повествование Ловцы и ловушки

           Повествование:
«ЛОВЦЫ И ЛОВУШКИ»

   – Вы были на Марсе? Вы контактировали с инопланетянами?  Не выпал случай?
   Задал вопрос, конечно,  сгоряча, толком не подумав. Но ведь есть ещё в мире места, отдалённо напоминающие эту планету.  Ну, пусть весьма условно напоминающие. И мне посчастливилось – не иначе! – там побывать. Увидеть мало кем виданное.  Именно там, в глухих и отдалённых от цивилизации краях,  я и повстречался с кето.
Население Земли, по непроверенным данным (а кому проверять?), составляет семь с половиной миллиардов. Цифра впечатляет. Я даже в уме не могу представить себе толпу из стольких человек.  А народ кеты (кето – это самоназвание) численностью всего 1460 человек (данные 2010 г.). И с тремя из них я виделся. Если у вас есть склонность к математике, вы легко поделите общее количество homo sapiens на представителей народа кеты, получив в итоге пятёрочку с шестью нулями, да ещё и с хвостиком. Эта циферка своим арифметическим языком говорит нам о  вероятности подобной встречи.
Но пока отставим вычисления в сторону. Вернёмся к этому интересному вопросу чуть позже.

Теперь открою перед вами свои карты. И что мы видим? Выпали: тройка, семёрка и туз. Повезло мне,  как на первых порах подфартило пушкинскому Германну.  Отчего же по такому случаю не радоваться, отчего же не веселиться и песен народных не петь, ведь жизнь так скоротечна.
Но начнём, как учили классики жанра (писательского, конечно, не картёжного), с самого первого шага, скажем даже более образно – с истока.

Больница… Палата… Мелькают денёчки,
где тонет всё сущее в сонном бреду:
в нём рифмы, метафоры, жирные точки –
по ним, как по кочкам, я в завтра иду.

Я всё понимаю. Ведь мы же не дети.
Ловушки готовы и начался лов.
Загонщик с трещоткой… Расставлены сети…
Но душу «за так» я отдать не готов.

Быть может… Быть может… Надеяться смею,
ловцов обмануть в этот раз я сумею.

Стих написан 3 мая 2016 года. Месяц, проведённый в стенах больницы, хочешь ты этого или нет, настраивает на лирический лад. Надеждой человек кормиться, она же будит воображение, а если оно оптимистично, то будущее непременно покажет, что вы в этом споре (вы догадались кого с кем?) правы. По крайней мере, надо в это верить.    
Мне предстояла полостная операция, но вопрос ещё стоял ребром – проводить её в онкологической больнице, или в простой,  доступной всем смертным операционной. Болезни, нападающие на человека, я ассоциирую с кровожадными зверями, но кто именно кроется под шкурой ягнёнка, в которую они для маскировки рядятся,  на первых порах разглядеть сложно. Одно ощутимо – лапы у большинства когтистые, загребущие.
Смотришь иной раз в окно, а видны лишь кроны деревьев да редко-редко пролетающая над ними ворона. Божья птица, летящая по своим насущным делам…  И так, не до боли, до остановки сердца становится жаль самого себя – что же я такой невезучий? Почему среди этой толпы заполняющей улицы города, судьба указала пальцем на меня? Почему на больничной койке, связанный капельницами, должен лежать именно я, а ни кто другой? 
А ворона свободна, ворона вольна в выборе пути и судьбы… Так я думал, путаясь в своих бредовых и болезных  мыслях. Хотя зависть и грешна, я, не прикрываясь личиной миролюбца, завидовал чёрной завистью простой белорусской вороне.

Утро обычного июньского дня – облака над речной гладью, птичий щебет в лесах… Всё это у белого дня отнять невозможно, а у человека – проще простого. Сегодня лечащий врач должен сообщить мне итоги анализа на предмет… 
Состояние души моей я контролирую разумом.  Во-первых, надеюсь. И не допускаю к обсуждению этого вопроса где-то внутри меня существующего пессимистически настроенного оппонента. Порой он просто несносен!  Присутствует и «во-вторых» (конечно, как первое без второго?) – на всё Божья воля. Ведь многие, очень многие из моего окружения не дожили до дня сегодняшнего. Я купался в океане, я стоял на Большой горе, я вырастил дочку, построил дом и посадил сад.   И после всего сказанного мне сетовать на судьбу? Не всё было в жизни гладко, но кроме слов благодарности ничего больше я сказать небу не хочу. Всё так, именно так – не иначе.  Но жить-то хочется. Хочется ещё пожить…
Врач сказал примерно так: через месяц ваш вопрос разрешим скальпелем.  Можете, конечно, волноваться, но не в полную силу.
Десять минут не прошло, только в автобус сел, звонок на мобильник… Бывают же такие дни. На связи мой редактор – милейшая Мила Александровна Б.: мол, запускаем в тираж вашу книгу, печатный станок уже в работе. Считай, за неполный астрономический час два крайне позитивных для тела и души сообщения. Этакое событие вечером и отметить не грех.
Здесь мыслишка заковыристая в голове проклюнулась, и я её прочь метлой не погнал. Я её быстренько в дальний уголок упрятал: подожди, мол, дорогуша, не время пока  планы озвучивать. Мы уж лучше тишком да молчком… Но всё, что от нас с тобой зависит, постараемся сделать.



В СИБИРЬ, НО НЕ В ССЫЛКУ

Закружилась, закружилась карусель… Знакомые ребята собрались в водный поход на катамаранах. Ничего здесь удивительного нет – ходили по рекам в прошлом, будут тем же заниматься и в будущем. Но сегодня, сейчас, наметили они  сплавляться по северным притокам  Енисея в районе Туруханска. Вы знаете, где этот диковинный край расположен? Слышали от Юза Алешковского?

Товарищ Сталин, вы большой учёный,
В языкознанье знаете вы  толк,
А я простой советский заключённый,
И мне товарищ серый брянский волк.

За что сижу, по совести, не знаю,
Но прокуроры, видимо, правы.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где при царе сидели в ссылке вы.

Есть ещё в нашем мире люди, которые запросто разговаривают с вождями. Я не хвалюсь, но упустить возможность заявить о себе – грех,  довелось мне переписываться с Генеральным секретарём Коммунистической партии Советского Союза Н.С. Хрущёвым. Но об этом факте своей биографии, если вы ещё помните, я уже рассказывал.
 Между прочим, если источники не врут, а большевики сильно в этом деле поднаторели, Иосиф Сталин, тогда ещё с фамилией Джугашвили, бежал из туруханской ссылки пять раз. Следовательно, столько же раз его ловили и возвращали на место проживания. Но в бегах-то жить куда веселее, чем безвыездно прозябать у кержаков на постое.
Но вернёмся в реальный мир. А если всё же попробовать напроситься к ребятам? – идея меня не отпускала. Избегающую близости с людьми Удачу всегда надо ловить, так утверждают китайские мудрецы. Ухватить её за косичку возможно, но крайне трудно.
– Билеты на енисейский теплоход уже месяц назад заказаны и куплены. Попробуй… Вдруг получится… Ведь всё бывает, всё случается. – Это сказал мне Серёжа, руководитель будущего сплава.
Разговор состоялся в Гомеле, а  пароход «Валерий Чкалов» в это время, как и предписано ему расписанием, бороздил воды Енисея. Шесть дней от Красноярска до заполярной Дудинки – это по течению,  чуть больше  времени уходит на обратную дорогу.
И ещё, отвлеку вас лишь только на минутку, давайте все эти теплоходы, электроходы, атомоходы и т. д., называть просто и понятно –  старинным словом – пароход, безо всяких словесных вывертов. Как я плавучее средство  несколько выше и окрестил. Значит, договорились? Пароход?
Конечно, иной раз и необходимо указать, по той или иной причине, что воз везёт жеребец. Но куда лучше животное представить анонимно, без указания пола.  Просто «лошадка, везущая хворосту воз».
Я думаю, что вы не забыли затерявшийся в наших часто отвлечённых размышлениях карточный расклад. Так вот тузом, по всему видать бубновой или червовой масти, и стал через ряд банков заказанный билет. А что это значит? А означает это, мои уважаемые и дорогие (вы чувствуете моё настроение?), что с этого времени я полноценный и полнокровный матрос четырёхместного катамарана.  Часы включены, время пошло…
Дальше только суета: операцию переносим на осень, вещи пакуем в рюкзак, родных целуем…
– Вернёшься? – вопрос задала жена.
– Жди меня, и я вернусь.
Кто эти слова сказал, догадайтесь сами.



МОСКВА – БЫВШАЯ СТОЛИЦА СССР

             Не скрою от вас, очень уж мне хотелось попасть в это, «интересное со всех сторон», путешествие.
И вот мы  в Москве, бывшей столице нашей уже навсегда потерянной родины. Вдумайтесь в написанные слова,   душой момент прочувствуйте. Родину терять больно, ведь потери, как правило, это навсегда. Не пересекая условных параллелей и меридианов,  я стал гражданином другого государства, у меня сегодня новое Отечество. Плохо это или хорошо, я сказать не готов. Время покажет, время рассудит… Но что-то здесь не то, что-то не так.
Ладно, скользкую тему отодвинем в сторону, в этих сложнейших для понимания вопросах сам чёрт ногу сломит. Зачем же нам, простым обывателям, ломать в неразрешимых проблемах свои мозги?  Ногу загипсуют –  костыли сугубо временное явление – и впереди ждёт выздоровление, а с мозгами шутки не шути, недолго и под фанфары загреметь.

Поезд на Красноярск отправляется с Ярославского вокзала. Помните эту знаменитую площадь трёх вокзалов? Если вы хоть раз ездили из Москвы на восток, то её, конечно,  не минули. Это одновременно и Содом и Гоморра, если такое может быть. Но реальность зачёркивает все сомнения.
  Вещи свалены у стены в огромную кучу, напоминающую  уважаемую мной гору Арарат.  Как видите, не только подвижные люди, а и недвижимые природные объекты могут – и меняют! – своё гражданство, свою родину. Для маленькой Армении лишиться Ноева ковчега, что с библейских времён лежит на склоне святой горы, невосполнимая утрата, слёзы и боль. Моё мнение – туркам не указ, но надо стараться жить по совести. Хочешь не хочешь, а когда-нибудь Арарат придётся вернуть.
Льстивые попрошайки, мошенники всех мастей и всякого пошиба бомжи весь светлый день были не только нашими соседями – мы все, без исключения, участвовали в празднике жизни под названием «Летний день в Москве». Какие-то шустрые людишки, прицепившись как репей,  клянчили деньги, просили в долг, обещали, буквально за несколько рублей, регистрацию в любом районе столицы. А между тем были и очень заманчивые предложения по трудоустройству, по организации сексуального досуга и прочее…  Всё недорого и быстро, только, для гарантии,  с предоплатой. Что, заманчиво?
Большинство, конечно, были деклассированные личности, но встречались и крайне амбициозные. Кто-то из граждан, спешащих на поезд, обронил  горсть монет. «Вон, иди, подними», – сказал Серёжа очередному просителю. Тот ответил: «Я в цирке под куполом работал. Мне с земли деньги собирать западло. Ты понял?»

Но жизнь в столице (это относится к любому государству) дорога, одно посещение туалета облегчало карман на полдоллара.  Спасла нашу группу от обнищания простая русская девушка – Лена Бычок.



