Ссылка на предыдущую главу http://www.proza.ru/2018/02/14/1242
Глава Четвертая.
Бо медленно двигался по самому краю Каменного леса, скрываясь в его зарослях.
Браслет камуфляжа был настроен на предельные режимы, но оптической защиты он обеспечить не мог, как не мог заглушить и звуки шагов. Единственное, в чем Бо был уверен – электроника и сканеры военных его не отследят.
Он осторожно ступал по предательскому щебню, стараясь производить как можно меньше шума, и напряженно всматривался в неподвижность леса. Если он не ошибался, то гости станции были профессионалами, и должны были выставить стрелка с оптикой. Бо искал идеальное укрытие для снайпера – защищенное место, откуда просматривается вся территория станции.
Он искал место, которое выбрал бы сам, и уже подошел совсем близко к станции, прежде чем увидел идеальный каменный козырек. Он был не только достаточно высоким, позволяя просматривать территорию, но и труднодоступным: подобраться к снайперу по отвесным уступам незамеченным было практически невозможно. А Бо был специалистом по невозможному.
Ему потребовалась четверть часа, чтобы решить тактическую задачу и бесшумно прокрасться за спину снайпера, которую защищала надежная, как тому казалось, отвесная стена. Мельком выглянув из-за уступа, Бо испытал торжество – закованный в панцирь боевого скафандра перед стойкой с оптикой сидел тот, кого он искал.
Бо действовал быстро и уверенно, доверившись натренированным рефлексам. Он использовал тонкий стилет, который под правильным углом легко пронзал крепления бронированных пластин, и умело вонзил его в шею снайпера. Удар был коварный, рассчитанный на то, чтобы мгновенно парализовать жертву, но оставить ее на время в живых. Последнее было важным, потому что тактический шлем в случае гибели члена команды оповещал остальных бойцов, а Бо еще предстояло незамеченным проникнуть на станцию.
Он перевернул упавшее тело стрелка лицом вверх и отпрянул от неожиданности. На плече поверженного противника красовался шеврон с изображением золотого черепа, символа легиона. Это были не просто профессионалы – это была элита корпоративных силовиков. Когда-то такой череп украшал и его китель. Бо открыл маску шлема и заглянул в искаженное болью лицо врага: нет, он его не знал, но чувство тоски защемило в груди.
– Что вы здесь забыли?– еле слышно прошептал он, проверяя трофейную амуницию.
В голове роились мысли о рыжей девушке, которая уже, наверняка, попала в неприятности, и расторопности Кэйко, которая едва выбравшись из корабля, протянула свои щупальца к этому заброшенному месту, опередив его на один шаг. Бо старался не отвлекаться на свои тревоги: у него не было ни единой лишней минуты на раздумья и сомнения. Сейчас было достаточно понимания того, что он на верном пути, если корпорация первым делом отправила легионеров в это неприметное место.
Бо забрал пистолет с глушителем с пояса снайпера и сбросил его заводские установки. Оружие было именным, и воспользоваться им мог только владелец. Ничего сложного в том, чтобы авторизовать оружие для себя, не было, но во время драки, когда все решают мгновения, враг им уже не воспользуется. Бо быстро пополнил свою амуницию полезными трофеями и прильнул к окуляру буссоли.
Стандартный десантный коптер вмещал девять человек, включая пилота и оператора-стрелка. По протоколу последние двое никогда не отходили от машины, готовые в любой момент принять отход группы или поддержать ее огнем тяжелых турелей. Сейчас эта парочка расслабленно болтала у раскрытого настежь коптера, хотя протокол требовал, чтобы пилот оставался в запертой кабине до конца. Их беспечность означала только одно – они выполнили свою миссию и были уверены, что контролируют территорию полностью.
С дисциплиной в легионе всегда были сложности – слишком хорошие бойцы, слишком уверенные в себе. Если бы сейчас они следовали протоколу, у Бо не осталось бы ни единого шанса на успех. А ведь обычные военные ни за что не решились бы нарушить устав, и их пилот продолжал бы сидеть в бронированной кабине коптера, недоступный и неуязвимый.
Бо поводил объективом буссоли по пустынному поселку, но никаких следов Татьяны и остальных легионеров не нашел. Единственным сооружением, которое выглядело еще целым, была сама обсерватория со сломанными антеннами над ее крышей. В отличие от других затертых временем коробок и ангаров, ее шлюз выглядел рабочим. За вычетом снайпера, который лежал у его ног, и парочки, дежуривших у коптера, внутри станции находились еще шестеро легионеров.
Если бы это были обычные военные, Бо, не раздумывая, воспользовался бы снайперской винтовкой и полученным преимуществом. Но шестеро бойцов, которые немногим уступали ему в подготовке, не оставят ему шансов. Он оттолкнул ногой ствол плазменной винтовки и проверил обойму пистолета с глушителем – беспечность охранников коптера открыла для него хорошую возможность, которую нельзя было игнорировать.
Бо сорвал шеврон легиона с умирающего снайпера и заменил им эмблему колонии на своем комбинезоне. Он спустился с каменного козырька и бесшумно двинулся к строениям станции. Бо был поглощен предстоящей схваткой, заняв ее просчетом все мысли, и старательно уклонялся от ядовитого сомнения, которое гложило его. И дело было не в том, что он выбирал не лучшую тактику, а самую безопасную для девушки, чтобы увеличить ее шансы на выживание. Подвох его сомнений заключался в том, что ему вовсе не нужна была эта драка: в таком риске не было никакого резона, кроме единственного – спасти опрометчивую рыжую бестию.
Бо подошел к углу ангара и на мгновение выглянул из-за него. Ракурс оказался неудачным: пилот загораживал второго бойца, и достать вторую цель было сложнее. Бо терпеливо и беззвучно обошел ангар с другой стороны и, едва выглянув, из укрытия действовал молниеносно и без промедления. Первые выстрелы он сделал прицельно, но не перестал расстреливать обойму в упавших бойцов даже пока бежал к ним.
Коптер был боевой машиной, которая умела сражаться самостоятельно. Едва раздались первые выстрелы, он сам закрыл распахнутые двери и выставил из-под брюха турели пулеметов. У Бо было всего несколько секунд на эту схватку, но он умело использовал каждое мгновение, и ухватился за ручку дверцы пилота прежде, чем пулеметная очередь разорвала его в клочья.
Палец коснулся незаметного острого заусенца на ручке, и капля его крови попала в анализатор. Коптер щелкнул замками и впустил нового хозяина в кабину: доступ крови, привилегия избранных, обладал исчерпывающей властью над всем, что служило Кэйко.
Бо торопился с настройкой систем вооружения коптера: легионеры, оставшиеся в обсерватории, уже получили сигнал тревоги и могли появиться из шлюза в любую секунду. Бедой всех гражданских объектов была экономия затрат, и обсерватория имела единственный вход, превратив это здание в западню для тех, кто в нем укрылся.
Бо едва успел подчинить себе турели коптера и обнулить протоколы, исключающие распознавание своих при захвате цели, когда плита шлюза скользнула в сторону, и трое легионеров выпрыгнули на площадь поселка. Они действовали четко и слаженно, но никак не ожидали, что огневая мощь коптера, на которую они рассчитывали, обернется против них. И тем более они не были быстрее пули.
За несколько секунд турели разрядили тысячу крупнокалиберных пуль, которые растерзали тела бойцов, откалывая куски брони и отрывая конечности. Стена обсерватории вокруг проема шлюза была запачкана кровью в радиусе нескольких метров. Бо выждал почти минуту, прежде чем сдвинуться с места: если в обсерватории было шесть легионеров, на сигнал тревоги должны были выдвинуться минимум четверо.
Он перебрался из кабины в салон коптера и отодвинул стенку арсенала: глаза разбежались от многообразия знакомых игрушек, а рука машинально потянулась к штурмовой винтовке. Бо на секунду задумался и, проклиная себя, ограничился тем, что перезарядил пистолет и прихватил пару шумовых гранат. Штурмовая винтовка была эффективным оружием в бою, но мало годилась в ситуации, когда кого-то хотелось спасти.
Он подошел к шлюзу уверенно и без суеты. Те, кто остался внутри, теперь сами не высунутся: будут защищаться от неизвестного врага. Когда осталось только сделать шаг, чтобы пересечь проем шлюза, Бо резко выхватил свето-шумовую гранату и бросил ее в пустую комнату, отпрянув в сторону. Полыхнула вспышка, отгремел оглушающий взрыв, и он вскочил в тесную клетушку шлюза, расстреливая закрытый угол возле дверной плиты…
Только в этот момент он осознал, почему это сделал. Броня снайпера имела керамическое покрытие, которое используется для оптической маскировки… Из шлюза вышли трое бойцов, хотя он ждал четверых... В конструкции шлюза дверь открывала не все помещение, оставляя один глухой угол, в котором можно было укрыться от пулемета…
Бо доверял интуиции больше, чем собственному опыту и самым изощренным технологиям, и в подтверждение этому он услышал грохот падающего тела. Технология оптической маскировки была безупречной: простреленный и истекающий кровью легионер так и не проявился, оставаясь невидимым. Только отделившаяся от скафандра кровь растекалась лужей, словно сочилась прямо из пола.
