Продолжение. Начало см.
http://www.proza.ru/2017/11/29/421
Огосударствление профсоюзов
Ленинская мысль о советском государственном аппарате, как супермонополистическом, дополнялась настойчиво проводимой идеей огосударствления профсоюзов. Речь фактически шла о том, чтобы подчинить профсоюзные органы не только партии, но и государству.
В докладе на II Всероссийском съезде профессиональных союзов 20 января 1919 г. Ленин специально остановился на том, что профессиональным союзам в их работе государственного строительства приходится ставить совершенно новый вопрос – вопрос об «огосударствлении» профессиональных союзов, как этот вопрос назван в резолюции, предложенной фракцией коммунистов.
Это был действительно новый подход к профсоюзам, который призван был лишить профессиональные союзы независимости и на деле слить их с государственным управлением. Поэтому не случайно Ленин включал проблему профсоюзов в проблему государственного строительства. Иной подход Ленин называет буржуазным планом и предательскими речами.
И это после того, как профсоюзы прошли через длившуюся десятилетиями борьбу, чтобы освободиться от опеки государственной машины.
До сих пор профсоюзы защищали интересы наёмного работника; «гениальный» Ленин решил, что профсоюзы должны защищать интересы работодателя в лице государства.
В том же докладе Ленин говорил: «Вот почему резолюция, которая Вам предлагается, отвергает всякий буржуазный план и все эти предательские речи. Вот почему она говорит, что неизбежно огосударствление профессиональных союзов. Вместе с тем, она делает шаг вперед. Мы уже не теоретически только ставим теперь вопрос об этом огосударствлении профессиональных союзов» (37, 446).
При этом Ленин утверждает, будто бы слияние профессиональных союзов с органами государственной власти было теоретически намечено большевиками ещё перед октябрьским переворотом. Положение это противоречит сказанному Лениным выше (в докладе на II Всероссийском съезде профессиональных союзов 20 января 1919 г.) о том, что проблема огосударствления профсоюзов – есть проблема совершенно новая.
«Наша резолюция, – говорил Ленин, – не ограничивается провозглашением огосударствления профессиональных союзов, принципиальным провозглашением диктатуры пролетариата, необходимостью того, что мы идём, как говорит одно из мест резолюции: «неизбежно к слиянию организаций профессиональных с органами государственной власти, – это мы знаем и теоретически, это мы наметили и перед
Октябрем» (37, 448).
Разумеется, идея огосударствления профсоюзов, а тем более, их слияние с государственными органами, была идеей реакционной, суть которой сводилась к подчинению профсоюзов диктату большевистской партии и государственной машины советов.
В «Детской болезни «левизны» в коммунизме» (издана в июне 1920 г.) Ленин достаточно откровенно объясняет необходимость руководства профсоюзами со стороны большевистской партии, рассматривает их как подготовительную школу для осуществления пролетариями их диктатуры, как «школу коммунизма». Это положение Ленина настолько важно и принципиально, что мы приводим его полностью.
«Завоевание политической власти пролетариатом есть гигантский шаг вперёд пролетариата, как класса, и партии приходится ещё более и по-новому, а не только по-старому, воспитывать профсоюзы, руководить ими, вместе с тем, однако, не забывая, что они остаются и долго останутся необходимой «школой коммунизма» и подготовительной школой для осуществления пролетариями их диктатуры, необходимым объединением рабочих для постепенного перехода в руки рабочего класса (а не отдельных профессий), и затем всех трудящихся, управления всем хозяйством страны» (41, 34).
В той же работе, полагая, что «вожди» оппортунизма прибегнут к различным мерам, чтобы не допустить коммунистов в профессиональные союзы, всячески вытеснить их оттуда, Ленин предлагает уже прямо макиавеллистические методы.
Он писал: «Надо уметь противостоять всему этому, пойти на все и всякие жертвы, даже – в случае надобности – пойти на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приёмы, умолчания, сокрытие правды, лишь бы проникнуть в профсоюзы, остаться в них, вести в них во что бы то ни стало коммунистическую работу» (41, 38).
