Тот не видал в жизни видов и не бит был бытием, кто не танцевал фокстрота с морскими свинками!
О, томный свин заморский, попарно перебирающий лапками и в экстазе бьющийся головой о ваши ноги!
О эти шаги, о колыханье лоснящихся меховых задов! О музыка сфер и благорастворение воздусей! Как они легки, как соразмерны ритму, эти свинки! И как я подле них невзрачен и неловок. Свинки танцуют «Цветущий май» и «Маленький цветок», а у меня получается сырой ноябрь и большие саксаулы…
О, эта грация точёных ушек, шевелящихся в такт нежному слоуфоксу, будящая во мне истерическую икоту от подавляемого хихикания. Ибо тонки душою пляшущие свинки, и мой низменный порыв заржать вдребезги разнесет их почти лисью одухотворенность...
Некоторые из вас могли бы спросить, дескать, зачем? Зачем ты Ольбрыхт, делаешь это? Что понесло тебя плясать с ними? Что ж, они были бы правы, истинно правы! Но только на первый взгляд.
Ибо первый взгляд глубоко поверхностен, он пролетает над прекрасным в пустой и скучной вышине, не цепляясь ни за тягучую магию фокстрота на четвереньках, ни за прочее морское свинство. Ах нет, не спрашивайте меня, а лучше киньте второй взгляд, киньте! Швырните его прямо на паркет, в коем отзеркаливаемся мы со свинтусом - самозабвенно тротящие подобно божественному фоксу.
И только попробуйте меня не понять!