Когда ты просишь вызывающей мурашки откровенности, ты ждешь, что я начну загибать о своих заныканных желаниях заняться сексом в кабине самолета с пилотом/на автопилоте; поведаю нечто, пахнущее афродизиаками и ночью активных игрищ, что-то эдакое, задирающее юбку, обнажающее красивую, но порочную подвязку, но на самом деле я, путающаяся в комплексах девочка, в периоды депрессии возвращающаяся в свои развеселые 17. Как тебе такая откровенность? Не нравится?
Я - маленький недолюбленный волчонок. Которого могли долюбить, но предпочли завести в лес и оставить. Недоласканная, как выкинутая на улицу собака. Недоглаженная, как брюки банковского клерка, недослушанная, как слишком поздний клиент, недоцелованная, как нежеланный ребенок, засыпающий один, вдалеке от мамы, занятой делами и сожалениями о своей загубленной жизни.
Много всяких разных "недо". Я их удаляю, чищу. По одному, по паре. Но вот знаешь, то, что однажды тебе дали красную карточку и усадили на позорную скамью отбегавших свое - это не проходит. С этим можно научиться жить и даже жить хорошо, но стоит твоему новому ненароком неосторожно повысить голос - ты начинаешь плакать, черт возьми, и всё. И та красивая, серьезная, умная женщина сбегает за угол, где усердно вытирает слезы и впихивает обратно за пазуху внезапно обнаружившегося обиженного мальца.
Я презираю инфантильность. И в остальных, и в себе. Я все равно выправляю спину, я научилась смотреть в глаза обидчикам и смешивать их с дерьмом в высоких и не очень выражениях, и если задирать повыше нос, то слезы глаза не застилают. Я всегда делаю то, что боюсь, я уважаю двигающихся вперед, обгоняющих ветер, меняющих мировой порядок даже на мини-уровне, и я всеми силами желаю избавиться от навязчивой плаксивой дуры, которая временами дает о себе знать в пользу безбашенной, сильной и смелой красивой бабы.
Да, долюбить задним числом едва ли выйдет, но можно попробовать наплевать на это всё с высокой башни.
Карина Соловьёва | Доронина