Устанут гости петь-плясать, в городки, в лапту играть, Котофей сказку-присказку рассказывать начинает.
Верный пёс Дружок и гости сказку слушают, дивятся, в сказке девица живёт, пряжу тонкую прядёт, да всё песенки поёт о далёких тех краях, за туманами что скрыты, за полями, за горами, за дремучими лесами, где она жила когда-то…
Зайчик дробь на барабане выбивает так красиво, что деревья закивали, и ветвями замахали, старый дуб пошёл плясать! Что за музыка такая – не даёт стоять никак, и цветочек-колокольчик в такт той музыки звенит, а бельчонок-пострелёнок крутится, как в колесе, и какие ПА-коленца он выделывает тут!
Мишка - Мишенька медведь забредёт, как будет скучно – баянист известный он. Как начнёт играть на баяне, растянет меха, по клавишам пройдётся, песнь весёлую поёт как живётся хорошо в этом девственном лесу. Душа радуется! Но не радостно Фросе. Одна-одинёшенька она в лесу, нет подружек, далеко где-то село, из которого она против своей воли оказалась в непроходимой лесной чащобе.
А сова-то, а сова – дирижирует оркестром, как заправский дирижёр.
Принесёт медведь бочонок мёда:
– Не скучай, отведай мёда, а я песенку спою, про далёкие края, да про синие моря, как Матвей в краях тех дальних обхитрил царя злодея. Тот Матвей – кузнец известный, как начнёт он что ковать, любо-дорого смотреть! Звон идёт на всю округу, да не просто это звон – это музыка сплошная: пробасила нота “до”, ей во след другая нота… Ноты звонкие поют, а народ стоит, дивится:
– Ну, Матвей, ну, чародей! Как начнёт ковать поковку – ноги сами в пляс идут и душа поёт, ликует, словно голубок воркует.
– Молодец, кузнец Матвей!
Матвей, простой рабочий парень, привык кувалдою махать, на слово дерзок он, бесстрашен, подковы гнёт руками он, и ведьму с чёртом не боится – обещал их в железо заковать, чтобы больше не пугали, люд честной не волновали, а перед девицей-красой он робел, смущался очень, всё, как есть, из рук валилось. Он не мог сказать ей слова, а она, душа-девица, всё смеялась над ним. Как придёт среди подружек – только дверь откроет в кузню, как луна на горизонте тёмной ноченькой взошла!
Шпильки слов слетают с уст. У Матвея горн погаснет, и работа не идёт. Слушает душу-девицу, слова вымолвить не может…
И вздохнула Евфросинья:
– Я того Матвея знаю, влюблена в него давно, но я глупая была – на любовь не отвечала, хотя видела, что любит, над ним смеялась я. А сама его любила, но характер мой такой …
Хорошо, коль он приедет, а не кто-нибудь другой… И взгрустнулось Евфросинье.
- Что ты, девица-краса закручинилась так сразу, и из глаз твоих слеза покатилась по ланитам? Или музыка плоха? Или я пою неладно?
– Ты поёшь отменно очень, да и музыка твоя очень даже хороша. Закручинилась я, друже, оттого, что нет подружек, от людей я далека. Знать, судьба моя такая. Кто придёт, кто снимет чары, злое это колдовство… Лишь любовь, любовь до гроба снимет злые чары эти.
– Не грусти ты, дева красна. – так промолвил ей медведь. – О тебе я песнь Матвею в скором времени спою. Он придёт к тебе, поможет, злые чары разобьёт и с собою увезёт. Только скучно будет нам без тебя, душа-девица. – так медведь ей отвечал.
- Расскажи, как ты попала в лес? Ни тропинок, ни дорожек нет в лесу давным-давно.
Коль хочешь слушать – расскажу, а нет – прерви рассказ, ведь слушать о беде других не весело, мой друг. Тем более помочь в беде не можешь ты никак. Готов ты слушать или нет? Ответ мне дай простой.
– Если не в силах я помочь, то обещаю, что найду, поможет кто тебе…
– Тогда слушай. Как попала в этот лес? Всё, как есть, я расскажу.
И немного помолчав начала такой рассказ.
Слушай, Мишенька – медведь. Однажды в ясный летний день на ярмарку я шла. Я шла одна – не стала ждать подружек, а зря!
- В тот ясный солнечный денёк и стар и млад спешат туда, где ярмарка гудит, шумит. Кто за покупками идёт, кто продать, кто обменять продукты своего труда. А кто и просто посмотреть.
Кто торгует хлебом, солью, кто парчой, а кто шелками. Здесь и кони огневые удила грызут стальные. Есть здесь яхонт, изумруд, и искусные поделки мастеров далёких стран привезли, чтобы продать.
Вот звук гуслей голосистых, здесь гармошка и баян, мандолина и домра соревнуются, как могут. Струны звонкие поют и народ плясать зовут. Блеют овцы и бараны, козы бородой трясут, петухи вовсю поют. Горностаевые, беличьи шубы в меховом ряду лежат.
– Покупай, краса-девица!
– Не чеши, мужик, затылок, лучше шапку покупай.
Соболиные меха… Шубки беличьи лежат, Покупателей манят.
Коробейники стоят, покупать товар велят.
– На! Бери, подешевело!
– Я отдам всё за пятак, за улыбку, просто так. Подходи, краса-девица!
– Добрый молодец, тебе надо ездить на коне!
– Подходи, народ честной! Покупай, иль поменяем что-нибудь на что-нибудь!
Где бондарный ряд бочки в ряд стоят.
– Кольца есть. А может, надо для зазнобушки-души серьги чуднейшей работы?! Подходи-ка, посмотри!
Кто-то песнями торгует, этот мёд привёз на рынок; хомуты, седёлки, дуги покупателей ждут.
– На, примерь-ка сапоги… Может быть, сапожки эти твоей милой подойдут?
– Развяжи кошель тугой, покупай, народ честной.
Ярмарка гудит весь день! Я на ярмарку такую шла по городу большому, да нечаянно, нежданно, повстречала колдуна, над старушкой он смеялся. Бабка старая была, ковыляла с батожком тёплым солнечным деньком. Шла на ярмарку старушка, да увидел злой колдун, начал он над ней смеяться, очень злобно потешаться. Заступившись за старушку оказалась здесь, в лесу.