- Вставайте, вставайте дети, - тормошил после полуночи отец спящих сыновей. – Пасха пришла.
Дети, старшая сестра Катя, и три брата зевая и потягиваясь, поднялись с кроватей, умылись и присели к столу. На столе, застеленной новой клеёнкой стояла выпеченная накануне бабушкой пасха, так приятно щекотавшая запахом в носу. Пироги, крашенные в луковой шелухе яйца, конфеты лежали на тарелочках. Варёное мясо и щи в большой кастрюле, стояли ещё на плите. Нарядно одетая бабушка суетилась, то у печи, то у иконки с ликом Девы Марии с младенцем на руках. В очередной раз перекрестившись, подошла к столу.
– «Христос Воскресе», - обратилась к внукам, ерзающим на широкой скамейке.
- «Воистину Воскресе!» Ещё до конца не проснувшись, дружно ответили мы. Порезав пасху, подала всем по кусочку. Мать также ответила
- «Воистину Воскресе», принялась помогать бабушке, наливать дышащие паром щи, накладывать кашу. Отдельно на большую тарелку выложили из чугунка кусочки мяса.
– Берите по крашеному яичку, оно, как символ рождения новой жизни. - Пироги, щи, мясо, - продолжила бабушка. Будем праздновать светлый праздник - Христово Воскресенье. В этот день воскрес Иисус Христос, сын Божий. Бог послал его на землю искупать грехи человеческие, - выразительно посмотрев на отца, сказала бабушка. После войны, полученных двух ранений, отец иногда матерился и в «бога» и, в «мать». То есть по бабушкиному выражению был большой грешник. Себе с мамой налила кагора, как будто это была кровь Христа. Нам налили компот в эмалированные кружки. Правда в школе и детсаде говорили учителя и воспитатели, что это выдумка попов. Но нам нравился этот весёлый день. Не надо работать. Все ходят, друг к другу в гости, веселятся.
Отец с нетерпением ждал начала праздника, держа в руках пол стакана самогона. Бабушка ещё раз сказала
- «Христос Воскресе». Все ответили «Воистину Воскресе», взрослые, перекрестившись, выпили вино, а мы компот. Начался праздник. Взрослые ещё подняли свои стаканы, так как отец говорил, что бог любит «Троицу», и непременно надо выпить три раза.
Свежевыбеленная изба, пахла свежестью наступившей весны, наступающим обновлением природы, трудовой поры на полях и огородах. Радость и веселье воцарились в доме.
На улице серое небо светлело. Лучик солнца, пробившийся через ещё голые ветви черёмухи, говорил, что майский воскресный день будет хорошим. К нам зашла соседка бабка Дарья. Похристосовавшись, её пригласили к столу. – Ну, идите, поздравьте родственников, соседей, - отправила бабушка нас с братом, вручая нам сито с несколькими крашеными яйцами, конфетами, выпечкой, видя, что мы уже не можем сидеть за столом. Мы только этого и ждали.
Выйдя на улицу, сразу встретили двоюрных братьев Генку и Юрку. Они жили напротив нас, и были постарше. Сразу предложили сыграть в "бойца", у кого яйца крепче. Брат Василий взял из сита самое большое яйцо, и с вызовом сказал
- Подставляйте свои битки. Разбитые их яйца перекочевали в наше сито. Мы их угостили своими, как нам казалось, победными яйцами. Уже вчетвером мы пошли по улице. На ней было довольно много человек. Приветствуя друг друга «Христос Воскресе», некоторые расцеловывались, звали друг друга в гости.
Мы заходили к родственникам, знакомым, поздравляли всех с праздником. Вскоре сито наполнилось угощениями - конфетами, пирогами, яйцами, кусочками пасхи. Брат сказал мне отнести сито домой, а сам с ватагой ребят, остался у качелей. Я понёс тяжелое сито домой, близко прижимаясь к заборам, стараясь не наступить на проклевавшую крапиву. Посреди улицы, были колеи от тракторов с глубокими, грязными лужами, наполненными весенней водой.
Придя домой, отдал бабушке полное сито угощений. Сам тотчас отправился обратно к качелям. Там уже веселились ребята. На доске, привязанной верёвками к толстому суку тополя, взлетали ребята выше забора огорода. Подошла моя очередь. Взявшись за верёвки с двоюрным братом Юркой, начали раскачивать качели. У нас плохо получалось. Тогда старший брат Вася с соседом Генкой стали нам помогать. Взлетая выше забора, захватывало нас так, что казалось, отпусти верёвки, перелетим через крышу дядиного дома. Сверху с качели была видна почти вся деревня.