Технология была вызывающе дорогой и такими скафандрами оснащали далеко не всех. Но был у нее и другой недостаток: ресурсоемкость – она съедала без остатка аккумулятор скафандра за десять минут. Бо улыбнулся. Можно было подождать, пока сядут аккумуляторы парней, которые сейчас держат под прицелом внутреннюю дверь и, без сомнения, тоже включили режим невидимости, но Бо был настоящим творцом в своем ремесле и видел возможности, недоступные обычным тренированным убийцам.
Ба нащупал тело невидимого легионера и поднял его перед собой как щит. Он включил яркий свет в шлюзе, и вдавил кнопку коммутатора у внутренней двери:
– Вхожу!– бодро выкрикнул он.– Не стреляйте!
Не дав опомниться тем, кто услышал его слова внутри обсерватории, он толкнул замок шлюза и встал в полный рост перед открывающейся внутренней дверью. В помещении царил полумрак, и Бо сделал небольшой шаг вперед, чтобы свет шлюза не мешал глазам привыкнуть к тусклому освещению широкого зала обсерватории. Ему приходилось двигаться аккуратно, чтобы не выдать свой невидимый щит, а руке, которая обнимала пустоту, придавать естественное положение. А еще он рассчитывал на то, что держащие его под прицелом целят в сердце, как раз туда, где он поместил шеврон легиона.
– Они снаружи!– выкрикнул он.– Надо шевелиться! Времени нет!
– Бо?– услышал он знакомый голос из далекого прошлого.– Какого черта ты здесь делаешь?
Он выстрелил на голос дважды, но прежде чем невидимое тело с грохотом повалилось на пол, почувствовал резкие толчки, которые приняло на себя мертвое тело его невидимого щита. Стреляли из бесшумного оружия, но вспышку выстрела никакой камуфляж не спрячет – Бо мгновенно отреагировал, расстреляв в упор второго невидимку.
Он отбросил свой бесполезный теперь щит и ударил кулаком по двери шлюза, погрузившись в полумрак заброшенной обсерватории.
Внутреннее убранство помещения хранило на себе сразу два свидетельства: следы рукоприкладства вандалов, которые уничтожили все, что можно было уничтожить, и заботливую руку нового обитателя, который пытался возвратить это место к жизни. Раскуроченные панели стен соседствовали с прибранным скатертью столиком, а поверх сожженных осветительных панелей была проложена грубая проводка для подвешенных к ним тусклых ламп.
Бо не был романтиком, который умеет негодовать из-за утраченных ценностей или умиляться бытовому уюту. Единственное, что он отметил, прежде чем подойти к стулу со связанной Татьяной, были рисунки теней из долины, покрывавшие росписью все стены.
Он наклонился к девушке, отвязывая ей руки, смотанные проволокой за спиной, и поморщился от резкой вони, которая дыхнула ему в лицо из обожженного на ее животе комбинезона.
– Ты ранена,– выдохнул он.
Освободившаяся девушка тяжело встала и, морщась от боли, перебралась к потертой кушетке поблизости:
– Встретил своих старых друзей?– Татьяна попыталась укоризненно улыбнуться, но боль не позволила ей овладеть мимикой.
– Я посмотрю!– Бо попытался ножом распороть ее комбинезон возле раны, но девушка твердо ухватила его за руку.
– У себя посмотри,– зашипела она с гневом.
– Воняет, как настоящая проблема,– Бо легко отвел ее руку в сторону и разрезал ткань.– А выглядит еще хуже…
Почерневшая рана в центре живота была обширной, площадью в две ладони, с сожженными воспалившимися краями. А в ее центре был обугленный провал, в который можно было просунуть кулак. Но омерзительней самой раны был жженый смрад, который она расточала.
– Разрядник малой мощности,– отпрянул Бо.– Стреляли, чтобы ранить, а не убить. Кишечник частично сгорел. С этой раной ты не отлежишься: придется протезировать часть внутренних органов.
– Отстань, добрый доктор,– девушка протянула руку в сторону ближайшего стола.– Подай мой рюкзак.
Бо какое-то время наблюдал, как девушка извлекла из своих закромов металлическую банку с дурно пахнущей массой, и стала медленно ее втирать в рану, начиная с воспаленных краев. Она только морщилась и сжимала зубы, но боль, которую, Бо точно знал, это ей причиняло, она не показывала.
– Снадобье от блевуна тебе не поможет,– покачал он головой и вынул из внутреннего кармана ампулу с инъекцией.
– Что это?– запротестовала она, когда Бо сломал предохранитель иглы.
– Тоже какая-то дрянь,– пожал он плечами.– Но она исключит заражение внутренних органов и замедлит воспалительные процессы. Это даст тебе отсрочку часов на шестьдесят. За это время тебе надо попасть в операционную.
– А ты уверен, что мне нужна эта отсрочка?– она сощурила глаза, глядя на него, и когда он попытался вколоть инъекцию, с силой схватила его руку.
– Мне нужна,– неожиданно для себя признался Бо, почувствовав, как в ответ ослабела ее хватка.– Что с твоим отцом?
– Пластиковый мешок на столе у шлюза,– дрогнувшим голосом ответила девушка и откинула голову, почувствовав болезненный укол.– Они здесь были весь день, с рассвета. Отец был уже мертв, когда я тут появилась.
– Чего хотели от тебя?– Бо перебирал номерные ампулы из своих запасов, раскладывая их на две кучки: те, которые подходили случаю, и бесполезные.
– Разговор не сложился,– с усилием улыбнулась Татьяна.– Только познакомились, как ворвался какой-то сумасшедший и всех перестрелял. Спрашивали контакты отца в городе.
– А у него есть контакты?– Бо замер, всматриваясь в бледное лицо девушки.
– Есть еще один помешанный,– она тяжело закашлялась.– Был когда-то редактором еженедельника кампуса. Бесил отца Адера своими псевдонаучными статьями по астрофизике. Потом угодил в тюрьму за совращение малолетних. Кричал на каждом углу, что его администрация президента преследует… Берта к его заключению приложила руку.
– Что это были за статьи?– напрягся Бо.– И причем твой отец к этому?
– Я даже имени его не помню,– отмахнулась Татьяна.– Но в последние годы у них была тайная переписка. Они какую-то теорию вместе разрабатывали.
– Что значит тайная переписка? Это как?
– У заключенных нет навигаторов и связи. Они шифровали письма и пересылали не напрямую друг другу, а через какого-то охранника в тюрьме. Гильгеш, кажется, зовут. Этот Гильгеш повернутый на ребусах и шифровании. Тоже в еженедельнике публиковался.
Бо нахмурился, складывая несложный ребус: если между Гауссом и его другом по переписке из тюрьмы стоял посредник, оставался призрачный шанс, что корпорация просто физически еще не успела до него добраться, тем более, когда часть переписки проходила вне контролируемых кораблем средств связи. Но больше его увлекало то, что этот след указывал на астрофизиков – то, что обнаружил Горди, когда проверил статистику корабля. Что бы не скрывала Кэйко, это точно находилось за пределами Серой.
Бо вскочил и направил пистолет на открывшуюся дверь шлюза:
– Димитро!– закричал он.– Тебя стучать не учили? Там коммутатор есть для таких случаев!
– Что здесь произошло?– парень выглядел напуганным.– Снаружи столько тел. Я уже подумал, что и вы... Война началась? Здесь уже прошло сражение?
– Здесь прошел твой друг, которому ты жизнь хочешь доверить,– если бы не ранение, голос Татьяны прозвучал бы намного ироничнее.
– Что с тобой?– Димитро заметил располосованный комбинезон девушки и порывисто двинулся к кушетке, но споткнулся о невидимое тело легионера и покатился на пол.– А это что за чертовщина?
Он что-то причитал, пытаясь ощупать препятствие.
– Нам пора,– Бо встряхнул парня, помогая ему подняться.– Оставь ей всю воду и продовольствие, которые у тебя есть.
– О чем ты говоришь?– изумился Димитро.– Она ранена… Как мы ее можем оставить здесь?
– С водой и продовольствием,– повысил на него голос Бо.– Мы только теряем время.
Парень резко освободился от руки, которая его удерживала:
– Ты меня удивляешь!– с гневом выпалил Димитро, сверкнув глазами.– Как тебе в голову могло такое прийти? Я ее не оставлю в таком состоянии.
– А что ты будешь делать?– рассвирепел Бо, едва сдерживаясь, чтобы не ударить зарвавшегося простака.– Будешь держать ее за руку? Говорить бодрые слова? Подавать воду и выносить за ней горшок?
Парень оглянулся на девушку, которая тоже была растеряна.
– Через три дня, максимум через четыре, она умрет,– Бо говорил жестко, наседая на Димитро, словно вымещал на нем накопившееся раздражение.– Ей нужен не деревенский костоправ, а настоящая операционная и медицинское оборудование, которое умеет выращивать ткани и протезировать внутренние органы. Такое есть только у Кэйко. И что ты предлагаешь, умник?
– Ей нужен уход,– выдохнул тот.– Я останусь, пока ты найдешь помощь.
– Ей нужен шанс выжить,– понизил голос Бо.– И она справится здесь без тебя. А я нет. Помнишь о нашей сонливости?
– Но мы можем ее доставить в городскую больницу,– расправил плечи Димитро.
– Очнись, парень! Кэйко хозяйничает в колонии,– Бо начинал терять терпение.– Я не знаю, где мы сможем найти помощь. Я даже не знаю, сможем ли мы ее вообще найти. Но здесь мы ее не дождемся. Война началась. Уверен, Поселок Отшельников превратился в пепел, Вольницей уже командует офицер корпорации, а в городе Кэйко устанавливает свою власть. Даже если она переживет дорогу, ты привезешь ее к тем, кто ее подстрелил.
