет более волнующего чувства. Погрузитесь же в Ваши мечты, в Ваши внутренние органы: почки, печень, сердце теснее всего связаны с Вашим мозгом.
Везде, во всех органах поселилось одиночество. Бесполезно искать душу. Где она? Это нечто всеобъемлющее. Даже если Вы гениально притворяетесь спокойным, я могу за сто метров от Вас увидеть, что боль овладела всем Вашим существом.
Пока еще Вы думаете, что она Вас сковывает, крадет последние жизненные силы. Но скоро узнаете, что чувство внутреннего одиночества, как и любовь впрочем, может стать приключением. Под словом «приключение» я подразумеваю путешествие внутрь себя».
Мориц почтительно слушал своего, гораздо более старшего, друга, в то же время отвлекаясь: поверх мудрых слов ложились его собственные мысли. Две недели назад пропала всякая связь с Валерией. Они познакомились всего несколько месяцев назад в кинотеатре около центрального вокзала, на послеобеденном сеансе. Она сидела на три ряда впереди него. Прежде, чем погас свет, они обнаружили, что были единственными зрителями. «2046» был непростой фильм, один из тех, которые не смотрят мимоходом, шедевр корейского режиссера Вонг Кар Вая.
Местом действия являлась комната под номером 2046 в одном убогом гонконгском отеле. Все человеческие страсти нашли здесь в сомнительных поисках, в игре с прошедшем временем, свое выражение...
Когда два чужих друг другу человека одни в огромном кинозале, то присутствия другого, даже, если он сидит на несколько рядов дальше, нельзя не замечать. Пульсирующий ритм вашего собственного внимания создает вызванную драматикой происходящего на экране связь с незнакомцем. В данном случае, здесь
были мужчина и женщина, которые через три ряда в кинозале чувствовали это слияние.
После этого оба пошли в кафе, где разговаривали о фильме, о красоте сцен, которые живописно снял оператор, — художник с камерой. Валерия была корианкой. Они беседовали и о жизни, но только на общие темы. О прошлом, о происхождении и о себе лично едва говорили. Было ясно, что эта встреча могла бы иметь про- должение. Валерия поставила некоторые условия, Мориц узнал только ее имя, никакого адреса. Она не захотела ничего узнать о его жизнен- ной ситуации и ничего не рассказала о себе. Контакт осуществлялся лишь посредством ее и его мобильных телефонов.
Несколько раз они встречались в одном отеле. Но обязательно — раз в неделю, всегда по четвергам, они договаривались о встрече на кладбище. Идея принадлежала Валерии. Она хорошо ориентировалась там. Кладбище было парком, самым большим в мире. Она показывала Морицу свои любимые уголки; когда они договаривались о встрече по мобильному, в основном, при помощи СМС, то это выглядело так: сегодня в 17.30, у ПО/8, следующий раз у У/22 или АА/15.
Валерия объяснила ему при помощи кладбищенской карты, как легко найти нужные места. Для ориентировки внизу стояли буквы, сбоку страницы — числа, и если соединить вместе горизонтальную и вертикальную линии, то получится место, которое подыскала Валерия для встречи. Таким образом на плане обозначались могилы. Для Валерии это было нечто большее. Ей была важна определенная атмосфера, которую она там открыла; которая излучала что-то, затрагивала нечто в ней, в нем, — это мог быть мостик, тропинка, скульптура или живая изгородь. Даже пташка, с которой она пересвистывалась наедине и с удовольствием встретилась бы потом снова.
Там начинались их прогулки, в основном, по «Тихому пути», который стал их излюбленной дорожкой. Среди мертвых они чувствовали себя удивительно живыми; придумывали истории, подходящие к именам и датам на надгробиях. Эти истории часто отражали также их собственные чувства и желания.
Наедине друг с другом они не отваживались говорить о своей страсти, о своих чувствах. Мориц жалел, что есть некая дистанция. А Валерия с изобретательной легкостью разыгрывала непонимание.
И все же для обоих каждая встреча была чистейшей поэзией.
Самым любимым местом Валерии было надгробие ХВ/13. Девушка намекала ему, что ХВ/13 — очень таинственное и магическое для нее. Мориц уже давно мечтал о том, чтобы познакомиться с этой особенной могилой. Валерия все оттягивала ее посещение, но вот однажды они там встретились.
Когда им было получено СМС, гласившее: завтра ХВ/13, 18.00, то Мориц сразу почуствовал, — для этого была особая причина. Могила ХВ/13 находилась на берегу пруда. Валерия уже ждала его.
Она подвела юношу к дереву, рядом с которым лежал большой камень. За многие годы они стали единым целым; дерево за время роста тесно обвилось вокруг камня своим стволом, все отдавая ему. Отростки наземных корней, как бы обнимали камень, и они оба были на- вечно связаны друг с другом. Камень оставался таким же, каким и был: стойким, небольшим и независимым утесом. А дереву требовалось время, чтобы созреть, стать высоким и крепким. Осенняя непогода сотрясала дерево, и эта дрожь через сучья и ствол передавалась его спутнику. Своими соприкасающимися частями они чувствовали чужую, но такую доверчивую близость другого. Поверхность камня переняла окраску древесной коры: зеленоватую, мшистую, серую; структура дерева, окаменевая, блестела тоже зеленым, мшисто-серым.
Валерия осторожно погладила — сначала дерево, потом камень и указала Морицу на маленький просвет между обоими. Туда она заранее вставила цветок. На скамье поблизости они с удовольствием расположились на пикник, все необходимое для него принес Мориц.
Это был теплый летний вечер, а между ними почему-то чувствовалась необъяснимая меланхолия. Валерия почти не разговаривала, ее, обычно такая игривая, живость в этот день куда-то исчезла. На прощание она только быстро обняла его и поспешила прочь; ни разу не обернувшись, она исчезла за перекрестком.
Уже на следующий день их контакт прервался. На ее мобильный номер никто не отвечал, СМС сообщение ушло в пустоту…. Мориц отказывался признаться себе, что вечер накануне был прощальным. Прошло две недели, прежде чем он сообразил сходить к ХВ/13.
Камень и дерево ждали его, в узком просвете виднелся увядший цветок. Мориц вытащил его, к стеблю было прикреплено письмо. Его рука дрожала, когда он читал послание: «Любимый, я знала с самого начала, что это будет последний день нашей чудесной встречи. Но я не могла тебе сказать; этот день в будущем стал бы в твоем и моем сознании постоянной серой тенью над нашими — такими фантастическими и легкими путями!
Отныне нас разделяют небеса, моря и время. Знаю, что в течение жизни всегда будут моменты, когда ветер соединит наши общие мысли. Тогда я остановлюсь и пошлю тебе свой импульс, так, как это делает дерево с камнем. И ты почувствуешь его.
Прощай. Валерия».