Продолжение. Начало:
Глава 1 Венчание в Переделкино
ЗОЛОТАЯ ПАУТИНА
Глава 2
Мистерия Черного озера
Расскажем же все по порядку. Писательский бомонд еще только разгулялся на шумной пирушке, как молодожены отбыли в свадебное путешествие. Медовый месяц стартовал! – белозубо улыбался Бенедикт, призывая ведущего и тамаду веселить публику, а на другой день он и сам отправился в Рим, догонять молодых.
Честно говоря, свежеиспеченный продюсер порядком намучился с другом. Немалые деньги и свалившаяся с благосклонных небес слава, вопреки логике, угнетали писателя. Он менялся буквально на глазах. В самый канун венчания Масалитинов забился в свою столичную берлогу, которую принципиально не желал покидать или хотя бы по-человечески отремонтировать, и заявил, что кроме посаженых родителей и нескольких друзей никого не желает видеть в церкви. Мыслимое ли дело? Слава Богу, угомонился, послушался доводов Ирины и претерпел всю церемонию достойно.
- Только ради нее, – он кивал в сторону красавицы-жены, с которой зарегистрировал брак в ЗАГСе несколькими месяцами раньше. – Как ты не понимаешь?! – журил он Бенедикта. – Все вертится по какой-то проклятой спирали, все повторяется.
- Милый мой, зачем же ты все так утрируешь? – разводил руками Бенедикт. – Ты стал капризным, как красна девица. Ну хорошо, ладно: из церкви – прямо в самолет! Все, ты меня достал по самые мочки. Поезжай, развейся, в самом деле.
- Уходи! Я не могу тебя видеть, – вскричал писатель.
Он стоял посреди комнаты в шелковом халате, схваченном на узких бедрах плетеным шнуром, темные волнистые волосы обрамляли бледное лицо с правильными чертами, и глаза его, большие печальные глаза выражали неподдельную муку.
Бенедикт замахал руками, приложил ладонь ко рту, как бы говоря: все, все, не волнуйся, – и попятился к дверям.
- Идите ко мне, Дик, у меня для вас сладкий сюрприз, – позвал из кухни голос Ирины, – не обращайте внимания, Андрей просто устал. Вы же видите: все пережитое говорит само за себя.
- Да, да, конечно, – согласился беллетрист, – потому и стараюсь, и хлопочу, я ведь вам как брат. Талант, Боже, какой талантище! Но при всем при том – натуральный балбес, ясно как день, он сейчас элементарно не в состоянии оценить своего счастья… О тебе же, которую ему Бог послал, я просто молчу…
- Вот и молчите, Бенедикт, – остановила льстеца Ирина, – приберегите ваше медоточие для своего несравненного журнала.
Нисколько не смущенный иронией, друг молодой семьи уселся на стул, указанный хозяйкой, потирая свои пухлые белые руки и плотоядно вглядываясь в блюдо, на котором помещался пышный пирог, разрезанный на большие аппетитные ломти. Ирина положила сочный кусок на тарелку и пододвинула к опальному продюсеру. Полное румяное лицо Бенедикта с улыбчивым ртом в завитушках русой бороды и сияние, изливавшееся из синих щелочек прищуренных от удовольствия глаз, говорили сами за себя.
- Я была против его второй книги, но он работал, как одержимый…
Ирина невольно покраснела, оттого что произнесла слово, давшее название роману, за который писатель едва не поплатился собственной жизнью. Она встрепенулась и бесшумно, но плотно прикрыла дверь в коридор, чтобы их разговор не был слышен в комнате.
Гость с удовольствием уплетал пирог и с откровенным восхищением любовался молодой женщиной. Ирина очень похорошела после замужества. Лицо ее, с тонкой матовой кожей и серыми искристыми глазами, просто светилось счастьем, однако тень легкого беспокойства не могла скрыть даже приветливая улыбка.
- Мало кто знает, кроме вас, Бенедикт, – продолжала она, – что все написанное в «Двойнике» – действительно пережитые нами события…
- Конечно, конечно, – пробубнил беллетрист, подхватывая в ладонь крошки, выпавшие изо рта.
- Опять же, только с вами я и могу поделиться своей тревогой… – продолжала Ирина тихим голосом, а друг семьи внимательно слушал, кивая головой в такт словам.
Оба увлеклись беседой, но говорили сдержанным полушепотом, чтобы не беспокоить истомленного переживаниями и трудами писателя.
Андрей же лежал на диване в той самой комнате, куда прошлой весной ввалился незваный гость с истлевшими записками, вернее с дневником, своей несравненной прабабки, и втянул затем независимого писателя в кабальную зависимость, мистические какие-то выкрутасы и опыты, плюс ко всему едва ли не лишил жизни, заточив в подводной лаборатории, как подопытного кролика.