За спиной Димитро послышался шелест, и, вспыхнув тусклыми молниями, на пороге шлюза проявилось окровавленное тело в боевом скафандре. Оптический камуфляж отключился эффектно, создав спецэффект из фантастической пьесы с явлением чужака из глубин преисподней. Парень присел от неожиданности, и даже девушка, видевшая, как включали маскировку легионеры, вздрогнула.
– Это призраки Кэйко,– злорадно улыбнулся Бо.– Послушай парень. Мы на войне. И тебе надо уяснить о ней только одну простую вещь. Человеческая жизнь больше не стоит ничего. Она и раньше ничего не стоила, а теперь лишь разменная монета. За сегодняшний день, я думаю, на Серой умерло людей больше, чем за весь прошлый год. А в ближайшие дни умрет больше, чем за всю ее историю. И если ты хочешь здесь кого-то спасти, научись выживать сам.
– Надо хотя бы перенести ее в хижину,– начал Димитро.
– Хватит!– Бо толкнул парня к столу.– Собери ей воду и продукты, пока я вытащу тела наружу.
– Но солдаты сюда опять заявятся!– не унимался тот.– Они, наверное, вызвали подмогу…
– Никто здесь не появится! Это не военные,– Бо обернулся к девушке, которая безмолвно, но с интересом за ними наблюдала.– Это были легионеры. Элита, козыри, которые корпорация вынимает из рукава по особым случаям. Они до трех не считают и не зовут на помощь. Они и есть помощь. Если не справляются, просто исчезают, и о них забывают. Военные ничего не знают об этой группе, и о том, что здесь кто-то был. А те, кто знает, уже получили, что хотели. В любом случае, прятаться от них в хижине бессмысленно. Захотят найти – из любой щели достанут. Все что мы сейчас можем, так это опередить их. Это место лучшее укрытие из возможных.
Снова раздался шелест, и Бо подошел к проявившемуся телу легионера. Он открыл простреленное забрало шлема и заглянул в лицо мертвеца.
– Кто ты такой?– тихо спросила девушка.
– Я тот, кто тренировал этого парня,– ответил Бо, не задумываясь.– Смотри-ка, до майора дослужился. А особых надежд не подавал. Я ему всегда говорил, побеждает не тот, кто быстрее бегает или лучше стреляет, а тот, кто действует без промедления и сомнений. Он этого так и не понял.
Он подошел к кушетке и протянул девушке несколько отобранных ампул с инъекциями:
– Я вернусь в любом случае, если буду жив,– уверенно произнес он.– Это обезболивающие. Сильные. Не расходуй напрасно. А эта ампула, с красным наконечником… Запомни. Последняя. На случай, если не сможешь больше ждать.
Татьяна игриво сверкнула глазами:
– Никогда не думала, что скажу это такому мерзавцу, как ты,– она поморщилась от приступа боли.– Но я буду тебя ждать…
Димитро угрюмо и с укором наблюдал за их прощанием, держа в охапке продуктовые пакеты и бутылки с водой.
– Сложи возле кушетки,– Бо отвел глаза от его взгляда.– И вытащи мертвецов наружу, пока я похороню в долине с тенями ее отца…
Бо вышел из обсерватории, не прощаясь. Когда он вернулся на станцию спустя полчаса, стряхивая с себя бурую пыль, Димитро ждал его у коптера.
– Это неправильно,– с вызовом произнес он.– То, что ты там говорил… Так нельзя.
– Это тебе нельзя,– поморщился Бо.– Мне можно. У нас нет времени на эти сопли. До заката осталось два часа, а до города две сотни километров напрямик, через непроходимые болота.
– Ты собираешься лететь на этом?– округлил глаза парень, повернувшись к коптеру.
– Слишком заметный,– покачал головой Бо.– Его двигатели любой спутник отследит. Есть кое-что получше.
Он открыл грузовой люк коптера и выдвинул ферму с закрепленным на нем компактным байком, который представлял собой пару генераторов магнитного поля, сцепленных под продолговатым сиденьем на двоих. Бо воткнул зарядный кабель в стартовый аккумулятор:
– Пока батарея заряжается, запомни несколько важных вещей, которые я тебе скажу, и постарайся о них не распространяться, пока я жив и здоров.
– Зачем?– Димитро насторожился.
– Мне некуда это записать,– улыбнулся Бо.– Итак, Империи за бесценок досталась планета на задворках галактики, которая втрое дальше самой отдаленной планеты. Империя отправила в долгое путешествие миссию астрономов, которые за полгода нашли здесь что-то такое, что заставило их сорваться и вернуться назад впопыхах. И теперь Империя выставила планету на продажу по цене, которую не смогла принять ни одна корпорация. Но она получила свою цену, стравив две корпорации в споре за эту планету. Сейчас прав на планету нет ни у кого. Спором, по сути, является война колоний. Если победитель в войне не нарушит правила, которых мы не знаем, ему достанется планета. А если оплошает, то Империя может забрать планету назад и присвоить полученные деньги.
– Погоди,– замотал головой Димитро.– Откуда ты все это взял? Эта планета спорная?
– Я разговаривал с юристом, пока ты вздыхал по Альжбете,– Бо предупредительно поднял в воздух указательный палец.– Тебе надо это запомнить, а не обсуждать. Первый вопрос, на который, мы должны ответить: что нашли здесь астрономы, да еще так быстро? Это должна быть невероятная ценность. Есть два варианта. Ценность может быть за пределами планеты, и это объясняет то, что нашли ее астрономы. Или она где-то на планете, но мы ее не понимаем. В пользу первого варианта то, что за тридцать лет колонисты ничего ценного не нашли. В пользу второго то, что схватка идет за планету, а значит, и ценность должна быть здесь. Но астрономы, пусть и случайно, открыли ее быстро. Какая-то неувязочка…
Бо сделал несколько шагов вдоль коптера, наморщив лоб:
– Мы упускаем что-то очевидное… Ладно, не суть,– он махнул рукой.– Второй вопрос заключается в том, как мы можем разгадать тайну сокровищ Серой. Кэйко старательно оберегает эту тайну. Мы знаем, что в составе колонистов нет ни единого астронома, даже любителя. Значит подсказки прямо над нами, в звездном небе. Администрация свободной колонии гноит в тюрьме единственного доморощенного астронома. Тоже не случайность. Но вероятнее всего, в небе мы найдем подсказку, а сокровище зарыто все-таки на этой планете. А отсюда третий вопрос...
– Странный вывод,– покачал головой парень.– Подсказка в небе, а сокровище на Серой. Это из чего следует?
– Ты должен запоминать, а не рассуждать!– застонал Бо.– Я же тебе говорил в первом вопросе об этом. Планета спорная: за нее сражаются. За пределами атмосферы космос, а по корпоративному праву, он ничей. Они бы сюда флот пригнали, и все решилось бы быстро. База на планете им для этого не нужна.
Димитро активно закивал головой, признавая справедливость аргумента.
– Не перебивай меня,– Бо сделал несколько кругов вокруг парня, пребывая в задумчивости.– Все это понимают местные… Потому и третий вопрос, что они знают? Я думаю, что кто-то мог докопаться до ответов. И Кэйко не случайно поторопилась расправиться с отцом Татьяны. А на очереди стоит и его соавтор из тюрьмы. Альжбета знает больше, чем нам говорит. Она не случайно нас отправила к охотникам. И она мне соврала, сказав, что ничего не знает о загадке бактерии Нова, которая берет вещество из ниоткуда. Со слов Татьяны, ее отец это открытие описал еще лет двадцать назад… А потом сбежал оттуда… Они все чего-то не договаривают…
Он остановился и долго смотрел в глаза Димитро:
– Значит, им есть что скрывать… Отсюда четвертый вопрос: что не так с этой планетой? Вдумайся, сколько в ней накопилось странного. Большинство планет – это голый камень, из которого выковыривают руду, даже атмосфера не всегда есть. Там люди от тоски дохнут. А тут: два солнца крутятся, жизнь бьет ключом, причем углеродная и кремниевая разом, в Долине Теней призраки толпами ходят, руками машут, под поверхностью на километры вглубь тянутся пещеры Древнего леса, какая-то бактерия из ничего материю достает… бактерия безмозглая… И это только то, что видно невооруженным взглядом. У этого многообразия должно быть что-то общее…
– Может, бактерия?– пожал плечами Димитро.– Корпорациям зверушка, которая умеет ресурсы из ничего создавать, очень бы пригодилась.
– Соображаешь,– кивнул Бо.– Я уже думал об этом. Но бактерия у корпораций уже есть. Образцы флоры и фауны астрономы привезли в Империю. Не говоря уже про наши желтые глаза, посмотри, каких чудиков Ивера из своих колонистов сделала. Они их ДНК до каждого гена уже раскрутили – все, что можно и нельзя, они из них выжали. То, зачем они охотятся, привязано к этой планете.
