Сказка про Рыболовный Крючок

Виктор Брутман
Его подарили Старику – большому любителю рыбной ловли. Он был для него самым дорогим подарком. И не мудрено.   Рыболовный Крючок был привезен из далекой Японии и отличался уникальными свойствами и чертами характера. Он был кованный красавец и обладал, в отличие от старых крючков, которых было в изобилии у Старика, особой «зацепистостью» - если рыбка попадалась на крючок, то не могла ни при каких условиях освободиться. Такая зацепистость обеспечивалась дополнительным жалом – «бородкой».
Старик очень любил этот новый Рыболовный Крючок и брал его с собой ежедневно на рыбалку. Ну а наш молодец уж старался изо всех сил, чтобы не разочаровать Старика. Он гонялся за рыбками, нацеплял на себя то червяка, то кусочек теста, а то притворялся комочком тины. Такое коварство было у него в крови.
Но вот, пришло Общественное Мнение и стало стыдить Рыболовный Крючок, обвиняя его в жестокости, не свойственной отечественным крючкам. Общественное Мнение ставило ему в пример  крючки для спортивного рыболовства. Оно говорило: «У них вообще нет «бородки». Рыбка если накалывается на крючок, то легко с него соскакивает и не получает                травм».
Наш Рыболовный  Крючок покраснел. Он не хотел идти против Общественного Мнения -  хотел быть «как все». Он в тайне от Старика скопил денег и пришел к пластическому хирургу, который срезал ему теперь уже не нужные «бородки».
Старик ничего не заметил и продолжал ловить рыбу, но та, к его удивлению, все время соскакивала с крючка. Но он, слеповатый, продолжал упорно пытаться ловить рыбу.
Однако вновь пришло  Общественное Мнение, да не одно, а в компании с обществом фишинисток -защитниц рыбок. Они, в знак протеста против жестокого обращения с рыбками, устроили пикет с лозунгами, обвиняющими Рыболовный Крючок в рыбоненавистничестве и угрозами подать на него в суд.
Рыболовный Крючок побледнел от страха и на последние деньги сделал себе операцию - затупил своего остриё вовсе.
После этого он стал просто тупым, никому не нужным кусочком проволоки, но зато он теперь был - «как все».

                ***