Виртуальная смерть

Анна Аравина
О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет;
Но с благодарностию: были.
В. Жуковский

Я блуждал в игрушечной чаще
И открыл лазоревый грот...
Неужели я настоящий
И действительно смерть придет?
О.Э. Мандельштам

Пар свежесваренного кофе подымался над чашкой, навевая воспоминания о дыме костра и ушедшем лете. Аля отхлебнула горячей жидкости, и горький вкус еще больше сроднил ее память с едким запахом горящихдровтеплыми звездными ночами. Кофе бодрил: без замечательного коричневого зелья Але хотелось спать. После полного рабочего дня, проведенного за компьютером, снова сидеть за тем же экраном было тяжело. Компьютер, правда, - другой, домашний, но не все ли они «на одно лицо»? А за окном стояла осенняя долгая ночь. Периодически глотая спасительный напиток, Аля шмыгала мышкой по столу, выделяя на рабочем экране текст и копируя, копируя, копируя…  Блоги в социальной сети, где уже несколько лет подряд «обитала» Аленька под ником «Невидимка» закрывались. Организаторы обещали обеспечить сохранность публикаций блоггеров, переведя их на другую похожую платформу, но, как опытный пользователь, Аля знала – намодераторов надейся, а сам не плошай. Такое уже бывало в ее жизни: в результате подобных «переездов» терялись не только записи, но и люди… «И кто они такие – эти боги виртуальности, решающие, что хватит общаться здесь, начинайте общаться там, перепутывая, внося сумятицу в отношения людей, а порой, в результате, и в их судьбы?» - мысленно негодовала Невидимка. Возмущалась не она одна, волны народного волнения несколько дней гуляли по сети, особенно активные деятели блогосферы даже писали петиции и собирали подписи, но «богам» было плевать на своих подопечных, у них был коммерческий план, и они претворяли его в жизнь. Аля пыталась сохранить свои записи хотя бы для себя, закачивая их на жесткий диск. Невидимкина жизнь была частью ее жизни, и не малой частью.
Аля возилась долго. Труднее всего приходилось с комментариями. Хотя Невидимка и не была популярным блоггером, для уставшей Али скопившееся за годы количество откликов на ее посты казалось многочисленным, к тому же приходилось открывать каждую «веточку» виртуальных бесед отдельно, выуживая что-то дельное и важное между простыми приветами  и комментариями типа «Красота!», «Восхитительно!» и замечаниями откровенных троллей. В конце концов, когда кофе уже не помогал, и Алин носик всё ниже опускался к клавиатуре, как будто это была подушка, девушка вздохнула и ухватилась за спасительную мысль: «Ведь модераторы же обещали…»  С сомнениями в душе, она-таки выключила технику и, по привычке заставив себя сходить в душ, упала на постель, сразу же попав в иную реальность.
***
Любительница поспать, Аля классифицировала свои сны, деля их на три категории. К первой она относила невнятную серую несуразицу, остающуюся в памяти неким туманом со слегка различимыми силуэтами, а то и просто провалами, когда ответить на вопрос «что тебе снилось?» представлялось невозможным, хотя и возникало неприятное сомнение, что что-то, всё-таки, снилось. Вторая категория – самая многочисленная – производственно-бытовая. Здесь отражались все тревоги, переживания, страхи обыденной дневной жизни, представавшие в нескольких тусклых красках. То Аля доказывала что-то начальнику и не могла доказать, то спасала кого-то из близких, то садилась в поезда и ехала куда-то, как правило, не в ту сторону, куда ей было нужно… Всё это не увлекало, но иногда девушка находила в подобных сюжетах подсказки, играя в игру, которую называла «сам себе психоаналитик». Проанализировав увиденное, Аля приходила к какому-нибудь выводу и на том успокаивалась. Но была еще третья разновидность сновидений – самая любимая. Это были сны в насыщенных красках, богатые не умственными вычислениями, а глубокими ощущениями. Видения с неведомыми в буднях пейзажами, героями, ситуациями – словом, волшебные. Они были редки, но запоминались надолго, некоторые - на всю жизнь.
И сейчас, то ли от переизбытка кофеина в организме, то ли по прихоти Морфея, Аля увидела отчетливую и яркую картинку. Старинное здание красного кирпича. Аленька идет к нему, спускается с какими-то людьми в подвалы со сводчатыми потолками. Часть помещений заставлена высокими стеллажами, на которых лежат запыленные бутылки с вином. Аля бродит там, что-то ища, спутники отстают, теряются, девушка продолжает свой путь одна через целый лабиринт коридоров и комнат. Ей немножко страшно, но это не ужас, а просто легкое волнение, которое всегда испытываешь, находясь в необычном месте. Кое-где, ближе к потолку в каменных стенах видны оконца с металлическими узорчатыми решетками, сквозь которые пробивается солнечный свет, поэтому в подвалах не совсем темно, а полумрак. Наконец, она выходит из лабиринта коридоров к выходу – решетчатым распашным дверям и выходит на свежий воздух. Аля оказывается в парке, солнце заходит, его лучи светят уже не сверху, а как бы поперек темным стволам деревьев. Листья с деревьев почти опали, и воздух от этого кажется особенно прозрачным и золотым. Девушка идет по дорожкам парка. Ветер поднимает с асфальта красные и желтые кленовые листья, слегка кружит их и опускает обратно. Аля испытывает волнение, что она не успеет выйти из парка дотемна и заплутает среди его тропинок, она ускоряет шаг, хотя и не уверена, что идет к выходу. И тут она видит девочку в ярко зеленом пальто. У ребенка длинные по пояс и пышные блестящие рыжие волосы, выпущенные из-под синей беретки. Девочка оборачивается и смотрит на Алю, и та внезапно узнает ее. «Я ее уже где-то видела!» – напрягает свою память девушка. Она вглядывается в лицо ребенка и сталкивается с равнодушным выражением голубых глаз из-под рыжих ресниц. Аленька внезапно вспоминает, что эту скучающую девочку она видела давным-давно в детстве. Булочная, рыжеволосый ребенок в ярком пальто стоит с кем-то из взрослых в очереди и вертится туда-сюда, ожидая пока этот кто-то купит хлеб, и Аля, будучи еще маленькой, стоит как будто там же в хвосте цепочки из людей. Но было ли это наяву? Воспоминание было настолько нереально ярким, что девушка засомневалась, и в результате пришла к удивительному выводу, что во сне вспоминает собственный сон, и герой одного сновидения перекочевал в другое.Пока Аля раздумывала, девочка уже протянула кому-то руку (няне, гувернантке? Почему-то Аленька была уверена, что не маме) и пошла по пустынным дорожкам уже потемневшего парка прочь. Девушка последовала за ними, но потеряла из виду, зато вышла на освященную фонарями большую городскую улицу и облегченно вздохнула. Сумерки и неожиданная встреча неприятно взволновали ее. Пройдя по тротуару несколько шагов, Аля проснулась от звука будильника.
***
Находясь под впечатлением от сна и терзаясь мыслью - реальность, всё-таки, этот ребенок или сон, девушка сварила себе кофе, пожарила яичницу и, по привычке проглотив свой неприхотливый завтрак, отправилась отбывать очередную порцию времени на работе.
На улице было еще темно, кожу лица щекотала холодная морось. Перед ней по дорожке шли двое: пожилые женщина и мужчина. Аля часто встречала их по пути на работу. Пару невозможно было не заметить: неряшливо и бедно одетые, они тяжело ступали рваной обувью не по размеру, на их плечах, перетянутые бечевкой, болтались целлофановые пакеты. Они всегда держались за руки и нежно разговаривали друг с другом. Девушка никогда не видела их порознь, и, если бы не их внешний вид, вызывавший острые приступы брезгливости, их дружность могла бы восхищать. Такое несоответствие внешнего с внутренним было неприятно Але. «Опять они!» - с раздражением про себя воскликнула девушка, и, прибавив шагу, обогнала и оставила их позади.
Ёжась, обходя лужи и грязь, Аля дошла до остановки и влезла в автобус, быстро забившийся желающими работать и учиться в столь ранний, сырой, неуютный час.
-Передние!!! – заорала кондуктор. – Все сдали за проезд?! Задние!!!Передаем деньги!
«Какое счастье,  - подумала Аля. – что я стою посередине».  Очень не хотелось ей быть ни «передней», ни «задней». Подобные определения резали слух. «Вам задок, а вам передок!» - вспомнилась ей фраза из детства. «Сказка о том, как мужик гусей делил». Маленькая Аленька читала ее в сборнике с яркими и неприятными картинками. Художник всю барскую семью наделил уродливыми лицами. Особенно взгляд девочки раздражали барыни в неумеренно розовых нарядах. Мужик был красив, но как-то очень уж схематичен, а потому - не интересен.
- Девушка, Вы не выходите? – прервала воспоминания какая-то женщина из-за Алиного плеча.
- Нет, - ответила она, и ей пришлось выгнуться дугой от пяток до макушки, чтобы пропустить упитанное, как у барыни с картинки, тело дамы к выходу. Вернуться в исходное положение у Али получилось не сразу, так как женщина никак не могла достучаться до сознания парня, преградившего ей дальнейший путь. Его уши плотно закрывали наушники, глаза были устремлены на экран телефона, а толчки в бок он ощущал, видимо, как естественную давку. Отчаявшись, дама сумела ухватиться за проводок и извлечь наушник из одного уха попутчика. Тот ее, конечно, обматерил. Женщина хотела ответить, но автобус остановился, и сзади надавила толпа, которая вынесла замешкавшуюся на улицу.
-Маме своей так будешь отвечать! -  всё-таки, успела та крикнуть с улицы, подкрепив своё замечание крепким словцом и погрозив кулаком в прогал открытой двери. Автобус поехал, двери закрылись, Аля, почувствовав себя пружинкой, выпрямилась. Парень, пробурчав что-то о ценности личного пространства и дороговизне телефонной фурнитуры,резюмировал свою речь замечанием, которое на культурном русском означало примерно - «Сама дура!», вернул наушник на место и вновь отключился от окружающей действительности.
Окружающее, действительно, не радовало. Вся эта толкотня, грязные окна, сам облезлый вид истрепанного салона, перебранки, вроде той, свидетелем которой ей пришлось только что стать,  - всё это производило впечатление удручающее, и Аленька завидовала парню, который мог стоять, уткнувшись в свой экран, и ничего не замечать. Она же не могла читать в транспорте - ее укачивало. А музыку слушать боялась. Во-первых, так она могла попасть в ту же ситуацию, свидетелем которой сейчас была, а нецензурной лексикой, к сожалению, не владела. Во-вторых, под музыку Аля могла размечтаться так, что рисковала проехать свою остановку. Ведь у девушки была еще одна среда обитания – фантазия. О, это был чудесный мир, любимый, и порой девушка впадала в него, как в забытье… Но осенняя рабочая действительность требовала сосредоточенного присутствия, иначе грозила неприятностями. Аля понимала это и заставляла себя искать хоть что-то радующее глаз во внешнем мире. Иногда она находила среди своих попутчиков в общественном транспорте человека с интересной внешностью: красивым профилем или задумчивым осмысленным взглядом, и периодически посматривала на него, любуясь. Но сейчас перед ней было уставшее, красное от возбуждения в борьбе за хлеб насущный лицо женщины-кондуктора, у остальных спутников она могла разглядеть лишь шапки, воротники, капюшоны, поэтому ей ничего не оставалось, как смотреть на размазывающиеся каплями по стеклу разноцветные огни проплывающего за окнами еще темного города – переменчивые, яркие и блестящие. Благо, ей было скоро выходить.