Байк протяжно загудел, оповещая о полной зарядке аккумуляторов. Бо задумчиво на него посмотрел:
– И последний вопрос, как выжить в войне корпораций… Кэйко смухлевала, когда притащила сюда не просто огромную армию, а собрала лучшее, что у нее было. Она отправила с билетом в один конец даже легионеров. Чтобы ты знал, их не так много, а подготовка и содержание каждого обходится Кэйко дороже, чем сотня старших офицеров. Ивера тоже понимает размер ставки, но я даже не представляю, каких тузов в рукаве она припрятала. Когда военные машины корпораций сойдутся в схватке… небо упадет на землю…
– Я все запомнил,– кивнул Димитро и выставил перед собой ладонь, загибая пальцы, пока они не сложились в кулак.– Что нашли астрономы? Как разгадать тайну сокровища Серой? Что известно местным? Что не так с планетой? И как выжить? Давай выдвигаться в город, а то нам еще доктора искать…
– Сначала в тюрьму заскочим,– Бо активировал байк и сел на него верхом.– Надо успеть навестить друзей по переписке, которые общались с Гауссом, пока Кэйко не зачистила зацепки.
– А как мы попадем в тюрьму?– Димитро устроился позади, фамильярно обхватив Бо за талию.
– Там специальные поручни есть для рук: меня обнимать не стоит,– поправил его тот.– В тюрьму попасть не проблема… из нее, обычно, выйти сложно.
Он плавно тронул байк с места, постепенно разгоняя его до крейсерской скорости. Полет в полуметре над бурой пылью Долины Теней, через всплывающие из пустоты силуэты призраков, на фоне склонившегося к закату Пыльника, мог впечатлить даже самого закоренелого зануду. Но Бо был поглощен своими мыслями о загадках планеты, и видел перед собой лишь путь, который ему предстояло преодолеть до города.
И не было в этих мыслях даже воспоминания о раненой девушке, которую они оставили за спиной, в заброшенном здании обсерватории.
*****
Бо гнал байк на предельной скорости, и генераторы поля потребляли энергии больше, чем успевали восстанавливать, нещадно разряжая стартовую батарею. Но, оказавшись в центре топких болот, он даже мысли не допускал сбавить скорость.
Между Долиной Теней и низкорослой горной грядой, за которой лежал единственный город некогда свободной колонии, на сотню километров разлеглись болота. У них даже не было названия, а внедренная криокапсулой память ничего не могла рассказать ни об этом месте, ни о его обитателях. А эта была кратчайшая дорога, и единственная, по которой можно было успеть добраться до цели засветло.
Будь у Бо хотя поверхностное представление о том, через что проляжет его путь, он бы отказался от затеи пересечь болота на хлипком байке. Эта местность своими опасностями и зловещими видами могла поспорить с Долиной Теней и Каменным лесом, вместе взятыми, а в многообразии живности не уступала Тяжелому лесу.
Бурый песок долины незаметно сменился такой же бурой грязью, а ее загадочная дымка – хлопьями вонючего тумана. Но во всей красе болота предстали не сразу, стеснительно прячась за горизонтом или под гладью болотной жижи. В отличие от лесов Серой здесь буйствовали травы и привычная по своей природе, но не по форме и цвету, растительность.
Стебли высокой травы стояли порой выше головы, образуя непроходимые заросли, а замшелые бугристые кочки местами образовывали настоящие острова, которые больше напоминали холмы. Бо сторонился любых возвышенностей и плотных зарослей, направляя байк едва различимыми руслами неподвижных рек, и старался держаться над открытой водой. Когда удавалось вырваться на простор болотного озера, он разгонялся до предела, чувствуя на лице ветер.
Атмосфера Серой была сильно разряжена, и ее плотности не хватало, чтобы дать опору крылу. Поэтому на планете не было птиц и летающих насекомых: все, что освоили местные твари – это были затяжные прыжки. Зато в этом искусстве они преуспели. Байк поднимал в воздух целые стаи потревоженных прыгунов, которые разлетались в стороны на десятки метров как ожившие брызги. Была среди них едва различимая мелочь, но иногда с дороги спешили убраться и гады пугающих размеров.
Бо больше беспокоился о тварях, которые не пытались увернуться от байка, а, наоборот, метили в него. Как праща они выстреливали из кустов или выныривали прямо из воды и пулей неслись на перехват. Только невиданная для этих обитателей скорость байка, позволяла Бо оставлять их хищные намерения нереализованными. Но если над поверхностью подпрыгивали все-таки не очень крупные особи, то под ней скрывались настоящие гиганты.
Над мутной водой часто вздымались клубки щупалец или показывались широкие спины хозяев болотных глубин, но Бо оставлял их позади, не давая шанса на близкое знакомство. Он закладывал рисковые виражи, избегая опасных мест, которые безошибочно определял, доверяясь интуиции, и лишь однажды едва не налетел на выросший перед ним из воды живой столб, увенчанный связкой подвижных косичек. Пришлось опасно качнуть байк в сторону, избежав в последний момент столкновения, и столб с шумом ударил о воду совсем близко.
Димитро был безмолвен всю дорогу, крепко сжимая спину Бо, и стал проявляться в движениях, только когда горизонт придвинул невысокую горную гряду на востоке вплотную. Байк неожиданно выскочил на абсолютно ровную водную гладь чистого и глубокого озера, которое упиралось своим противоположным краем в скалистый берег с глубокой расщелиной впадавшей в него реки.
Зуммер байка присвистнул, указав, что нашел источник беспроводного электричества, и индикатор заряда батареи уверенно пополз вверх – они были уже совсем рядом. Бо сбросил скорость, выруливая к руслу реки, и ослабил хватку на рулях управления: одеревеневшие от напряжения пальцы нехотя возвращали гибкость.
Десятки горных рек питали болота своими водами, но Бо не знал, в какую из них сейчас входит. Это и не имело значения: до городских окраин осталось не больше двадцати километров по пологим горным склонам, а все дороги вели в столицу колонии. Пыльник еще держался за небосвод, хотя и залил его красками заката где-то за спиной. Берег отражал его собственной палитрой потускневших цветов, но даже это не могло скрыть чудесного зрелища, которое приковывало взгляд.
Берега поросли настоящими деревьями – не каменными, ни плесневыми, а деревьями с ветвями, листьями и иголками, которые можно было видеть на Земле и большинстве обитаемых планет. Сосны были невысокими, а их стволы изогнулись как в судороге, но это были сосны. Лиственные и хвойные деревья несли на себе следы увечий и уродств, вызванных чужеродной средой, но они, как и колонисты, боролись за жизнь в новом мире.
Бо почувствовал в груди жар тоски по утраченным пейзажам прошлой жизни, теряясь взглядом в высоких берегах каньона, которым шумная река уводила их вглубь гор – он с удовольствием узнавал кустарники и деревья, крепко вцепившиеся корнями голые камни Серой.
Река привела к водопаду, выточившему в скалах чашу идеально круглого озера, один из берегов которого был достаточно пологим, чтобы байк мог по нему взобраться. Плоскодонные лодки и приметная тропа, ведущая вверх, указывали на то, что это был верный путь. Забравшись на склон, байк въехал на широкую улицу поселения в два десятка домов, мало чем отличавшихся от Поселка Отшельников. Пара колонистов застыла с удивлением, провожая взглядом странных гостей.
– До пригорода осталось не больше десяти километров,– бросил Бо через плечо заерзавшему парню.– Главное, успеть до комендантского часа…
Они проехали еще несколько подобных поселений, изредка встречая повозки, запряженные шестилапыми лошадьми, на которых сидели угрюмые и сосредоточенные колонисты. Те торопливо сворачивали на обочину, уступая дорогу, и Бо проносился мимо них, не притормаживая. По мере приближения к городу беженцев становилось заметно больше.
В горах быстро вечереет на всех планетах – не была исключением и Серая. Когда Бо остановил байк на склоне горы, у подножья которой лежал город, ночь уже погрузила долину во тьму. Он смотрел на ярко освещенную фонарями и окнами домов кляксу городских кварталов с трех сторон окруженную горами и разрезанную пополам широкой рекой, которая уходила в глубину долины.
Город был плоским, с невысокими строениями в паутине кривых улиц, и занимал огромную территорию. Но еще более впечатляющим выглядел военный лагерь неподалеку, не уступавший тому в размерах. Ровные улицы расчерчивали клетками скопление походных казарм, а по периметру военные инженеры возводили укрепления и смотровые вышки. Колонны прибывающей военной техники вытянулись огненными змеями, которые ползли от корабля в глубине долины к военному лагерю, а черное небо над ней мерцало огнями роившихся штурмовиков.
Кэйко стягивала к городу свою впечатляющую военную мощь…
– Когда спустимся,– Бо повернулся к Димитро,– не вздумай открывать рот.
Он сорвал с места байк, направляясь к ярко освещенному пятну контрольно-пропускного пункта с неоправданно высокой скоростью, и резко остановился лишь перед блокиратором дороги радом с плоским танком, который ощетинился пушками в направлении столпотворения повозок. Солдаты едва сдерживали наплыв горожан, пытавшихся покинуть город, используя самые доступные и простые методы убеждения, чтобы развернуть колонистов обратно.
– Куда?!– к байку резво подскочил здоровяк в потертых кожаных доспехах с разрядником в руке. Он выглядел по меньшей мере комично рядом с закованными в бронированные панцири пехотинцами.– Ты кто такой?
– А ты кто?– рыкнул на него Бо.– Ты для потехи так вырядился?
Здоровяк заглянул в планшет, закрепленный на предплечье, и вскинул разрядник:
– У него нет пропуска!
