Петр Решетов был бесконечно благодарен судьбе, что она распорядилась именно так. Его, комсомольского работника, пригласил председатель райисполкома и, посетовав на слабые кадры в системе потребкооперации, а короче – в райпо, предложил должность директора заготконторы. Вожак молодежи, особо не раздумывая, дал согласие, понимая, что работа в любой организации, начинающейся с «рай»: райком, райисполком, районо, райсобес, райтопсбыт и так далее сулит не только служебную перспективу и неплохой финансовый доход, но и определенное положение в обществе. Прошли годы, Петр стал Петром Ивановичем, набрал приличный вес как в прямом, так и в переносном смысле. Дела на вверенном участке шли в гору. Население сдавало в заготконтору дикоросы и излишки сельскохозяйственной продукции: ягоды, грибы, мясо и шкуры животных, картофель и другие овощи. Принимались тыквенные семечки, горох и даже укроп, килограмм сушеных семян которого стоил, аж, двадцать копеек. Взамен граждане и гражданки получали дефицитные продукты и товары: от сгущенного молока и туалетной бумаги — до дубленки и видеомагнитофона.
Многие хотели дружить в эпоху дефицита с директором конторы, называемой в простонародье «Рога и копыта». Петр Иванович, в свою очередь, поддерживал приятельские отношения с представителями местной знати. Мог быть душой компании, благодаря своей жизнерадостности, чувству юмора и организаторским способностям. Как и у многих, у Петра Ивановича, конечно же, тоже были маленькие человеческие слабости: патологическая симпатия к женскому полу, а также охота и рыбалка. Причем под понятиями «Охота» и «Рыбалка» подразумевалась не стрельба по уткам или ловля рыбы им лично, а осуществление этой операции кем-либо из мужей, чью жену Петр Иванович в это время охмурял и разделял ее одиночество.
Необходимо заметить, что Наталья Николаевна, его супружница, была женщиной ревнивой и любопытной в вопросах, касающихся любовных похождений супруга. Он ее побаивался и тщательно планировал очередное амурное свидание, исключая возможность утечки какой-либо информации о факте.
На сей раз, узнав от благоверного о поездке в командировку в Бурлу на совещание, спросила:
— Один едешь или с кем?
— С Петровичем, водителем.
— Понятно, сам не будешь крутить баранку, знаю, каким ты из этих командировок возвращаешься.
— Мужики предлагают остаться после совещания порыбачить на Бурлинских озерах, поэтому я задержусь. И, наверное, возьму с собой Михаила.
Михаил был у него замом, а жили они в одном двухквартирном доме. В свое время крайпотребсоюз выделил средства на строительство жилья, чем директор и его зам охотно воспользовались, построив дом для себя.
— Михаила возьми, — разрешила Наталья.
Выехали рано утром. Петр Иванович, устроившись на переднем сиденье «Волги», вещал подчиненным о философии жизни, перипетиях судьбы, политике, но, в конечном счете, оседлал любимого конька — женскую тему.
— Видишь ли, Михаил, — назидательно вещал он, — в природе существует баланс, нарушение которого чревато для окружающего мира. Появилось много комаров, способных закомарить народ, как тут же возникают кузнечики и выравнивают ситуацию путем поглощения кровопийц. На лишних зайцев всегда найдется лиса, которая сократит их численность путем пожирания.
— А если численность лисицы возрастет, кто ее поглотит?
— Хороший вопрос. Её никто не сожрет, но природа совершенна: выросшую популяцию рыжих сокращает какая-либо болезнь, чаще всего — это бешенство. Вот так-то.
— Это вы к чему, Петр Иванович?
— А я это к тому, что у людей по-другому. Ну, посуди сам. Мужчины гибнут на войнах, разбиваются в авариях, умирают от водки, гнобятся в семьях. Их, согласно статистике, меньше чем женщин, а мальчиков больше не рождается, как быть? Кто осчастливит тех баб, которым не хватило мужиков?
— Кажется, я начинаю понимать ход ваших мыслей, — сказал Михаил.
— Молодец! Исходя из того, что женщины тоже люди, им нужна помощь. И от каждого из нас не убудет, если мы их будем поддерживать морально и материально. И лаской они не должны быть обделены.
— А помогать так, как вы Анне Семеновне помогли?
Решетов опешил:
— Ну, ты и наглец. Откуда знаешь?
— Да об этом вся деревня в курсе.
— Да-а, это мне корешок мой, Иван Хват, так угодил. Мы с ним давно дружим, еще по юности вместе парубковали, по девкам ходили. Иван фамилию оправдывает, хваткий хлопец, настоящий красавец, атлет, мастер спорта по игре, как же она называется, забыл, ну, в которой руками мяч друг другу передают.
— Баскетбол, — подсказал Михаил.
— Нет, баскетбол, это когда бросают в кольцо, а здесь попадают в ворота, которые защищает вратарь. Только он, когда мяч бросают в цель, не ловит его, а подпрыгивает и руками хочет коснуться пальцев ног. Прямо как в танцах или в балете.