ДЕВУШКИ И МПС

Время неумолимо, и хотим мы этого или нет, часы, щёлкая шестерёнками, приближали, как могли, час Х. Пробил он, этот долгожданный час, и мы сели в поезд – направление на восток, прямиком к городу Красноярску.
Я чувствую, уж таким эмоциональным человеком  мамой рождён, что вы заинтригованы, кто же такая Лена? О, уважаемый читатель, что вам сказать?  Не буду воду мутить, а скажу, что думаю: нам бы на всех направлениях железных дорог стран СНГ таких проводниц, то желающих переехать из пункта «А» в пункт «Б» было бы в разы больше.
Лена, а на бейджике чётко читалась и фамилия – Бычок, была не только исполнительна, она была добра и молода.  А молодость… Да что мне вам о ней рассказывать, вы об этом состоянии организма всё знаете лучше меня.
Поезд мчится, поезд несётся по необъятным российским просторам. Маленькие вокзальные здания, вычурной старинной кладки – с колоннами, пилястрами, стрельчатыми окнами,  где наш поезд стоит всего пару минут, удивляют своей красотой. Волшебные теремки из старых сказок.
В соседнем купе, на боковом сидении, согласно купленному билету, скучая, смотрела в окно миловидная девушка. Марафонец Маша Иванова ехала со спортивных забегов в Крыму. Её сопровождала мама, исполняющая роль спонсора и охранника.  Но вторую из должностей она выполняла спустя рукава, потому уже через пару часов от начала движения мы, точнее сказать, Саша, с девушкой познакомился.  Понравилась они и компании, имеются в виду и мама, и дочка.  А кто из этой парочки на нашего Сашу глаз положил,  совершенно не понятно. 
Чужая душа – тайна, а женская – это вообще стальной сейф с кодовым замочком. Покидая в Новосибирске вагон, ставший на время нашим вторым домом, мама сказала, обращаясь к Александру, просто и ясно: «Выходи с нами. Не пожалеешь». Финал этой истории был до боли прост – дамы вышли, а Саша остался.  Хотя парень взрослел и воспитывался уже при демократическом режиме, дух коллективизма всё-таки взял верх. Не так уж испорчена нынешняя молодёжь, как сетуют зачастую старики.

Не успел поезд набрать ход, как проводница Лена Бычок промчалась молнией по вагону, подчищая метлой невидимые простому глазу соринки. Елена – студентка Новосибирского университета, в системе МПС она проходит учебную практику.  Говорю, как чувствую – дорожные встречи и расставания всегда скоротечны, но порой могут – и оставляют!– зарубки на чувствительном сердце.
Всё выше рассказанное, скажем так – сердечные дела спортивной группы, а в чём же состояла роль Лены  по сохранению финансовой состоятельности белорусов?
Багажной клади у нас было не меряно, как у переселенцев времён реформ Петра Столыпина. Каждый, из желающих выехать в Сибирь (наше направление движения) получал немалое денежное пособие, так называемые подъёмные. Плюс к этому надел земли, ограниченный только возможностями будущего работника. Вот люди и ехали.  И если бы не коварные большевики, организовавшие убийство  Петра Аркадьевича (театр в Киеве, 1911 год), жить бы нам с вами непременно при коммунизме. 
Так вот Лена, несмотря на чуть ли не прямой указ начальницы поезда обобрать группу, перемерила рулеткой наш багаж, из симпатии занижая итоговые цифры, потому за полтонны довольно габаритного груза не было уплачено ни одной российской  копейки. Что, неплохо? Я имею в виду финансовую выгоду нашего коллектива, а не  прибыль ненасытных  железных дорог.
И, как следствие, Лена стала для нас не только доброй феей, а ещё и надёжной и верной подругой.   
Елене Бычок был подарен журнал «Метаморфозы» (№2, 2016 г.) с памятной надписью. Если вам интересно, то процитирую несколько конечных фраз: «…Лена, ты луч света в  мировом царстве лжи и обмана. Мы уверены, что ты станешь достойным человеком, хорошей женой и доброй мамой. …Свой сплав по рекам Сибири мы посвящаем российским железным дорогам».
С посвящением мы несколько погорячились, ведь обратных билетов на Москву в кассах не было, но слово не воробей. Как сказано, так и сделано.
Жаль было расставаться. И пусть вы даже скажете: «ну, быть того не может», я лично видел, как небесной искоркой блеснула слеза в девичьих глазах. А в Красноярске, в отличие от Москвы, слезам верят.  Хорошая душа у Лены Бычок, чувствительная и отзывчивая.






ВАЛЕРИЙ ЧКАЛОВ – ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

              Четырёхпалубный корабль «Валерий Чкалов» был построен в 1953 году на верфи города Висмар Германской Демократической Республики.   Именно эта информация выгравирована на медной пластине, висящей в холе рядом с портретом героя-летчика.  Встречным маршрутом, корабли работают в паре, ходит его близнец – «Александр Матросов». Между прочим, корабли в Енисей проводил по Северному морскому пути, через льды и торосы, ледокол «Ермак».
Самолёты, к сожалению, не называют человеческими именами, а корабль – пожалуйста.   Чкалов получил Звезду Героя  за перелёты Москва – остров Удд; и Москва – Ванкувер (США) через Северный полюс  (1936-37 гг.).   Погиб год спустя,  при испытании нового самолёта-истребителя. 
 Кстати, и это интересно, на набережной Красноярска, на стапелях, стоит настоящий колёсный корабль «Святитель Николай». На нём Владимира Ульянова (1897 г.) везли в ссылку. Три года пробыл Владимир Ильич под присмотром властей  в Енисейской губернии. Конечно, село Шушенское – это не сытая Швейцария, но и здесь жить можно. Летом  в деревенском доме, куда был определён на постой  гражданин Ульянов, невыносимо  душно и жарко.  Потому, не смотря на шалящую мошку,  будущий вождь пролетариата  на это время переселялся на берег Енисея. За пять рублей пастух Михайло Северинов,  из деревеньки Верхние Казаки,  сладил приезжему барину шалаш. Конечно, Сибирь – не райские кущи, но вполне терпимо. Только одно плохо, одно камнем на сердце ложиться –  скука пуще гнуса заедает.

С утра уже кошки скребут на душе:
как жить без народа вождю в шалаше?
Старуха-грибница зайдёт с интереса,
но что с неё толку? С ней нету прогресса.
И клянчит всё денег… Вождю б молодуху,
чтоб разом набраться народного духу…
И он бы к утру, уж какой тут секрет,
статью  б сочинил, а быть может, декрет…
Девчата в России куда хороши,
но больно умны  –  не идут в шалаши…

Жизнь в ссылке в царское время была совсем не проста… К тому же этот  чёртов шалаш, наверняка, протекал…  Потому, не выдержав изуверской  пытки одиночеством,  Владимир Ильич вызвал из Петербурга старую подружку Надю Крупскую и, не откладывая дела в долгий ящик,  пошёл с ней под венец.
Но под занавес,  хотелось бы выслушать  свидетельство ещё одного очевидца имеющего непосредственное отношение к плаванию на упомянутом «Святителе Николае».
Автор Олег Волков, абзац из  романа «Погружение во тьму»:
«Было нечто символическое в том, что нами набивали трюмы старого колёсного парохода, некогда доставившего Ленина в минусинскую ссылку. Пароход «Святитель Николай» стал баржей Харона, и под именем «Мария Ульянова»   он верно служил ещё десятки лет  делу обращения Сибири в гигантскую каторжную территорию». Под этим женским именем пароход перевозил в суровые северные пределы бессчётные тысячи неприкаянных душ».
Я не нахожу  нужных слов, я не знаю, что сказать… Помянём же ушедших в небытие хотя бы несколькими секундами  молчания.
А что твориться у нас? В реальном ХХI веке?
На «Чкалове» каюты вмещают двести семьдесят человек. Есть  ресторан с панорамным обзором, люксовые номера, красные дорожки… Вся эта роскошь, ясное дело,  для людей состоятельных – богачам всегда и везде почёт и уважение.  Мы же довольствуемся четырёхместными кубриками на второй палубе. Но за шоколадку – в качестве взятки – были расселены в апартаменты по три человека. Как видите, пословица «Хочешь жить – умей вертеться», хотя  из доброго советского времени, но вписывается в действительность дня сегодняшнего легко.
Я смотрю на мир сквозь стекло,
за окном моим так светло,
за окном моим Енисей…

Вы когда-нибудь плавали на большом пароходе? Только по морю? Это совсем не то… Ширина Енисея в среднем течении более трёх километров. Выходим на палубу: а здесь, как в красный день на ярмарке – граждане всех возрастов  участвуют в народном гулянии. Плывут по небу чудные кучевые облака (cumulus), и плывут, скрываясь за кормой,  берега великой реки, то загромождённые скалами, то заросшие лесом.  Встречаются, и это вовсе неожиданно, даже пороги. Чудесами полниться августовский день…
Корабельный репродуктор, он говорит редко и только по делу, просит пассажиров обратить внимание на реку, впадающую по правому берегу в Енисей.  Это известная всем и каждому – красавица Ангара.  Триста тридцать шесть рек впадает в озеро Байкал, а вытекает только одна.  Соответственно торжественной минуте репродуктор озвучивает  песню Александры Пахмутовой в исполнении Майи Кристалинской – «Девчонки танцуют на палубе».
А река бежит, зовёт куда-то,
Плывут сибирские девчата
Навстречу утренней заре
По Ангаре, по Ангаре.

  Лирическое настроение, так мне показалось, просто льётся цыганским дождиком  с небес на нашу палубу.  Щёлкают фотоаппараты, особо чувствительные парочки закружились  в танце  под раскрепощающую душу мелодию.
На огромном скалистом мысе белой краской начертана чья-то неизбывная душевная боль-тоска: «Миру – мир». Как не согласиться с автором? И я за мир, все мы, я уверен, желаем человечеству мира и благоденствия. Желать-то от всего сердца  желаем, да не всегда желаемое стараемся воплотить в реальность.



МЫ ОДНОЙ КРОВИ

На палубе массовое гуляние, как на городской площади в майский день солидарности трудящихся. Корабль знает своё дело – со скоростью 28 км в час  следует намеченным курсом. Ветерок, летающий над  голубой водой с плывущими облаками, надувает в душу чудное настроение.
 Вторые сутки мы в дороге, вторые сутки плывём  сквозь пространство, состоящее только из воды и неба.

– На плотах… по речке… Как я вам завидую.
О Марине мы уже всё знаем, ведь знакомятся в дороге быстро. Сходит она в Енисейске, это старинное поселение, при царе бывшее казачьей крепостью. Славится город своим монастырём, основанным ещё в ХYIII веке.
– А повариха вам нужна? Я бы с вами…
Эти слова, сказаны от чистого сердца, и сказаны они Мариной..
Мы бы рады с собой девушку взять, да вакансий нет, вернее, свободных мест на катамаране.   Чтобы от повара отказаться, а в нашем случае от поварихи, надо дураками последними быть. Обстоятельства сегодняшнего дня  оказались сильней нас. Но от дружбы с Маринкой наш коллектив  не отказывается.
Есть женщины,  посмотришь на неё и сразу понимаешь – не монстр в юбке, не стерва. Но почему одна? А ведь видишь, даже не так, душой чувствуешь, что жил бы с ней тихо и мирно до самой старости и горя бы не ведал. Всем она хороша: и ласковая, и хозяйственная, и в уме не откажешь. Но почему ей так не везёт? И наша Марина из подобного добротного материала была вылеплена.
Вова, может,  ветер северный правильные мысли надул, размышляет вслух:
– А давайте, чтобы дружбу с россиянами закрепить, всей нашей группой кровь сдадим. Вот сейчас, прямо на пароходе.  И пусть вольют её тому, кто в ней нуждается.