Бо выхватил пистолет и направил его в лицо здоровяку, который явно был раньше представителем сил правопорядка свободной колонии, а теперь нес свою бдительную вахту рядом с военной полицией Кэйко. Быстрая смена власти потребовала и быстрой смены верности новым хозяевам. На шум отреагировала пара солдат, подняв стволы своих скорострелов на Бо, но тот не дрогнул и не смутился, продолжая сурово всматриваться в растерянного здоровяка.
– Что за шум?– к ним неторопливо подошел капрал, единственный, на голове которого не было тактического шлема, и прищурил на Бо уставшие глаза. Он быстро пробежал взглядом по приметному оружию с глушителем и на мгновение задержался на шевроне с эмблемой легиона.– Отставить… Вернитесь на место. Что ты забыл в городе? В лагерь ведет другая дорога.
Бо убрал оружие и, когда солдаты отступили, уверенно кивнул капралу:
– Мне нужна тюрьма колонистов,– негромко произнес он.– Знаешь, как к ней добраться?
– Понятие не имею,– ответил военный и махнул рукой одному из солдат, который выключил блокиратор дороги, заставив голубую молнию между столбами погаснуть.– Постой.
Бо, готовый уже проехать блок пост, напрягся и исподлобья посмотрел на подошедшего вплотную капрала. Тот протянул к нему руку и вложил в карман предплечья небольшую пластиковую карточку, которая идеально подходила для этого кармашка по размерам.
– Временный пропуск, на сутки. В расположении части, у своих, возьмешь постоянный,– он отступил на шаг и махнул Бо призывая проезжать.– Повнимательнее с патрулями в городе… Комендантский час через десять минут. Ребята будут сначала реагировать на то, как выглядишь и ведешь себя, а уже потом пропуск сканировать. Так что не зарывайся…
Бо кивнул ему и направил байк вдоль череды повозок к городским кварталам. Невысокие здания плотно жались друг к другу и были похожи как близнецы. Лишь однажды они проехали странный квартал трущоб, куполообразные домики которого напоминали Тяжелый лес, и Бо на мгновение вспомнил Татьяну и рассказ о построенных ее отцом домах.
Он не ошибся, предположив, что тюрьма, как и прочие достопримечательности города, будет располагаться в центре, недалеко от построек администрации. А спутать тюрьму с другими сооружениями практически невозможно.
Они остановились прямо у входа как раз в тот момент, когда над городом завыли сирены, возвещая начало комендантского часа. Бо ворвался в тюрьму без промедления, и Димитро едва успевал за ним.
– Где Гильмешь?!– Бо закричал на опешившего офицера, вставшего из-за стола навстречу.
– Гильгамешь,– поправил тот.– Его забрали на корабль час назад.
За спиной тюремщика голограмма красивой девушки в форме пресс-службы Кэйко бодро начитывала заученный текст, сопровождая его неуместными улыбками:
«…корпорация предупреждает о недопустимости любой формы сопротивления освободительной армии, которая восстанавливает законность и порядок в колонии… Следуйте указаниям уполномоченных офицеров…»
– Мне нужен заключенный, который был раньше редактором еженедельника Кампуса. Срочно!– Бо наседал на тюремщика, не давая ему опомниться.– Знаешь, о ком я говорю?
Офицер насупился и неторопливо вышел из-за стола:
– Только что пришел запрос подготовить его для передачи… на корабль,– он говорил с открытым безразличием, демонстрируя вынужденную покорность.– Вы для этого здесь?
– Да,– Бо не лгал: если связного забрали час назад, то времени совсем не осталось, и конвоиры Кэйко появятся в любую минуту.
«…Поддержите ваших старших офицеров и помогите им устранить последствия заговора корпорации Ивера,– девушка с голограммы изобразила артистический гнев.– Вместе мы сможем противостоять их попытке вторжения…»
Бо шагнул следом за тюремщиком, который открыл дверь в коридор с длинной шеренгой дверей, но в последний момент замер и повернулся к голограмме, на которой симпатичную девушку сменило изображение немолодой женщины. Она была удивительно похожа на Альжбету, но это была другая женщина.
«…Берта Маркович, идейный вдохновитель мятежа,– голос невидимой теперь девушки наполнился глубоким осуждением.– Разоблачена нами, как шпион корпорации Ивера. Это был хорошо организованный заговор врага, целью которого был захват собственности Кэйко и уничтожение наших сотрудников…»
Изображение Берты сменилось несколькими незнакомыми лицами, которых корпорация объявила в розыск за шпионскую деятельность в интересах Иверы. Бо вздрогнул, когда почувствовал на себе удивленный взгляд тюремщика из глубины коридора. Поток пропаганды неожиданным образом дополнил его мысли и помог им сложиться в выбор следующего шага. Он отмахнулся от нахлынувшего нетерпения и поторопился догнать тюремщика, который открыл перед ним дверь в камеру:
– Гонсалес…
Бо вошел в крохотную комнату без окон со спертым воздухом и прямиком направился к кровати, на которой сидел сутулый человек, выглядевший намного старше своих лет. Лысеющая голова, взъерошенная черная борода, из-за которой выглядывали мясистые уши, и потухший взгляд из-под густых бровей – он выглядел отталкивающе. А еще от него исходил резкий запах нечистот.
– Что вам от меня надо?– Гонсалес отодвинулся от севшего рядом с ним Бо.
– У меня хорошие новости,– развел тот руками, улыбаясь.– Я пришел облегчить Вашу участь.
– Звучит глупо, учитывая, что солдаты Кэйко топчут наши улицы,– Гонсалес неприятно улыбнулся, открыв нездоровые желтые зубы.
– Не так глупо, если учесть, что утром Кэйко убила Гаусса, вашего друга по переписке,– Бо резко избавился от улыбки и сверкнул глазами.– А час назад они забрали Гильгамеша, связного. За Вами придут с минуты на минуту. Кэйко позаботится о том, чтобы тайна сокровищ Серой осталась при ней.
Заключенный отпрянул, впечатленный словами Бо:
– Хотите сказать…
– Я уже сказал, что хотел,– перебил его тот.– Вопрос в том, что Вы хотите мне рассказать о Ваших с Гауссом открытиях.
– Это цена моей свободы?– напрягся Гонсалес.
– Нет,– ответил Бо, не задумываясь.– Я не обещал свободу. Я сказал, что могу облегчить Вашу участь.
Он достал из кармана крошечную красную капсулу и продемонстрировал ее на своей ладони:
– Это быстрая и безболезненная смерть. Она избавит от мучений и пыток, которые Вас ждут на корабле. Я не смогу Вас вытащить отсюда. Но могу использовать Вашу информацию против Кэйко.
– Бо!– воскликнул Димитро.– О чем ты говоришь? Мы должны спасти его, пока есть время!
– Остынь!– зашипел на него Бо.– Если конвой не найдет здесь Гонсалеса, корпорация бросит на поиски все резервы. Им потребуется всего пара часов, чтобы найти нас. Весь смысл в том, чтобы унести эту тайну у них из-под носа незамеченными…
– Все верно,– хриплым голосом произнес заключенный.– Я обречен. Вы из Иверы?
– Она ничуть не лучше Кэйко,– помотал головой Бо.– Я в этой истории… случайная переменная.
– Это портал!– торжественно произнес Гонсалес.– Серая… портал, который соединяет две вселенные!
Заметив разочарование в глазах Бо, он затараторил, срываясь на крик:
– Пыльник и Дождевик… Это не двойная звезда! У двойной звезды центр масс находится на оси между ними. Иначе и быть не может... Но эти звезды вращаются вокруг центра масс, который значительно смещен в сторону. Есть третий, невидимый нам объект, который вращается вокруг этого же центра массы. Но его не существует в нашем мире! Этот объект находится в другой вселенной… Сколько у нас времени?
– У нас его вообще нет,– Бо покачал головой, готовый уйти немедленно.
– Третий объект… Он что-то типа черной дыры?– наморщил лоб Димитро.
– Нет!– застонал Гонсалес, заламывая пальцы рук.– Вы плохо себе представляете механику этих процессов… У меня годы ушли на изучение… Первая миссия, прибывшая на Серую, обнаружила гравитационную аномалию. Они обнаружили все признаки существования третьей звезды, но не ее саму. Даже в теории не можем наблюдать сингулярность: мы находимся внутри пространства-времени, и если оно искажается, наш взгляд внутри тоже искажается! Мы не можем видеть изнутри эту аномалию… Но мы видим, потому что смотрим на нее снаружи!
Он с надеждой переводил взгляд с Димитро на Бо, но те сосредоточенно молчали:
– Найдите мои публикации в еженедельнике! Там есть все расчеты. Меня упекли сюда из-за них. Гаусс тоже изучил их и связался со мной через Гильгамеша два года назад… Он сформулировал интересную теорию бактерии Нова, которая существует одновременно в двух вселенных. А недавно он пришел к выводу, что вся планета существует в обоих мирах, качаясь как маятник между ними, проявляясь то в одном, то в другом мире. У него были доказательства. Серая – это портал, пуповина, которая их соединяет. А в Долине Теней эта связь наиболее устойчивая. Поэтому там видны не тени, а другая вселенная…
Бо поднялся и вложил красную горошину с ядом в руку Гонсалесу.
– Времени не осталось,– тихо произнес он.– Сами решайте, как этим распорядиться… Но до Ваших публикаций мы не сможем добраться, как и до доказательств Гаусса. Кэйко позаботилась об этом. Все следы стерты, записи уничтожены…
– Подождите,– заключенный вскочил следом.– Еще до Гаусса ко мне лет пять назад заглядывала Альжбета Маркович, дочь Берты. У нее были при себе распечатки всех моих статей. И очень обширная подборка других материалов… Она не делилась со мной своими выводами – больше задавала уточняющие опросы… Но это были очень предметные вопросы, с глубоким пониманием… Может, в ее архивах что-то сохранилось?
