На улицах стояла поздняя весна.
Вернее, в мае здесь уже наступает полноценное лето.
Тепло уже набрало свою силу и полностью отвоевало своё полноправное господство.
Везде удивительно, до самозабвения пахла цветущая белая акация, пробуждая в памяти яркие картинки из юности.
Этот запах может свести с ума кого угодно.
В голове Германа конечно всплывали те несколько сумасшедших дней в Одессе, проведенных вместе с Катей, девушкой его мечты, но сегодня он не мог позволить себе пуститься в воспоминания.
Он запретил себе расслабляться сегодня.
Выжить не смотря ни на что и любой ценой.
Нельзя сказать, чтобы Герман чего-нибудь в жизни своей когда-нибудь боялся.
Его профессия спасателя и необъяснимая, неодолимая любовь к экстремальному образу жизни говорят о другом.
Он всегда любил находиться на грани, или ,или, но не сейчас.
Но в последние дни он почти ненавидел себя и ситуацию, в которой находился.
Мало того, что события последних дней помнит он очень расплывчато, фрагментарно, несколько дней назад Герман почувствовал себяжертвой,дичью,на которую была открыта охота.
Вот уже который день он блуждал по незнакомым улицам незнакомого города.
Он не знал даже названия этого города, не имел ни малейшего представления, как он здесь оказался.
Знал наверняка он только то, что останавливаться нельзя, нужно двигаться.
Он смутно помнит автобус, в котором он долго, долго ехал куда-то.
Герман отчётливо помнит драку в том автобусе, когда просто так, ни с того, ни с сего на него напал какой-то парень с ножом.
Сложно было в тесном пространстве автобуса уходить от ножа, не забывая об окружающих.
Отбивая очередную атаку он всё таки пропустил удар ножа, который по рукоятку вошёл в плечо, сидящего сбоку пассажира.
Помнит Герман, как высадил он окно и вместе с противником на полном ходу вылетел из автобуса прямо в кювет.
Автобус умчался прочь, не остановившись, даже не затормозив.
Его противник после этого так и не поднялся, он остался лежать в пыли.
Ну,а Герман продолжил свой путь по просёлочной дороге пока не столкнулся нос к носу с тремя, нет, с мотоциклистами.
Логически рассуждая, ну куда можно убежать от мотоцикла, тем более, если тебя преследует не один, а четверо мотоциклистов.
Герман не стал рассуждать дальше, он побежал вопреки всякой логике.
Грунтовая дорога слегка вильнула вправо и разделилась в двух направлениях.
у Германа не было и секунды на размышления-"Куда бежать", поэтому он полностью доверился ногам.
Ноги понесли его в левое ответвление дороги.
Один из мотоциклистов был уже рядом, он уже дышал Герману в затылок.
Неожиданно ноги Германа почувствовали брусчатку, в следующее мгновение он увидел мост.
Невысокий холм, на котором оказался Герман, глубоким шрамом разрезала скоростная трасса, а мост, тот самый, висящий над трассой, оказался входом в небольшой посёлок.
Герман сразу же заметил несколько декоративных пеньков, торчащих прямо на дороге перед мостом.
Видимо этот мостик и впрямь был пешеходным.
Этой декоративности не заметил мотоциклист за спиной у Германа.
В пылу погони, на полной скорости он налетел на один из деревянных пеньков на дороге, полетел кувырком вместе с мотоциклом и
растянулся на брусчатке, недалеко от Германа.
Герман добежал уже почти до середины моста, когда на брусчатке появился второй мотоциклист.
Тот благополучно объехал деревянное препятствие и очень резво выехал на мост, в одной руке у него был пистолет.
Видимо ехать и одновременно стрелять мотоциклист не умел или не хотел,чтобы прицелиться, он остановился.
И тут произошло непредвиденное, лёгкий брус не выдержал общего веса мотоцикла и мотоциклиста и прогнулся.
Мотоцикл стал проваливаться между брусьями и добрая половина мотоцикла вместе с ногой мотоциклиста, безнадёжно застрявшие в
прогонном покрытии, повисли над ревущей трассой.
Боковым зрением Герман заметил, идущий на трассе грузовик с большим, длинным прицепом, не долго думая, он прыгнул вниз, на крышу фургона.
Мотоциклист, застрявший на мосту, конечно пытался стрелять в Германа, но шансов попасть куда-нибудь прицельно у него не было никаких.