***
Утро в офисе начиналось, как обычно. Девчонки -  в возрасте от восемнадцати до сорока -  прихорашивались, пили чай, обсуждали мужей, детей, их воспитателей и учителей, а также удачные и не очень покупки. Впрочем, подобные беседы случались не только по утрам, а всегда, когда в офисе не было руководителя. Как и теперь, он не всегда появлялся на работе к началу рабочего дня, задерживаясь на час-два, что позволяло не сидеть, уткнувшись в компьютер, а свободно перемещаться в пространстве и болтать в полный голос. При этом его собственная личность являлась далеко не последней темой в разговорах. Начальник был не первой молодости, но холост, подтянут и бодр, что делило женщин-подчиненных на две категории: свободные от отношений надеялись женить его на себе, замужние мечтали, чтобы он, наконец, женился, и у него поубавилось сил и энергии для работы. Алин статус считался как «условно замужем» - она состояла в прочных долговременных отношениях, именуемых в народе «гражданским браком». Соответственно, Алевтина примыкала ко второй группе, хотя и не надеялась, что обзаведшись семьей, их шеф станет лояльней к сотрудникам. Ей просто было его по-человечески жалко. Если остальных сотрудников после шести словно ветром сдувало, он частенько задерживался – ему некуда было спешить. Але этот факт почему-то  представлялся грустным. Сама она торопилась с работы, потому что забирала из садика маленького племянника и гуляла с ним до прибытия сестры, а затем бежала домой готовить ужин для себя и своего сожителя Эдика. Данная суета создавала впечатление насыщенной жизни и нужности. Трудно, наверное, было жить без этого ощущения. Да и от самого статуса – «одинок» – веяло печалью.
- Привет, Аля! – хором поприветствовали коллеги вбежавшую в офис девушку. Аленька улыбнулась и помахала им в ответ. Кинув сумку на стул рядом со своим рабочим местом, она стянула с себя куртку и шапку, переобулась и сразу включила компьютер. Пока машина загружалась, выхватила из сумки косметичку и привычными быстрыми движениями подкрасила глаза и губы. Налила себе кофе, быстро выбрала в браузере нужную ссылку и уткнулась в монитор.
- Ты что, уже работаешь? – заглянула в ее «ячейку» одна из коллег.
- Нет, так… - Аля смущенно улыбнулась. – Посмотреть кое-что надо…
-А… - сотрудница отошла и заглянула за соседнюю перегородку, где тут же зашла оживленная беседа о том, как надолго сегодня задержится руководство.
У Али была одна забота: пока шефа не было, ей хотелось узнать, как прошел «переезд» блогов. Сначала она облегченно вздохнула: ее страничка переместилась вроде бы успешно -  записи остались, ссылки - кликабельны, аватарка – на месте, ничего не зависало. Но когда она залезла в список друзей, то обнаружила потери. Не хватало двоих блоггеров. Один из них был ей мало интересен, но второй! Девушка закусила губу. «Почему? Почему она не переехала? Что случилось? Где, где я теперь ее найду?!» - Аля лихорадочно начала искать в своей электронной почте адрес женщины-блоггера, с которой общалась уже несколько лет в злополучной социальной сети. «Черт! Черт!  - мысленно ругалась Алевтина. – Ведь был же… Когда-то на почту скидывала…» Но адрес не находился. Расстроенная Аленька чуть не заплакала. «Вот так и знала! Так и знала!» - причитала она, обхватив ладонями лоб.
- Привет! – поприветствовал ее вошедший парень-сисадмин. – Чего такая грустная с утра?
-Привет, Леш, - откликнулась Аля, постаравшись сразу успокоиться, дабы не вызывать лишних вопросов коллег. – Работать не хочется. Погода плохая. И вообще…
-Угум, понятно… - хмыкнул Леша. – А еще конец света скоро, говорят.
- Да, - улыбнулась Алевтина. – Не благодаря ли этому факту, ты так рано сегодня пришел на работу?
Услышавшие их разговор коллеги из соседней ячейки выглянули из-за перегородки и засмеялись. Сисадмины обычно приходили на работу позже всех. Им было плевать на графики, и никто при этом не делал им замечаний.
- Да в контору одну с утра надо было заскочить, вот и приехал, - спокойно ответил Леша. – А где наш главный?
Он кивнул в сторону пустующего места руководителя.
- Задерживается, - бойко ответила соседка Али по рабочему месту, Вика. – Не тебе ж одному такие привилегии! Пошли, покурим!
И увела Лешу в курилку.
Аля не курила: не понимала, как можно вдыхать что-то в легкие, кроме воздуха. Но кофе пила литрами. И сейчас, чтобы развеять тоску, она вновь взяла чашку и пошла к кулеру.
- Смотри, какую я кофточку себе вчера прикупила,-  на ходу поймала еще одна сотрудница и тут же стала демонстрировать обновку. – Здорово, правда?
Вещь Але не понравилась, но боясь обидеть подругу, она выразила восхищение. День не задался с утра…
***
Ближе к обеду, когда начальник был уже на месте, и вся женская часть коллектива прилежно работала, офисным обитателям явился второй представитель «голубой крови» современности – программистов и сисадминов -  Коля.
-Алё… Алё… Алё… - меланхолично повторял он в трубку сотового телефона, протянув Але кулак в качестве приветствия. Аленька автоматически ткнула его сложенную пятерню своим маленьким кулачком. По каким-то, лишь им одним ведомым причинам, Алевтину ребята-сисадмины (а других работников мужского пола, кроме руководителя, в офисе не было) уважали.
- Никого нет дома, - сообщил Коля, выключив телефон, снял с себя куртку и повесил ее на вешалку, где раздевались все сотрудники, расположенную недалеко от Алиного стола.
- У кого-нибудь есть телефон Качина? – крикнул он так, чтобы его услышали все.
- У меня! – воскликнула менеджер по продажам Юля, хваставшаяся поутру новой кофточкой.
- Диктуй! – приказал Коля.
Юля полистала свою исписанную-переписанную тетрадочку с именами-отчествами- фамилиями-телефонами-названиями организаций-явками-паролями и принялась диктовать:
- 2- 12-80…
- Э, нет… - оборвал ее на полуслове Николай. – Такой у меня есть: и там никто не в курсе. Это бухгалтерия. Мне нужен его личный сотовый.
- Погоди, я посмотрю: у меня, кажется, есть… - заметила Аля, просматривая свою визитницу. – Это мой клиент.
Аленька работа в дочерней компании крупной рекламной фирмы. Отдел занимался разработкой, ведением и поддержкой сайтов. Устраиваясь, она думала, что составляя контент для сайтов различных фирм, будет заниматься творческой работой, наслаждаясь исключительной креативной атмосферой. Но реальность оказалась суровой: тексты про нефтяное оборудование или отличительные особенности поливочных шлангов не располагали «растекаться мыслью по древу», скорее – навевали скуку. Тем не менее, Аля была прилежной работницей и легко могла проконсультировать друзей Эдика о качестве бензопил, которые продавал один из ее клиентов.
Николай завис над Аленькой, ожидая, когда она отыщет нужную визитку.
- «Два-двенадцать-восемьдесят пять-ноль- шесть, два-двенадцать-восемьдесят пять-ноль- шесть»… - начал напевать он старую песню Гребенщикова.
Вика за соседним компьютером тихо захихикала.
- Вот, набирай, - показала Аля найденный номер Коле. Тот быстро набрал цифры и услышал в трубке: «Телефон абонента выключен или  не отвечает…»
- Помер он что ли! – с раздражением сказал сисадмин, но подмигнув Аленьке, снова запел. – «Есть люди типа жив и люди типа помер, но нет никого, кто знал бы твой номер…»
Засмеявшись, Коля удалился, а Аля лишь грустно улыбнулась ему вслед. «Нет никого, кто знал бы твой номер» - фраза напомнила ей о потерях нынешнего утра. «Может быть, просто еще не всех успели «перевезти»? – думала она. – Возможно, к вечеру ее блог появится?»
- Алевтина! – раздался голос начальника. – Возьмите городской, Вам клиент звонит!
Аленька вздохнула и подняла трубку аппарата.
***
Клиент хотел обновить на сайте цены товаров. Прайс у него был большой, и заливка требовала времени. Пока Аля  меланхолично следила за движущейся линией загрузки, она перебирала в уме всех, кого успела потерять в сети. Их было несколько – тех, о потере общения с которыми она жалела. Первой в памяти оказалась Нико. Эта блоггер писала прекрасные стихи и умные комментарии к Алиным словесным зарисовкам. Каких-то особенных дружеских чувств Аленька, может быть, к ней и не испытывала, но ей было жаль, что поэтесса внезапно приняла постулат – «не нарушай тишины, если не можешь сделать ее лучше»  - и замолчала. Аленька подумала, что к сети эта буддистская мудрость не применима. Молчать хорошо в реальной жизни потому, что в данном случае жизнь ощущается многими другими способами. Можно видеть человека, понимать его движения, читать в глазах, чувствовать его дыхание, слышать его шаги… Но в интернете всё это недоступно, есть лишь слова и картинки. Полная же тишина – без изображений, без текста – сродни смерти. Ты можешь, конечно, выходить в интернет и просто наблюдать за виртуальной жизнью других, но не напоминает ли это взирающую с небес на дела смертных бессмертную душу? Что проку в таком подглядывании? Аля во всем ценила взаимность.
Она уважала тишину в реальной жизни. Отсутствие слов будило воображение и позволяло быть более внимательным к восприятию мира через органы чувств. Так, без слов, Аленька ощущала, что понимает больше и лучше. Будучи интровертом, она не всегда быстро, как требует обычно темп разговора, находила слова для выражения своих мыслей и эмоций, и, когда говорила, порой страдала от бессилия передать правду. Словесные определения коверкали суть. Поэтому девушка предпочитала слушать, нежели говорить. Но при написании поста в блог есть возможность расставить слова в нужном порядке, найти те необходимые и единственные, которые максимально приближали бы к истине. А у собеседника – время на обдумывание ответа. Компьютерные технологии ускорили ритм реальной жизни, но они же дали возможность мыслящим людям беседовать не спеша. Але так же нравилось, что при общении через блог не видно собеседника. Иной раз трудно говорить, тут же наблюдая его реакцию. Увидишь в глазах невнимание или затаенную насмешку, и уже никогда не доскажешь до конца. А трудно сдержать желание быть услышанным, а еще лучше – понятым. Ведь это создает прекрасное представление, что ты не одинок, иллюзию  духовного родства. Найти взаимопонимание в сети – очень сложно, в реальности же Аля его и не находила, поэтому так ценила каждого, кто откликался на ее мысли в виртуальном пространстве.
- Алевтина, - прервал размышления девушки начальник.-  Что у вас?
- Прайс Березову загружаю, - откликнулась Аля.
 - Могла бы отдать это техподдержке. «Нефтьтех» торопит с текстом, займитесь им.
- Да я уже сделала почти. Текстом займусь: они ж говорили – до двадцатого.
- Просят сделать уже завтра. У них генеральный уезжает, некому будет утвердить.
- Черт! – еле слышно чертыхнулась Аля, а потом громко сказала. – Я постараюсь, Павел Андреевич.