Бо заметно напрягся, услышав имя Альжбеты, и остановился на пороге.
– Скорее всего, она тоже погибла,– произнес Димитро, отворачиваясь.– Как и весь Поселок Отшельников…
– Спасибо за отраву,– Гонсалес сел на кровать.– Это хороший исход для меня… Честно говоря, я живу со смертельным диагнозом уже десять лет. Мои гены были повреждены криокапсулой... Одна ошибка на миллиард. И она досталась мне. Чудо, что я дожил до этого момента… А возможно, ради него и выжил.
Бо вышел из камеры, не прощаясь. Прежде чем покинуть здание, он остановился возле стола тюремщика, который с лицом, полным безразличия, всматривался в голограмму бодрой девушки.
«…Мы располагаем неопровержимыми доказательствами агрессии Иверы, которая толкает нас к войне,– девушка грозно нахмурилась и вздернула подбородок.– И мы готовы дать им отпор... Враг не пройдет… Сохраняйте бдительность… Плечом к плечу… Единой командой…»
Она задорно бросалась речевками, иногда даже рифмованными, и гимн Кэйко в фоне аккомпанировал ее несложным фразам.
– Лучше никому не говори о нашем визите,– бросил Бо тюремщику.– Иначе будут очень жестко расспрашивать. Ты ничего рассказать не сможешь, но они этого не знают.
Тюремщик промолчал – он даже не обернулся на его слова и не отвел взгляда от голограммы.
*****
Бо вслушивался в звуки ночи, хорошо ему знакомые и понятные. Редкие выстрелы, неразборчивое эхо угрожающих окриков, гул тяжелых двигателей – город был напряжен и напуган. Город маялся в ожидании.
Они отъехали от тюрьмы всего пару кварталов, и Бо отвел байк в глухой переулок без окон. Ему надо было время, чтобы решиться на следующий шаг, хотя он понимал, что выбора не было. Именно это и смущало. Информация доставалась дозированно, а каждый следующий шаг был уже предопределен чередой событий, и всякий раз Серая невидимой рукой вела его единственно возможной дорогой: некуда свернуть, не из чего выбирать. Интуиция, которой он верил, подозревала, что это вовсе не знаки Судьбы, и не ее замысел.
Одно дело быть случайной переменной, непредсказуемой и свободной, и совсем другое – агнцем, которого ведут на заклание.
– Чего ждем?– потерял терпение Димитро.– В каменные деревья, которые стоят перед глазами, ты не веришь, а история о портале в параллельную вселенную тебя так впечатлила?
Бо повернулся к парню и посмотрел на него с нескрываемой жалостью: тот не понимал.
– Я не ученый, который придумывает гипотезу, а потом в нее верит всю жизнь. Не собираюсь забивать себе голову домыслами о доказательствах. Оставим это умникам. Мне достаточно того, что я услышал вескую причину для корпораций, чтобы ввязаться в драку столетия. Я хорошо знаю, чем они руководствуются, когда принимают решения. А портал в другую вселенную… это даже не вопрос выгоды и доступа к неисчерпаемому источнику ресурсов. Контроль портала – это стратегическое преимущество, которое способно перекроить всю расстановку сил… И это единственный реальный след.
– А если он ложный?
– Не имеет значения,– нахмурился Бо.– Он единственный. И нам предстоит сделать очень рисковый шаг…
– Разве мы не направляемся на поиски врача?– Димитро скорее возмущался, чем спрашивал.
– Какой врач?– Бо поморщился как от зубной боли.– Здесь нет врачей… Самые дефицитные специалисты во время войны – врачи. Первые, кого мобилизовала Кэйко в городе, были медики. В городских больницах оставили пару санитаров в приемном отделении. Все врачи давно в полевых госпиталях.
– Ты это знаешь, или ты так думаешь? Таня может рассчитывать только на нас...
– На это нет времени,– прервал его Бо и тронул байк с места.– Мы уже примелькались на десятках камер видеонаблюдения. Аналитические алгоритмы корабля очень скоро выделят нас из рядовой статистики в отдельную разработку.
Он направлялся к центральному проспекту, который вдоль набережной реки соединял Шахтерский поселок, примыкавший к северным окраинам города, с военным лагерем Кэйко за его пригородами на юге. По мере приближения гул двигателей тяжелых транспортников становился громче, выдавая активную миграцию продовольствия с городских складов под опеку военных.
Проспект превратился в сплошной поток, который двигался сразу в двух направлениях: на юг бесконечной вереницей уходи тяжелые транспортники, загруженные так, что проседали на магнитных подушках, а на север, к шахтам, возвращалась колонна пустых. Логистика Кэйко всегда была безупречной, и теперь продовольствие подземных складов колонии разгружалось хорошо организованным конвейером.
Неторопливые транспортники жались к краям дороги, оставив центр для суетливых внедорожников и танков, которые иногда проносились между ними, нарушая размеренное и убаюкивающее движение грузовиков.
Бо, не притормаживая, выскочил из полумрака пустынной улицы прямо на проспект, опасно проскочив между двумя машинами. Он уверенно занял свободную полосу и утопил акселератор до предела, направив байк на Север. Димитро вжался за его спиной в сиденье, не столько впечатленный скоростью, сколько близким соседством солдат корпорации. Редкие патрули и регулировщики бросали на торопливых наглецов двусмысленные взгляды, но Бо сохранял спокойствие в привычной для себя атмосфере.
Он резко сбросил скорость перед самым блок-постом на въезде в шахтерский поселок и свернул к менее приметному пропускному пункту в стороне. Бо хорошо знал пропускной режим, чтобы опрометчиво ломиться в шахты следом за грузовиками – это был верный путь к неприятностям. А для нежданных визитеров был предусмотрен другой порядок.
Бо остановил байк в десяти метрах от блокиратора и демонстративно выключил двигатель. Черные кители поверх легкой брони не имели опознавательных знаков и тем выдавали в охранниках службу безопасности Кэйко. Это не обещало ничего хорошо, но менять планы было поздно, тем более что других вариантов не было.
Он слез с байка, красноречивым взглядом пригвоздив Димитро к сидению, и сделал несколько шагов навстречу охранникам. Один из них поднял руку, показывая, что подходить ближе не следует:
– Представься,– скомандовал он.
– Забудь об этом,– Бо вздернул подбородок.– Я ищу персонал шахты. Где они?
– Представься и доложи цель визита,– напрягся охранник, но суетиться и хвататься за оружие не стал. Бо знал, что эти ребята, если и вынимают оружие, то для того чтобы использовать его по назначению, а не угрожать.
– Я уже назвал цель визита,– понизил голос Бо.– А больше тебе знать не положено…
– У тебя обезличенный временный пропуск,– посуровел охранник и требовательно повторил.– Должность, звание и имя!
– Я сказал достаточно, и большего ты не узнаешь. Или хочешь с комендантом связаться?
Бо блефовал. Он знал о сложных отношениях службы безопасности и военных корпорации не понаслышке: если бы на нем была военная форма, его уже уложили бы на землю и устроили досмотр по всем пунктам соответствующего протокола. Но и в отношении заносчивых легионеров у внутренней охраны тоже были давние претензии, хотя обе структуры входили в службу безопасности Кэйко. И в обычной ситуации его тоже поставили бы на место при первой возможности. Однако в боевых операциях властные полномочия переходили к военным, и теперь пришлось бы докладывать их коменданту.
К хмурому охраннику подошел второй и, скользнув взглядом по шеврону легиона на груди Бо, повернулся к напарнику:
– Не связывайся,– буркнул он и, махнув рукой вдоль забора, произнес уже громче.– Тебе туда. Здесь гражданских больше нет. Посмотри в бараках закрытой шахты. Когда их выставили, они, кажется, туда подались.
– Спасибо, дружище,– Бо улыбнулся и повернулся к байку.
Он старался идти непринужденно и свободно, но недоверчивые взгляды охранников жгли спину – в очередной раз пришлось пройти по самому краю. Бо унял предательскую дрожь в руках, только когда отъехал на несколько километров, и байк уперся в покосившиеся ворота старого рудника.
Несмотря на комендантский час во дворике, окруженном заброшенными строениями, царила суета. Выселенные с насиженных мест колонисты были поглощены обустройством убогих жилищ, возведенных еще в первые годы колонизации, и не обратили внимания на поздних визитеров, которые старались остаться неприметными.
Одежда шахтеров отличалась от комбинезонов, традиционно принятых у колонистов – они носили длиннополые плащи с широкими рукавами и высокими воротниками, а на ногах красовались добротные тяжелые ботинки, стянутые в голенище металлическими кольцами. У каждого на голове был легкий пластиковый шлем с подстегнутыми к нему маской и грубым платком на затылке, который обворачивался как шарф или свисал сбоку, связанный в косу.
Бо не имел понятия о причинах такого убранства, но заметил, что жители Серой имели единственный несменный гардероб, одинаково приспособленный для быта и работы. Они не имели сменной одежды и все ценное носили с собой. Скорее всего, это было продиктовано не убогостью легкой промышленности, а тем, что у колонистов не было надежного дома, что бы хранить нажитое: они всегда были готовы сорваться с места – их бараки и общежития оставались временным жилищем, которое делились с другими, и которому нельзя было доверять.
