В последний день ушедшего суматошного года Владимира Петровича Синкевича не стало. Незаметно и тихо оборвалась его жизнь. А это ведь был один из старейших капитанов бывшего завода КССЗ.
Родился Петрович в городе Миллерово Ростовской области. После школы с выбором профессии проблем не было, с детства мечтал о море. О дальних странах, о далеких берегах. Море он в первый раз увидел в десятилетнем возрасте.
Начитавшись рассказов Грина, Джека Лондона и других писателей, пишущих о море. Оно покорило его раз и навсегда: лазурное, до изумления синее, сказочно изумрудное, диктующее сердцу свою волю. С несмолкающим морским прибоем, с летящими парусами яхт, силуэтами больших судов.
Только в мореходку и никуда больше – решил он тогда . Так с десяти лет твердо выбрал свой жизненный путь, связанный с морем. Но жизнь внесла в его мечту свои коррективы. В ростовскую мореходку имени Седова из –за большого конкурса ему не удалось попасть. В последний момент поступил в речное.
Быстро пролетели годы учебы и направили бывшего курсанта в Калач -на –Дону, Родине долг отдавать. Вот так и получилось, что однажды солнечным днем в начале мая по зыбучему песку Калача, уверенной походкой шел красивый молодой человек одетый в речную форму. В руках неся небольшой фибровый легонький чемоданчик, в котором находились все скромные личные вещи.
В кармане у него лежало направление из отдела кадров пароходства для работы на судах всех типов судов. В мечтах он уже видел себя за штурвалом большого белого парохода, рассекающего реки по всей необъятной России. С трубным высоким гудком на всю реку.
Очень в КССЗ обрадовались новому пополнению и быстренько вернули его в суровую действительность, отправив в Серафимович на малый пассажирский теплоход «ПТ – 3», ходивший по Хопру до Урюпинска. По тогда еще судоходной неспокойной реке, похоронив все радужные надежды вчерашнего курсанта.
Семейных на всю навигацию туда ни за что не загонишь, а холостому все равно где плавательской премудрости набираться. Делать нечего, взял направление и поехал на новое место работы, о чем впоследствии никогда не жалел. Вот и закрутился вторым штурманом Петрович вместе с суденышком, принимая каждый день пассажиров и почту по населенным пунктам, где одни пассажиры покидали судно, а другие занимали освободившиеся места.
В те времена очень многие станичники стремились в Серафимович с возможностью купить – продать на местный казачий базар. Людей посмотреть свой товар продать, довольны все были. Мал теплоход был, только огромную роль выполнял, а ему ох и доставалось порой. Судовождение по Хопру, притоку Дона, было сродни экстремальному виду спорта.
Быстрое течение, крутые повороты, неожиданные перекаты – Это все Хопер во всей своей красе. Но и красивые места, непередаваемые пейзажи, соловьиные трели – это тоже Хопер во всей своей красе. Захватывающая картина порой открывалась по бортам берегов, зелени полей, станиц в белом цвету с обязательной церквушкой выше всех.
Судовой ход всегда проходил близко к берегу порой чуть ли не задевая ветви ив и местных рыбаков –казаков недовольных поднятой волной. Очень нужным и единственным, для связи с далеким городом, был для станиц этот маленький пассажирский теплоходик.
И все же, очень тяжело было путейцам держать судовой ход по своенравной несговорчивой быстрой реке. Деревья, подмытые быстрым течением, то и дело перегораживали реку пополам, не давая теплоходу совершать регулярные рейсы. И пришлось такое нужное для казаков судоходство до Урюпинска закрыть раз и навсегда.
Возмужавшим вторым штурманом вернулся Петрович в Калач. В те давние времена в командиры не так – то просто было вырваться, очень многие мечтали о должности командира, да не всем она давалась. Но Петровичу повезло. Очень скоро он уже был на «0Т- 890» командиром, пока еще не главным, но все же и не последним.
Давно уже забыта мечта о море, так полюбились ему казачьи края, с неугомонным Хопром, Да Доном – батюшкой с его неповторимой завораживающей красотой. Да еще, дело молодое, вдобавок нашел себе жену казачку из станицы Кумылженской. И гремела в Вешенской разудалая свадьба с казачьими песнями да плясками, возвещающая жениху о конце его холостяцкой жизни.
А потом уже стал работать на «МО – З4» первым штурманом, старожилы еще помнят добрым словом этот теплоход- ходивший до Набатова из Калача. С годами пришел и Петровича черед в рубку заходить капитаном. И вот наконец они встретились в 1978 году, капитан и его теплоход. БТ -206 и пошел Петрович капитанить на нем долгие 22 года.
Спокойный, уравновешенный, любивший пошутить, никогда не обижавшийся на розыгрыши над ним – таков был Петрович. Таскал все подряд по каналу, затем баржи по Дону. Быстро время пролетело, а там и неожиданная «перестройка» началась.
Ушло в безвозратное прошлое доброе время. Было, конечно, достаточно бардака и дурости в то старое время, но надо признать, что было и много светлого и хорошего, когда человек, не только как о себе любимом думал. Сохранял привязанность к теплоходу, которое было ему временным домом, и для него это было не обычное «плавсредство», а живая душа, продолжение своего капитана.
Да, Петрович был добр ко всем, надежен, снисходителен к людским слабостям, и доверчив по характеру. Про таких говорят – душа человек. Но он не был честолюбив, чего не было, того не было. Другие рвались вперед, выбивая себе квартиры, почести да награды с пенной у рта, а он молча из рейса в рейс выполнял свой долг перед Родиной, в числе прочих, на равных. И потихонечку седел и седел, переживая стрессы от капитанской доли.
Дали квартиру в «хрущевке» на пятом этаже, и на том спасибо. Так и пенсия незаметно подошла, вслед за «пересторойкой». И загнали родной Петровича теплоход в дальний угол СЛИПа завода КССЗ и на глазах у капитана порезали на мелкие куски. Что испытал он при этой варварской экзекуции над его любимым еще не старым судном, лучше не спрашивать, да теперь не у кого больше и спросить.
И вот он уже не капитан, и даже и не слесарь, а непонятно кто. Столько лет своей нелегкой жизни он отдал родному заводу. И все! И….. свободен. Не такого провода на пенсию заслужил старый ветеран, да разве только он один такой был. Немало речников оказались в то время свободны не по своей воле за воротами КССЗ, уехавших к частным судовладельцам, в поисках лучшей доли.
А Петрович со своими годами остался в своей заработанной «хрущевке» теперь уже основательно на своей пенсии, с выездом на дачу. Так и время летело, хотя и невелика пенсия, но жить было можно. Да вот беда, болезни стали донимать одна за другой. И пришлось сыну почти силой увозить своих родителей в Казань.
Как не хотелось Петровичу покидать родные донские места со слезами на глазах. Где прожита была вся его жизнь. Да что делать? Обстоятельства оказались сильнее его.
И вот сегодня, в зимние ненастные дни, где –то в далекой Казани, вдалеке от родных донских берегов, появился маленький мерзлый холмик засыпанный снегом, со скромной табличкой: «Был.. Жил… Умер…» И все! Вечный покой! Светлая тебе память Петрович! С такими как ты уходит целая эпоха. Приходит новое поколение, оно уже другое, лучше или хуже, время покажет.