Солнце приближалось к зениту. Подпившие мужики, облюбовав широкую скамью, собрались небольшой группой, обсуждая раннюю весну, предстоящую посевную. Кто- то из них предложил поставить рядом самогонный аппарат. Принесли железную печь с чугунным котлом, растопили дровами из рядом стоящей поленницы. Налили в котёл браги. Закрыли деревянным ушатом, специально приспособленным для такого дела. Змеевик провели через козлы для распиловки дров, и опустили в охладитель, деревянный бочонок с дырочкой для трубки. Залили его холодной водой из колодца. Кто-то принёс табуретки, кто-то подкатил поближе берёзовые чурки к самогонному аппарату. Вначале из трубки появился слабенький парок, затем в подставленную банку, закапала сизоватая жидкость с запахом самогона. Мужики оживились. У некоторых поблескивали медали на парадных пиджаках.
– Браток! Поддай огоньку, попросил дядя Гриша дядю Сашу, недалеко сидевшему к котлу. Дядя Саша, высокий, черноволосый мужчина, взял несколько поленьев, открыв дверцу, подбросил в топку. Чёрный дымок, вылетевший из железной трубы, обдал качающихся ребят.
- Ну, кто первый, налив из банки половину гранёного стакана, предложил дядя Гриша.
– Давай мне, - ответил его сват Владимир. Здоровый, как молодой жеребец, с большим носом, или как его называли «шнобелем». Потянув носом, запах из стакана, перекрестив его, сказал: - Христос Воскресе! – поднося к губам.
- Хлебом пахнет. Выпил залпом. – Однако крепок зараза,…тёплый, - закусывая огурцом, сказал Владимир. Следующий выпил дядя Саша, от крепости вытер выступившую слезу.
– Значить добрый будет урожай, - сказал дядя Гриша, наливая очередную порцию самогона. Гранёный стакан несколько раз проходил по кругу. Разговор о том, о сём, увлекал компанию. Подходили и уходили знакомые и не знакомые люди. Уже дед Иван, под руки уведен домой внуками Петром и Павлом. Незаметно ушли братья Соколовы. Но весёлая компания продолжала праздновать.
Послышался звук балалайки. Это по деревне шли Ваня с Володей. Один играл на балалайке, а второй нёс большую холщёвую сумку, набитую всякой снедью. Как говорила бабушка, при рождении, бог не додал им немного ума. Ваня и Володя подошли к сидящим вокруг самогонного аппарата мужикам.
–«Христос Воскресе» - поздоровались они.
Мужики шумно их приветствовали
- Воскресе,…Воскресе. Не высокого роста Ване, была одета старая, выцветшая от времени и стирок гимнастёрка, увешанная медалями и значками. Участники войны не жалели своих наград и отдавали им. Его, широко раскрытый рот, сверкал белыми зубами, глаза косили в сторону. Чуть выше Вани, Володя был одет в чёрный поношенный костюм. Серьёзное, даже суровое выражение лица, никак не гармонировало с праздником.
– Сыграйте нам частушку, сказал дядя Гриша. – Я вас угощу «святой водичкой», - наливая треть стакана, продолжил он.
Заикаясь, Ваня начал, а Володя подхватил:
Как на ПАСХУ я катался,
На кобыле без узды,
На таку «красату» нарвался,
Нет ни сисек, ни чаво…
Мужики захохотали. Угостив Ваню с Володей, дядя Гриша попросил музыку под свою частушку.
– Эх, етиттвою мать,
Я не матерюся,
Если только сматерюсь,
На … утоплюся.
Проходившая мимо тётя Маруся, с укоризной сказала дяде Грише
- Хоть бы детей постыдился. Охальник! Дядя Гриша славился своими матами. Раненный на войне в ногу, ходил с палочкой прихрамывая. И как говорила бабушка, ничего для него святого не было, одним словом – грешник.
– Ладно, ладно, больше не буду, а вы ребятишки чего уши развесили, дуйте на поляну в лапту играть, - сказал он строго.
Разом захмелевшие от крепкого напитка, Ваня с Володей сложили с помощью мужиков пасхальное угощение в сумку, пошли дальше по селу, тренькая на балалайке. Их все жалели в селе, помогали одеждой и продуктами не только в праздники.
-«Чужая ласка – сироте Пасха» - взглянув уходящим Володе с Ваней сказал дядя Гриша грустно.
Начало вечереть. Пришло время управляться с домашним хозяйством. Улица опустела. Придя домой, с туго набитым животом, захотелось спать. Устроившись на русской печи, засыпая, слышал голоса бабушки, матери.
– Умаялись,… наши детки за праздник, - говорила бабушка, поправляя полушубок, поглаживая нас по головам.
Завтра…завтра – дальше уже я ни чего не слышал, о чём говорили.
Мне снился сон, как из большого яичка на Пасху родился сын всего человечества, чтобы искупить их грехи, а не то, что из куриного яйца – жёлтые цыплята. Какой же отец грешник?... Христос Воскрес… Христос…