Предложенную гуманитарную акцию все единодушно одобрили. Белорусы всегда готовы поддержать своей кровью обессиленную от международных санкций Россию.  Почему бы не поделиться? Для хорошего дела ни крови, ни лимфы не жалко. Потому все «за», так сказать, голосуем за проект обеими руками.   
– Ну, возьмут граммов по триста, так мы общее количество жидкости в организме красным вином восполним, – Вадим полон энтузиазма. – Капитан пусть по радио объявит – сегодня день донора.  Белорусы первые… Может быть, ещё желающие найдутся?
– Ребята, я с вами. Мы ведь одной крови…  тут же напросилась в очередь  добросердечная Марина. – Я с вами…
– Всё зря. Здесь, кроме фельдшера с зелёнкой, и докторов-то нет. Ничего у нас с донорством не получится, –   это слова  трезвомыслящего Евгения.
Но всё-таки…  Может, стоит попробовать?

Здесь, совсем некстати, репродуктор пригласил  пассажиров на правый борт, корабль минует знаменитые Казацкие пороги. Глубина Енисея по фарватеру до 45 метров, а у нас по правому борту на полреки мелководье.  Затрещали, как сороки, затворы фотоаппаратов.  Пороги, бесспорно, впечатляют. И как-то незаметно отступили в прошлое – ведь время как вода, минутки и часы крайне текучи, – наши недавние кровавые планы и задумки.
Уже потом, дома, я посмотрел в справочник и удивился. Гидрологи утверждают – они же не вруны? – что уровень воды в Енисее весной поднимается против межени до 11 метров.  Какие же площади затапливает тогда река? Я не в силах поверить в такой паводок, это, ни больше ни меньше, как всемирный потоп на отдельно взятой территории. Что вы на это скажете?
Только  ещё пару слов добавлю –  крови на благое дело не жалко. Верьте мне, если бы образовалась очередь на сдачу, показал бы писательское удостоверение да попросился, в виду сильной занятости – роман века пишу, чтобы вперёд пропустили. А потом  снова стал бы в общую очередь. Человек, духовно  сформировавшийся при социализме, иначе поступить не может. Уж извините.
 Крови для спасения человека, будь он даже трижды американец,  не жалко. Обидно и горько, когда кровь человеческая по прихоти сильных мира сего ручьями льётся на землю.
Вот это горе, вот это беда… Я против революций, против войн и всяческого насилия над человеком. Жизнь кое-чему научила, потому я однозначно на стороне слабых и обиженных. Хотелось бы, очень хотелось, чтобы и  на их улицу заворачивал праздник.



РАМСЕС ВТОРОЙ

К ребятам в соседнее купе подселили попутчика. Вы, наверное,  запамятовали, что в каюте одна верхняя полочка скучала без пассажира.  И не хотелось бы мне писать об этом, но ведь обещал ничего от вас не утаивать. Так хочешь не хочешь, придётся рассказывать.
Поселенца звали Роман, был он не один, но, слава Богу, что его дружка по имени Рамазан – представителя некого азиатского народа, определи на жительство в конце длиннющего коридора.
Есть люди, которые уже в минуту знакомства вызывают у вас неприязнь. Крикливый, здоровенный детина лет 25, с уже заметным пивным животом – это Роман. Приятель   выполнял в этом тандеме роль шестёрки, так сказать, рыба прилипала при акуле.
Рамсес II, такую кличку впоследствии  получил Роман в нашем кругу, рассказал, что «замочил» мамкиного сожителя. Вроде бы случайно, мол, не рассчитал силы.   Уже ныне захороненный покойник словом или делом нашего знакомца оскорбил. За базар отвечать надо по понятиям. А чтобы шумиха спала, надо с полгодика где-нибудь перекантоваться. Это «где-нибудь» на самом деле находилось в таёжной деревушке, где живёт дружбан, с которым Рамсес II  «три года парился на нарах». Вот туда, в глухомань таёжную, наши громогласные друзья-приятели и катили на белом пароходе.
Может быть, он и врал насчёт убийства. Но, возможно, и убил человека. Я, наблюдая со стороны за нашим героем, больше склоняюсь ко второму варианту. Этакому молодцу человека «замочить», что муху с похмелья прихлопнуть.
А Серёже, бурный вечер проведшему с «братками», Рамсес почему-то понравился. «Ну, не из худших… Убил – не убил… Где свидетели?   Я его даже в гости пригласил. Пусть приезжает в Беларусь проветриться. И чего вы к нему цепляетесь?» Но я думаю, что эти слова были сказаны с похмелья, а потому сильно отбеливают нашего соседа.
И ещё, только одну деталь уточню – почему его Рамсесом вторым назвали, вам, наверное, интересно? Мы в истории древнего мира не особо сильны, потому думали, что нельзя подобному человеку быть первым. Но оказалось, так Словарь энциклопедический растолковал, что Рамсес II намного превосходит по известности и деяниям  своего предшественника. Но   поправить ошибку в этом  деле было уже поздно, кличка пристала. За что у ничего незнающего об этом инциденте фараона прошу прощения.  Надеюсь, что извинит. Запомните, хорошо запомните, что просить прощения можно как у живых,  так и у мёртвых. 
Я бы и слова об этом Р. не написал, неприятен он мне со всех сторон. Но, как говориться, котлеты от мух отделять не будем, если уж подобный факт имеет место быть. Не наши с вами котлеты, другим они достанутся на обед, а потому летучих тварей беспокоить не станем.
А вам по секрету скажу: упаси нас Бог от подобных знакомств.  И даже мнения вашего на этот счёт спрашивать не буду,  уверен на тысячу процентов в единомыслии.



БАЗАР ИЛИ РЫНОК?

Чем рынок отличается от базара? Только, чтобы не попасть  впросак,  не торопитесь с выводами. Владимир Даль сообщает нам из ХIХ века такую информацию.
Рынок – место съезда и схода продавцов и покупателей по назначенным дням.
Базар – торговля на открытом воздухе; торжище, торг, рынок. И добавляет: крик, гам, шум, содом.
Так что, как видите, в старые времена разница терялась, исчезала, растворялась… А сегодня: «за базар отвечай…», «только рынок выведет нас в счастливое завтра».  Так куда нам податься, что выбрать в приоритеты?
Вдоль Енисея, а от Красноярска до Дудинки более двух тысяч километров, автомобильных дорог здесь нет. Мобильная связь отсутствует. Общение с внешним миром обеспечивает только река – Енисей-батюшка, как кличут его местные жители.
 Вниз и вверх по течению ходят баржи коммерсантов, развозят продукты и промтовары. Где большой пароход может пристать к берегу, он чалится к дебаркадеру. Но бывает и так, что пассажиры есть, а причала нет. Тогда высадка производится при помощи большой палубной шлюпки, рассчитана она человек на двадцать.
Пароход «Валерий Чкалов» у причала.  Стоянка сорок пять минут, сказал репродуктор голосом капитана.  На берегу, точно зная расписание, уже готов начать работу небольшой базарчик.
Что продают? Конечно, сушёная и солёная рыба. Ягода стаканами: малина, черника. Выпечка – пирожки с разнообразной начинкой: капуста, грибы и опять же рыба. На базаре много собак, ими, конечно, не торгуют, они, то сидя, то слоняясь в стороне, дожидаются своих хозяев.
Кое-где на прилавке встречаются и настойки: на кедровом орехе, на рябине, облепихе и т.д. В селе Ворогово торговать спиртным непозволительно, ситуацию контролирует лично глава администрации. Народ законопослушный, нарушать порядок никто не желает. Времена меняются, и в отличие от «базара», упомянутого В. Далем, у нас на площадке царили тишина и спокойствие, никакого крика, шума и гама не наблюдалось. Но с одним высказыванием Даля я согласен безоговорочно: «На рынке ума не купишь». Как и на базаре.
Торгуют, как правило, семьями – муж осуществляет доставку, а женщина стоит за прилавком. Встречаются староверы, но их не много. Местные знатоки рассказывали, что в основном они живут по притокам Енисея, в обособленных  поселениях. Мужчины все при бороде, замужние женщины, чтобы обозначить статус, повязывают платок на голову особым образом – получается некое подобие тюбетейки.
Стараются общение с погрязшим во грехах людом свести к минимуму. Детей не регистрируют, укрывая парней от армии, а девушек  от соблазнов мира. Это их выбор, их решение.
Вот несколько строк А.Лебедева из очерка «Таёжный просвет» (1990 г.). «Старообрядцы – люди очень осторожные. Не добьёшься от них ни имён, ни сведений. «а как тебя зовут?» – «Не помню». Только и услышишь от них три «нет»: не слышали, не видели, не знаем. Все они беспоповцы, живут попросту: паспортов не имеют, денег не признают и не приемлют».
Сегодня, конечно, ситуация несколько поменялась.
Староверы вызывают несомненное уважение своей ортодоксальностью. Какую надо иметь душу, чтобы не дрогнуть перед искусами и напастями жестокого, по отношению к  человеку, мира. 
Раскол в русской православной церкви произошёл  при царе Алексее Михайловиче, вследствие реформ патриарха Никона.  И вот представьте себе, что за минувшие почти четыре сотни лет они не променяли веру предков ни на какую другую. Завидная стойкость.
В 1948-49 годах Советская власть наконец-то добралась до деревень, где ещё тихо и мирно обитали староверы.  Всех их приравняли к кулакам, так как жили зажиточно, а потому, согласно предписанию, религиозные фанатики подлежали поголовному выселению. А высылать куда? Только ещё северней, за Полярный круг…
Не желая покорятся властям, продавшим бесу душу, люди прыгали с плотов, пытаясь добраться до берега. Охрана не дремала – беглецы подлежали уничтожению. Этот эпизод взят из книги А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Нам, сегодня живущим на белом свете, трудно даже представить такое.

ВАЛЯ-КЕТО С ТУРУХАНСКА

Стоим с Вадимом на палубе, и глазеем по сторонам. Пароход швартуется в большом селе Ярцево. Посадки ждёт человек двадцать, все, как видно по облику, местные жители.
В движении по линии Красноярск – Дудинка участвует немало людей: навещают родители детей, либо дети родителей. Все едут по делу, праздных гуляк мало: раз, два,  и обчёлся. Рядом с нами, по правую руку, за погрузкой наблюдает пожилая семейная пара.
– Эй, друг, ты кето? – это с дебаркадера спрашивает наших соседей широколицый узкоглазый мужичок.
В разговор вступает женщина, её мужчина, не понять почему, отмалчивается.
– Откуда узнал?
– Как откуда? Я на тебя смотрю и вижу – ты кето! У меня,  – добавил он, – папа русский, а мама кето.
Человек с причала на корабль садиться не собирается. Видимо, он пришёл встречать пароход из чистого любопытства. В глухих селеньях не так много развлечений, а прибытие «Валерия Чкалова»  – это достойное событие.
– А где были? – задал он следующий вопрос.
– Старика возила в Красноярск. В больнице лежал. А теперь домой в Дудинку возвращаемся.
А ты Валю-кето с Туруханска знаешь? – не унимался дебаркадер. – Валю знаешь?
– Вот пристал…  – буркнула себе под нос женщина. А любителя вопросов успокоила, ткнув пальцем в сторону мужа: – Это его родного брата дочка.
Диалог нас заинтриговал. Было безумно интересно, кто такие кето;  чем примечательна Валя из города Туруханска, если её так хорошо знают в селе Ярцево? 
Вопросы множились,  как амёбы в благоприятных условиях.
Забегая вперёд, сообщу вам интересный статистический  факт. Я уже  упоминал, что шанс повстречать на земле представителя народа кеты примерно один к пяти миллионам. Можем всё это записать математически – 1:5 000 000. Цифры вас не впечатляют? Поражены? Иного исхода я и не предполагал.
По переписи 2002 года численность народа кеты всего 1494 человека, а в 2010 году, как уже отмечалось,– было 1460 человек.  Кетским языком, а есть и такой, владеют 365, не указано мужчин или женщин. Но это принципиального значения не имеет.  Остальные общаются с миром по-русски.
В состав Московского государства кеты вошли в 1607 году.
В  письме использовали алфавит на латинской основе (имели письменность!), но с 30-х годов ХХ века правописание заменили на кириллицу. А что это значит? То, что говоришь, просто записываешь русскими буквами. Языка кетов я, к сожалению,  не знаю,  но по-таджикски могу всем путешествующим,  по воде и по суше,  на кириллице пожелать светлого пути.  Софи рафед, друзья.

