Историю творят безумцы. Искусному оратору легко зажечь толпу, и вот она уже поднимает героя на пьедестал и несет к победе или на эшафот, не важно, главное - к славе и бессмертию. Цвет революции-красный, орудие революции — гильотина: быстро, чисто, точно, и катятся отрубленные головы, омывая кровью площадь Революции, бесчестя казненных и возвеличивая убийц.
«Стыдно за преступления, а не за эшафот», - пишет в своем прощальном письме двадцатичетырехлетняя девственница, смело глядя в глаза предстоящей экзекуции.
Для нее унижение — окровавленная Франция, которая воет, призывая вторую Жанну д'Арк к спасению.
Шарлотта, в отличие от Жанны, не слышит вещих голосов, но она слышит зов Франции.
Правнучка знаменитого драматурга Пьера Корнеля образована и умна, ее мировоззрение формировалось на сочинениях Монтескье, Руссо, аббата Рейналя, ее душа жаждет преобразований ради облегчения участи народа. Революция, сторонницей которой была молодая девушка, принадлежавшая к древнему дворянскому роду, принесла ей разочарование.
Ее отношение к революции резко изменила казнь Людовика XVI.
“Люди, обещавшие нам свободу, убили ее, - они всего лишь палачи», - пишет Шарлотта Корде в письме своей подруге.
Сторонники революционного преобразования общества в процессе своей борьбы часто меняли свое отношение как к монархии, так и к демократии, а, приходя к власти, становились поборниками жесточайшей диктатуры. Так произошло и с вождем якобинцев, «другом народа», Жан-Полем Маратом, по профессии врачом-венерологом и журналистом. Человек болезненно амбиционный, чьи способности ученого и литератора не нашли должного, как он считал, признания, состоялся как один из вождей революции.
В издаваемой им газете «Друг народа», рупоре революционных настроений, он пламенно призывал рубить головы антипатриотов, коих насчитал сотни тысяч, благо изобретенная Гильотеном для этого машина стояла совсем рядом с типографией, в сарае.
И машина заработала!
Надо было остановить этот поток крови. Умная, решительная, убежденная в своей правоте, осознававшая трагедию происходящего и предчувствовавшая еще большие ужасы, грозящие ее любимой Франции, но не видевшая в окружавших ее соратниках- жирондистах помощников, она решила, что зверя надо остановить, а орудие против зверя — длинный кухонный нож!
Шарлотта не сразу добилась желаемой аудиенции, только со второго прихода ее пропустила к Марату его гражданская жена Симон Эврар. Страдающий от жесточайшей экземы, Марат большую часть дневного времени писал свои статьи, сидя в ванной, теплая вода облегчала его мучения.
Шарлотта, которая перед своим приходом тщательно приоделась, сделала у парикмахера прическу, выглядела очень женственно. Она сообщила о заговоре жирондистов и подсела рядом с ванной. Спокойная, уверенная в себе девушка не вызвала у психически неуравновешенного, страдающего манией преследования якобинца никаких подозрений. Они беседовали минут двадцать, и только после его возгласа о необходимости казнить всех жирондистов до единого, Шарлотта вонзила ему в грудь кухонный нож. Крик Марата услышали Симон Эврар и комиссионер, выбежавшую Шарлотту схватили в прихожей.
Шарлотту ждал арест, суд, гильотина.
Ее гордая осанка, невозмутимость и спокойствие поразили очевидцев. Перед лицом смерти она проявила невиданное мужество, преподав урок, как следует умирать.
Когда гильотина с грохотом опустилась на ее девичью шею, голова подпрыгнула и откатилась в сторону плотника, следившего за сохранностью орудий казни. Он поднял ее голову, схватив за волосы, и ударил наотмашь ладонью по лицу.
И тогда вместо Шарлотты Корде ответила Франция: «Да, мне больно. Но не гильотина виной тому, а пощечина!».