Павел Андреевич тем временем подошел к вешалке и снял с нее свое пальто.
- Я отъеду ненадолго, - сообщил он Але. – Если что – на связи.
И вышел из офиса.
- Фух!!! – во всеуслышание выдохнула Вика и откатилась на своем операторском кресле от рабочего стола. – Хоть бы он уже не появился тут до конца рабочего дня!
- Черт! Черт! Черт! – трижды выругалась Аля в полный голос. – Опять эти «Нефтьтехи», чтоб их…! Что их генеральному никогда на месте-то не сидится! Всегда сроки ужимают!
- Что-что, по курортам он ездит, отдыхает человек, - ехидно заметила Вика. – И плевать им, что тебе по ночам спать надо, а не передовицы сочинять.
Вика встала и потянулась всем телом.
- Да, забей, Аль! – дружески посоветовала она. – Выпей кофейку, расслабься, пока Паша гуляет. Вот прискачет сейчас, не ровен час, обратно, тогда и сядешь писать.
Аля с тоской посмотрела на Вику.
- Как они мне надоели!!! – уныло протянула она.
- Понимаю. Забей! Юлёк, пошли покурим! – позвала Вика «продажницу», и они вдвоем отправились в курилку.
Аля взяла бокал и поднялась за очередной порцией кофе.
***
Когда Аля, нахмурив от напряжения лоб, составляла текст о том, как сотрудники «Нефтьтеха» стоят на страже городской экологии, и раздумывала, куда вставить фото их загорелого улыбающегося генерального директора с саженцем в руках и менее загорелого коллектива с лопатами, в офисе раздались вопли Юли, прерывающиеся ее же рыданиями:
- Я с ним больше разговаривать не буду!!! (Хны-хны) Дурак!!! (Хны-хны) Придурок!!! Я что  - для себя что ли?! (Ууууыыыы)…
Аленька оторвалась от компьютера и пошла на шум.
- Что случилось? – спросила она у Вики, которая гладила по голове хлюпающую носом Юлю, стараясь успокоить.
- Да Коля, гад, кинул в нее флэшкой.
- Почему?
 - Я к нему пошла, - сквозь всхлипы стала объяснять Юля. – Чтобы он мне помог файлы на флэшке открыть… Мне клиент дал, там его материалы, а они не открываются… Я говорю: «Помоги, открой». А он говорит: «Мне некогда» и флэшкой в меня запулил! Она чуть не разбилась… А я что? Я для себя что ли?! Я ж для дела!... 
И Юлию накрыла вторая волна слез обиды и возмущения.
- Дай ее сюда, - Аля протянула руку.
- Я пыталась, у меня не получилось… - Юля безнадежно качнула головой, но вложила флэшку в Алину ладонь.
- Бесполезно, - сказала Вика. – Я смотрела, там какое-то непонятное расширение.
Аленька вставила носитель в системник, убедилась, что Вика права, вытащила его и уверенным шагом отправилась в комнатушку сисадминов.
Открыв дверь, она демонстративно отвернулась от Коли и направилась прямо к Леше, но заметила однако, как виновный, покосившись на нее, с упрямым выражением лица уставился в свой монитор.
- Леш, будь добр, - подсела она к рабочему столу второго сисадмина, положив перед ним флэш-карту.
- Аль, некогда, правда,-  дружелюбно ответил Леша.
- Я ж говорил ей, некогда! – не выдержал Коля.
Аля лишь бросила на провинившегося выразительный равнодушный взгляд и перевела свой взор обратно на Лешу.
– Леш, там недолго, я думаю. Отвлекись на минуточку. У Юли клиент ждет, ей звонить надо.
Леша вздохнул.
- Что там?
- Расширение неизвестное у файлов. Глянь, может, ты сразу поймешь, да и дело с концом.
Парень еще раз вздохнул и сунул-таки носитель в разъем.
- Видишь? – Аля кивнула в сторону монитора.
- Да,- Леша почесал затылок.- Фигня какая-то… Для какого-то конкретного программного обеспечения.
Он стал щелкать мышкой туда-сюда, пытаясь распаковать загадочные файлы через различные программы, а Аля внимательно следила за каждым его движением. Возможно, именно поэтому ребята всегда прислушивались к ее просьбам: она интересовалась их работой. В отличие от других сотрудниц, Валя не уходила, оставив им проблему, и не сидела, уткнувшись в свой телефон, а наблюдала, что они делают, пыталась понять логику их действий, запомнить, в какие системные папки они заглядывают. Младшая из сотрудниц, Ленка, часто посмеивалась над сисадминами, говорила, что она сама себе программист, так как решала возникающие технические проблемы, вводя соответствующий запрос в Google, но Аля не поддерживала ее бахвальства. Через поисковик можно узнать многое, но системных знаний так не получишь. Если бы существовал какой-нибудь компьютерный бог, то сисадминов Аля назвала бы его жрецами. Они обладали «тайными» знаниями -  понимали основы и первопричины компьютерного мира. Они решали задачи, не просто выполняя алгоритм продиктованных действий, а следуя своей особой логике, технической мысли.
- А попробуй через Paint, - внезапно предложил Леше подошедший и вновь нависший над Алей Коля. – Вдруг прокатит?
- Пробовал уже, - буркнул ему тот.
Аля лишь глазами повела, а Вика, наблюдавшая эту сцену с порога, крикнула:
- Молчи, гаденыш! Ты дисквалифицирован!
- Уйди! – Коля в негодовании схватил какую-то бумагу со стола, скомкал ее в комок. – Изыди, а то и ты сейчас получишь!
- Ха-ха!- надменно ответила та, спрятавшись, тем не менее, за дверной косяк и поглядывая оттуда лукавыми глазами. Из-за нее выглянула заплаканная мордашка Юли, тут же нырнувшая обратно.
Коля сделал бросательное движение рукой, Вика отшатнулась.
- А - ха-ха-ха! – захохотал довольный собой Коля.
Вика, поняв обман, выглянула вновь.
- Вот только попадись мне в темном переулке! - угрожающим тоном произнесла она, и глаза ее весело блеснули.
- Го-го-го! – буквально загоготал ее противник. – Интересно, что же ты со мной сделаешь там?! Гыыыы! Давай прям сейчас, зачем ждать?
Коля вышел из комнаты технарей в основное помещение офиса, и там началась какая-то возня.
Под это бурное веселье, выросшее из столь же бурного негодования, Леша показал Але результат своих усилий:
- Вот только так Аль, - виновато сказал он, обращая внимание молчавшей девушки на корявый, но, тем не менее, годный для прочтения текст. – Пойдет?
- Нормально,  - кивнула та. – Ты сможешь его так сохранить, чтобы на другом компе открылся?
- Уже, - лаконично заметил Леша и протянул Алевтине флэшку.
- Спасибо! – Аля взяла съемный носитель и отправилась к выходу.
- Да не за что… - почесал затылок Леша, но когда Аля была уже на пороге, добавил. – Должна будешь!
 Аля обернулась.
- Вот я до последней секунды думала, скажешь ты эту фразу или нет?! Всё-таки, сказал! – с напускной горечью произнесла она.
Леша, слегка смутившись, засмеялся. Аля улыбнулась ему и пошла отдавать Юле флэшку.
***
- Ой, спасибо тебе! Большое-большое! – растроганная Юля пыталась обнять Алю, которая поспешила увернуться. – Вот почему они тебя слушаются, а нас нет? Совсем не хотят свою работу делать!
- Потому что много им позволяете. И просите, как подаяния. Построже надо, - ответила Алевтина, вернувшаяся на свое рабочее место. Юля с грустным выражением на красном лице и до сих пор с надутыми губами, проследовала за ней и теперь стояла рядом.
- Не, не настолько же мы с ними в близких отношениях, чтобы флэшками бросаться! – возмутилась Вика со своего рабочего места, с трудом оторвав взгляд от телефона, в котором читала ленту своих друзей. – Обнаглели в край!
- Ну чему вы удивляетесь? – подала голос из своего угла Ленка, до сих пор не участвовавшая в офисной мелодраме. – Какая у нас техподдержка? Давно уже следует понять, что у нас ее нет, и делать всё самим.
- Нет, но как же так?! – возмутилась Юля и надула губы еще больше. – Они зарплату получают! Это их работа!
- Они зарплату получают за то, что сидят в игрушки играют, вы ж видите! – не унималась Лена.
- Надо Павлу Андреевичу сказать! Надо уже что-то с этим делать! Пусть он им скажет! Правда, Аль? – искала поддержки негодующая Юля.
- И что? – взметнула брови Вика. – Что это изменит? Как будто он ничего не видит!  Ничего он не станет им говорить.
Тут у Юли зазвенел рабочий телефон, и она метнулась к своему столу.
- «Ваша виртуальность», Юля, здравствуйте! -  ласково и бодро зазвенел ее голосок…
- Пора возвращаться мне к моим баранам – «Нефтьтеху», а то не успею, - сказала Аля Вике, та понимающе качнула головой и скрылась в своей ячейке, уткнувшись в экран телефона. Аленька вздохнула и мышкой начала двигать по макету фотографию дохленьких елочек, высаженных сотрудниками завода на одной из городских улиц.
- Что у вас, девочки? – неожиданно для Али прозвучал голос вернувшегося руководителя. От внезапности девушка оторвала взгляд от монитора, чтобы убедиться, не обманул ли ее слух. Тихо вошедший начальник уже снимал за ее спиной пальто.
- Павел Андреевич! Минкин звонил, наверное, сопровождение будет покупать! – радостно доложила Юля, успевшая за время Алиных творческих мук провести успешные переговоры и совершенно успокоившаяся.
- Хорошо, - похвалил шеф. – А у тебя, Аль?
- Делаю, - ответила она, кивнув головой в сторону своего монитора.
- Успеваешь?
- Стараюсь.
- Аль, надо…
- Завтра в одиннадцать им отправлю.
- Ладно, - конкретная цифра убедила начальника. – Я им тогда позвоню, скажу.
Шеф прошел на своё место. Из-за перегородки выглянула Вика.
- Подкрался-то как! Как привидение! – прошептала она Але, выразительно расширив глаза с длинными накрашенными ресницами.
- Виктория, а Вы чем сейчас занимаетесь? – тут же раздался оклик начальника.
- Я, Павел Андреевич, новости для «Садовода» составляю.
- Ты ж их еще вчера делала? – удивился шеф.
- Доделываю, Павел Андреевич, - ничуть не смутившись, рапортовала Вика. – Вы же знаете, какие они хлопотные -  то им так сделай, то иначе – никак не угодишь!
И соседка, бросив очередной выразительный взгляд Але, погрузилась в свою ячейку и усиленно забарабанила по клавиатуре.
Краем глаза Аля видела, как начальник недовольно скривил губы, глядя на Вику.
***
Без одной минуты шесть Вика уже стояла одетая в дверях и что есть мочи махала Але, что означало: «бросай скорее работу, пойдем, я жду!». Аля быстрее нажала на кнопку «сохранить», выключила компьютер и начала переобуваться. Вика, не дождавшись, укоризненно покачала головой и скрылась за дверью. Девушки одна за другой покинули офис. Аленька как можно быстрее нахлобучила шапку и влезла в куртку, но, взглянув на начальника, подошла к нему.
- Павел Андреевич… - начала она.
-А? – шеф оторвал глаза от монитора и посмотрел на Алю.