Основное занятие кетов по сегодняшний день – охота и рыболовство. Веруют в мир, делившийся на  сферы: небо, средний мир людей, и подземное царство зла. И всё вокруг заселено добрыми и злыми духами.
Вот с такими редкими на земле людьми мне удалось увидеться. На следующий день, ещё не зная вышеприведённых математических выкладок, встретив пожилую пару на верхней палубе, я, набравшись наглости, спросил:
– Кето?
И услышал успокаивающий ответ:
– Кето, кето, – нисколько не удивляясь моему вопросу, тут же подтвердила женщина.  – Совсем кето.
Интересоваться Валей из города Туруханска было как-то неудобно.  Зачем стариков водить за нос? Мы же своими ушами слышали, живёт Валентина в Туруханске, живёт…



РЕКИ И РЕЧКИ

Сойдя с корабля на берег, надули гондолы, смонтировали катамараны. Их у нас два: на одном экипаж из четырёх человек, где  матросом записан я,  на другом оставшаяся двойка.  Река Комса в переводе с местного  значит хорошая, добрая. Именно такой, по отношению к нам она и была.
Плывём против течения: пороги, перекаты… Ширина речки  примерно метров сорок-пятьдесят. Берег сплошь зарос лозой, чуть выше – лес. Изредка встречаются крошечные галечные отмели.  На них и ночуем.

И на клочке вселенской суши,
роднясь с рекою и тайгой,
добрели и светлели души
и замирял сердца покой.

А звёзды в небе, славя Бога,
гасила ангела рука…
Лишь слышно было, как в пороге
шумела быстрая река.
 
Нам надо подняться   километров на сорок. Изголодавшиеся стаи рыб бросаются на любую наживку. У меня  обет – первую пойманную рыбу выпускаю на счастье (помните «Сказку о рыбаке и рыбке»?). Но имея в виду не себя и своё личное благополучие, а дружка – Саши З. Ему действительно требуется помощь неба. И шепнул  я кое-что щуке  на прощание, и отпустил её с Богом в реку. Живи, красавица, да нас добрым словом поминай. А о чём просил вам не скажу, так спокойнее. Жизнь показала, озвученные наши планы большей частью не сбываются. Помните об этом, а потому  старайтесь держать  язык за зубами.
А теперь всего несколько слов о рыбаках и рыбах. Когда человек заядлым удильщиком становится в некоем почтенном возрасте, я только над этим фактом в душе посмеиваюсь. В рыбаки можно записаться – это не проблема, но стать рыбаком, не выловив в детстве из пруда  рыбки, весьма проблематично. Высказывание  вслух подобных мыслей граничит с личным оскорблением, даже хорошие знакомые обиды могут не простить.  Потому, как советовал, так и действую, язык держу взаперти. 
 Сколько себя помню, я всегда при отце – ночуем просто у костра,  под звёздным небом. Не знаю, как это случилось, но среди мужской компании рыбаков, парнишка уже лет с шести  был своим человеком. 
Утро… Туман над водой плывёт, струится, клубится… Родитель мой ещё спит, потому как с вечера мужики слегка подгуляли… А я уже на ногах, мне прохлаждаться некогда, надо перемёт проверить.  И подтягивая лодку к очередному поводку я, ещё издали, увидел его. Огромная голова,  седые усы…  Громадина…
На меня, прямиком в детскую неоперившуюся душу,  внимательно смотрели два  угольных глаза. Старый сом много чего знал  и потому сразу раскусил, кто я и что. Десятилетнему парнишке состязаться с умудрённой житейским опытом рыбой? Да никого не смешите, опомнитесь… Потому он просто развернулся, небрежно махнув хвостом,  и безо всяких усилий оборвав поводок, ушёл в глубину.
Я тупо смотрел на играющую с солнечными зайчиками воду. «Вот и всё, жизнь кончена», – подумал я. Но не заплакал… Разве по утерянной жизни плачут?
Сбросив с уключины шнур перемёта,  я погнал лодку к берегу. Никому, даже отцу, про сома я не рассказал. В этот день рыбу я больше не ловил.
И уже после, не однажды вспоминая глаза наставника, я понял одно – именно в этот день, в этот час мальчишка стал рыбаком. На всю оставшеюся жизнь, до самого последнего своего дня…
А дальше всё просто: не имеет никакого  значения, как часто ты ездишь на рыбалку, поймал ли ты сегодня  хотя бы малюсенького пескаря  на свою удочку. Эти сожаления не для меня.   Потому и улыбка, потому так как душу греет не пойманная рыбёшка, а пылящий искрами  костёр и звёздное небо над плывущей в вечность рекой.

Луна… Костёр… А ночь летит к утру.
Вот так же быстро промелькнуло детство.
Но повезло: оставил мне в наследство
отец любовь: к земле, к реке, к костру.

Огромный катамаран через перекаты и каменные завалы  часто приходится  перетаскивать, то и дело,  бредя по пояс в воде. Это специфика сибирского сплава, к которому…  я был особо не готов.  Я думал… Но что крутилось у меня в мозгах,  всю эту дребедень быстро выдул из черепной коробки свежий ветерок.   Мои знания о сплавах основывались на опыте, почерпнутом на славных белорусских речках, по-матерински относящихся к путешественникам.  А здесь…
Вещи сушить негде, да и некогда, ведь раньше восьми вечера мы на бивуак не становимся. Мокрую одёжку бросаешь на ночь у палатки, а утром – до чего неприятная процедура! – всё это надо на себя не надевать, а напяливать. И так день за днём… Были ещё и нудные дождики, и не однажды. Запас сменной одежды ограничен весом рюкзака, а они у нас и так неподъёмные. Потому не всё так просто в нашем сибирском царстве-государстве.  Но график движения непоколебим, вы ведь помните: билеты на обратную дорожку уже заказаны. Пароходы и паровозы ждут нас под парами…



ТАЙГА

Из Энциклопедического Словаря: «… Тип растительности с преобладанием хвойных лесов. А именно:  ель, кедр, пихта, лиственница».

Мне довелось побывать в Уссурийском крае, там тоже, вроде бы, тайга, но то, что мы увидели перед собой, очень нас поднапрягло. Конечно, не до состояния шока – мы же люди бывалые, но всё же…
Пройдя нужные километры вверх по Комсе, группе, согласно плану – ох, уж эти планы! – надо по тайге выйти к  реке Кедровая, условно перешагнув из одного водораздела в другой. Всё это было ясно и понятно в теории, изучая дома на столе карту местности, а на практике тут же начались сложности. Впереди глухая  тайга, а китайский навигатор чудит, показывая вовсе нереальные координаты. Данные карты говорят своим языком одно, идите на северо-восток, там ваше место. А приборчик иностранный старается нас завести в такие дебри, где российская служба спасения  наши останки и через год не разыщет. 
Выход есть – идём, ориентируясь  по компасу. Глушь непролазная: деревья растут сотни лет и умирают, гниют. Пни иструхлявели, прикрывая подземные ловушки, в которые проваливаешься по пояс. Стволы лиственниц порой в полтора-два обхвата. И если упадёт дерево на юг или на север, то там оно и останется, куда упадёт. Материнский грунт каменистый, потому на пути много заросших чахлым лесом  топких болот.
Весь  груз сразу транспортировать мы не в силах, потому пришлось таскать его челноком. Относим рюкзаки на 3-4 километра, выгружаем, и тут же возвращаемся назад. И вновь, подобно ишаку, тащим добро своё в нужную точку. Два дня подобной работы вымотали нас до основания. Добавим сюда, чтобы немножко взбодрить читателя, ещё дефицит питьевой воды. Те литры, которые мы несли с собой, быстро иссякли, испарились, исчезли… Это, опять же, в теории, а в натуре настрадались мы от жажды… Как не посочувствовать пигмеям Африки, где вода, говоря образно, на вес золота. Уж простите за преувеличение, но от неутолимой жажды работа головного мозга зачастую даёт сбой.
Как Исаак  Левитан, рисую вам с видимой натуры картину:
«Огромное болото до горизонта покрыто белым сфагновым мхом, где чахнут в одиночестве  умирающие деревья.  Смеркается… Позади, над тёмной полоской уже теряющегося в дымке леса, взбирается на небо ущербная луна. Я бреду последним, то и дело проваливаясь по колено в прикрытую мхом жижу. Окрестности совсем  незаметно для глаза тонут в тумане, пропадают, теряются…  За спиной всё явственней слышится чьё-то чавканье, кто-то идёт по моему следу, кто-то меня нагоняет. Я ещё сомневаюсь, но внутренний голос, не скрывая ужаса,  шепчет:  это медведь. Сомнений нет, но умирать мне совсем не хочется. А потому надо обернуться, но не для того чтобы предотвратить неизбежную гибель, а чтобы встретить неизбежное зло лицом к лицу. 
Вы, несомненно,  помните историю, которая в библейские времена произошла  с женой Лота. Не обернись она при бегстве из города Содома, не поддайся искушению, и  не превратилась бы в соляной столп, и много ещё каких неприятностей тогда бы не случилось.  Но так слаб человек… Не выдержав этой пытки, нервы ведь не из железа,  я обернулся…
Жёлтое, исчезающее в опять же жёлтом тумане болото не имело границ. Чёрные стволы засохших деревьев напоминали кресты на  заброшенном погосте.  И над всем этим  фантастическим миром, над всем этим вселенским миражём колыхалась в дымном небе кем-то изгрызенная луна. Ужасом, неизбывным ужасом веяло от этого пейзажа…»

Чтобы немножко передохнуть от таёжных страстей,  отвлечься от непростой действительности, предложу вашему вниманию небольшой абзац из моего путевого дневника.
«Если внимательно  посмотреть на эту страницу, на рыжие пятна, сплошь покрывающие её,  то вы поймёте, что писатель, описывая события дня,  фиксируя правду окружающего мира, делает записи не только чернилами, а и собственной кровью. Но если к этой адской смеси – кровь и чернила – добавить четверть кружки спирта, то всё написанное станет ещё реальнее, ещё интереснее».
А ведь я ещё ничего не рассказал о летучих созданиях этого чудного края. С первого нашего шага на берег Енисея, пришлось одеть накомарники. От комара и мошки он помогает, но от гнуса – а он величиной с маковое зёрнышко – спасения нет. Вы помните фразу из «Оптимистической трагедии» Вс. Вишневского: «Ну, кто  ещё хочет попробовать  комиссарского тела?» А наши «комарики»  не только хотели утолить голод человеческой плотью, они возжелали ещё и крови.  Накомарники мы  не снимали даже ночью, кто-то, забывшись, даже пробовал в них пить чай и другие напитки, но, признаюсь вам, это неудобно, а более того, не гигиенично.