Через мгновение ещё два мотоциклиста показались на насыпи, прямо над дорогой.
Какое-то время они преследовал фуру и Германа на ней, но случилась неприятность, видимо, не очень добротно утрамбованный грунт осыпался,
продавленный передним колесом, и мотоцикл вместе с лихим наездником совершив несколько кульбитов грохнулся прямо на обочину возле дороги.
Второй мотоциклист был хитрее и опытнее, он не приближаясь к краю насыпи, полностью исключил вероятность случайного падения.
Какое-то время он ехал по верху, выбирая место для спуска.
Он сделал невозможное.
Он виртуозно, умопомрачительно спустился с насыпи под таким критически невозможным углом, что все законы физики на тот момент
просто остались за гранью.
Полностью увлёкшись спуском, он допустил одну единственную, мааленькую ошибку.
На минутку мотоциклист забыл о том, что спускается он на трассу, и со всей своей удали молодецкой впечатался в проезжающий мимо трубовоз.
Так, что можно сказать с комфортом, на крыше большого фургона Герман доехал до города.
Определённых планов у него не было никаких, в голове была абсолютная пустота, вакуум, хотя нет, одно желание у него всё таки было, даже потребность.
Ему хотелось идти, куда угодно,лишь бы двигаться, что бы не попасть в ловушку, что бы не быть пойманным.
Герман пытался слиться с серой, безликой массой людей, стать незаметным, невидимым.
Получалось это у него очень слабо, попросту говоря, совсем не получалось.
Прохожие намеренно обходили его, а случайно встретившись с ним взглядом шарахались в сторону.
Конечно, одежда его знавала лучшие времена и срочно нуждалась в замене.
На местном рынке он стащил какую-то лёгкую куртку, чтобы прикрыть грязную, порванную рубашку.
Он понимал, что есть ещё другие причины, выделяющие его в толпе.
Наверное, что-то было в нём самом, в его глазах, что выдавало в нём загнанного зверя.
Денег у него не было, совсем не было, поэтому на том же рынке он украл бейсболку с большим козырьком, чтобы скрыть лицо и, конечно же глаза.
В то же время может быть именно состояние зверя,звериное чутьё спасало его от смерти в который раз.
В этот раз стоя на перекрёстке вместе с другими пешеходами, Герман ожидал зелёного света светофора.
Неожиданно,он, нет, не услышал, а отчётливо почувствовал у себя за спиной
какое-то смутное, агрессивное движение и резко дёрнулся в сторону.
Этим он насмерть перепугал ни в чём неповинную старушку,стоявшую рядом.
В тот же самый миг мужчина солидной наружности с разбега выскочил на проезжую часть прямо под колёса летящего автомобиля.
Герман понял, что если бы он не отскочил в сторону, подчиняясь всё тому же звериному чутью, то на дорогу под колёса автомобиля
вытолкнули бы сейчас его самого.
-Вызывайте скорую!-крикнул Герман и чисто инстинктивно подбежал к потерпевшему.
По привычке, быстро, внешне осмотрев его, он понял, что видимые внешние повреждения у него очень солидные и вряд ли потерпевший
дождётся приезда парамедиков живым.
-Зачем ты здесь? Уходи! Тебе здесь не место!-выдохнул мужчина солидной наружности свои последние слова и закрыл глаза.
Не зная куда и зачем, он шёл вперёд уже которые сутки, он был уверен только в одном, что останавливаться нельзя.
Остановка может обозначать очередной сумасшедший раунд его игры со смертью.
Он реально сбился со счёта, сколько раз за последние несколько суток его пытались убить.
Это случалось именно тогда, в тот момент, когда он забывался и останавливался.
Постепенно из тумана в памяти всплывали обрывки,островки воспоминаний из его жизни, хотя, вполне возможно это были не совсем
его воспоминания и совсем не его жизнь.
За эти несколько дней преследования, каких-то бесконечных драк и совершенно глупых, неоправданных смертей он уже ни в чём не был
уверен, жил по инерции, на одних рефлексах.
Сегодня он был уже не вполне уверен даже в том, что зовут его Герман.
Герман бредил своей работой.
Каждый день, рискуя жизнью, под землёй, высоко в воздухе, привязанный тросом к чему-нибудь, на воде или даже под водой он ежедневно
делает свою работу, он спасал людей.
Неделями не появляясь дома, он жил на работе вместе с командой таких же сумасшедших, как и он.