- Павел Андреевич, поговорите, пожалуйста, с ребятами. Коля сегодня Юлю до слез довел. Нельзя же так! – миролюбиво попросила она.
- Да? А что случилось? – нахмурился тот.
Девушка вкратце рассказала.
- Хорошо, я с ними побеседую, - ответил Павел Андреевич, но Алевтине показалось, что в глазах его мелькнула неуверенность в собственных словах.
«Может, всё-таки, поговорит?» - подумала Аля и вздохнула.
- До свидания! –попрощалась она.
- До свидания! – эхом отозвался шеф, и глаза у него стали печальными. По крайней мере, у Али всегда складывалось такое впечатление - что взгляд начальника подергивался грустью, когда сотрудники прощались с ним вечером, покидая офис.
Застегиваясь на ходу, Аля выпорхнула из здания, чуть не врезавшись в курящих «на дорожку» сисадминов.
- Пока, ребят! – крикнула она им, ловко скривив траекторию движения, и вновь понеслась строго по прямой к остановке общественного транспорта.
- Пока! – хором ответили парни ей вослед.
Еле втиснувшись в битком набитую маршрутку и уткнувшись в чей-то меховой воротник носом, Аля несколько раз чихнула в тот же ворот, потому что ни руками, ни тем более телом пошевелить не могла, и так доехала до следующей остановки, где ей пришлось вылезти на улицу, дабы пропустить выходящих и зайти вновь. Теперь у нее получилось, по крайней мере, передать деньги за проезд и встать так, чтобы мех оказался от ее носа на некотором расстоянии, и проехала еще пару остановок, размышляя о том, как спасти свою сумку от входяще-исходящего течения пассажиров, ибо ей неоднократно приходилось выдергивать ее за ремешок то из одного, то из другого потока.
Наконец, она вышла и побежала к детскому садику. К вечеру подморозило, и дорога до сада напоминала бугристый каток. Скользя и потея от напряжения, она добралась до здания, поднялась в группу и тут узнала, что ее племянника Сашеньку уже забрал его папа. Аля в недоумении выдохнула, расстегнула куртку, чтобы остыть и, усевшись на низенькую лавочку в детсадовской раздевалке, набрала на телефоне номер своей старшей сестры. «Он что, тебе не позвонил?! Я ж ему говорила! – зазвенел из трубки голос Наташи на вопрос Али.- Вот балбес!!! Он сегодня пораньше закончил, я ему сказала, чтобы он сам Сашуньку забрал, чтобы тебя не гонять… Ты прости, пожалуйста, а? Что поделать, если он бестолковый такой?!» «Ладно, чего уж там… Пока!» - Аленька завершила вызов.
До дома она задумала добраться пешком и по пути зайти в магазин. Решив пойти прямым путем, через дворы и закоулочки, Аля вскоре поняла, что сделала ошибку. В ноябрьской темноте по ледяным буеракам ей приходилось идти практически на ощупь. Пожаловаться при этом было не на что -  фонари светили. Но свет от них исходил примерно такой же, как от звезд на затуманенном городском небе. Они создавали светлый ореол примерно в пяти сантиметрах вокруг себя, но ни пешеходам, ни автомобилистам легче от этого не было. Проковыляв без приключений до ярко освещенного собственными окнами супермаркета «Монетка», она возблагодарила небесные силы за удачный исход. Вошла в магазин, торговавший минимальным набором невкусных, не первой свежести, но относительно дешевых товаров, поковырялась на не очень чистых полках, раздумывая, что прикупить на ужин, но почуяла такой запах, как будто эти товары давно и все сразу протухли, и ограничилась хлебом для Эдика и булочками для себя. Добравшись, наконец, до своей квартиры, Аленька поздравила себя, что ей больше никуда не надо, с удовольствием переоделась в домашнее, смыла косметику и включила на компьютере музыку. Песня помогала девушке «строить и жить». Она открывала Але второе дыхание, и, уставшая, она могла еще готовить и мыть посуду, подпевая и пританцовывая в такт. Аленька начистила и поставила варить картошку (ей было бы проще сварить макароны, но Эдик их не любил), заварила чай, порезала огурцы и помидоры, открыла селедочные пресервы и, успокоившись, что ужин практически готов, направила свои стопы к компьютеру. Открыв нужную страницу, она поняла, что радоваться нечему – утерянная подруга не нашлась. «Как жаль, как жаль! – думала Аля.- Такая веселая! Такая заводная! Ну почему она не переехала?! И почему я чувствую себя словно сирота? Будто часть себя потеряла!» Она уже было хотела написать печальный пост о случившемся, но пикнула коробочка домофона – надо было встречать Эдика.
***
За ужином Эдик, как обычно, уставился в ноутбук.
- Картошка вкусная? – спросила Аля.
- Да, очень. Спасибо! – ответил тот, не отрывая глаз от экрана.
 - Положить еще?
- Да, пару ложечек.
Пока Аля накладывала ему добавку, Эдик засмеялся чему-то, вычитанному в интернете.
- Что там такого смешного? – полюбопытствовала его подруга.
- Тут в контексте… - и он сделал рукой такой жест, который означал «долго рассказывать и, все равно, не поймешь».
- А… - Аля поставила перед ним тарелку с картошкой и, налив себе чаю, села рядом.
- Что ты всё время глядишь в мой монитор? Что ты там хочешь увидеть? – внезапно возмутился Эдик.
- Да не смотрю я никуда! – с раздражением ответила Аленька на несправедливое обвинение.
- Нет, смотришь! – продолжал тот. – Сколько раз замечал! Нечего в него пялиться!
- Ой, ну всё! – Аля встала, взяла свою чашку и отправилась в комнату. «Задолбал своими претензиями! – со злостью подумала она. – И если б, действительно, я что-то хотела увидеть… Случайно взгляд остановился. Может, мне с закрытыми глазами теперь жить?!»
Тут в дверях появился Эдик и взгромоздился со своим ноутбуком и бутылкой пива на диван, где допивала чай Алевтина.
- Поел? – уточнила она.
-Да, благодарю! – отозвался он, как ни в чем не бывало.
Аля поднялась и пошла на кухню мыть посуду.
Под шум льющейся воды она раздумывала о том, что в их отношениях с Эдиком не так. У них регулярно возникали стычки «на пустом месте», которые шли по сценарию: он в чем-то обвинял, она раздражалась. В начале их отношений Аля по любви или по глупости даже чувствовала себя виноватой, пыталась оправдываться, загладить, а потом поняла напрасность своих усилий, и ее это попросту стало бесить. Вот и сейчас настроение ее окончательно испортилось. Ей хотелось бы пожаловаться кому-то, поныть, повыть, но, как обычно, было некому. Сочувствие и внимание к ее проблемам Эдику были не свойственны: он либо считал их смешными, либо мудро говорил «сама виновата» или «это твои страхи», «твои комплексы», «твоя дурость»  и т.п., что означало «работай над собой, тогда всё будет хорошо». И Алевтина, действительно, пыталась стать мудрой, как Будда, и не реагировать на неприятные мелочи. Она перечитала много популярной литературы по психологии и психотерапии, религиозным и философским системам, посетила несколько тренингов, но стать бесчувственной к нападкам сожителя  так и не научилась. Родителям Аля ничего о подобных ситуациях старалась не рассказывать: они и так недолюбливали ее друга, и любая жалоба с ее стороны оборачивалась месячным разбором Эдиковых недостатков по телефону и выводом  - «чего ты терпишь, ты - молодая, красивая, бросай его уже». Девушка же не готова была порвать отношения: что-то ее удерживало, но что? Однажды Аля сильно психанула и уехала от Эдика к родителям, и она отчетливо помнила до сих пор, как мучительно она ждала от него звонка, как долго тянулись те сутки, пока он не приехал за ней, преодолев свою гордость. Всё-таки, думала Аля, это- любовь… С той поры прошла пара лет, но фактически ничего не изменилось – лишь раздражаться по пустякам девушка стала сильнее, и росло гнетущее чувство неудовлетворенности. Аленька думала, что им пора бы создать нормальную семью и родить ребенка. Но Эдик взял кредит на дорогую машину, и сказал, что пока не расплатится, дети им  - «не по карману». На Алины возражения, что ей уже тридцать, он отвечал, что автомобиль – его рабочий инструмент, и без него им, вообще, не обойтись, а рожать в тридцать или тридцать три - не имеет принципиальной разницы и приводил какие-то доводы из области медицины, почерпнутые им из интернета. Она и здесь уступила, тем более, что сестра работала на престижной высокооплачиваемой работе с жестким графиком, и требовалось заботиться о племяннике.
С другой стороны, у Алевтина думала, что у нее есть, за что благодарить сожителя, и далеко не всё в их совместной жизни было плохо. Например, Эдик уговорил ее не продавать дачу, доставшуюся ей по наследству от бабушки, хотя та была в запущенном состоянии, на волне энтузиазма навел там порядок, отремонтировал крышу, и стал вывозить туда Алю летом в выходные на шашлыки. И девушка, сначала плохо воспринимавшая его идеи о подобном времяпрепровождении, вскоре втянулась в дачную жизнь: с удовольствием ковырялась в земле, сеяла зелень, сажала огурцы и цветы, смотрела на пламя костра и наблюдала в ночном небе звезды. В такие моменты она чувствовала себя счастливой. Еще она была благодарна своему гражданскому мужу за хороший фотоаппарат, который он – большой любитель технических новинок -  преподнес ей однажды на день рождения. Ища что бы такое сфотографировать, Аленька стала находить в обыденности много красивых моментов: прекрасного в жизни оказалось не так уж и мало – то луч солнца золотой полосой пробивался сквозь штору, то опавшие листья легли ярким ковром с причудливыми узорами, то пестрая бабочка опустилась в нежную чашечку садового цветка… Девушка так увлеклась, что собралась на соответствующие курсы, но здесь Эдик ее не поддержал, объяснив -  любителей, как она, в сети пруд пруди, ничего выдающегося в ее фотографиях нет, следовательно, ее затея – лишняя трата времени и средств. Аля критически посмотрела на свои снимки и согласилась: фотографировала, как умела, разглядывала чужие работы, читала советы и выставляла результаты в блоге. В качестве признания ей хватало нескольких лайков. К достоинствам гражданского мужа можно было отнести и то, что, когда у него возникало желание поговорить, он являлся интересным собеседником. Ум Эдика занимали самые разные вещи, он много читал, умел сделать оригинальные выводы и аргументировать их. Правда, его вчерашняя точка зрения сегодня могла измениться с точностью до наоборот, и он столь же умело ее отстаивал, но в глазах Али это не лишало его обаяния, она привыкла.
Аленька домыла посуду, пошла в ванную, приняла душ. Вода пробежала ласкающим теплом по телу, частично сняв скопившуюся моральную усталость. Вернувшись в комнату, Аля обнаружила, что ее друг, «уговорив» литр пива, спит на разложенном диване, распластавшись на нем по диагонали и уткнувшись носом в ее подушку. Девушка слегка пнула его, освобождая своё «законное» место. Ее друг проворчал что-то, с  подушки слез, но до своей не добрался, оставшись между. Алевтина отыскала сотовый и проверила будильник.
- Поставь на шесть, пожалуйста, - внезапно, не открывая глаз, сказал Эдик.
- Тебе так рано?
- Мне в командировку завтра.
- Опять? Надолго?
- На два дня.
- Хорошо.
