Полина устало потёрла глаза. На экран ноутбука было уже больно смотреть. Она глянула на часы, которые показывали полпервого ночи, и устало пошла на кухню. Одна тарелка с ужином оказалась в микроволновке. Как только она отсчитала 60 секунд, открылась входная дверь. В коридоре устало раздевался Егор. Она хотела было сказать «привет», но передумала, молча прошла мимо и закрыла дверь.
Через 5 минут они уже сидели на кухне, неторопливо и молча поедая поздний ужин. Она устало смотрела на него и все думала, то ли это, чего ей так хотелось.
Сам Егор работал в автомобильном центре во второй половине дня, но уходил как только вставал, а приходил всегда поздно, уставший и молчаливый.
Она уже не понимала смысла их совместного быта, потому что между ними по факту совсем ничего не было. Они даже не успевали поговорить, встречаясь только вот за такими ночными ужинами. В этой квартире царило внегласное правило, согласно которому они молча расходились по своим спальным местам: Полина - в комнату, а Егор - на диван в зале.
С утра они, чаще всего, даже не встречались. Он просто уходил в неизвестном направлении. Но иногда она просыпалась за полчаса до него, готовила завтрак и ждала на кухне. Конечно, ей хотелось бы понежиться в кровати, залитой солнечными лучами, но увидеть его было дороже. Спустя десять минут он непременно уходил, оставляя ее в пустой и такой одинокой квартире.
Но иногда ей казалось, что все налаживается. Они оба рано заканчивали работать, он приходил домой. Смотрели фильмы, Егор отпускал едкие комментарии, а ей было спокойно рядом.
Но чаще всего их квартира была наполнена молчанием. Можно было бы назвать это тем, что они понимают друг друга без слов, однако же они молчали оттого, что совсем не понимали друг друга. Она даже уже и не помнила, с какой радости они съехались вместе.
А как хорошо было вначале, когда только они существовали друг для друга! У неё было достаточно поклонников, но из всех она выбрала именно его. Сняли квартиру. Она часто вспоминала, как он катал ее по ночам на скутере, как мог взъерошить ее волосы по утрам, обнимая в кровати, залитой утренними лучами. А теперь они просто отгородились молчанием друг от друга. Иногда она смотрела их общие фотографии, но уже не понимала, любит ли его.
Очень редко он возвращался после часа. Тогда, злой и уставший, он часто путал их комнаты, приходя в ее спальню. В полусонном состоянии он заваливался на кровать, придавливая девушку собой. Обнаружив, что ошибся, он мог ругнуться, и почти мгновенно засыпал, а она заботливо укрывала его своим одеялом, прижималась к человеку, которого считала самым родным. Наутро же всегда просыпалась одна в пустой постели.
Она часто думала, кто же они друг другу. Слово «отношения» здесь было неуместным. Друзья, знакомые? Нет. Соседи по квартире? Это звучало так мерзко, что она сразу отметала этот вариант. В итоге все сводилось к тому, что они просто были никем. И когда они успели стать друг другу чужими?
Наступило лето. Ей 20, она закончила третий курс, уже полгода работала фотомоделью и писала статьи для одного журнала. И вот, она взяла отпуск. Проснувшись, поняла, что не надо спешить. Ей стало интересно, что произойдёт, когда Егор встанет. Она услышала шаги - он шёл на кухню, а она решила, что он зайдёт к ней, возмущаясь по поводу не приготовленного завтрака. Но он все сделал сам и ушёл. Похоже, он прекрасно справлялся без неё.
Позвонила подруге, чтобы выплеснуть свои чувства. Час разговора и всего один совет, решивший ее дальнейшие действия.
Следующие два часа она она собирала вещи. Аэропорт. Полет в Грецию. Автобус до маленького приморского городка. Впереди была бесконечность, позади - ничто.
По утрам ей нравилось выходить на пляж и сидеть на чуть прогретом песке, когда людей ещё почти нет. Она уже месяц была в этом городке, снимала маленькую квартирку на побережье. Она купалась, грелась под солнечными лучами, читала, покупала сочные персики и свежий творог, гуляла вечерами. Все же, стабильное состояние было под вопросом. Иногда до неё доносились отголоски мыслей о Егоре. Она задавалась вопросом - а скучает ли он? Почему не ищет ее?
