Казаки - пластуны часть 6

Николай Мринский
По воспоминаниям казаков, их лично встречал вице-адмирал В.А. Корнилов - один из выдающихся организаторов севастопольской обороны. 2-м пешим - командовал подполковник Венедикт Васильевич Головинский, 8-м пешим - полковник Беднягин Иов Игнатьевич. Внешний вид черноморцев не произвёл на моряков, солдат и офицеров регулярной армии выгодного впечатления. «Незадолго до первой бомбардировки, - писал один из армейских офицеров, - прибыли казаки в своих изношенных до крайности полуазиатских костюмах, т. е. чекменях, папахах, шароварах различных цветов и узоров. Этот костюм довершался лаптями и постолами из сырой невыделанной воловьей кожи. Мы на пластунов имели мало надежды, судя по их малорослости и немолодым уже летам: некоторые пластуны имели от 40 до 60 лет. Со строем они решительно не были знакомы, но вооружение имели хорошее: бельгийские штуцера или «штучера», по их произношению. Таким оружием тогда вооружались стрелковые батальоны. Словом, и поодиночке и в целом пластуны были неказисты» (3). Однако очень быстро автор этих записок проникся доверием и уважением к казакам. Приведём ещё одно, явно эмоциональное, впечатление: «Подошли и знаменитые пластуны со своим храбрым командиром седым старшиною. Лихие стрелки и бесшабашные головы, эти змеи-люди, кусающие со злости ствол ружья своего, если оно даст промах, прошли через Севастополь на диво всему населению... Жара стояла пекучая; пластуны, или как их называют ещё - ползуны, остановились колонной на площади, в ожидании походного смотра с опущенными полами шинелей» (4).

По воспоминаниям очевидцев, казаки в столь жаркую погоду сняли штаны и в подобном виде и прибыли в город. 13 сентября черноморцы поступили в авангард ген. Жабокрицкого и передвинулись через Инкерманские высоты к местности Бельбек и дер. Дуванке. В этот день часть казаков принимала участие в овладении четырьмя редутами возле Балаклавы. 15 сентября 2-й батальон, 2-й егерский батальон и 100 донских казаков участвовали в рекогносцировке у дер. Чёрной. 22 сентября часть казаков перевели в состав севастопольского гарнизона и расположили на 4-м бастионе оборонительной линии. Батальонные пластуны и застрельщики временно по 16 октября были оставлены при 16 пехотной дивизии ген. Жабокрицкого. По словам П.П. Орлова, «первый подвиг их заключался в уничтожении 60 стогов сена, бывших среди неприятельских войск». Особенно отличились пластуны 13 октября 1854 г. при наступлении наших войск под командой ген.-л-нта Липранди на Кадыкойские высоты. В работе известного историка Н.Ф. Дубровина читаем: «Африканские конные егеря пошли уступами с правого фланга на выручку своих союзников и стремительно атаковали № 1 батарею 16-й артбригады; но батальоны Владимирского полка, предводимые самим ген. Жабокрицким, бросились в штыки и заставили французов отступить» (5). Ген. Липранди в донесении князю Меньшикову от 14 октября описывает бой более подробно: «Один французский эскадрон африканских конных егерей бросился на отряд ген. Жабокрицкого; обскакав левый фланг батарейной батареи, он прорвался сквозь стрелковую цепь до самой батареи и начал рубить прислугу.

За ним неслись и прочие эскадроны. Тогда два батальона Владимирского полка, под личным начальством самого ген. Жабокрицкого, бросились в штыки и принудили неприятельскую кавалерию податься назад; её провожали меткие выстрелы пластунов-черноморцев и стрелков до подошвы горы. Более десяти тел и несколько лошадей остались на месте...» (6). После боя пластуны шутили: «На Кавказе – не такие рубаки, как эти, и сабли у них другой выточки, да и то не помним такого, чтоб пластун со штуцером в руках, был изрублен в бою». Пластунские команды сражались под Бахчисараем, на р. Каче. После Балаклавского сражения 2-й пеший батальон был переброшен в Севастополь, где воевавшие там с первых дней казаки заставили говорить о себе сразу. В Севастополе они находились на самых важных и опасных участках обороны - Малаховом кургане, 4-м бастионе, выполняя функции современного «спецназа», ведя разведку, захватывая пленных, участвуя в качестве авангарда во многих вылазках на вражеские позиции. Л.В. Голикова, специально изучавшая тему вылазок, отмечает: «Первая вылазка в Севастополе была произведена 23 сентября 1854 г. моряками 29-го флотского экипажа и казаками-пластунами с применением двух горных единорогов. Перед 5-м батальоном они разрушили часть строений на хуторе, которые использовал неприятель, и рассеяли огнём два батальона французов и эскадрон конницы. Таким образом, было положено начало новой тактики обороны» (7). Пластуны отличались выносливостью, выдержкой, меткостью стрельбы, умением незаметно подкрасться к противнику, знали массу военных хитростей.