Аля установила будильник на нужное время, легла рядом с мужем, погладила его по голове, он издал звук вроде мурчания довольного кота, но глаз не открыл, а уютно подмяв под себя свою подушку, захрапел. «Ну и ладно! – мысленно показала ему язык Аленька. – Завтра утром, когда тебе захочется нежности, я тоже буду сладко спать». И она с удовольствием перенеслась в мир своего воображения.
***
Там, в бесконечном сериале Алиной фантазии, любили по-другому.  Там смотрели друг на друга – и не могли насмотреться, понимали без слов и дышали в унисон, целовали так, будто растворялись  в партнере, а  заботились так, чтобы не одна слезинка не омрачила глаз возлюбленной. И, конечно, всё происходило в ином антураже: в просторных уютных особняках, на великолепном природном фоне, в среде больших ученых, известных художников или знаменитых музыкантов… Девушка редко когда сочиняла что-то про себя: она выдумывала героев, не существующих в жизни. Она не встречала на своем пути таких красивых, талантливых, интересных - тех, кто был бы достоин так же прочно укрепиться в ее сознании, как выдуманные образы.  Она отчетливо видела грань,  разделяющую ее сказку и реальность, но как это ни было глупо, не могла себе отказать в радости строительства воздушных замков. Вместе с тем ее герои не были безупречно счастливы. Даже в фантазии, чтобы узнать радость, им предварительно необходимо было погрустить, а перед тем, как встретить любовь всей жизни, познать одиночество. Аля порой размышляла об этом    - почему? Зачем она наряду с идиллическими картинами рисует в своем сознании картины бед и страданий? Ведь если ей не подвластно что-то изменить в реальности, то разве она – не хозяйка собственной головы? И приходила к выводу – иначе не интересно. А однажды прочитала у Е. Баратынского:  «Знать, самым духом мы рабы Земной насмешливой судьбы; Знать,  миру явному дотоле Наш бедный ум порабощен, Что переносит поневоле И в мир мечты его закон!» Девушка чтила классиков, и великий поэт успокоил ее ум. Раз сам Евгений Баратынский не мог справиться с собственными мыслями, то, что взять с нее – обычной человечишки? И она продолжала сочинять воображаемую мыльную оперу, ведя своих персонажей через череду испытаний навстречу большой любви и счастью. Но, в любом случае, даже в отрицательных героях Аля оптимистично искала и находила хорошее, а уж положительные непременно обладали большим набором самых разнообразных достоинств – и интеллектуальных,  и моральных.
Сейчас Аля переживала очередной виток развития сюжета, связанный с одним из любимых персонажей – знаменитой танцовщицей, прожившей насыщенную, удивительную, полную романтических приключений и драматических событий жизнь, ставшей уже пожилой, но сохранившей природную красоту. В настоящий момент эта дама испытывала взаимную влюбленность по отношению к молодому дипломату и благородно отказывалась от него ради его безупречного имиджа и блестящей карьеры. Развивая в подробностях данную историю, Аленька уснула.
Внезапно проснувшись среди ночи рядом с мирно похрапывающим Эдиком, Аля с изумлением обнаружила, что первый раз в жизни увидела выдуманных ею людей во сне. Более того, ее героиня настолько «ожила» в Аленькином спящем сознании, что заговорила стихами! Девушка попробовала повторить стихотворение, которое прочитала вслух танцовщица своему избраннику, и ей удалось это с легкостью! Алевтина тихонько выбралась из постели, нашарила в темноте на компьютерном столе лист бумаги и ручку и прошла на кухню, где включила свет. Усевшись за кухонный стол, она записала:
Ощути дуновение ветра
и душистый запах смолы,
и услышь, как в тиши предрассветной,
просыпаясь, шумят журавли...

Лишь тогда понимаем мы счастье,
только так мы готовы простить,
что любви у нас нет настоящей,
и одно есть условие - жить.
Некоторое время девушка ошарашенно смотрела на рукописные строки, синеющие перед ней на белом листе, потом сложила его вчетверо и глянула на часы. Было 4 утра. Аля выключила свет и, вернувшись на ощупь в комнату, засунула листок в одну из нескольких книг на ее полке, куда муж никогда не лазил – Эдик предпочитал читать литературу в электронном варианте. Снова заняв своё место на диване, его подруга размышляла о том, как причудливо порой вдохновение. Будучи школьницей, а потом студенткой Аля время от времени баловалась сочинением стихов, но обладая достаточными знаниями и критическим к себе отношением, она сознавала их слабость и, как правило, никому свои поэтические опыты не демонстрировала. Последнее время девушка и вовсе забросила это занятие, и вдруг- такой казус… За нынешние ночные строки Аля не испытывала обычной неловкости, наоборот, она была рада им, как чуду. «Разве случившееся не волшебно? – раздумывала Аленька, ворочаясь от волнения с боку на бок. – Никогда еще, никогда строки не складывались так просто – сами собой! И как странно, что я во сне увидела их -  придуманных людей! Неужели они настолько прочно поселились в моей душе, что воспринимаются, как настоящие, живые?» Девушка заснула, ощущая себя почти счастливой.
***
В шесть утра зазвенел сотовый. Какую только музыку Алевтина не ставила в качестве будильника, звон всё равно воспринимался как противный. Аля быстрее протянула руку, нащупав нужную кнопку, и сотовый заглох. Эдика рядом не было, но со стороны ванной слышались звуки плещущей воды. Девушка зарылась носом в подушку, словно хотела вобрать в себя ее уют и тепло, собираясь полежать так пару минут и встать.
- Эй, ты на работу собираешься сегодня вообще? – услышала Аленька голос друга.
- А? – девушка оторвалась от подушки и увидела склонившегося над ней одетого Эдика. – Да, конечно. А что?..
- Ты время видела? – ухмыльнулся тот, взяв ноутбук, и пошел в прихожую.
- Ой!  - воскликнула Аля, глянув на экран сотового и резко вскочила. – Как же так?! Ёлки, я ж только две минутки полежать хотела!
Девушка проспала не только время, полагавшееся на сборы и проводы мужа, но и обычное время побудки на работу.
- Почему ж ты меня не разбудил? – спросила она, влезая в джинсы и одновременно оглядываясь в поисках водолазки.
- Я собирался, но ты так сладко спала… - с укоризной произнес ее друг.
Аля застегнула джинсы и подошла к Эдику, который надевал в прихожей куртку. Алевтина поняла его скрытый намек, она не первый раз слышала от него подобные упреки.
 - Ну и что? Всё равно, мог бы, ты ж знаешь.
- Жалко тебя, дуреху. И вот какие могут быть дети, если ты всё время спишь? – вдруг, скорее констатировал, чем спросил Эдик.
Аля почувствовала, что ее душу как будто что-то кольнуло.
- Причем тут это? Ты же говорил, что нам сейчас материально не потянуть… Кредит же.
- Да теперь – конечно. Но перед тем, как взять машину, я уж было собирался тебе уступить – если б ты поактивнее настаивала.
Выпад был настолько сильным, что у Али перехватило дыхание и подкосились ноги. Она оперлась о дверной косяк между комнатой и прихожей и застыла, не имея физической возможности сказать ни слова, хотя ей хотелось кричать.
- Ладно, поехал я, - как ни в чем не бывало, сообщил ее друг, повесил на плечо сумку с ноутбуком, вышел на лестничную клетку и, обернувшись, махнул ей рукой. – Пока!
- Пока… - еле выдавила из себя его подруга и захлопнула дверь.
«Как он мог? Как он только мог?!» - только и повторяла про себя Аля. На ее глаза наворачивались слезы. Она вспоминала, как уговаривала его тогда, как просила и как, в конце концов, уступила, согласившись, что на старом раздолбанном автомобиле, который в то время был у Эдика, мотаться по городам и весям опасно, а ее друг постоянно ездил в командировки. Она переживала за его безопасность и, в результате, пожертвовала своим самым глубинным природным и осознанным желанием.  И вдруг оказывается, что она «не активно настаивала»! «Да и могла ли я настоять?! У меня, по сути, был только один способ – уйти от него, потому что слушать он ничего не хотел», - вспоминала она, и обида разрасталась, обращаясь в гнев, а гнев, как защиту, включил холодный рассудок. «Как он умеет всё так повернуть, что кажешься себе безвольным дерьмом? При всей его хитрожопости и безалаберности, как он не понимает, что так нельзя?! Как удар под дых…»  Слезы потекли по щекам, но, взгляд, упавший на часы,
отрезвил Алю. Плакать было невозможно – она опаздывала на работу, а показать красные глаза в женском коллективе – это объяснения, ненужное сочувствие, неуместные советы и шушуканье по углам. Алевтина терпеть не могла обсуждать личную жизнь в широком кругу коллег. Умывшись и проморгавшись, девушка оделась и вышла за порог с мыслью о том, когда же она позволит себе хотя бы выплакаться вволю?
***
По пути на остановку Аля набрала номер Вики. «Алло! Привет!» - откликнулась та.
- Привет, Вик! Слушай, я опаздываю. Минут на пятнадцать, наверное. Павел Андреевич пришел уже?
- Не бойся, можешь гулять – нет его пока, – радостно сообщила подруга. -  Кстати, не в службу, а в дружбу: купи мне по ходу хот-дог в будке, хорошо?
- О’кэй! Куплю, - согласилась Аля и подумала, что и ей следует прикупить что-нибудь, что заменило бы завтрак.
Сидя в маршрутке, девушка задумалась, есть ли границы у ее любви и пределы у ее терпения? Почему она так держится за отношения с Эдиком? В своё время Аленька очень долго не могла влюбиться. Ее школьные подруги успели выйти замуж, нарожать детей, развестись, снова вступить в брак, а она всё пребывала в одиночестве. Окружающие смотрели косо, и только ленивые не спрашивали – «ну когда же?» Девушке вовсе не улыбалось выглядеть «синим чулком», но никто не привлекал ее внимания. Вскоре настал период, когда Аля и сама стала жаждать любви, но не находила ее, несмотря на то, что вокруг были парни, готовые подружиться. Знакомые иронично называли ее «загадкой», не понимая, чего она ищет. Наконец, Алевтина зарегистрировалась на сайте знакомств, родители восприняли этот шаг с настороженностью, подруги посмеялись. Первые попытки, действительно, закончились провалом, но неожиданно Аленька познакомилась с Эдиком. Красавец спортивного телосложения, интеллектуал, Эдуард понравился ей уже одними письмами без орфографических ошибок, а когда он вместо встреч на морозе или в машинах, чем грешили предыдущие претенденты, пригласил ее в качестве первого свидания на модную художественную выставку, ее сердце дрогнуло. «Похоже, - размышляла теперь Алевтина. – Со мной произошла та же история, что и с пушкинской Татьяной – «Пора пришла, она влюбилась». А Эдик чем-то, пожалуй, напоминал Онегина». Они сошлись очень быстро. Окружающим оставалось только удивляться. Сначала снимали жилье, потом у Али умерла бабушка, и они переселились в ее квартиру. Аленька, будучи осторожной, решила повременить со штампом в паспорте, Эдик не настаивал. Внешне они выглядели красивой, успешной, удачной парой, и Аля не без гордости ходила с гражданским мужем под руку. Между тем, Эдуард изначально считал себя вправе решать, что хорошо для них обоих, а что – плохо: как вести финансовые дела, что готовить на ужин, как проводить досуг, что носить и даже какую косметику следует использовать его подруге. Только сейчас Алевтина задумалась, почему она позволила ему взять над собой такую власть: от избытка чувств или от неуверенности в себе, от страха потерять столь долго ожидаемое счастье или от навязанного литературой убеждения, что любви нужно отдаваться без остатка?