Приходилось признаться себе, что она все ещё скучает. Она представляла, как он один в их квартире спокойно живет и без ее присутствия. В конце концов, можно убежать от человека, но от чувств не убежишь - таковым было ее умозаключение.
Она решила, что уже пора перестать прятаться. Прошёл месяц - пора обратно. Она понимала, что не хочет уезжать из этого мирного городка, но ей нужно было вернуться, хотя и не была уверена, что он все еще помнит, кто она такая.
Воскресенье, 11 утра. Серебряные оксфорды, мятного цвета брюки и кипельно-белая хлопковая рубашка, завитые и слегка небрежные светлые локоны. На пороге она замерла, дверь оказалась запертой. Она зашла в это царство тишины и пустоты. Она поняла, что здесь больше никого нет. Все оставалось таким, каким она оставила. Пошла в комнату и не заметила, как заснула. Мирный сон нарушил хлопок входной двери. Полина уже знала, что будет дальше. Как будто бы она вернулась к началу, и этого нельзя было изменить. Будто она сделала попытку убежать, и вернулась к точке отсчета. Обошла остров и оказалась там же. Наверное, это был заколдованный круг: выхода не было.
И она встала, пошла к входной двери. Облокотившись на дверной косяк, она наблюдала за ним. На миг они взглянули друг на друга, но он будто бы и не заметил ее отсутствия.
И вновь они сидели на кухне. А может, ей все приснилось? И море, и город, и ее побег? Может, это было сном, а сейчас очередной обычный вечер с Егором, и ничего не изменилось. И никто не изменился.
«Так ты любишь меня?»
- Лина.
Она вздрогнула от неожиданности, и резко взглянула на него. Это он сказал? Или, это чье-то воспаленное воображение? Такое родное слово, которое она принимала только из его уст со спокойствием. Пару секунд ее сердце, кажется, вообще не билось, отчаянно вслушиваясь в тишину, пока ее снова не разбили:
- Ты меня слышишь?
Да, это он, несомненно. Она недовольно кивнула.
- Знаешь, я сменил работу. Теперь буду приходить раньше.
- Неужели? - выдавила она. То, что он говорил, казалось таким странным, таким необычным и неуместным. «Работа? Какая работа? И при чем тут пораньше? Черт возьми, у меня сейчас сердце из груди выпрыгнет, а он про работу?»
- Да, и я подумал, - он немного смущенно взъерошил себе волосы, - может, купим кровать побольше? А то твоя такая маленькая...
- Зачем?
- Как зачем? - теперь уже он удивился, - спать вместе, зачем еще-то.
Она опять кинула недовольный взгляд.
Его глаза сверкнули; он резко схватил ее за запястье и больно сжал.
- Где ты была?
- Что?!
- Где ты была?
- В отпуске. Черт, отпусти, мне больно...
Он отпустил ее руку и, казалось, успокоился.
- Ты мне ничего не сказала, - утвердительно сказал он.
Девушка глубоко вдохнула - раз, другой.
- Чего тебе надо, а? - прямо спросила она, - Чего ты от меня хочешь?
- А ты чего? - в ответ спросил он.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать; что-то несущественное, неважное. Но язык ее подвел, и у нее вырвалось:
- Ты меня любишь?!
Егор побарабанил пальцами по столу, избегая встретить ее взглядом.
- Люблю, - ответил он спустя мгновение.
Она запустила пальцы в волосы, отчаянно пытаясь привести в порядок мысли. Вот она услышала ответ на свой вопрос - и стало ли что-то проще от этого? Легче?
- Лина, а что насчет тебя?
- Не знаю. Честно, не знаю, - не задумываясь, ответила она, - мне пусто без тебя. Мне хотелось бы, чтобы мы побольше разговаривали, и, чтобы больше времени проводили вместе. И чтобы ты волновался, когда я уезжаю без предупреждения.
- Без тебя в этом чертовом доме ужасно тихо.
То, что сейчас происходит - это сон, или реальность? Наш мир, или уже другой?
Прошло 5 долгих минут молчания.
- А если бы я не вернулась? - спросила она.
- Ну, я знал, что ты вернешься. В конце концов, это же твой дом, - возразил он.
- Наш дом, - поправила она, пряча легкую улыбку.
«И когда ты успел так измениться?»
Она уже чувствовала, что завтра окончательно полюбит его снова.