В сущности Герман уже давно был адреналиновым наркоманом.
Пожалуй, весь этот кошмар в его жизни начался с того, что он решил пару дней пожить дома.
В первую же ночь к нему в дом ворвались то ли воры, то ли грабители, но скорее всего убийцы.
Завязалась драка, их силы были неравны потому, что нападавших было четверо.
Хорошо было то, что в маленьком пространстве квартиры они не могли нападать одновременно, вчетвером, они попросту мешали бы друг другу.
Они нападали по очереди, методично, очень жёстко и без эмоций, с лицами масками.
В какой-то момент, в запале борьбы, с разбега Герман вылетел в окно с одним из нападавших.
Герман успел зацепиться рукой за один из декоративных кирпичей, во множестве выступающих из стены родного дома.
Его противнику повезло меньше, он успел ухватить лишь край рубашки Германа.
-Уходи отсюда! Не место тебе здесь!-успел прокричать он.
В следующий момент он так и полетел вниз с четвёртого этажа с куском рубашки в руке.
По этим знакомым с детства, родным кирпичам, как по лестнице перелез Герман на противоположную сторону дома и спустился на землю,
хитро и ловко избежав непонятных разборок и претензий.
Наверное можно долгое время блуждая по незнакомым улицам чужого города, неожиданно выйти туда, куда надо.
Скорее всего такой вариант разворачивания событий тоже присутствует в жизни человека.
Герман попал на привокзальную площадь.
Он не планировал чего-то уж очень определённого, в последние дни это у него никак не получалось, как он не старался.
Он не думал куда, в какое определённое место направится в следующий момент, он хотел убежать отсюда, исчезнуть, растаять, испариться,
Чтобы эти бесконечные погони, драки убийства потерялись бы где-нибудь в глубине его памяти и не терзали бы больше его душу.
Чтобы забиться куда-нибудь далеко, в богом забытую дыру и прийти в себя, перевести дух, не бежать, не драться, не думать, даже не дышать.
Герман долго ходил по вокзалу, выискивая и фиксируя настоящих или возможных своих преследователей.
Выйдя на перрон он гуляючи, незаметно, будто и впрямь ожидая какого-то определённого поезда, изучал планировку подъездных путей и
расстановку сил противника.
И,примерно, часа через полтора он вычислил наконец-то тот самый счастливый, благоприятный момент.
Два поезда на соседних подъездных путях отправлялись одновременно, ровно через пять минут.
Герман вышел к одному из поездов, всем своим видом высказывая намерение уехать именно на этом поезде.
Все преследователи, а их оказалось немало, стали стягиваться именно на эту платформу, многие из них даже зашли в поезд.
Выждав время до последней секунды, до момента, когда поезд тронулся и уже поехал, Герман вдруг молниеносно рванул под поезд.
Окружающие, преследователи и просто пассажиры поезда растерялись, они были просто в шоке.
Конечно же никто не решился преследовать Германа, долг долгом, но своя рубашка ближе к телу и никто эту самую рубашку не заменит, если её вдруг поезд переедет.
Так же легко и стремительно Герман выскочил из под уже движущегося поезда с другой стороны и рванул к соседнему пути, на котором
поезд тоже начал движение по рельсам.
Он смог уцепиться только за рукоять последней двери последнего вагона, ему предстояла ещё серьёзная работа-попасть вовнутрь.
Повезло ему не сразу, одна из дверей, может быть третьего или четвёртого вагона действительно была открыта, и он наконец попал в тамбур.
Очередной трудный , но необходимый шаг в его выживании был преодолён.
А, сколько будет их ещё трудных и необходимых шагов, об этом он просто не думал.
-Сейчас бы сигарету, или даже бычок, ну, хотя бы пару затяжек-подумал Герман-И обязательно большую чашку чая, горячего, с сахаром.
Герман удивился сам себе потому, что вспомнил.
Он вспомнил, что всё это время, все эти дни с погонями и драками он ничего не ел и не пил.
От этих неожиданных воспоминаний ему вдруг диким спазмом свело живот.
От боли, как ему показалось, он на несколько секунд потерял сознание.
Очнулся он, лёжа на полу в тамбуре.
Герман увидел склонившуюся над ним фигуру проводника.
Он улыбаясь, помог Герману подняться на ноги.
-Ваш билетик-так же улыбаясь, спросил он.