Аля сидела у окна, и, как проносившиеся в ее голове мысли, перед ее глазами за мутным стеклом мелькала домами и машинами посветлевшая с восходом солнца улица. Маршрутка затормозила на светофоре. Во встречном направлении из-за пробки транспорт еле двигался. Взор девушки попал на один из автомобилей. На заднем сиденье сидел незнакомый мужчина и внимательно, с грустной добротой смотрел на Алю. Взгляды встретились, девушка испытала смешанное чувство неловкости и приятного удивления. Казалось, что этот случайный человек проник в ее мысли, понял и безмолвно поддержал, и хватило секунды там, где порой требуется целая жизнь. Наваждение длилось не более минуты, газель дернулась, и машины разъехались, точка пересечения исчезла. А у Аленьке в душе второй раз за сутки появилось глубокое ощущение чуда, хотя разум старательно убеждал в его иллюзорности на протяжении всего оставшегося отрезка пути.
***
С пакетом, содержащим хот-дог для Вики и пару пирожков для себя, Аля вошла в офис и не успела ступить и пару шагов, как на нее налетела Юля, раскрыв руки для объятий, и с воплем:
- Алька, дорогая! Спасибо тебе!!! Он сопровождение купил!!!
Натиск был столь стремителен, что, на сей раз, Але пришлось дать себя обнять, вытянув как можно дальше руку с пакетом.
- Юль, осторожнее! Хот-дог Викин помнешь! – обреченно заметила она.
Сдержанной Алевтине искренняя горячая эмоциональность коллеги была понятна и простительна, но ответных бурных чувств вызвать не могла.
- О, завтрак мой пришел!  - выскочила из своей ячейки Вика и выхватила пакет. – Спасибо, Аль! Кормилица ты моя!
- Не только твоя, там еще и мои пирожки, - освободившись из ослабших объятий Юли, ответила Аленька и направилась к вешалке.
Юлия двинулась за ней.
- Ты представляешь, - взахлеб стала рассказывать менеджер по продажам о своей удаче. – Этот тип, которому мы вчера сумели флэшку открыть, пришел сегодня с самого утра и говорит: «Как здорово, что вы смогли ее прочитать, а то я уже месяц мучаюсь, и никто мне не мог помочь. И раз вы открыли, то я у вас обслуживание куплю. Выписывайте мне счет». Представляешь? Забрал флэшку, счет, договор и ушел. Обещал сегодня оплатить.
- Подожди, а зачем флэшку забрал? – спросила Аля, на мгновение перестав переобуваться и подняв глаза на Юлю.
- А там какие-то его записи были. Не для сайта, а просто.
- Порнуха какая-нибудь! – захохотала Вика, с наслаждением жуя сосиску.
- Глупости! Не было там ничего такого! – встала на защиту чести своего покупателя Юля. – Просто нужные какие-то материалы. Он их сохранил, а открыть не мог. И теперь он нас выбрал вместо всех наших конкурентов! И всё благодаря тебе!
Счастливая произведенной сделкой, сотрудница чуть было вновь не полезла обниматься, но Аля быстро уселась в рабочее кресло, и той ничего не осталось, как только добавить, понизив тон до интимного звучания:
- Я его тебе на обслуживание отдам, чтобы тебе премия была.
- Э… Ты лучше его Лене отдай. Она любит сложные случаи, - отказалась Аля, зная по опыту, что ничего хорошего от такого клиента ждать не стоит. – Мне и моих текущих хватает.
- Ленке? – огорчилась Юля. – Ну, как хочешь! Я думала, чтобы тебе премия …
- Премия! – презрительно фыркнула Вика, вытирая с лица кетчуп. – Две копейки! Была бы это, действительно, премия!
- Вам, короче, деньги не нужны, - обиделась «продажница».
- Нужны, но не от этого клиента, - уточнила Аля. – Если он толком информацию на флэшку сохранить не умеет, представь, сколько с ним придется мучиться! Хочешь пирожок?
Она вытащила из пакета пирожки, один протянула Юле, второй взяла себе. Булочное изделие несколько примирило коллегу с отказом.
- Точно! – поддержала Вика. – Никаких денег не захочешь!
- Пааа-чему не работаете?! – скопировал начальственную фразу зашедший в офис «задержавшийся» Леша, и, посмеявшись, своим голосом спросил. – Что за тусня? Главного опять нет?
- Угу, - кивнула Виктория, отхлебывая из бокала чай. – Присоединяйся!
- Только вот пирожков больше нет,  - заметила Аленька.
- Печалька! Я ж ехал на работу и мечтал: Алька угостит меня пирожком! А тут – фиг вам! – смеясь, изобразил глубокое разочарование сисадмин.
- У меня конфетки есть! – спохватилась Юлька и приготовилась уже кинуться к своему рабочему столу за сладостями.
- Да брось ты! – махнул ей рукой Леша, чтобы она не суетилась, и присел рядом с девушками. – О чем трёп?
«Продажница» быстро изложила суть дела.
- А они брать его на сопровождение не хотят! – заключила она.
- У, нехорошие какие! – посочувствовал Леша.
- Да, не хотим мы его! – для усиления драматического эффекта поддакнула Вика.
- Ты, вообще-то, ничего не хочешь! –съязвила Юля.
- Конечно, - невозмутимо согласилась та. –Не люблю эту работу.
- За что ее любить? – продолжила Вика, поймав изумленный взгляд подруги-продажницы. – Вчера полдня про говно писала!
- Какое говно? – в свою очередь удивился Леша.
- Натуральное!  - с выражением ответила та. – Которое культурно навозом называется. Для «Садовода» вчера старалась: рассматривала этот вопрос с разных точек зрения.
Аля и Юля прыснули со смеху, причем Алевтина поперхнулась остатками пирожка и закашлялась.
- Прости, Аль, не за едой обсуждать…  - извинилась Вика, но тут же обратилась к Леше. – Вот у тебя чем теща огород удобряет?
- Представь, не вникал… - весело ответил тот.
- А мне вот пришлось! Сурьёзный вопрос, знаешь ли! Натуральное дерьмо  - самое полезное для растений. Так что если у твоей тещи какое сомнение возникнет, ты ее сразу ко мне адресуй, я теперь в этой области, без шуток, - специалист!!!
И Вика, сделав ударение на последнем слове, для придания ему еще большей значительности подняла вверх руку с вытянутым к потолку указательным пальцем. Тут уж все покатились с хохоту. Естественно, именно в данный момент вошел начальник.
- Здравствуйте! – нестройным хором поздоровались развеселившиеся сотрудники, поспешившие разбрестись по своим рабочим местам.
- Здравствуйте! Что тут у вас? – сделав лицо и голос строгим, поинтересовался Павел Андреевич.
«Нефтьтех», - мелькнуло в памяти Али, и она быстренько открыла нужный файл и погрузилась в работу.
***
В обеденный перерыв Аленька вышла из офиса и, наворачивая круги вокруг здания, позвонила своей сестре. Утренняя обида не отпускала ее, и хотелось с кем-нибудь поговорить. Лучшим собеседником в данном случае могла быть Наташа. «Привет, родная!» - услышала она голос Натки.
- Привет! Можешь сейчас разговаривать? – спросила Аленька у  всегда занятой сестры.
- Могу, но недолго. Рассказывай.
- Хорошо.
Алевтина рассказала о произошедшем, опустив однако начало стычки, а точнее – ее причину.
- Да, очень неприятно, когда так говорят: будто что-то могла, но не сделала, - посочувствовала Наташа. – Но все они – козлы! Что с них взять? Эдуард хоть зарабатывает хорошо, целеустремленный, по крайней мере. А мой мало того, что копейки зарабатывает, да еще их и спускает. Вчера на карачках в три часа ночи приполз!
- Как? А Сашенька как же?! – ужаснулась Аля.
- Да с Сашенькой всё в порядке. Он меня дождался дома, а потом говорит: «Пойду с Серегой пива попью немножко, расслаблюсь чуть-чуть. К одиннадцати вернусь». Чуть ли не побожился. Ну, отпустила. Приперся посреди ночи – на ногах еле стоит и цветочными духами весь провонял. Я, понятно, ночь уже не спала, а с утра пытала его – с чего это Сережка женскими духами стал пользоваться, и уж не целовался ли он с ним? А мой, представляешь, говорит: «Мы в кафе сидели, водку пили, я подумал  - тебе не понравится, как от меня спиртом пахнет, так я у них в туалете освежитель воздуха взял и на себя побрызгал».
Наталья залилась звонким смехом и продолжила:
- И ты знаешь, я верю! Пьяный он с женщинами, всё равно, ничего не может, а догадаться на себя спрэй для туалетов вылить, этот балбес может!!!
Натка вновь захохотала, как может смеяться счастливый человек. Аля неуверенно поддержала ее веселье.
- Но что же мне теперь делать? – вслед за смешком уныло спросила Алевтина.
- Забудь! – посоветовала старшая сестра, умница и гордость семьи. – Или накажи: не разговаривай с ним пару дней. Пусть подлизывается потом!
- Я и так с ним не разговариваю: он в командировке.
- Ну, потом не разговаривай, когда вернется! Ой, ты извини, но мне работать пора, ладно?
- Да, конечно. Пока-пока!
- Счастливо! Не грусти! Пока!
«Туу…туу…туу…» - Натка выключила вызов, а Аля подумала, что лучше бы она не звонила. Настроение только ухудшилось, кожа ладони, державшей телефон, обветрилась и ныла, а сама Алевтина замерзла. Она не приняла никакого решения, но ее терзала мысль, что, на сей раз, ей этого не избежать. Где-то внутри себя девушка со страхом обнаруживала нарастающую пустоту. «Сквозняк на душе» - вот слова, подходящие мне вполне»,  - подумала Аленька.
***
Вернувшись в офис, девушка застала Вику, пританцовывающей от радости:
- Шеф ушел! Шеф ушел! – напевала довольная сотрудница в такт своим каблукам.
Аля улыбнулась.
- Надолго? – поинтересовалась она.
- Не знаю, - ответила Виктория. – Хоть бы он проболтался где-нибудь подольше!
- Работу тебе надо менять, - сказала Аленька.
- Надо, - согласилась коллега. – Только куда я пойду со своим никому ненужным образованием? На рынок – в мороз и в жару – торговать? В магазин тоже не могу – там графики работы такие, что некому будет дочку из продленки забирать. Тут хотя бы тепло… И интернет неограниченный. Еще бы Павел не приставал со своим «работайте, работайте!», вообще, было бы неплохо.
 - Он – руководитель, он обязан следить, чтобы все работали.
- Да я понимаю… Если б еще про новые косметические линии писать или модные стрижки – это я, сама знаешь, всегда пожалуйста. Но всякие там инструменты-экскременты – фу!
Вика так скривила лицо, что Аля снова невольно улыбнулась.
- Вот одного я только не понимаю,-  продолжала подруга. – Ты-то что тут забыла? Ты ж – умница! Тебе давно линять отсюда пора!
- Куда? Где меня ждут? И график мне тоже важен – я племяшку из сада забираю.
- У него что - родителей нет? Тебе своего пора!