— Так это ручной мяч или, по-другому, гандбол.
— Вот, вот! Я раз видел, как Иван одному такому танцору мячом в лоб заехал, так его еле отходили. На полчаса игру задержали. Так вот, мы с Иваном куда не придем, везде в центре внимания. Я ведь тоже был из себя ничего, да и сейчас молодухи заглядываются. Притом я ещё на гитаре играю и пою. Кто же против нас устоять мог? Никто!
— И как вас Иван подвел?
— Анна дочь выдавала замуж, с продуктами сам знаешь — напряг. Я и попросил Ивана, чтобы он для свадьбы привез гречки, мяса, шампанского и конфет. Моей, говорю, отвези незаметно. Ну а он, вместо Анны припер продукты жене.
— На, — толкует, — Петр на свадьбу велел привезти. Его видно на тренировке тоже в лоб мячом, а может кулаком, приголубили, он все и перепутал. Наталье уже ранее нашептывали про наши с Анной шуры-муры. Короче, что потом было, лучше не вспоминать. Я для себя сделал вывод: каждый поход налево должен тщательно планироваться, каждая деталь продумываться. Больше таких проколов не случалось. А вообще, запомни: никогда, ни при каких обстоятельствах, не соглашайся, что изменил. Говори, мол, это брехня, навет. И даже если в постели застанут, доказывай, что не помнишь, как здесь очутился и кто это подстроил. Пообещай убить этого шутника.
С советами такого опытного наставника как Петр Иванович дорога показалась короткой: проехали Славгород, а затем и Бурсоль и вот они уже в Бурле.
— Михаил, тебе на совещании быть не обязательно. Будешь выполнять спецзадание. На, держи! — Петр Иванович подал ему бумажку, на которой был записан номер телефона. – Это телефон моего хорошего друга, он работает на рыбной базе директором, мы давно знакомы, я ему часто помогал. Позвонишь, он скажет, во сколько и куда подъехать и даст вам рыбы. Я с ним сам потом рассчитаюсь. Понятно?
— А сколько брать этой рыбы?
— Сколько даст, всю берите. Будем фосфором организм заправлять. — Директор достал из кармана зеркальце, глядя в него, причесал расческой редкие волосы и довольный собой пошел на совещание, а мужики, созвонившись с другом шефа, поехали на рыбную базу.
— Проходите, — хозяин базы распахнул двери промышленного холодильника, — держите! — Он подал три бумажных мешка и начал загружать их рыбой: крупными семи–восьмикилограммовыми замороженными сазанами. — Ешьте на здоровье, а я к вам приеду осенью за арбузами.
— Спасибо, договорились, — ответил Михаил.
Совещание закончилось поздно и в родное село возвратились при наступающих сумерках.
— По домам или на работу завезти? — поинтересовался шофер.
— Нет, Петрович, порешаем так: едем к тебе, ты баньку подтопишь, это недолго, попаримся, а потом можно и по домам.
На его лице появилась лукавая улыбка и мужики поняли, что их шефу надо протянуть время до темноты, чтобы осуществить свой амурный план: осчастливить очередную свою пассию.
В бане, разомлев от веника и пары рюмок самогонки, настоянной на ягодах боярышника, Петр Иванович дал вводную водителю: «Петрович, отвезешь мою рыбу ко мне домой и поставишь мешок в полисаднике у калитки».
— Так я вас увезу и в дом рыбу помогу занести, — предложил Петрович.
— Мне еще нужно зайти в одно место, а ты делай, как я сказал. — А про себя подумал: «Успех каждой операции — тщательное планирование».
Еще через часик, умиротворенные, распаренные и чистые телом коллеги расстались: Михаил пошел домой, Петрович загнал служебный автомобиль себе во двор, а Петр Иванович, сторонясь одиноких прохожих на улице, внедрился к ненаглядной.
Утром следующего дня Михаил проснулся от каких-то криков на улице. Ничего не понимая, он распахнул окно и увидел впечатляющую картину: Наталья Николаевна гонялась по двору с каким-то поленом и лупила им дражайшего, приговаривая: «С рыбалки, говоришь, вернулся! Я тебе сейчас покажу рыбалку, рыбак хренов, ты хоть знаешь, что рыба замороженная? Говори, где был?»
Михаил сразу все понял, они с Петровичем не предупредили шефа, что взяли рыбу из морозильной камеры, а он, придя под утро домой, с гордостью добытчика и кормильца бросил к ногам хранительницы очага, матери его детей, мешок с рыбой, который загремел на весь дом.
Присмотревшись, сосед обратил внимание, что в руках у Натальи Николаевны было не полено, а замороженный сазан и владела она им в качестве карательного оружия мастерски: двумя руками держала за голову и наносила точечные удары по изменнику, не испытывая жалости.
Кормилец ничего вразумительного сказать в ответ не мог, он мастерски уклонялся от побоев, но, загнанный в угол двора, вынужден был подставлять под удары то одно, то другое плечо. В это время его преследовала навязчивая мысль: «Такой план не сработал. Как же я мог так проколоться?»