Идя по азимуту,  набрели мы, совсем случайно, на избушку таёжника-промысловика. Интересно? Не то слово, на экскурсии в подобные места туристов не водят.
Что собой представляет зимовье? Рубленая из брёвен небольшая хатка, метра 4х4, крохотное оконце. В избушке: стол с керосиновой лампой, нары, железная печурка с выведенной в стену трубой.  Ближе к потолку несколько полок с какими-то банками и склянками. Там же стопочка книг. Что читает долгими вечерами наш охотник? Интересно узнать и вам?  Конечно, посмотрел: Александр Грин, какой-то малоизвестный роман, Константин Федин («Необыкновенное лето»), несколько вовсе незнакомых мне  авторов. Все книжки примерно семидесятых годов прошлого века, но ведь вы не хуже меня знаете – настоящая литература не стареет.
У  зимовья на  дереве, в метрах четырёх от земли, прикреплён лабаз, этакий большущий сундук для продовольственных запасов. Почему высоко? Всё просто, чтобы медведь не подобрался, он ведь тоже не прочь закусить чем-нибудь вкусненьким. Той же сгущёнкой, к примеру.
На звериной тропе, берущей начало от охотничьей сторожки, расставлены капканы на соболя. Летом, ясное дело, они не наживлены, но снимать их не имеет смысла. Чужое добро в тайге никто не тронет, это закон. Тем более соболя в капкане, а если кто-то и займётся беспределом,  то чем это кончится, знает лишь охотничьё ружьё. Настолько в этих краях всё серьёзно, ведь на карту порой поставлена человеческая жизнь.
Вы представьте себе, что охотник  заготовил себе всё необходимое для зимовки: еду и охотничьи припасы, а кто-то посмел замахнуться на это добро. Нет, и ещё раз нет, ничего чужого не только не трогайте, а даже в мыслях того не желайте.  Потому и лежит на столе в избушке охотничий нож с костяной рукояткой, вещь ждёт – и дождётся – своего хозяина.
Интересно, что соболиные капканы прицеплены на деревья в 2-2,5 метра от земли. А внизу, у комля, ставится капкан на волка или лису, чтобы не вздумали заниматься грабежом. Судьба пойманных таким образом таёжных разбойников мне не известна. Но, думаю, участь воришек незавидна.
Всё у промысловиков не понарошку, всё всерьёз.

МЕДВЕДЬ В ТАЙГЕ ХОЗЯИН

В общении с бурыми медведями нам, можно сказать, сильно повезло. Они нас видели, так сказать наблюдали за поведением человека со стороны. Если что не так, то сразу… Мы – и это наше счастье – нос к носу с Хозяином не встретились. А после ночного дождика на песке у кострища следы были, приходил проведать…

– В тайгу собрались… Ружьё у вас хотя бы есть? – таким вопросом  встретил нас удачливый браконьер у села  Верхнеимбакское, где мы высадились с корабельной шлюпки на берег.
О существовании в этих краях медведей мы знали, интернет рассказал. Этот бездушный ящик, чтобы окончательно запутать пользователя, посоветовал  для отпугивания медведя вооружиться… обычными  свистками.  И два человека из шести повесили их на шею.  Надо много ума иметь, чтобы пойти на поводу виртуального  обманщика. Я уверен, даже медведь  улыбнулся бы, оскалив зубы, узнай он про «полезные советы», почерпнутые из мировой паутины.
 Среди нас был опытный охотник – Вадим. Но путешествовать по России с оружием иностранным гражданам  запрещено. Оформить такое право теоретически возможно, но…  сколько уйдёт на это времени и денег, известно только соответствующим органам. Потому отвечаем чётко:
 – Никакого оружия у нас нет.
– А ракетница? Хотя бы попугать?
В ответ молчание.
Местный житель Евгений, который задавал нам эти «каверзные» вопросы,  на лодке с мощнейшим мотором «Ямаха-75» (инспектору нипочём не догнать),  подъехал к нам «для знакомства». Угостил рыбкой. Так уж получилось, что первая наша уха на берегах Енисея была из стерляди. Вкусно? Пальчики оближешь.
– В начале лета на Нижней Тунгуске медведь двух геологов поломал. Уху варили, медведь на запах и вышел. Рыбки попробовать… – докладывал нам  новости региона, а может быть, и просто пугал словоохотливый Женя. – Ракетницу, если только найду, сто лет её не видал, вам вечером привезу. С мишкой шутки не шути, он юмор не всегда понимает.   А в Сургутихе, где будете на корабль садиться,  Саше Шкурату пугач оставьте.  Я потом заберу.
Но больше Женю мы не видели. Наверное, как и предполагал – что искал, то не нашёл. А потому…

Уже наутро, взяв вёсла в руки, погнали мы наш катамаран вверх по течению, не очень большой, но чрезвычайно красивой реки Комса.

– Повезло вам, ребятишки, сильно повезло, – подвёл черту под нашим путешествием Коля П. – Можно сказать везунчики…
В нашем кругу он проходил под кличкой Робинзон,  в интернете его можно найти на сайте «Скиталец».
 Об этой экстраординарной личности, подобного товарища иначе и назвать нельзя, постараюсь рассказать в нужное время. Пока скажу только одно – сплавляясь в одиночку по притоку Нижнего Имбака, он столкнулся с медведем, свидание состоялось.   Но радости от этой встречи в глазах рассказчика не читалось, как, впрочем, не увидели мы  в них и грусти.



ДИВО  ДИВНОЕ

А удивляться на этой земле, имеется в виду Туруханский край, есть чему. Глухая тайга на тысячи километров, десятки рек и речушек бассейна Енисея, включая многоводные  Подкаменную и Нижнюю Тунгуски. Мы отправились на сплав не за трудностями, их искать не надо, мы ехали за впечатлениями, и получили их сполна.

Плот выплывает из-за поворота – течение не сильное – и тут же небо над головой полнится гусиной стаей.  Птицы  в человеке ещё не видят врага, им ещё незнаком охотник. Потому летят  низко, прямо над головой. И это, вы скажете, не чудо? А вот уже взамен гусей полощут небо огромными крыльями белые, как снег, лебеди. Сразу штук семь-восемь, вероятнее всего выводок нынешнего года.
А то на  стволе упавшего в реку  дерева примостился  полосатый   бурундук. Он беспокойно крутит головкой, но убегать не спешит –  никого и ничего не боится.  Отважное сердце у зверька.

Я в воду опустил весло:
«Ребята, с Богом».
И понесло нас, понесло
вниз по реке к порогам.

И в след шипел как змей порог:
«Вы здесь случайны…
Я на реке и царь, и бог,
хранитель тайны».
А с неба льётся дивный свет
на мир зелёный,
но скоро осень в жёлтый цвет
окрасит кроны.

Нам не забыть тот долгий день:
в лучах заката
бежал по отмели олень
у переката.

             Да, не однажды смотрел на нас с берега олень. Не пуганный, удивлённый… Стоял и провожал катамаран глазами – куда вы, зачем?
            А рыбы? Я рад, чрезвычайно рад, что выпущенные  на волю щуки, а их было не менее двадцати, будут добрым словом меня вспоминать. До самой рыбьей старости, незнакомого человека, добрым словом…



МЕДВЕДЬ ПРОТИВ СЕМЬИ ПАТРИАРХА

        На обратном пути к Красноярску мы вновь плывём на уже знакомом вам пароходе «Валерий Чкалов». И здесь на одной из стоянок к нам в каюту подселили экзотического вида пассажира. Рост сантиметров 180, вес килограммов 100. Плюс достаточное количество волос на голове, рыжеватая (и не малая!) борода и усы. Возраст, чтобы закончить словесный портрет, определим так – чуть за пятьдесят.
     Николай П., а проще – Коля, возвращался из похода. Он принадлежит к категории туристов-отшельников, путешествующих в одиночку.  Много где был, соответственно, немало повидал чудес на белом свете. Мы  ему  тут же   присвоили заштатное имя –  Робинзон.
Именно Николай, здесь мы из уважения должны назвать его полным именем,  прописанным в Свидетельстве о рождении, имел свидание с медведем. Не по его вине встреча эта переросла в бескомпромиссную дуэль. Верить или не верить сказанному, это право слушателя.  В нашей группе мнения разделились – на табло 3:3. Я по жизни стараюсь без нужды не врать, потому как-то сразу сказанному поверил. Тем более, что охотничий ствол в багаже у Робинзона был, своими глазами видел.
    – Течение быстрое… Выскочил из-за поворота, а он меня заметил, и сразу бултых с берега в воду.  Стоит, ждёт… Я грести бросил, ружьё хвать, оно у меня всегда под рукой, в носу байдарки своего часа дожидается. А до медведя уже метров пятьдесят. Я в воздух… раз… два…  Думаю испугается, а он хотя бы дрогнул. Выхода не было,– не хвалится, а как бы оправдывается Н.П. – Три пули в голову… Он тут же под воду и ушёл…
Мы, не ввязываясь в обсуждение деталей, почтили медвежью душу десятисекундным молчанием.  Здесь и возник, не раз обсуждаемый затем в узком кругу вопрос: верить или не верить? Если бы его истории ограничивались только встречей с медведем, всё бы было проще, насчёт доверия.  Но что делать с волками, росомахами, рысями и прочее, и прочее… Здесь, конечно, надо бы призадуматься, простым методом  «веришь – не веришь», вопрос не решить.

Коля, за время одиночного плавания истосковавшийся по чужим ушам, был говорливее полевого жаворонка.
– Все в группе пацаны, как пацаны, а ты чего такой старый? – это Коля поинтересовался моим возрастом. – Пил бы дома чай с вареньем, а то по горам, по долам скачешь. В твои годы…
Наука под названием геронтология легко решает подобные вопросы: родился на свет человечек, рос, мужал, со временем поиздержался, состарился… Что здесь диковинного? Но не понимает же…
Подцепил он меня, словно хариуса на крючок. Но ещё же не вечер?  А ребята мои уши навострили, к разговору прислушиваются.
– Ты, Коля, точно ситуацию подметил. С самоварчиком под яблоней в деревне куда как хорошо жизнь коротать…  А здесь ни ночи, ни дня. В голове от этой круговерти уже давно шарики за ролики западают.  Да не всё, дорогой мой человек, в этой жизни просто, не всё ладно.
Тут меня немного понесло, картинки жизни рисовались сами собой.
–  Это же, Коля, не пацаны, как ты сказал. Это  мои  законнорожденные дети. – И не давая слушателю возможности обдумать сказанное, быстренько продолжил.
– Три жены у меня было. У другого смертного и одной нет, а у меня целых три, одна другой краше.  Вот ребят, своих кровных детишек, до кучи собрал, да и организовал им знакомство.  Пускай на батю да друг на друга посмотрят, пусть  разберутся, кто чего стоит. Ты ж на них посмотри –  это же бойцы,  все как на подбор.
– От трёх жён? – уточнил поразивший его факт Н.П.
– Больше завести не сумел, – придав голосу грусти, пожаловался я. – Жизнь коротка.

Что было дальше, уже рассказывает  наш весёлый Вова:
– Утром следующего дня Робинзон у меня спрашивает: «А почему вы все его Аликом зовёте?  Как это – Алик? Почему – Алик?»
Вова у нас не прост – и умён и учён, на лету суть вопроса схватывает.
– А ты, уважаемый Коля, чего хотел? Твоих детей отчим растит, а ты у них «папа»? Ты этого, друг сердечный, хотел? На это надеялся? Так как брошенным ребятишкам  звать тебя – Коля или папа?
           Вопрос, как говориться был снят с повестки дня.  Но история получила продолжение.
           Уже позже, через пару месяцев, Николай П. сообщил в своём блоге: «Встретил на Енисее патриарха с семьёй. Сплавлялись на катамаранах.  Пять пацанов,  от трёх законных жён. Век живи – сто лет  удивляйся».
         