Нет у Ленина чёткой позиции в отношении профсоюзов и их связи с государственным аппаратом. В заключительном слове по докладу Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров о внешней и внутренней политике 23 декабря 1920 г. на VIII Всероссийском съезде Советов Ленин говорил:
«Но что означают эти фразы о «трудовластии», как не агитацию за независимость профессиональных союзов от классовой пролетарской власти? Об этой «независимости» профессиональных союзов вместе с меньшевиками и эсерами печётся и плачет вся западноевропейская буржуазная печать» (42, 175).
В речи на соединенном заседании делегатов VIII съезда Советов, членов ВЦСПС и МГСПС – членов РКП(б) 30 декабря 1920 г. «О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках т. Троцкого» Ленин всемерно подчеркивал мысль, что профсоюзы, охватывая поголовно индустриальных рабочих, являются организацией правящего, правительствующего класса, осуществляющего диктатуру «пролетариата» и который осуществляет принуждение.
Но в противоречии с приведенными положениями об огосударствлении профсоюзов, их слиянии с государственным аппаратом Ленин теперь говорит, что профсоюзы «не есть организация принуждения, это есть организация воспитательная, организация вовлечения, обучения, это есть школа, школа управления, школа хозяйничания, школа коммунизма» (42,203).
Итак, утверждается, что профсоюзы не есть организация принуждения, а лишь организация воспитательная и т. п. Но вот год спустя в проекте тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики (написано 30 декабря 1921 г. – 4 января 1922 г.), Ленин говорит совсем иное:
«Из всего вышеизложенного вытекает ряд противоречий между различными задачами профсоюзов.
С одной стороны, их главный метод действия – убеждение, воспитание, с другой, они не могут отказаться, как участники госвласти, и от участия в принуждении.
С одной стороны, их главная задача – защита интересов трудящихся масс в самом непосредственном и ближайшем смысле слова; с другой, они не могут отказаться от нажима, как участники госвласти и строители всего нархозяйства в целом.
С одной стороны, они должны работать по-военному, ибо диктатура пролетариата есть самая ожесточённая, самая упорная, самая отчаянная война классов; с другой, именно к профсоюзам всего менее применимы специфически военные методы работы» (44, 349).
Итак, Ленин вполне откровенно теперь признаёт принудительный характер деятельности профсоюзов, осуществление ими военных методов работы. Но это именно то, что характеризует общий стиль функционирования советского государственного аппарата, в который Ленин фактически включал и профессиональные союзы.
Так обосновывалась супермонополистическая роль советского государственного аппарата, пришедшего на смену старой разбитой государственной машине.
О привилегиях
К сказанному о советском государственном аппарате следует добавить ещё несколько штрихов. Это был аппарат привилегированной номенклатуры, выраставшей из всей системы Советской власти. Привилегии по классовому, партийному признакам с самого начала были присущи Советскому государству.
Так, даже в проекте постановления Совета Народных Комиссаров РСФСР от 2 августа 1918 г. «О приёме в высшие учебные заведения РСФСР» Ленин писал: «На первое место безусловно должны быть приняты лица из среды пролетариата и беднейшего крестьянства, которым будут предоставлены в широком размере стипендии» (37, 34).
В речи на III Всероссийском съезде Российского Коммунистического союза молодежи 2 октября 1920 г. Ленин обвинял старую школу в том, что она вырабатывала прислужников, необходимых для капиталистов.
Эта школа, как уверял Ленин, из людей науки делала людей, которые писали и делали то, что угодно капиталистам. Школа эта, продолжал Ленин, целиком пропитанная классовым духом, давала знания лишь детям буржуазии.
В школе этой «молодое поколение рабочих и крестьян не столько воспитывали, сколько натаскивали в интересах той же буржуазии. Воспитывали их так, чтобы создавать для нее пригодных слуг, которые были бы способны давать ей прибыль» (41, 303. См. также 306).