Целый месяц Масалитинов пребывал на попечении военных медиков засекреченной иностранной миссии, однако абсолютно никаких претензий за посягательство на здоровье и безопасность собственной персоны никому предъявить не мог, потому что эскулап-психотронщик куда-то исчез, просто испарился, а на все запросы и требования Андрея отыскать и наказать ответчика власти удручающе молчали.
В возбуждении судебного иска ему было отказано, ко всему прочему, единственный свидетель его мытарств был случайно убит во время учебных сборов спецназа. Выходило так, что писатель и в самом деле насочинял какой-то мистический детектив на потеху публике. Его вызвали… и намекнули, что если он будет настаивать на возбуждении уголовного дела, то придется ему обследоваться у Кащенко. Вполне допустимо, что принудительно. Масалитинов сделал выводы, однако ни в чем не захотел признаться даже Ирине.
Он лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку, и с отчаянием думал, что в самом деле придется обратиться к психологу или, не исключено, к психиатру: его преследовала мания «спирали». Все, что случилось на Черном озере, практически повторило историю его собственного деда Михаила Масалитинова и его невесты Надежды Замятиной. Скажем, не один к одному, но в общих чертах. Те же препятствия к браку, едва ли ни гибель, но после – благополучный исход, слава Богу. И что же дальше?
Масалитинов вдруг подскочил и сел на диване, ошеломленный догадкой. Ему отчетливо припомнилась судьба бессмертного живописца Жозефа Свира: неожиданный заказ из Ватикана, несметное богатство и слава, брак с прекрасной Анастасией, получившей в дар титул баронессы и замок Рош в придачу… Тот самый проклятый замок, в недрах которого оказались старинные катакомбы, сообщающиеся с засекреченной лабораторией, скрытой под водами Черного озера.
- Господи! – прошептал сраженный писатель. – Сжалься надо мной, неужели и мне суждено пройти все круги ада?! Сжалься над моей девочкой, над моей Ириной, я не хочу, чтобы она погибла также, как несчастная баронесса…
Он вдруг вспомнил последний взгляд самого Жозефа, распятого на воротах замка. Мистерия живо ожила в памяти, и он вскрикнул от сердечной боли и ужаса.
- Я схожу с ума, я схожу с ума, – бормотал писатель, – Господи, помилуй… Кто же поверит, что я действительно все это видел, а не сочинил за письменным столом!..
Выходило, что неизвестный художник, неожиданно обретший богатство и славу, а затем и женщину несравненной красоты, заплатил за щедрые подарки судьбы собственной жизнью, умерла от родов и его возлюбленная супруга, баронесса фон Свир, оставив новорожденного младенца на попечение Роше Фогельзанга, усыновившего мальчика и сделавшего его наследником графского титула и несметного богатства.
А этот мальчишка вырос и передал своему сыну генетический код проклятого рода колдуна Твардовского, вместе с магическим перстнем тамплиеров, изображающим змея Уробороса, обладатель которого обретал колоссальную власть над смертными людьми…
Куда, куда же подевался чертов кукольник, этот курфюрст Свириденко или, как его теперь все обзывали, – Серж Фогельзанг, наследник мультимиллиардера?! «Надо его найти, непременно найти, пока он сам не объявился и не натворил новых дел», – думал Андрей, стараясь изо всех сил наладить хоть какое-то подобие внутреннего равновесия и последовательности мыслей.
Козырей у него сейчас было предостаточно: теперь он модный писатель, любимец читающей публики, и его не так-то легко взять голыми руками, как это сделал коварный кукольник год назад… Да, теперь они поменялись ролями: курфюрст в бегах, его наверняка разыскивает Интерпол, а они с Ириной обласканы и любимы…
«Едем! Что ж это я так непростительно раскис, позволил проявить постыдную слабость? – упрекнул себя Андрей. – Пойду, извинюсь перед Беней, он мужик славный. А завтра – в церковь и на самолет. Все, решено окончательно! Теперь я сдаю карты: мой черед найти курфюрста и выставить крупный счет».
Ему пришла в голову мысль, что поскольку тело мультимиллиардера Альфина Фогельзанга находится в каком-то штатовском центре регенерации и клонирования клеток, то, возможно, племянничек шляется где-то неподалеку… «Но нет, прежде в Италию, на отдых. Нужно набраться сил», – справедливо заключил писатель.
Он наконец отлепился от своего дивана, встал, слегка пригладил ладонями волосы и направился в кухню, откуда доносился приглушенный смех Ирины, журчащий тенор Бенедикта и несказанно аппетитные кулинарные запахи.
____________
Продолжение следует