Бо приметил массивную постройку, двери которой почти не закрывались – кто-то постоянно входил в приземистый ангар или выходил из него, выдавая общественное заведение. Он уверенно направился к нему, стараясь держаться дальше от тусклых фонарей дворика, и изредка поглядывая на семенившего следом Димитро.
Бо не ошибся. Огромный зал внутри ангара совмещал в себе склад, столовую и ночлежку. В дальних, плохо освещенных углах, было свалено разнокалиберное оборудование и ящики, а вдоль стен тянулись стеллажи с непонятным барахлом, но на некоторых из них лежали матрасы и подушки – кое-где их уже заняли спящие. А у входа, на хорошо освещенном пятачке, были выставлены многочисленные столики с разношерстными стульями, большинство из которых были уникальными и неповторимыми, изготовленные из самых неожиданных материалов. Они группировались перед барной стойкой, сооруженной из составленных в ряд ящиков, за которой пара расторопных женщин выставляла металлические кружки и миски с нехитрым содержимым перед столпившимися посетителями заведения.
В помещении стоял монотонный гул, из которого изредка выбивалась чья-то громкая реплика или грохот упавшей посуды – голоса не менее трех сотен человек слились в один сплошной звук, вязкий и непроницаемый. Шахтеры сидели за столиками небольшими группами и оживленно что-то обсуждали, стараясь говорить тихо, полушепотом. Но их было слишком много для такого помещения, и слушателям приходилось пригибать головы к говорившим, чтобы разобрать слова.
Затхлый кислый воздух выдавал три отличительные особенности заведения: его посетители редко мылись, в кружках подавали слабоалкогольные напитки, а туалеты размещались где-то под крышей этого ангара.
Бо не спеша направился к барной стойке через нагромождение столов, быстро пробегая глазами по лицам посетителей. Он прошел меньше половины пути, когда его взгляд выхватил в толпе то, что искал. Бо изменил направление и подошел к длинному столку, который претендовал на особый статус, расположившись в укромном уголке в окружении пары диванчиков и кресел. Дюжина посетителей, одетая намного лучше остальных, вела размеренную беседу, а количество посуды на столе выдавало сильно затянувшиеся посиделки.
Горди заметил Бо, прежде чем тот подошел вплотную, и, округлив глаза, привстал от неожиданности, заставив остальных замолчать и повернуть лица к подошедшей парочке.
– Это Филос и Димитро из Поселка Отшельников,– растерянно произнес он, представляя собутыльникам Бо.– А это… мои друзья из Шахтерского поселка.
Друзья из Шахтерского поселка закивали головами: кто-то поприветствовал подошедших, кто-то назвал свое имя и сразу вернулись к своим разговорам.
– Надо поговорить,– Бо кивнул головой в сторону, приглашая за собой диггера.
Они с Димитро успели дойти до безлюдной части ангара и расположиться на сложенных в углу поддонах, прежде чем Горди и увязавшийся за ним незнакомец присоединились к ним.
– Давно в городе?– Горди так и не успел избавиться от удивления.
– Чуть больше часа,– ответил Бо и вопросительно посмотрел на незнакомца.
– Это мой брат, Костя,– ответил диггер.– Что ты здесь делаешь? Ты собирался к охотникам, а потом в Долину Теней…
– Мы уже везде побывали,– улыбнулся Бо.– Теперь кое-что нужно от тебя.
– Шустро,– с недоверием посмотрел на него Горди.– А как ты меня нашел?
– Да ладно!– весело возмутился Бо.– А где тебя еще было искать?
– Тоже верно,– нехотя согласился тот.– И что у охотников? Там тоже хозяйничает Кэйко?
– Не знаю. Мы убрались от них, как только военные замаячили на горизонте. А что с Поселком Отшельников? Есть информация?
Диггер мрачно кивнул и сделал паузу, прежде чем ответить:
– Позавчера днем, мы только добрались до города, как здесь уже появились посланники Кэйко. Они отправились прямиком в администрацию президента. А к вечеру корабль начал трансляцию пропаганды по всем каналам, и в город вошли военные. В одном из роликов они непрерывно крутили бомбардировку Поселка Отшельников… Корабль показательно сжег его в считанные секунды со всеми, кто там был… Очень убедительная демонстрация силы… Этот урок усвоили все.
Горди на мгновение замолчал и, часто закивав, указал рукой на Бо:
– Все! Все произошло так, как ты говорил,– торопливо зашептал он.– Они забрали город за несколько часов. Гарнизон колонии перешел под их власть без единого выстрела по прямому указанию Адера. И первое, что Кэйко взяла под контроль, стали пещеры и склады с продовольствием. Они, действительно, были в шахтах. Шахтеры всегда удивлялись, зачем строить такие просторные галереи для крошечных вагонеток и возводить под землей целые транспортные развязки. А они как раз идеально подходят для военных транспортников. Все устроено для стандартной логистики Кэйко. Колонии не нужна была пустая порода, которая годилась только для производства строительных материалов – мы строили бункер для Кэйко. Сейчас военные вывозят продовольствие в свой лагерь, а освобожденные хранилища загружают боеприпасами…
– Я видел,– перебил его Бою.– Не надо пересказывать очевидные вещи… Дай карту.
Он повернулся к Димитро и взял распечатку карты с пометками Альжбеты.
– Нам надо попасть сюда,– он указал на имя Димитро.– И как можно скорее.
Диггер долго всматривался в карту и, наконец, поднял изумленные глаза на Бо:
– Это на другой стороне,– прошептал он.– За Пограничными горами. Это территория Иверы.
– Что в этом месте? Их корабль?
– Не знаю,– пожал плечами Горди.– Какое-нибудь поселение их колонистов. Корабль совсем в другом месте. Километрах в ста к востоку. Что тебе там надо?
– Встретиться с Альжбетой.
Горди долго смотрел на него, не мигая, прежде чем покачать головой:
– Ты шутишь? Ее больше нет. Поселок Отшельников…
– Послушай!– Бо посуровел.– Если я что-то понимаю в людях, а я многое о них знаю, она из тех, кто умеет выживать. Это написано ее рукой. Это она назначила нам встречу в этом месте. Мне нужна твоя помощь, чтобы попасть туда.
– Ты думаешь, Бета жива?!– Димитро даже схватил его за руку.– Почему ты мне не сказал?
Но он не дождался ни ответа, ни реакции, растерянно переводя взгляд с одного собеседника на другого.
– О чем ты говоришь?– скривился диггер.– Как ты это себе представляешь? Ты меня принял за кого-то другого…
Бо вплотную придвинулся к Горди:
– В этом сарае,– зашипел он с угрозой,– каждый второй промышляет контрабандой. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем Кэйко сообразит, что путь на вражескую территорию для контрабандистов пролегает не через непроходимые горные перевалы Пограничных гор, а по тоннелям заброшенных шахт? Они одним выстрелом с корабля навсегда запечатают шахты этого рудника.
– А с чего ты взял, что через заброшенные шахты есть проход на северный склон?– прищурился диггер.
– Брось…– Бо терял терпение.– Я видел, сколько здесь барахла Иверы. Даже их горное оборудование свалено у охотников в Вольнице. На ту сторону, думаю, поставки были не меньше. А такой объем в карманах через горный хребет не протащишь. Нужна дорога, нужен транспорт. И единственное подходящее, что едет в ту сторону… шахтерские вагонетки. Этот рудник закрыт больше пятнадцати лет, а дорога к нему ведет чистая, хоженая. Уверен, мы сейчас сидим прямо у ворот на ту сторону.
– Я подумаю, что можно сделать,– покачал головой диггер.
– Нет, родной!– вспылил Бо.– На твое «подумать» времени не осталось. Ты прямо сейчас все устроишь и сведешь меня с лучшим проводником. Ты не понимаешь! Боевые действия начнутся в любой момент. И тогда ситуация изменится. На твоем месте я бы тоже поторопился присоединиться к нам.
Он сделал паузу, дав Горди осознать его слова и занервничать, прежде чем продолжил:
– Посуди сам… Пока они обходятся временными пропусками, но скоро промаркируют чипами каждого колониста и всех посчитают по головам. Как думаешь, твой вклад в мятеж оценят? Кэйко никогда не простит мародерам повреждение корабля и корпоративного имущества. На этой стороне Пограничных гор у тебя нет будущего.
Диггер наклонил голову и что-то прошептал брату, после чего Константин молча поднялся и пошел к столикам, за которыми галдели шахтеры.
– Тебе удалось что-то выяснить в Долине Теней?– Горди непринужденно улыбнулся.
– Пока я выяснил только то, что знаю о Серой меньше, чем десятилетний подросток, родившийся на ней. Тени, охотники, каменные деревья, чудовища в болотах и под землей… У этой планеты больше тайн, чем у Императорской семьи со всеми ее интригами и дворцовыми переворотами.
Диггер понимающе кивнул головой, но прежде, чем он успел открыть рот, Димитро бесцеремонно вмешался в разговор:
– Может быть, Вы знаете хорошего врача?– возбужденно спросил он.– Может, есть какой-нибудь подпольный доктор.