Но на самом деле всё это относится именно к советской школе, с её привилегиями для рабочих, детей сотрудников партаппарата и т.д.
Да и вся советская система строилась на привилегиях. Достаточно привести ленинскую телефонограмму А. И. Рыкову 22 июля 1921 г.
«Считаю, – говорил Ленин, – Ваше решение поручить НКпроду устроить особую лавку (склад) для продажи продуктов (и других вещей) иностранцам и коминтерновским приезжим вполне правильным... В лавке покупать смогут лишь по личным заборным книжкам только приезжие из-за границы, имеющие особые личные удостоверения» (53, 54).
Это было началом организации спецмагазинов, впоследствии для партийной и советской элиты, номенклатуры в общегосударственном масштабе, когда даже мебель, поступившая в торговые точки того или иного района, города, области и т.д, и иные дефицитные товары распределялись секретарями райкомов, горкомов, обкомов КПСС, районных, городских, областных или иных советских органов.
Так был на долгие десятилетия проведён водораздел между «обычными» гражданами и привилегированными. Командная экономическая власть досталась руководителям партийной и Советской власти. И это стало общегосударственным явлением с подачи самого основателя большевистской партии и советского государства Владимира Ильича Ленина.
Хотя специфическое понятие «государственный аппарат» сродни понятию «государственная машина», следует иметь в виду, что государственный аппарат, государственная машина – это прежде всего люди, приводящие его в движение. Люди с их чувствами, страстями, надеждами и иллюзиями.
Советский государственный аппарат – это также люди, специально подобранные по партийному и классовому признаку. И осуществляли они свою деятельность по прямому указанию партии, зачастую выступая как роботы. Этому способствовало и то, что верхушка государственного аппарата относилась к ним, как к «казённому имуществу».
Именно так относился Ленин к своим даже ближайшим сотрудникам. В письме В.А. Кугушеву 28 октября 1919 г. Ленин писал: «Л.А. Фотиева совсем больна, а нам сие «казённое имущество» (секретаршу СНК) необходимо выправить. Прошу Вас очень принять все меры, чтобы помочь Л.А. Фотиевой устроиться, лечиться и кормиться на убой» (51, 76).
В письме А. Д. Цюрупе летом 1918 г. Ленин писал: «Дорогой А.Д.! Вы становитесь совершенно невозможны в обращении с казённым имуществом.
Предписание: три недели лечиться!..» (50, 177).
В другом месте Ленин писал: «Предписывается наркому А.Д. Цюрупе ввиду приступа его к работе и необходимости охраны казённого имущества (В.И. Ленин имеет в виду состояние здоровья А.Д. Цюрупы.– Ред.) строго соблюдать предосторожности:
больше двух часов без перерыва не работать
позже 10 1/2 час. вечера не работать» (50,259).
Конечно, можно сказать, что Ленин проявлял заботу о здоровье своих сотрудников. Это, конечно, так. Но относился он к ним именно как к казённому имуществу, как к государственной собственности.
Или записка Ленина в Оргбюро ЦК РКП(б) 29 августа 1921 г. «Прошу обязать председателя Госплана тов. Кржижановского выехать с Красиным в Ригу, дабы там в санатории или на квартире частной пробыть 1 месяц для лечения и отдыха.
Я очень прошу провести это сегодня, ибо я убедился, по должности Председателя Совета Труда и Обороны, что председатель Госплана почти надорвался. Его ремонт необходим и неотложно необходим» (53, 143).
Даже в своих сотрудниках, работниках госаппарата Ленин видел не людей, не личности, а казенное имущество, время от времени подлежащее ремонту.
Так на месте разрушенной старой государственной машины создавался советский государственный аппарат, который и осуществлял в России, а потом и в СССР тоталитарный политический режим в течение десятилетий.
Продолжение см.
http://www.proza.ru/2018/02/16/729
Ссылка:
Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996.