            Я не поленился и заглянул  в «Толковый Словарь…»  В. Даля. Вот что я там вычитал: «Патриарх – маститый и уважаемый глава семейства». Кстати, ветхозаветным патриархом был Ной, капитан знаменитого Ноева ковчега.
           Так что мне ничего другого не остаётся, как принять это почётное звание. Ибо получить его на писательской стезе нереально, надо такое написать, что… дальше некуда. 
Но читатель, раскрыв пошире глаза, сам убедится – всё  уже мудрецами написано, всё мудрецами сказано. Надо только уметь слушать. Слова мудрого – благодать, а уста глупого губят его же.
 


ДОБРЫЕ ЛЮДИ
 
Вот и подошло время отметить наш поход, подвести итоги и сделать выводы. Ведь следующий год уже не за горами топчется, глазом не моргнёшь, как он в дверь к нам постучит. «Гусятник», так называется наше мероприятие, проводим у меня в деревне.
Топили баню, смыв накопленные со времен Енисея грехи, сели за стол. Звучали тосты, в коих славилась природа – реки и тайга, пили  за живых обитателей Восточной Сибири – медведей, оленей, крупных и мелких птиц и рыб. И как же здесь, на фоне сказанного, не вспомнить о людях, о простых человеках, живущих в том отдалённом краю. 
Живя  в Европе, мы, это моё личное  мнение, избалованы цивилизацией. Но это ещё не  беда, это только цветочки: одуванчики там, васильки, ромашки… А за ягодки надо считать усвоенную большинством мораль: думаем одно, говорим другое, а делаем третье.  Это не хорошо, даже подло, но что есть, с тем по дороге жизни и идём.
По большому счёту всё для человека доступно, всего хватает, было бы только денег побольше. А нам встретились люди,  обитающие в очень сложных условиях, где всё, включая питьё и еду, достаётся очень не просто. Возьмём, в качестве весомых аргументов, только два фактора – это почти полное отсутствие работы и… мороз зимой до 50 градусов. Я уж не говорю здесь об отсутствии сотовой связи и о том, что во многих деревнях просто-напросто нет электрического освещения. От силы два-три часа вечером работает дизель.  Обстановка впечатляет? Похоже это на райские кущи?
Я думаю, что зло, оно в той или иной доле есть в душе каждого человека,  запредельные морозы начисто вымораживают.  Если вы в этом сомневаетесь, то считайте,  что эти минус 50 градусов по Цельсию его просто замораживают, не позволяя ему проявиться. Скажу, как думаю: и тот и другой вариант по-своему хорош. Потому люди в Сибири, как правило, добры и отзывчивы.

Красноярск, зал ожидания железнодорожного вокзала. Походный скарб  сложен у стены –  наш поезд, к сожалению, отправится по назначению только завтра утром.  Клонит в сон, дают себя знать ночные переходы и переезды, но хочется хотя бы мельком посмотреть город, да и продуктов подкупить надо;  да и на самом вокзале чудес хватает, чего только стоит вращающийся в фонтане громадный мраморный глобус. Может быть, даже восьмое чудо света.
– Ребята, идите, погуляйте. Я посторожу. Идите…
А говорит эти слова  миловидная девушка Лена, с которой мы уже успели как-то невзначай познакомиться. Лена не просто человек с улицы, не мошенница на доверии, как вы могли подумать, она капитан полиции.  Всё как положено:  форма,  погоны и кобура с пистолетом на поясе. Окончила юрфак в Новосибирске, пошла на службу  в органы.  «Конечно, не простая работа, крутишься как белка в колесе: ни дня тебе, ни ночи… Придёшь после дежурства домой: руки помоешь с мылом, умоешься… А что в душе за день накопилось, того ничем не смыть… А грязи хватает…»  Фамилия у нашей Елены  редкая, потому и запомнилась – Владыко.

Но вернёмся быстрее из промозглой Сибири в родную Беларусь, в уютный деревенский дом.  Хватит, попутешествовали…
Конечно, смотрели фотографии, кричали и галдели, вспоминая уже утонувший в прошлом август. На одном из видеороликов – совсем короткая запись на сотовый телефон, было слышно, как кто-то из компании сказал: «Какие добрые люди». И эти слова –  истинная правда, могу несданной кровью это подтвердить.  Нам сильно повезло, сплошь и рядом нам попадались на пути хорошие люди.
Я вас приглашаю, буквально на несколько минут, опять вернуться в Сибирь, на берега Енисея.

Капитан сказал прямо:
– Если будет шторм на реке, пассажиров на борт не возьму. Запрещено.
Что это значит? Выходит, что в случае непогоды ребята опаздывают на работу как минимум дней на десять. А ещё, как следствие, нас ждут финансовые потрясения  со знаком минус. Ведь билеты на поезд нами  уже куплены, ориентируясь на время прибытия парохода «Валерий Чкалов» в порт приписки. И если…, то все планы летят кувырком, не куда попроще, а прямиком в тартарары.

Свежее утро. Енисей лениво катится в сторону  Северного Ледовитого океана. Не особо торопится, потому как великим рекам  не свойственна  суета. 
Нам надо перебраться на противоположный берег, к устью реки Сургутихи, на берегу которой располагается одноименная деревня. Чётко зафиксировали скорость движения катамарана – три километра, такова здесь ширина Енисея, мы преодолели за час.
Переплыли. Разбиваем лагерь. Всё, вроде бы, идёт по плану, только тревожит до сих пор нерешённый вопрос: как завтра будем садиться на корабль?
«Валерий Чкалов» пассажиров здешних мест забирает на ходу, пристать к берегу не позволяет мель.  А это значит, что их на фарватер реки должна доставить лодка. Здесь происходит стыковка, пассажира и его багаж с помощью матросов  поднимают по трапу на палубу. 
Двойка добровольцев – Вова и Женя, пошла на переговоры в Сургутиху. Остальные ловят рыбу. У нашего берега за блесной гоняются только щуки, все, как на подбор, килограмма по два. За час ловишь штук пять, но все они, со словами напутствия, возвращаются реку. Чудны дела твои, Господи… Зачем нам рыба? На уху, ближе к вечеру, сколько надо, столько и поймаем.
Вскоре ребята возвращаются в лагерь на моторке. Местный житель Владимир, или как он скромно представился – Вова, за капитана. Ему шестьдесят лет, но мужик крепок и активен. Только с зубами проблема, но у кого её нет?  Расспрашиваем о житье-бытье.
– В нашей Сургутихе проживает 200 человек. Староверов нет, они многолюдья не любят, а один белорус, по кличке «бульбаш»,  у нас есть. Три татарина. Украинцев нет.  Кето живут, два человека.
– Всего два кето?
– Раньше больше было, да старики вымерли.  При Советской власти у нас здесь зверосовхоз был, а теперь с работой проблемы, –  докладывает Вова сложившуюся обстановку.
Разговор, вы должны понять, ведётся, конечно,  за импровизированным застольем – на носу моторки разложена нехитрая закуска. Вова продолжает:
– Есть детский сад,  одна семья семь детей нарожала. Школа работает –  моя жена в ней завучем, но учителей, похоже,  больше, чем учеников. Фельдшерский пункт работает, не закрыли. С Туруханском у нас связь по рации, если что серьёзное – санитарный вертолёт прилетает. В прошлом году два раза был.
Из разговора мы поняли, что обстановка в этих местах такова: пенсии, кому положено – платят, работы нет.
– Жить хочешь – хорошо думать надо, – улыбается Вова, тем самым показывая нам, что  голова  у него работает как следует. 
Спасает людей охота и рыбалка. Конечно, главное – это промысел соболя.
– Я 450 гектаров тайги в аренду взял, на 49 лет. За лицензию 200 тысяч заплатил. Помру – так сыну всё отойдёт, он у меня в Туруханске живёт.
– Большой  Туруханск?
– Большой… Тысяч на пять-шесть  потянет.
У Вовы в хозяйстве порядка пятисот капканов на соболя. Зиму проводит на промысле, живя в избушке. За сезон ловит 100-120 соболей, больше не получается.  Шкурки сдают по 20-25 долларов  перекупщикам, а дальше их везут уже в Москву, на аукцион.
Деньги нужны, и нужно их много. Для моторки, а без неё никуда, надо купить 4-5 бочек бензина. Нужны охотничьи припасы, да и домашнее хозяйство требует опять же денежных затрат. Огород местные жители засаживают –  картошка и лук на столе свои. Животных никто не содержит, не выгодно.  Мясо в доме – оленина.
– Оленя стрельнул, поделил его между знакомыми.  Ты угостил, завтра тебя обязательно угостят.  Такой у нас порядок. Ленин говорил: надо делиться. И вообще, у нас без помощи со стороны не выживешь, потому друг за друга крепко  держимся.

Вова из Сургутихи нам уже столько всего наговорил, что чуток не грех и передохнуть. Маленькое лирическое отступление не помешает.
К Ленину у меня сложное отношение.  Международные авантюристы (отсиживались годами в сытой  Швейцарии) организовали в России революцию, а честнее сказать, государственный  переворот. И не говорил Ленин: «делись», а  открыто призывал к экспроприации. Мол, грабь награбленное. А награбленное  это или годами и трудом своим накопленное, для обезумившего от вольницы  и крови люда все равно. Мораль должна быть классовой, правда – рабочей, а добро с мозолистыми кулаками – такова  правда жизни большевиков. Слава Богу, что всё это уже в прошлом. Чур, нас…

– Глава администрации у нас хороший, о людях думает. – Это Вова, закусив белорусским сальцем очередную стопочку,  продолжает свой монолог.  – Брат его магазин держит, водкой торгует. А вообще у нас пять магазинов в Сургутихе.  Всё, что надо купишь, были бы в кармане деньги. Насчёт самогонки вы спрашивали? Самогона у нас в деревне не гонят. Почему? Умение потеряно.  Пробовали – чистая ерунда получается. Вроде бы ума за жизнь набрались, а умения,  как процесс наладить,   никакого. Да оно и лучше. Магазинная водка тоже вкусная.
Вот так, незамысловатыми словами Вова обрисовал жизнь простого народа в таёжной деревне.

– Хочешь жить – шевелиться надо. Вот мы и шевелимся.  Я что, я же не из самых… Всё по силам, согласно возможностям. Ну, побраконьерничаешь немножко, не без того. Но в меру…
Вот такой  Вова из Сургутихи. Согласно сибирскому менталитету, что думает, то и говорит.
Наши волнения по посадке на  «Валерий Чкалов» он тут же отбросил, как ненужные.
– Что за вопрос. В семь утра с ребятами у вас на берегу буду.  Отчего не помочь? Сделаем всё, как положено.
По поводу оплаты сказал чётко и ясно: мол, никаких денег мне  не надо. Вам ещё до дому неделю добираться, сгодятся рубли и самим. Вопрос закрыт.

Мы ловили щук, варили уху, но разговор, вроде бы без нашего желания,  то и дело сбивался на завтрашнее утро. Наобещать-то наобещал мужик, а вот возьмёт и забудет. А вдруг товарищи ехать не захотят? Может такое быть? Может!
 Но рождающийся день был ясным, а повод для волнения – напрасным. Даже не три лодки, а четыре приехали, чтобы белорусов «подсадить на корабль».