Аля вздрогнула от этого замечания, но постаралась ответить спокойно:
- У нас же кредит…
- Да, я понимаю, - вздохнула Вика. – Но, всё же, тридцатник…
- Девчонки! Девчонки! Что я вам сейчас расскажу! – подбежала к Вике и Але Раиса из соседнего офиса.-  У нас в фирме скидки на чаи для похудения! Представляете? Полцены!
- Ой, нет, нам не надо!- хором стали отнекиваться «девчонки».
- Да вы послушайте! Они ж с витаминными добавками! Из натуральных ингредиентов! Посмотрите!
Рая стала пихать Але каталог с чаями.
- Райк, если она выпьет чай для похудения от нее, вообще, ничего не останется! – пришла на выручку подруге Виктория. – Куда ей худеть? Ее, итак, ветром унесет, если форточку открыть!
Аленька согласно хихикнула, но Раиса не отставала:
- А они не только похудению способствуют, но и общему укреплению организма! Вот сама почитай!
И каталог лег на Викин рабочий стол.
- Рай, не буду покупать, денег нет! – твердо отказала та и сунула рекламную книжку обратно продавщице.
- Не заботитесь вы о себе, девочки! Нельзя так! Вон, Юля ваша купила!
- Молодец, что сказать! Иди, Рай, еще кому-нибудь предложи, а я пойду травить себя никотином. Самоубивица – я, -в подкрепление слов Виктория сделала «страшные» глаза и, достав из ящика стола сигареты, направилась к выходу. Навстречу ей в офис вошел начальник.
- Виктория, ты куда? – грозно спросил он.
- Покурить, Павел Андреевич.
- Очень много куришь. Курить вредно. Ты до сих пор Ковалеву изменения не внесла. Садись и делай!
Виктория развернулась на каблуках, возвела очи горе и вернулась к своему компьютеру.
- Правильно, Павел Андреевич! Надо заботиться о здоровье! – поддержала шефа Раиса. – Чай для похудения не желаете? С пятидесяти процентной скидкой!!!
- Рай, я что – толстый? – ошеломленно спросил тот.
- А они не только для этого! Они - для всего! Вот, почитайте, пожалуйста!
И каталог оказался в руках начальника.
- Нет, спасибо! – аж затряс головой шеф, возвращая Раисе рекламу. – И шла б ты уже к себе, рабочее время ведь!
Рая засеменила к выходу, метнув взгляд в сторону сисадминовской конуры, в которую она попасть не успела.
- Всё в порядке, Аль? – неожиданно спросил Павел Андреевич девушку, так как та закрыла глаза и потирала пальцами веки.
-А? Да, всё хорошо! – открыла глаза и кивнула Алевтина. И, поняв вопрос, как посыл к работе, повернулась к монитору.
Удовлетворенный ответом, руководитель кивнул и прошел к своему столу.
***
В пятницу у Наташи был короткий рабочий день, и  она забирала сына из садика сама. Аленька, чтобы не задыхаться в переполненном  общественном транспорте, пошла домой пешком. Дорога занимала в данном случае около часа времени, но спешить было некуда. «Какое счастье, что он сегодня в командировке!» - подумала девушка об Эдике. Она шла вдоль одной из центральных улиц, ветер к вечеру ослаб, осадков не наблюдалось, зато, подняв взгляд к небу, Аля увидела огромную полную луну. Алевтине показалось, что у небесного тела сегодня нереальные размеры – если обычно в городской атмосфере Луна выглядела бледным мячиком сантиметров десять в диаметре, то нынче  она висела над домами ярким светло-желтым  пятнадцатикилограммовым арбузом.  Зрелище завораживало. Аля лавировала между темными силуэтами прохожих, в тусклом свете фонарей казавшихся, скорее, призраками, чем людьми, и поминутно поднимала глаза к диску ночного светила. Вспоминалась классика: «Луна, как бледное пятно, Сквозь тучи мрачные желтела, И ты печальная сидела…»  Почему именно это? Наверное, стихи Пушкина настолько увязли в мыслях еще со школьной скамьи, что ряд ассоциаций всегда начинался с них. «Кругла, красна лицом она, Как эта глупая луна На этом глупом небосклоне…» «Как-то не дружил Александр Сергеевич с ночным светилом,- подумалось Але. – А что у других поэтов?»  Но Аленька не нашла в памяти ничего, кроме мандельштамовского «Я не слыхал рассказов Оссиана, не пробовал старинного вина, -Зачем же мне мерещится поляна, Шотландии кровавая луна?» Девушка пожалела, что с ней не было фотоаппарата: на сотовом снимки получались плохо.  Беспокойство и озлобление, с утра бередившие ум, постепенно уступали место печали и тоске. «Странно, как литература и фотография - да искусство в целом -способны придать всему, что с нами случается, видимость игры, а миру, что нас окружает – лишь ее декораций, - помыслилось девушке. – Воспринимаешь всё со стороны, как будто понарошку, и не с тобой это происходит, а с твоим героем, ролью. Кажется, вот-вот снимешь маску и начнешь жить. Но ведь это не правда. Ты уже живешь, сыгранное не переиграешь, себя не переделаешь, а Луну никто не снимет с небосвода». Аля старалась надолго запомнить услаждавшую глаза красоту неба и с душой, наполненной лунным свечением, подошла к своему дому.
С торца жилого здания примостился маленький магазинчик, куда забывчивые или слишком занятые для посещений супермаркетов жильцы забегали за продуктами и алкоголем. Аля глянула на его освещенное крылечко с крутыми ступеньками и, ей остро захотелось пива. Золотистый напиток хорошо снимал напряжение и нагонял сон, но пить одной? Приглашать кого-то в гости совсем не хотелось. Аленька задумалась на мгновение, а потом спросила себя: «Но Эдик же пьет? Почему мне нельзя?» и решительно двинулась к крылечку.
В магазинчике суетилась сама хозяйка, обслуживая покупателя, а рядом за прилавком стояла наемная продавщица  и расфасовывала по подложкам печенье. Аля было подощла к последней, но красавица даже бровью не повела: она стояла не шелохнувшись, если не считать рук с супер современным маникюром, через равные промежутки времени вынимавшие из большой коробки сладости и аккуратными рядами выкладывавшие их в пластиковые упаковки. Уши продавщицы закрывали наушники, глаза были устремлены вниз к продукту, ни одна из наращенных опущенных ресниц не дернулась, лицо сохраняло спокойствие мумии. Аленька подивилась на такой совершенный автоматизм рабочего процесса и повернулась к хозяйке. Та считала стоимость покупки предыдущему покупателю, улыбаясь, спрашивала, не хочет ли он чего-нибудь еще, и периодически с любопытным беспокойством поглядывала в сторону наемной работницы. Покупатель ушел, Аля назвала сорт пива и попросила две поллитровых бутылки. Хозяйка побежала к холодильнику и на ходу буквально заглянула в лицо молодой фасовщице.  Та осталась невозмутимой. «Похоже, она боится, не робота ли она наняла», - подумала Алевтина, расплатилась и вышла из магазинчика, окутанного нынешним вечером почти гофмановской мистикой.
Наконец, Аля, гремя бутылками, вошла в свою темную квартиру. Щелкнула выключателем, осветив тесную прихожую  «брежневки», скинула верхнюю одежду, стянула ботинки и джинсы, по коленки заляпанные грязью, сунула ноги в мягкие и теплые тапочки и сразу зашла в ванную. Вместе с косметикой Аля смыла рабочую усталость, направилась в комнату, как обычно, включила компьютер, переоделась в домашнее, переместилась на кухню, пошарила в холодильнике, вытащила остатки вчерашнего ужина, засунула в микроволновку картошку на разогрев. Тем не менее, привычный ритм вечернего домашнего ритуала сегодня умиротворения не приносил.  Алевтина не сдавалась: включила на сотовом плэй-лист. «Любовь страшнее, чем война!» - запела солистка «Мельницы». «О нет, не это!» - вздрогнула Аля и ткнула в другую строчку. «Не открывай глаза! Не открывай глаза! Верь мне!» - убеждала Диана Арбенина. «Боже мой! Неужели мне не скрыться от собственных мыслей?» - взмолилась Алевтина. Она достала из пакета одну из купленных бутылок пива, откупорила, выпила, закусила. «Интересно, Луну еще видно?» - почему-то мелькнула мысль. Аля подошла к окну, почти всё небо загородил соседний дом. «Нет, отсюда не разглядеть», - мысленно вздохнула девушка.  В сознании всплыло: «Желтая луна уже на уровне крыш. Я тебя не слышу, неужели ты спишь?» Вот оно! Это то, что ей сейчас требовалось. Она взяла пиво и отправилась в комнату к компьютеру. Нашла папку с песнями Бориса Гребенщикова, любимого ею за одновременную туманность и прозрачную ясность текстов, свойственную снам, и нажала на трек «Желтая луна»:
Если хочешь, ты меня полюби;
Просто так или с USB;
И, может, мы сразу друг друга поймем -
Если у нас один и тот же разъем…
Льющаяся музыка, спокойный мудрый голос БГ и алкоголь, всё же, немного расслабили Алю. Она открыла свой блог и тут же вспомнила про написанное посреди ночи стихотворение. Ей даже не потребовалось доставать рукописный листочек, Аленька отчетливо помнила каждое слово, вбила его в новую запись и нажала кнопку сохранить. Новый пост появился на страничке Невидимки. Аля с тоской глянула на список друзей. Нужного ника она так и не увидела. Пролистав ленту, ничего выдающегося  или заманчивого не обнаружила и решила полистать свои собственные записи «лохматых» годов. Наткнулась на комментарий блоггера Чародейки – одной из виртуальных знакомых, связь с которой внезапно прервалась. Эта пожилая женщина поразила однажды Аленьку тем, что написала в своем статусе: «Ночью никогда не спит… Странная… Строгая, наверное, красивая… Вечная… Не хватает вдохов… Задыхается… Она пишет, что счастливая… Притворяется…»* Никто не говорил Невидимке, что это про нее, но незадолго до этих строчек, Аля писала что-то вроде эссе о душных городских ночах, о колышащихся от сквозняка шторах и искренне убеждала всех, что счастлива. Внезапные словосочетания Чародейки пронзили ум девушки двойной невозможностью. Во-первых, удивительной схожестью с ее образом. Алевтина, действительно, часто писала ночью, когда Эдуард уже спал, и единственный на то время компьютер был свободен. Летом  - при открытых форточках, так как съемная квартира располагалась почти под крышей, было жарко. Строгая? Да, особенно к себе. Красивая? Эпитет ей польстил, но нет, Аля была более скромного мнения о своей внешности, однако рассудила, что образ сложился из ее аватарок– портретов сказочных героинь. Но неужели о ней можно так точно, ёмко и поэтично сказать? Неужели о ней кто-то задумался?! Невидимка была на ту пору еще не опытным блоггером, но уже тогда заметила, что, даже комментируя чужую запись, люди, прежде всего, говорят о себе. Во-вторых, вывод – «притворяется». Как можно за полгода чтения виртуального дневника между строк разглядеть то, что человек скрывает от себя самого? Это был период жизни, когда, не ощущая той радости, какой она ждала от любви, девушка подкрепляла свою уверенность литературой, тренингами, мнением друзей, что в ее жизни всё сложилось так, как - лучше быть не может;  что в необъяснимом с логической точки зрения подспудном чувстве неудовлетворенности виноваты лишь ее неуемные желания и несбыточные фантазии. «Мечты ничего общего с жизнью не имеют, - рассуждала Аля, повторяя за книгами и людьми. – Неурядицы есть у всех. Полностью понять другого человека невозможно, ведь все люди уникальны. Нужно просто принять это, и быть счастливой». Чародейкино «притворяется» резануло внутренний Алин слух, но из колеи не вышибло. До последнего дня Алевтина методично жила «счастливой жизнью».
