.
«... лишь на базаре нападают с вопросом: да или нет?”
- так говорил Заратустра
На него нельзя было не обратить внимание. С потной счастливой физиономией, блаженно отдуваясь, он вынырнул из толпы и остановился, чтобы поудобнее ухватить два преогромнейших, отсвечивающих матовой зеленью арбуза. По одному в каждой руке. Арбузов еще мало, за ними стоит огромная очередь, поэтому его состояние мне понятно. Воображение рисует, как придирчиво и с каким вожделением он выбирает арбузы, потом, бережно прижимая к себе, с трудом выдирается из раскаленной, вязкой толпы, как уже дома, за столиком, где-нибудь в тенечке, он с грохотом вгрызается в сочную прохладную мякоть, потом, отфыркиваясь, выныривает на поверхность, выковыривает из ушей и ноздрей семечки, а на мочках ушей, кончике носа и даже на ресницах у него подрагивают густые мутно-розовые капли...
Ход моих размышлений прерывается утробным хрюком арбуза, расколовшегося об асфальт, и я вижу тупое недоумение на лице толстяка. Постепенно до него доходит весь ужас происшедшего, он поднимает голову к небу и на лице его мука мученическая и в глазах у него мольба: «За что, Господи?!». Затем с ним происходит еще одна метаморфоза: нижняя челюсть угрожающе выдвигается вперед, лицо от ярости багровеет и оставшийся арбуз взлетает над его головой. На мгновение все вокруг замирает... А арбуз, сопровождаемый остервенелым рыком владельца, смачно впечатывается в асфальт и разбрызгивается, изумрудно-алыми звездами-брызгами.
Толстяк же с несчастной физиономией, понурив голову, плетется к толпе и снова занимает очередь.