А через секунду, видимо узнав Германа, проводник всё ещё держа его одной рукой за куртку и улыбаясь, стал монотонно избивать его другой
свободной рукой.
Завязалась драка.
Один не мог одолеть другого, видимо силы их на тот момент были равны.
На очередном перекате по инерции незапертая дверь тамбура распахнулась, и Герману удалось вытолкнуть проводника из вагона.
Но это было ещё не всё.
Видимо в пылу борьбы он не заметил, как в тамбуре появились ещё трое, в форме проводников.
-Зачем ты здесь?Здесь ты никому не нужен!Тебя здесь никто не ждёт!-сказал один из них, видимо главный.
Герман всё ещё пытался сопротивляться.
Его силы утроились, он сражался, как лев, но у троих проводников рук было в три раза больше, в три раза больше было силы, в конце концов
они были просто в три раза тяжелее уже солидно уставшего Германа.
Он почувствовал, как сзади,за его спиной открылась дверь.
Мельком он глянул назад.
Поезд в этот самый момент шёл по высоченной эстакаде и внизу, как показалось Герману,была бездонная пропасть.
Он почувствовал, как непреодолимое давление трёх намерений выталкивает его из поезда.
Он почувствовал, как из под его ног постепенно исчезает твёрдая опора и он летит, летит, бесконечно летит в небытие...
Пространстово осознанности бесконечно сужается до состояния наноскопической точки или безмерно расширается до неузнаваемости самоё
себя, до макрогиганта, до бесконечности.
Происходит ---грессия, движение перевоплощения, а вот происходит про-грессия или ре-грессия зависит уже исключительно от направления движения.
И движение это бесконечно.
Эта бесконечность неопределима.
Эта неопределимость непреодолима.
А может быть всё происходит ровно наоборот и мы однажды просто появляемся из небытия.
-Дмитрий Василич!Дмитрий Василич!-кричала Дашенька пробегая через весь больничный коридор-Они очнулись! Это чудо! Нет! Семь чудес! Семь наших коматозников
сегодня очнулись!
Дашенька, так называл заведующий реанимационного отделения больницы, Дмитрий Васильевич Крушинин свою правую руку в отделении, свою любимую медсестру-
Дарью Уздечкину.
Дмитрий Васильевич, только что пришедший на работу, проводил ежедневный и обязательный ритуал.
Снимая свою повседневную одежду и одевая медицинскую много лет, каждый день он на секунду, на долю секунды замирал после каждого движения этого ритуала.
Таким образом уже много лет собирался и настраивал себя на работу.
Если кто-нибудь смог бы посмотреть на это действо со стороны, он увидел бы живую мимическую картинку, очень пластичную и красивую.
Но Дмитрий Василич никогда не допускал зрителей в свои ритуалы, это было табу для всех.
Дверь заведующего реанимационного отделения распахнулась вовремя, ровно в восемь часов утра в коридоре появился деловой, собранный, внимательный,
как всегда Дмитрий Васильевич Крушинин, и, начался утренний обход отделения.
Его обходы всегда были полезны, познавательны и интересны для пациентов, врачей и медсестер.
Кроме того, каждому, с кем разговаривал Дмитрий Василич, он должен был сказать что-нибудь приятное.
Конечно, первым делом он со свитой лечащих врачей, конечно же его Дашеньки и дежурных медсестёр навестил тех, пришедших в себя сегодня семерых
счастливчиков, которые прибыли, явились, что называется из небытия, из комы.
Каждого он осмотрел, и поговорив немного, каждому из них пожелал скорейшего выздоровления.
-Вы наше чудо!Нет!Семь чудес!-радостно сказал Дмитрий Василич, улыбнулся и вышел из палаты.
Следуюшая палата была "тяжёлая".
Там лежали безнадёжные, пациенты, которые скорее всего не придут в себя никогда.
Проходя мимо очередного "безнадёжного", Дмитрий Василич первым заметил лёгкое подрагивание глаз.
Герман глубоко вздохнул и медленно открыл глаза.
Очень долго он не мог понять, где же он находится, где делись те трое, которые хотели его убить, а главное, кто такой этот седой, лысоватый старикашка,
который постоянно хитро улыбается.
-Здравствуйте! Как Вы себя чувствуете? Мы Вас поздравляем! С прибытием! Вы наше восьмое чудо света!-с улыбкой на лице произнёс доктор.