Горди с удивлением переводил взгляд с парня на Бо, озадаченный вопросом, и ответил не сразу:
– Я не знаю врачей, тем более подпольных. Их надо в больницах искать. А вам зачем? Если собираетесь встретиться с Альжбетой, то лучшего врача на Серой не найдете…
– Точно!– Димитро с восторгом посмотрел на Бо, мол, теперь я понял твой замысел, но, прочитав его взгляд, съежился и замолк.
Диггер повернулся навстречу Константину, который вернулся в сопровождении низкорослого, но колоритного шахтера с острой бородкой на помятом морщинами лице. Его внешность была странной: несмотря на стариковскую внешность, он явно был моложе, чем выглядел – движения были резкими, даже суетливыми, а колючие бегающие глазки светились энергией. Его голос был звонким, а манера говорить торопливой:
– Что стряслось? Надеюсь, что-то важное,– шахтер уселся напротив, бесцеремонно рассматривая Бо и Димитро.
– Послушай, Мистик,– Горди говорил медленно и вкрадчиво, словно опасался вспугнуть диковинного зверя.– Надо срочно организовать отправку четырех человек, сидящих перед тобой на северный склон Пограничных гор…
– Спятили?!– воскликнул шахтер и вскочил с места. Он задохнулся от возмущения и активно зажестикулировал, бросаясь словами.– Нашли время! Если спалимся, нас на ремни порежут. Это же не контрабанда какая-то! Забудьте! Нам же шпионаж повесят. Кому это надо? Сиди тихонько, хвост поджав. Тоже мне, туристы нашлись…
Он быстро распалялся и не собирался останавливать монолог, который обещал затянуться надолго, если бы звонкая пощечина от Бо не остановила его на полуслове.
– Ты дурак?– зашипел на опешившего Мистика Бо.– Тебе предлагают шанс на спасение, а ты кудахчешь, как истеричка… Счет идет на часы! Пораскинь мозгами. С чего ты думаешь, начнутся боевые действия? Корабли корпораций обменяются массированными ударами. Они будут поражать самые болезненные для противника цели. Или ты думаешь, Ивере не известно, что склады продовольствия спрятаны в шахтах рудников? Почему Кэйко торопится разгрузить склады, и развозит их содержимое по разным местам? Шахтерский поселок превратят в пепел. Выдел, что стало с Поселком Отшельников? А заброшенный рудник Кэйко защищать не будет.
Он посмотрел на притихшего шахтера и перевел взгляд на Горди, который в ответ утвердительно закивал головой.
– Уверен,– продолжил Бо спокойнее,– у тебя на той стороне есть заначка и место, где ты сможешь схорониться на пару месяцев, пока все не успокоится. Поэтому соберись, и давай поговорим серьезно. Надо убираться с этого расстрельного места, как можно скорее.
– Убираться?– Мистик быстро овладел собой и зло прищурился на Бо.– Здесь тебе опасно? А ты знаешь, куда собрался? Ты хоть что-нибудь знаешь о колонии Иверы? Ты сумасшедший, если думаешь там пересидеть войну.
Шахтер перевел взгляд на Горди:
– Он ведь не знает ничего об их колонии?– спросил он у диггера и, увидев растерянность того, победоносно обвел глазами присутствующих.– Так я тебе глаза открою: они совсем не похожи на нас. Их колония – это тюрьма, а колонисты Иверы заключенные!
Бо почувствовал, как его качнуло, и почва ушла из-под ног – эта новость стала для него настоящим ударом.
– Колония Иверы это тюрьма?– изумленно переспросил Димитро.
Бо знал, что корпорации не только набирали колонистов из числа отбросов общества и заключенных. Частенько они организовывали их, как обычные тюрьмы. Это намного удешевляло комплектование колониального корабля, экономило время и ресурсы, а главное, упрощало организацию рабского труда на отдаленных колониях, которые превращались в лагерь смертников – и все в рамках корпоративного права, все законно. А заключенные, как расходный материал, растворялись в рудниках по мере их выработки.
Но так они поступали с дешевыми планетами, которые потрошили, выжимая из них все ценное, пока те не превращались в переработанную труху, усеянную безымянными могилами заключенных. Ему даже в голову не могло прийти, что на планету, за которую Ивера готова была ввязаться в масштабную войну с Кэйко, она отправит заключенных – в этом просто не было смысла! Их нельзя мобилизовать, они никогда не станут сражаться за корпорацию.
Бо молча покачал головой, отказываясь поверить услышанному. Для него эта информация была более невероятной, чем рассуждения Гонсалеса о портале в другую вселенную. Теперь у него совсем не было почвы под ногами – он не представлял, как Ивера собиралась дать отпор армии Кэйко. Но и не сомневался в том, что они хорошо подготовились к этой войне. Серая помахала перед его носом очередной загадкой, поставив в тупик.
– Все еще хотите на ту сторону?– торжествовал Мистик.– Будете прятаться в тюрьме врага? Не думаю, что там получится собрать армию из заключенных, чтобы противостоять Кэйко…
– Ты совсем туго соображаешь,– грубо прервал его Бо.– Ивера готовилась к этой войне не меньше Кэйко. И обе корпорации приготовили сюрпризы друг для друга. Они заплатили безумные деньги, чтобы оправить сюда свои корабли на войну столетия! Кэйко сделала свой ход, и ее многомиллионная армия уже топает по Серой. А ты знаешь, чем собирается им ответить Ивера? Или ты сомневаешься, что им есть что ответить?
Шахтер нахмурился, озадаченный словами Бо, который уже почувствовал знакомое томление в затылке и легкую поступь забытья на краю сознания – как всегда не вовремя к нему на выручку спешил необузданный сон.
– Это и есть причина, по которой надо убраться отсюда поскорее,– выдавил Бо из последних сил.– Мы понятия не имеем, что Ивера уготовила для этого места… Но совсем скоро можем узнать… Можем посмотреть на это из-за Пограничных гор… или прямо отсюда, из первого ряда.
Последнее, что он услышал, прежде чем утонуть во сне, был протяжный вой сирены.
Это была не обычная сирена: очень долгий, нарастающий гудок звучал зловеще, пытаясь забраться в самые высокие ноты. Он пробирался дрожью через любые стены и препятствия, чтобы донести свое тревожное сообщение. Бо никогда не слышал эту сирену раньше, но знал, что так звучит сигнал воздушной тревоги, предупреждающий о воздушном ударе. Единственное, Бо не знал, слышит он ее в реальности, или так его встречает иллюзорный мир сновидений, обещая приближение кошмара.
Бо повалился лицом вниз, и обязательно оставил бы на нем следы на долгую память, если бы Димитро вовремя его не подхватил. Остальные бросились к выходу, где уже образовалась настоящая толчея.
Те, кто оказывался снаружи, мгновенно замирали, задрав головы к ночному небу, завороженные зрелищем, которое не каждому доводится увидеть в своей жизни. А тем, для кого оно разворачивается, несмотря на всю его захватывающую красоту, это зрелище не несет ничего хорошего, потому что это лицо смерти, написанное яркими красками адского пламени.
Небо горело ярче, чем рассвет Пыльника. Колониальный корабль Кэйко окрасил зарей горизонт на юге долины: он полыхал как диковинный цветок, распуская лепестки ярких вспышек, которые вытягивали замысловатыми изгибами по небу хвосты гудящих ракет. Откуда-то из-за гор к этому цветку потянулись такие же светящиеся огни, неторопливо расчерчивая небо изящными линиями. Это было похоже на чудесных сверкающих фей, которые строили над долиной восхитительную арку, поднимая ее воздушные стены, чтобы сомкнуть их высоко в небесах.
И долина, освещенная этим светом, затмившим ночные звезды, превратилась в цветущую поляну, на которой распускались новые более мелкие, но такие же красочные создания. Они поднимались вьющимся плющом, вытягивая к стенам небесной арки свои быстро растущие стебельки, на которых расцветали новые гроздья и огненные стебельки. Яркие светлячки вспорхнули с земли и зароились в небе, торопясь искупаться в нектаре небесных цветов…
Корабли корпораций ударили из всех орудий, а пусковые шахты ракет утонули в дыму. Скрытые в долине артиллерийские комплексы и установки противовоздушной обороны ожили залпами, перехватывая противоракетами и плазменными зарядами несущуюся навстречу смерть. Это был торжественный салют, ознаменовавший начало войны.
Первое слово в войне всегда принадлежало роботам и компьютерам, которые трубили гимн будущим сражениям, начиная с впечатляющей увертюры для людей – будущих жертв и беспомощных зрителей – изливая на них всю ударную мощь. И люди услышали эту музыку…
В небе вспыхнули противоракеты, сталкивая свои цели с курса. Но те уворачивались змеями, и прыгали к земле в поиске тех, кому были назначены. Шипящие звуки их сопел исчезли, когда звуковая волна принесла зрителям настоящий звук небесного спектакля.
Земля всколыхнулась от грохота разрывов, застонала и задрожала…
Шахтеры, наблюдавшие за небом, услышали, как оно падает них – покатились в пыль, переполненные животным ужасом. А сила ударов только нарастала, усиливалась, становилась ближе. И следом за этими звуками к ним спешил настоящий жар смерти – огонь, расплавленный метал, завывающая плазма…
Война корпораций пришла в колонии Серой.
Димитро был единственным, кто пропустил зрелище – торжественное открытие величайшего и долгожданного события Серой. Он взвалил на спину спящего Бо и понес его к выходу опустевшего ангара, не замечая того, насколько ноша была тяжела для его хрупких плеч.
Ссылка на следующую главу http://www.proza.ru/2018/02/17/1042