Из туманной дымки, раздуваемой лёгким ветерком, словно призрак вынырнул вожделенный (каково словечко!) пароход.  Лодки стоят на одном месте  носом против течения.  «Валерий Чкалов», заметив моторки, замедляет ход, сбрасывает швартовый трап. Не прошло и десяти минут, как вся наша группа уже на борту.

И осталась  в памяти картинка:  в кильватере нашего набирающего ход  парохода четыре лодки выстроились в ряд. Поднял руку Вова, желая  счастливого пути. Мы машем в ответ: пусть удача будет с вами.
На душе потеплело, какие добрые люди живут на белом свете!.. И в подобные минуты духовного просветления так хочется  верить –  и мы не из худших.



ПРОЩАЛЬНЫЙ АККОРД. ВЕРХНЯЯ ПОЛОЧКА


Мы едем на поезде домой, на родину, в заскучавшую без нас Беларусь. Возвращение из странствий, особенно сопровождаемых трудностями, всегда греет сердце, всегда желанно. Заморились, устали от впечатлений, хочется поскорее окунуться в привычную домашнюю обстановку: к горячему душу, к парной бане, к вечернему чтению. Просто встать утром с нужной ноги, сварить себе кофе… подумать о том,  о сём; неплохо даже кое о чём помечтать.  И, главное, никуда не спешить… Спокойствие, спокойствие… Активность порой похвальна, но только ко времени и к месту.

Но упомянутое выше, это лишь наши планы на будущую счастливую – непременно! –  жизнь. А сегодня реальность такова – поезд наш стремглав мчится, держа курс на суверенный Казахстан. Попасть из Красноярска в европейскую часть России, а следом и в родные пенаты, можно только так. Билеты на все направления – дефицит, ибо на календаре последние числа августа, чудное лето 2016 года  на излёте.
И опять, уж такие мы везучие, наше купе с подселением. Верхняя полка пока пустует, видимо, претендент вот-вот  должен объявиться. Нижняя, на этой же стороне, занята пожилой женщиной, но она, увидев наши приготовления к трапезе, сама предложила вариант обмена. В этом месте будет не лишним привести текст поговорки: «Не до жиру, быть бы живу».  Женщина согласна уйти даже на боковушку в середине вагона, только бы подальше от нашей скатерти-самобранки.  Ведь группе  надо не только сообща питаться, нам же ещё требуется после застолья и поговорить.
Ели, что Бог послал; пили, что припасли. Ближе к ночи на пустующую полку – ни  здрасте вам, ни слова, ни полслова – сунув в изголовье сумку, шмыгнул неопределённого возраста мужик.  И, как говорится, ни духу от него, ни слуху.
Я сплю в поездах плохо, если вообще сплю. Потому с интересом наблюдал, не показывая виду, как наш постоялец, спустившись ночью с полки, часа два кряду стоял в глубоком раздумье. В напавший на него столбняк я не верил, потому выдвинул свою   следственную гипотезу: «Думает, как бы у нас что-нибудь слямзить, не иначе. Тощий, поджарый… наверняка форточник».
Паспорта и денег, хотя наличности  у меня  было не много, лишиться не хотелось. Потому продолжил скрытую слежку, ведь сыщиком хоть раз в жизни побыть каждому хочется. Но «наш форточник»,  к моему сожалению, попыток ограбления не предпринимал.
«Выжидает, змей, не иначе, но и мы не лыком шиты», – это мои не озвученные мысли. Уточняю, ибо вы, толком не подумав, могли приписать  их поездному воришке. «Заметил, гад, что я не сплю, так решил измором взять. Мол,  ночь длинная – уснёшь, никуда не денешься».
Тайный поединок длился уже более часа. Стороны не сдавались, воришка не воровал, я, как мог, имитировал сон. Но тут проводница пронеслась по вагону: станция Березайка… станция…  И мой подопечный, так и не обтяпав толком своих тёмных делишек, сошёл с поезда.

С весёлого чаепития началось утро.  Здесь очередная остановка. А нужна она для того, чтобы пассажиры размяли свои затекшие ноги, да посетив привокзальные ларьки,  пополнили запасы продовольствия. Не знаю, вернее, не уверен, стоит ли к продуктам питания относить горячительные напитки?  Ведь периодически  их запасы  тоже надо пополнять, закрома не безграничны. Вынесем этот вопрос на всеобщее обсуждение, так как, решая его в одиночку,  легко можно ошибиться.  А это весьма чревато – есть жизненные ситуации, где ошибки непростительны.

И здесь нашу полочку заняла Ольга. Откуда знаем имя? Когда девушка взобралась на своё плацкартное место, мы о ней, конечно, ничего  не знали, не ведали.  Ну, симпатичная… Но уже буквально через полчаса мы знали о нашей Олечке если не всё, так многое.
Муж военный, офицер. Детей нет. Оле тридцать четыре года. Работает врачом на скорой помощи. Едет навестить маму в казахский Петропавловск.
Из семейных новостей: «Настрелял целую гору тетеревов. А у меня уже билет куплен. Что он с этой птичьей стаей  делать будет, ума не приложу. На этой  своей рыбалке и охоте совсем помешался».

А наша компания ещё живёт енисейскими событиями.
«На плоту? Прямо через пороги? – это Оля вникает в подробности нашего сплава. – А медведь вышел на середину реки и ждёт? Смотрит и ждёт?»
Свои и чужие олени, медведи и рыси  уже давно перемешались между собой,  перекочевав в наши вагонные побасенки. Между прочим, Вова хороший рассказчик, так ему ещё вчера сказали тетушки из соседнего купе. В подтверждение этого факта приведу вам только несколько случайно подслушанных мной фраз: «Я, мои бабоньки, таких страхов даже по телевизору не видела, не слышала. Бог уберёг… У него, значит, спрашиваю: А Чуковский Корней, что «Муху-Цокотуху» написал, вам не прародитель? А он…»
 Я и подумать не мог, что пару банок пива, запитые совсем небольшим количеством  водки, дают такой потрясающий эффект. В течение трёх часов держать внимание аудитории совсем не просто.  Для этого нужно иметь врождённый  талант сказочника.  Я понял одно: такого или хотя бы похожего творческого вдохновения  не хватает многим писателям, свидетелем чему служат невостребованные читателем романы и романчики. Учитесь, дорогие товарищи, перенимайте опыт, ибо учиться, будь ты хоть семи пядей во лбу, никогда не поздно.
Вы можете спросить: что в нашем конкретном случае  определяющее – небесное вдохновение или всё-таки влияние, пускай косвенное, некой жидкости? На чём остановиться, что класть в фундамент в качестве краеугольного камня?  Водить вас за нос  не буду. И для меня поставленный вопрос  –  загадка, сам в полной растерянности. Но Вову расспросить вы можете и сами, возможно, под соответствующее настроение,  и выдаст он вам некие секреты мастерства.

Минул лишь час, а  Оля уже стала вполне законным членом нашего коллектива.  Через два часа она готова была плыть с нами хоть до города Туруханска,  хоть «за этот ваш Полярный круг».  Не останавливало отважную девушку даже отсутствие посадочных мест на катамаранах. «Я как-нибудь… Примощусь с краешку…»
Оля, сидя между Сашей и Вовой, несколько терялась, не определившись, кому отдать предпочтение. Саша молод и не женат, но, не смотря на эти преимущества, всё же по очкам проигрывал товарищу. Улыбчивый Вова очень походил на известного певца Сергея Пенкина. Потому чаще всего в его сторону  (имеется в виду, конечно,  не эстрадный артист)  и оборачивалась   весёлая девушка.

Как мне понятны увлекающиеся натуры, как близки по духу! «С вами хоть на край света. Как мне осточертели эти тетерева, если бы вы только знали…» Я не комментирую сказанное Ольгой,  боль чужой души, умеющий слышать, да услышит.
Но дорогая наша Оля, мы же не в края неведомые сегодня едем, мы домой из похода возвращаемся, в Беларусь. Доводы на девушку действовали мало, а если честно сказать, совсем не действовали. «С вами хочу, с вами…»

Вам знаком эффект дежавю? Когда что-то слушаешь, или видишь нечто, но чётко знаешь, что где-то в прошлых твоих жизнях именно это уже было, я же хорошо помню – было именно так.  Душа наша  всё знает и всё помнит, но не всегда позволяет картинкам прошлого всплывать на поверхность из кажущейся трясины  небытия.
Ведь я знаю, даже уверен, что всё, что сейчас у нас происходит, я уже где-то когда-то  видел. Я ведь помню? …Мчащийся сквозь время поезд, улыбчивая девушка с пляшущими  чёртиками в глазах, милый сердцу  разговор…

Чем всё закончилось? Ведь всё в нашей жизни кончается, не мне вас учить, даже сама жизнь имеет тенденцию истекать, постепенно растворяясь  во времени. Но прочь из сердца грусть, будем сегодня  говорить только о хорошем.
Поезд замедляет ход, скрежещут тормозные колодки… Всё, больше девушку Ольгу, пассажирку с верхней полочки, мы уже не увидим. Никогда не увидим… Закон жизни прост – встречи всегда оканчиваются расставаниями.
И уже в прошлом: нагловатые казахские пограничники с мирной овчаркой, вокзал Петропавловска, и одинокая девушка на безлюдном перроне…

Опять поют свою нескончаемую песенку колёса, тихонько постукивают,  а под этот стук-перестук так хорошо думается. Проклюнувшуюся мысль  я тут же озвучил коллективу: «Очерки про совершённое путешествие писать интересно – мы и напишем. Но здесь, сегодня, на наших глазах рождается сюжет глобального романа.
Обратите внимание на полочку за номером 34, обитатели её нам очень даже интересны. Ведь сегодня один, чуть погодя завернёт второй, а там третий, пятый, десятый… И все граждане со своими судьбами. Разве это не интересно?»
Как из мифического рога изобилия посыпались, но не фрукты и овощи, как во времена Древней Греции, а деловые и   интересные предложения.
– Первый, как ты нам рассказывал, это ворюга «форточник», вторая наша Оля, – подвёл итоги рассудительный Вадим. – Два персонажа на полочке у нас уже есть.
– Третьим в наш терем-теремок давайте зазовём… – тут Саша на секунду-другую задумался, и озвучил предложение, –  бегунью Машу Иванову. Помните, в  Новосибирске сошла?
Машу мы помним, но ведь она уже давным-давно в далёком  прошлом, а мы бы хотели…
– Давайте на полку заселим Робинзона, колоритная личность.
– Ты ещё медведя на полку посели. Нашёлся, умник,  – это вставил своё веское слово Евгений.
– Давайте за прошлое не цепляться, это удел тугодумов. Нам надо такое насочинять, чтобы все вокруг ахнули, – это было предложение Вовы.
– А барышня-студентка нам не подойдёт? Имя и фамилия уже есть: Лена Бычок.
– Проводницу Лену ты, Сашка,  проморгал. Опростоволосился, ухажёр хренов.  Потому молчи, права голоса не имеешь.
Это всё, как вы поняли, наши диалоги, наши задумки по написанию романа.