«За мной следит моё я, а также вся его братва и семья, я так старательно пытался быть счастливым, что едва не пропал зазря…» - донеслось из компьютерных колонок до сознания Али. Она тряхнула головой, разгоняя воспоминания, и налила себе еще пива. «Хилый закос под любовь» - однако, какое точное определение! Аля усмехнулась. И тем обиднее, что она так старалась! Ей так хотелось, чтобы они были счастливы!  Почему получается, что в виртуальности люди понимают друг друга лучше, чем когда живут вместе? Говорят, с  чужим человеком всегда легче быть откровенным. Ведение блога – не та же непрерывная исповедь незнакомцам? Но и на публику не напишешь всего. По крайней мере, Аля некоторые вопросы решалась обсуждать только с сестрой, например. Девушка задумалась, что для каждого человека  у нее свой набор тем для разговоров. Сколь же многоликой она должна показаться тому, кто мог бы ее увидеть во всех ипостасях! Благо, это доступно лишь высшим силам, если таковые есть. По сути, она ни с кем не бывает до конца искренней. «Лгунья! – подумала Аленька. – Вру даже себе. Я же вижу – не выйдет у нас семьи. Зачем я продолжаю отношения? Потому что мне удобно? Чего же комфортного в регулярном получении «щелчков»? Потому что не солидно в моем возрасте быть одной? Глупость какая! У меня давно уже пропала охота кому-то что-то доказывать. Что же держит?» Девушка закрыла глаза и попыталась проникнуть мыслью как можно глубже в свое сердце. И она его услышала. Смутная надежда, что всё еще будет хорошо, что случится чудо – Эдик изменится, по-настоящему полюбит ее… Аля заплакала. Как трудно признать, что потерпела фиаско в любви! Как тяжело!  Слезы текли и текли, но теперь Аленька не пыталась их остановить: она разрешила себе выплакаться вволю. Плач приносил облегчение. Словно вода размягчала огромный соленый камень, придавивший душу, и освобождала ее. Через некоторое время девушка успокоилась, она почувствовала слабость и опустошение. «Что мне делать? Где искать счастья? Смогу ли я выкинуть своё разбитое корыто? Хватит ли сил? Получится ли начать всё с начала? - Аля вздохнула, посмотрела в светящийся монитор. – И нужно ли что-то искать? Почему обязательно для счастья нам нужен кто-то?» Взгляд скользнул по заголовку в RSS «Я одинока в браке». «По крайней мере, честно, - рассудила Аленька. Она вспомнила давнишний виртуальный диалог еще с одним потерянным на просторах интернета блоггером. Речь шла о литературе, и каким-то образом была задета тема одиночества. «Как можно разделить сдругим, например, физическую боль? Невозможно. Вот и получается, что все мы изначально одиноки. Грустно», - писал Алин оппонент. «Что же тогда есть любовь? Мнимое ощущение единства? Такая же иллюзия, как виртуальность, как сны?  - Аля взъерошила пальцами волосы, приведя их в соответствие со своими мыслями. – Живу ли я, вообще? И где я – реальнее? Почему я печалюсь о людях, которых никогда не видела, и даже не знаю, по большому счету, существуют ли они на самом деле? Почему моя душа так бесконечно далека тому, с кем я сплю на одной постели? Фантазии мои – побег от действительности. Где же, когда, с кем я – настоящая?!» Аля остановилась на последнем вопросе в состоянии, граничащем с ужасом.
Но на экране замелькал индикатор сообщения. Кто-то откликнулся на ее последнюю запись. «Прекрасное стихотворение!» - прочла девушка комментарий одной из лучших сетевых подруг. «Вот же ответ! – подумала Алевтина. – Он пришел ко мне раньше, чем я задала вопрос. Ощути дуновение ветра и душистый запах смолы… Я счастлива, когда смотрю на деревья, я радуюсь, когда слышу птиц, и ничто не нежит так, как вода озера в летний день – я живу! Да, именно тогда я живу!» Девушка вспомнила, что был какой-то писатель, мечтающий, чтобы деревья приняли его в свою семью. Он говорил, что многое уже умеет: смотреть на облака и молчать. «Я умею не меньше, - подумала Аля. – И еще: много терпеть и прощать. Из меня получилось бы славное дерево!»  Ухмылка пробежала по губам: вспомнились обвинения в отсутствии страстного темперамента. «Господи, не дай мне снова простить ему!» - взмолилась молодая женщина. «Нет, не так! – тут же опомнилась Аленька. – Так не говорят… Надо: прости ему, как я ему прощаю. Хорошо, тогда так: Боже мой, дай мне сил простить и забыть! Вынь его из моего сердца! Освободи меня, Господи!» Девушку трясло: внутренняя дрожь, бившая ее с утра, вышла наружу. Дрожащими руками она вновь налила себе пива и подошла к окну. Пытаясь успокоить разыгравшиеся нервы, прислонилась лбом к холодному стеклу. С улицы в нее глядела черная ноябрьская ночь. От дыхания на стекле осталось пятно. Слегка отодвинувшись от окна, Аленька вгляделась в своё тусклое отражение – милое, даже при самом взыскательном отношении, но от безмерности темноты вокруг ей стало жутко, и она отшатнулась вглубь комнаты и задернула штору.
На столе ярко светился монитор. «Надо поблагодарить», - очнулась от грустных раздумий Аля. Она набрала на клавиатуре «спасибо!» и нажала «отправить». «Страница не найдена» - вдруг выдал экран. Аленька попыталась перезагрузить, результат тот же. «Проверьте подключение к сети Интернет» - советовал компьютер. Девушка глянула на роутер, тот весело подмигивал зелеными глазками. «Семь бед – один reset» - давнишняя шутка Эдика иногда, действительно, помогала справиться с техникой, но на сей раз и это не подействовало. Аля набрала телефон провайдера. «Мы уже знаем о Ваших проблемах, - зазвучал голос автомата. – Из-за технических неполадок по Вашему адресу отсутствует подключение к сети Интернет. Неисправности будут устранены в течение суток. Спасибо за понимание!» Алевтина положила трубку. «Вот и я ненадолго потерялась», - вздохнула она. Девушка почувствовала сильную усталость, расстелила постель, по привычке приняла душ. Вода, как всегда, освежила не только тело, но и думы.
«Кто знает – может быть, я еще буду счастлива?  - размышляла Аля, укладываясь спать. - Ведь, в конце концов, если Чародейка, находясь тридевять земель от меня, смогла быть так созвучна моей душе, значит, могут быть в этом мире и другие люди, находящиеся со мной на одной волне – восприятия, понимания, эмоций? Почему скорлупа одиночества кажется столь неизбежной? И если невозможно разделить чувства другого человека, то можно же разделить мысль?»
***
Третью ночь подряд Але снился удивительный сон, но, в отличие от предыдущих, этот был необыкновенно красочным. Его содержание изумило девушку не меньше. Алевтина увидела огромные просторы неба и океана. Хотя солнце ослепительно светило, Аля кожей чувствовала прохладный воздух. В действительности Аленька лишь раз была на море, где каталась на маленьком прогулочном теплоходе – вода за бортом казалась зеленой, играла музыка,  было жарко, и из колонок дикторский голос бубнил что-то про обитателей морских глубин и красотах берегов, мимо которых, безустанно шумя машинными двигателями, плыло судно. Здесь же и небо, и вода обнимали бездонной синевой, и девушка чувствовала под ногами покачивающуюся деревянную палубу небольшого парусного китобойного корабля. Моряки разделывали тушу умертвленного кита, размерами превосходившую их судно. Туша покачивалась на поверхности океана, подтянутая к борту многочисленными гарпунами. Матросы работали вокруг, срезая с нее красные, сочившиеся кровью пласты мяса. Аля наблюдала со стороны, она отдыхала. Девушка не испытывала ни жалости, ни какого бы то ни было раздражения. Она была спокойна, представшая ее взору картина представлялась естественным обыденным делом, как будто Аленька всю сознательную жизнь добывала данным ремеслом хлеб. Девушка, которая сейчас не была уверена ни в принадлежности к женскому полу, ни к конкретному возрасту,  а лишь осознавала свою человеческую сущность, наслаждалась прекрасной погодой, вдыхала свежий воздух со вкусом соли и впитывала глазами красоту неба, океана, блеска волн, красного пятна на темном лоснящемся теле кита, чувствуя мелкость по сравнению с ними - гигантами мироздания, и счастье заливало ее душу ровным золотым светом, как солнце – всё вокруг.
Аля проснулась с ликующим сердцем, как будто она побывала в отпуске, замечательно отдохнула и теперь готова к великим свершениям, и всё  - еще впереди. Умывшись, она тыкнула пальцем в кнопку компьютера, пошла на кухню, сварила кофе. Вернувшись, обнаружила, что сети нет. Вздохнув, она посмотрела вокруг себя: на полках, столе и полу лежала пыль. Ничего не оставалось делать, как взяться за тряпку. Провозившись пару часов, Алевтина убрала квартиру. «Правду говорят, что чистота вокруг способствует ясности сознания, - подумала Аля. – Да и дышится легче». Девушка вновь подошла к компьютеру – подключение к интернет отсутствовало. Аленька погрустнела, но внезапно комната озарилась, как будто в ней включили свет: в окно проскользнул луч солнца. В конце ноября! Аля изумленно выглянула в окно, увидела голубое небо, блестящие на солнце лужи, почти голые деревья с сияющей от влажности корой, расценила это, как приглашение природы погулять, быстро оделась и, взяв фотоаппарат, вышла на улицу.
 От прохладной свежести воздуха и яркого света закружилась голова. Ясному дню радовалась не одна она: на детской площадке рядом с домом с радостными визгами и криками шалила детвора, местные мамы качали коляски, автолюбители протирали машины, старушки судачили на лавочке. Аленька ушла подальше от суеты, в небольшой парк, на дорожки, где было поменьше людей. Девушка открыла объектив и, обходя лужи, стала снимать небо сквозь ветви деревьев. Получалось не очень. Она посмотрела вниз. Перед ней в воде грязной канавки плавал увядший лист – бронзовый завиток на темном серебре. Затаив дыхание, словно боясь спугнуть находку, Аля несколько раз щелкнула фотоаппаратом, подошла поближе. В луже отчетливо отразилось голубое небо с пучком белых облаков. Представилось, что лист упал не вниз, а вверх. «Листья падали в небо…» - словно напев прозвучала мысль. «Листья падали в небо, отражавшемся в сумраке лужи», - продолжила сочинять девушка и, шагая по парку, отсчитывала ногами ритм.
Листья падали в небо,
отражавшемся в сумраке лужи...
Годы шли. Листья помнили только о стуже
и готовились к ней: умирать.
Так зачем нам о жизни гадать,
если думать и помнить о смерти?
Лист осенний! Ты словно билетик
пропускной прямо в рай, в благодать.
«А я ведь жива! - весело подумала Аля. – Еще жива!!! И неужели теперь не весна и впереди - три месяца зимы?»

Конец.

* Статус, приведенный в повести, процитирован дословно по блогу автора Volshebnica из уже не существующего сервиса Я.ру