Прекрасно изучив окрестности Севастополя, казаки проявили себя как искусные разведчики и проводники, успешно охотились за «языками» и совершали диверсии в тылу врага. Известен такой исторический эпизод. За высоким валом 4-го бастиона (ныне - Исторический бульвар) враг установил мортирную батарею, которая навесным огнём сильно разрушала оборону города, доставляла русским много проблем. В тёмную ночь на 29 ноября 1854 г. пластуны, успешно справились с задачей по уничтожению батареи. «В батальоне полковника В.В. Головинского вечером составили отряд охотников из 390 казаков, 50 моряков и до 100 солдат из Екатеринбургского и Колыванского пехотных полков. В полночь пластуны поползли к неприятельским траншеям и высмотрели расположение передовых караулов, траншеи и главный пост. Под утро они повели отряд в обход караулов, и после дружного залпа, в ходе рукопашной схватки, заняли траншею и батарею. Было перебито до 200 захватчиков, а также уничтожен начальник траншеи. Заклепав 3 больших орудия, казаки с помощью пленных (14 чел. - в их числе 1 полковник) французов утащили к себе ещё 3 шестипудовых ствола мортир». Кроме того, было взято много ружей, одежды, ранцев. Погибло 8 казаков и пятерых ранило. За участие в этом молодецком подвиге п/п-ка Головинского, чей дерзкий план был реализован, наградили Георгиевским крестом. И таких фактов, эпизодов боевой работы пластунов были десятки. Широкую известность приобрели действия особой пластунской команды есаула Даниленко, находившейся в распоряжении начальника 4-го отделения оборонительной линии контр-адмирала Истомина.

3 октября 1854 г. Даниленко был прикомандирован к 8-му пешему батальону. 4 ноября с десятью пластунами он сделал вылазку на Сапун-гору, где захватил в плен шесть англичан; с 14 декабря с усилением команды пластунов 55 штуцерниками (стрелки регулярной пехоты) содержал передовой пост. 17 декабря при обходе позиции отбил вражескую атаку до 100 чел. зуавов (награждён орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом); в ночь с 11 на 12 февраля 1855 г. открыл движение французов на Волынский пост и, участвуя в его отражении, получил ранения штыком в обе руки. За это дело приказом 28 мая произведён в войсковые старшины и 100 руб. серебром ему пожаловали великие князья Николай и Михаил. 10 марта Ф.И. Даниленко участвовал в отбитии траншей против Камчатского укрепления и за отличие в этом деле получил от главкома золотую шашку с надписью «за храбрость»; затем находился на аванпостах впереди Малахова кургана. В июле–августе 1855 г. неоднократно участвует в вылазках, получает орден Св. Анны 2-й ст. с мечами; ранение осколком бомбы в правое плечо и камнем в живот. За неполные пять месяцев первого этапа обороны Севастополя его защитники провели свыше 80 вылазок, а всего свыше 150. Князь Виктор Барятинский (1823–1904 гг.) в своих мемуарах свидетельствовал о боевых качествах пластунов: 4-й бастион, состоявший под командой адмирала Новосильского, в начальный период осады служил главной целью атаки англичан и французов, считавших его ключом Севастополя. Можно было беспрестанно ожидать его штурма, и бастион подвергался неумолкаемому, убийственному огню.

Прислуги около орудий уже оставалось совсем мало. Тогда пластуны, никогда не имевшие дело с дальнобойными орудиями, дружно приступили к пушкам, и смело взялись за мудрёное для них дело. Через полчаса они уже смело вели огонь из всех орудий, да так здорово, что неприятель, был вынужден на какое-то время прекратить штурм бастиона. Отметим, что именно там воевал артиллерийский офицер Лев Николаевич Толстой, который во время многомесячной осады напишет первый из своих знаменитых «Севастопольских рассказов». Военный корреспондент Толстой посещал и лекции известного Н.И. Пирогова, который под градом снарядов не только оперировал раненых, но и просвещал молодых врачей и волонтёров. Впервые в мире хирург-новатор Пирогов, в осаждённом Севастополе, применил наркоз в военно-полевых условиях и создал первые временные госпитали для раненых жителей города. Автор военно-полевой хирургии, профессор Пирогов провёл в полевых условиях порядка 10 тыс. операций. Был удостоен чина действительного статского советника Российской империи, что соответствовало воинскому званию ген.-майор. Интересно, что горцев, как противника, казаки ставили гораздо выше, чем французов и англичан. Попко И.Д. отмечал: - «Немало было хороших стрельцов у англичан и французов, но до горцев не дойдут: не понимают, когда стрелять, когда выждать, - тоже, как и наши солдаты. Насчёт рукопашки и говорить нечего: горцы смелее и завзятее; один будет спереди налазить, а два другие с боков хватят, и не увидишь, как...».

Продолжение следует в части  7                http://proza.ru/2020/12/03/839