Но действительность оказалась намного интереснее вымысла. Вот запись из нашего дневника: «За окном озеро с утками и лебедями. И опять потянулись голые бескрайние степи Казахстана, без единого деревца, без кустика». Далее идёт оцифрованный портрет подсевшего к нам в городе Кургане пассажира.
«Казах лет сорока. Рост средний, лицо круглое, лоб высокий, без залысин. Волосы тёмные, подбородок слегка заострён. Одёжка: джинсы, чёрные туфли, синяя навыпуск рубаха с длинными рукавами».
Я думаю, что по этим данным, в случае необходимости,  можно легко составить фоторобот.
Далее идут не сразу подмеченные детали: запястья на обеих руках забинтованы, на бинтах проглядывают рыжие пятна. 
Слово за слово, и мы уже  перезнакомились  с новоявленным попутчиком.
– Зовите меня Бек, имя все равно не запомните.
За разговорами вскоре  выяснилось, что у уважаемого Бека есть и кликуха – Кот.
Подружка наша Ольга уже давно  сидела за столом в доме мамы, и, наверное, уплетала вкуснющие пирожки, запивая их чёрным чаем.   По крайней мере, хотелось, чтоб именно так всё и было. А в нашем купе дела складывались по  непонятному сценарию.

– Что ж ты, Бек, в хату зашёл, а ребятам «здравствуйте» не сказал…  Ног не вытер… А с виду человек с понятием.
Слова были сказаны. Конечно, чтобы так разговаривать с блатными, надо иметь на то право. За слова отвечать надо. Но что сказано, того не воротишь. Всё это говорилось для прикола, ребят повеселить. Но, оказывается, чувство меры можно потерять в любом возрасте.
 Вова, выравнивая ситуацию, тут же врубился в тему:
– Батяня у нас сроков немеряно намотал на душу. Он порядок знает.
Бек, извинительно расшаркиваясь за невнимание к обществу, в Челябинске основательно закупился: кура-гриль, лепёшки, бутылка водки. «В общак… В общак… –  выкладывал он свою долю   на уже сервированный к вечерней трапезе стол.
За ужином язык у Бека развязался, спиртное исправно делает своё дело, способствует общению, а поговорить товарищ  был не против.
Не буду ничего ни пояснять, ни объяснять, слушайте сами, держа уши настороже. А послушать есть что.

Рассказ о своей жизни человека по имени Бек и по кличке Кот:
 «Отца не знаю. Сколько себя помню жил с мамкой.  Лет с тринадцати я уже при делах. Бригада серьёзная. Сколько на мне греха, и говорить не буду. Первый раз сел ещё малолеткой.  Пришлось со всех сторон горе пощупать..  И в розыске был, и без розыска сидел.
 Недавно с  одной подругой жить стал,  всё у нас хорошо. Забеременела она. Я ребёнка хочу, у всех моих ребят  уже давно дети есть. А через три месяца выкидыш. Тут я и сорвался. Как неделю пил – помню. Потом ничего не помню… В больнице очнулся. Врачи сказали: чудом не помер.  Голым на улице нашли, вены перерезаны…  А где я был, на какой хате и кто меня резал, не знаю.
Помню только одно: будто строгают с меня ножом мясо, а мне не больно. Нет боли, только коробит всего, и страшно. А потом руки ноги стали рвать, выворачивать… Всё вижу, всё перед глазами, а ничего не чувствую – боли нет. Из груди орех достали, я-то знаю, что это душа моя, да кирпичом бьют её на асфальте. А кто и за что, не говорят».   
История Бека с венами, загадка для простаков. Ясно, что допился он до кондрашки, поймал белую горячку, а следом и в суицид нырнул, как в омут.    Но Бек свою историю ещё не досказал.
«Пока в больничке лежал, было время подумать,  и надумал я жизнь переменить. Решил завязать с прошлым. Мамке соседи сказали, что умер я.  Только потом узнала, что живой. Домой вернулся – свою комнату не узнал. Даже ковра на стенке нет. Оказалось, старуха моя обычай соблюла: у казахов, когда человек умирает, все его вещи  раздают. Она и раздала…»
Откровений Бека было ещё больше, но пересказывать их не будем. Заглядывать в колодец непростой жизни, часто даже непонятной нам, довольно  страшно. Как в сказке, где чем дальше, тем страшнее. Но понимать надо, что это не приключения Колобка, здесь у нас реальные страхи. Даже слушать подобные откровения не просто. Как-то не по себе становится…
Сошёл Бек в Уфе. И нам хочется верить, что слова его о раскаянии были не просто сотрясанием воздуха. Мы не судьи, но хотелось бы, чтобы человеку по кличке Кот повезло, и жизнь его наладилась. Но верится в это с трудом.

Дорогой читатель, ты понимаешь, ты чувствуешь, сколько рядом с нами проходит, проезжает, проплывает чужих судеб? И всё мимо, мимо, мимо… И не можем, да и не надо нам разбираться  в этих человеческих драмах и трагедиях.  Так уж получилось, чисто случайно, что распахнули перед нами окошечко, а мы в него возьми и загляни.  Извините, если что не так… Ведь всего  только посмотреть…

Исчез Бек, опустела полочка. Ведь всё в конце концов исчезает, теряется, пропадает… Но свято место пусто не бывает. Это высказывание весомый и правильный комментарий к нашей жизни.
Остановка – российский город Пенза. Интересно, как  называют местных женщин? Но такую интересную мысль додумать не удаётся.
– Тридцать четвёртая, это верхняя? – поинтересовался наличием свободных мест  молодой человек. На вскидку   лет 25, одет, как говорится, с иголочки: белоснежная майка, шорты, кожаные кроссовки.
Вскоре, а время не шло, а бежало, торопясь к вечеру, мы уже были в курсе «дел» нового пассажира.  Роман закончил в Питерском университете физкультурный факультет. Боксёр. Год назад перешёл в профессионалы. Имеет в активе семь боёв: четыре проиграл, три выиграл.
«Звонят, приглашают на бой. За раунд платят сто долларов. Сколько на ринге простоишь, столько и получишь…Один раз семь раундов продержался.  Но, конечно, они деньги на своего бойца ставят, а я так, человек со стороны. Меня как слабейшего для спарринга приглашают. Но один раз и под меня партнёра подобрали, а я взял и проиграл. Как-то растерялся, собраться не смог. Спонсора подвёл, на деньги попал… Стыдно было…»
Истории Романа были от жизни, от чужой и незнакомой нам жизни. Он говорил откровенно, ничего не приукрашивал, себя не обелял. Слушать его было интересно. Но так уж случилось, что спиртного за столом оказалось несколько больше, чем того требовал дорожный этикет. Тем более, что боксёр ведёт правильный образ жизни, потому вредных привычек в багаже не имеет. И вообще: «Денег не коплю. Зайду в магазин – что нравится, то и покупаю».
И здесь на импровизированную сцену, оттеснив в сторону боксёра, из-за кулисы вышел Вова. Пятьдесят два года не простого жизненного и сексуального  опыта, это вам не семь профессиональных боёв Романа.  Вова, бесспорно, артист, только трудно сходу понять, каких театров.
А настоящий артист, даже в не комфортных условиях дребезжащего плацкартного вагона,  всегда на высоте.
Мы, собравшиеся за столом на званый ужин, уже были знакомы со многими историями Владимира. Слышали его откровения, и не раз. Но боксёр Рома встретился с этими «сказками тысяча и одной ночи» впервые. И на часто повторяющийся вопрос рассказчика: «Веришь?», он отвечал одно и то же: «Я, пока не убедился в чём-то, всегда сомневаюсь».
«Так ты не веришь? Мне не веришь?» – не унимался Вова.
Роман был прямолинеен, врать не хотел, а потому признавать слышимое  за правду отказывался. Потому слова  «Верю!»  или «Верую!» так и не были им сказаны.

А истории, некоторые из которых до сего часа даже от товарищей держались в тайне, были действительно наполнены чудесами. Наш герой, вернее астральное тело его, покинувшее душу, летало в воздушном и безвоздушном пространстве. Уже не оно, а сам Вова   отжимался от поверхности воды. Не совсем ясно,  зачем он это делал, когда есть земная твердь?
Но нам загадок чужой души не понять, вы ведь помните народную мудрость: чужая душа потёмки. Надеюсь, не забыли вы и о том, как Христос ходил по морю, аки посуху? И получается, что описываемые рассказчиком чудеса евангельскому тексту не противоречат, а как бы даже… ни в чём ему не проигрывают.
– У меня в Тибете был личный гуру, – рассказывает об одной из  прошлых жизней Владимир.  – Мы стоим на высоченном утёсе. «Прыгай вниз, – говорит  мне учитель. – Прыгай, и ничего не бойся!»  Я  собрал волю в кулак и прыгнул. Он меня за пятку поймал. Говорит: «Молодец!» А потом гуру…

Голос Вовы гипнотизировал, завораживал… Навалилось забытьё, обволакивая туманным мороком  душу и тело. И я уже не дремал на своей полке, а летел, летел, летел… куда-то в бездонные колодцы обрывочных сновидений. Перебивая негромкую болтовню, чей-то неузнанный, но до боли родной голос стал тихонько нашёптывать то ли стишок, то ли колыбельную песенку.

Всё забудем, всё сотрётся,
лишь останется одно:
поезд наш сквозь ночь несётся,
разговор, как лента, вьётся,
да огни глядят в окно.
 
Согласно закону вращения Земли  на смену тьме, пришел очередной белый день. Боксёр Рома  сошёл с поезда ещё ночью, и тот час затерялся среди 140 миллионного населения России.  Полочка опять осиротела…
А поезд, стараясь изо всех сил поспеть вовремя в нужную точку, уже несся по белорусской земле.

Всё когда-нибудь заканчивается. Фраза избита, фраза затаскана и истаскана, совсем как наша не совсем путёвая  жизнь, но в том и правда. Оглядываясь назад, а у меня, не понять почему,  есть такая удивительная возможность вернуться летучей мыслью в недавнее прошлое,   что мы там можем  разглядеть, что увидеть?
Вот палуба белого парохода «Валерий Чкалов». Она в этот час  густо заполнена народом… С правого, заросшего лесом  берега в Енисей впадает Ангара.  Играет музыка, щёлкают фотоаппараты… Каждый из присутствующих играет, в силу своих актёрских способностей,  отведённую ему режиссером роль…  Массовка  поглощена созерцанием красот, а я, невидим, наблюдаю сценку пароходной жизни откуда-то сверху, из-за наползающих на солнце облаков… 
А вот передо мной  уже совсем иное: костёр, сорящий на ветру искрами, выхватывает из тьмы стоящую на отмели палатку. Вижу людей у огня, прислушавшись (сильно мешает шумящая на перекате река), можно уловить даже отдельные слова, обрывки разговора… Картинка проста: путешествующие по миру люди разбили бивуак, очередной день сплава закончен…
Сколько за эти августовские дни было сыграно   таких  незамысловатых сценок!  Как величественны, как прекрасны  декорации,  сооружённые Великим Художником! Еловые и кедровые леса, голубое небо разукрашенное белесыми облаками, играющая солнечными зайчиками река…   И каждый из самодеятельных артистов исполнял свою роль,  выкладываясь от души, стараясь перед невидимыми зрителями не ударить в грязь лицом.
Я с удовольствием понаблюдал бы ещё за их игрой,  стараясь разгадать   замысловатый сюжет постановки.  Но Мастер сцены, согласно лимиту времени отпущенному на спектакль, жмёт на кнопку.  Заработал, кошкой заурчал мотор, занавес закрывается…
Но пока занавес ещё в движении, скажу  несколько слов на прощание.
Вот и окончена пьеса под рабочим названием «Сибирские зори». Хотя роль моя была второго плана, и совсем небольшая, я доволен.  Как говорят в определённых кругах: главное не звание (заслуженный и т.д.), а  достойная игра.
И все мы, шестеро задействованных в представлении артистов, низко кланяемся залу. Спектакль окончен. Спасибо за аплодисменты.
Декабрь 2016 г.