- Слышь? А чё это день святого Валентина? А чё не святого мандарина? Святого первитина? – фыркнула неодобряюще хмурая Фея Розовых Соплей, легким движением откинув со лба розовую кудряшку, закинув ножку в озорном чулочке розового цвета в белый горох на такую же аккуратную ножку и принявшись усердно полировать похожие на лепестки астры коготочки.
- Ну, мать, ну не знаю я, у меня и крыльев-то нет давно – это ж атавизьм, ампутировал нах!.. – и он залпом опрокинул в себя мартини вместе с оливкой.
В маленькой кухне сидели и совещались за стопкой, или не стопкой, а, как всегда у нас, за всеми подряд со всеми подряд вытекающими, Фея Розовых Соплей – в мире фей вполне себе печально известная дамочка, о чём красноречиво кричало броское прозвище, и тот самый Стрелочник, он же Лучник недоделанный, он же Жопострел и рукоблуд, в мире фей именуемый Амуром. Амур выглядел только что сформировавшимся подростком, слегка румяные щечки и золотистые кучери не выдавали в нем мужества, а помятая одежда и ботинки в грязи выдавали в нем уличного обитателя среднестатистических городов нашей необъятной Родины. Мир фей, конечно, место волшебное, но ведь волшебство существует для мира людей, вот поэтому два несущих в наш серый и мрачный мир Любовь персонажа собрались на кухне и устроились за столом переговоров, ибо, как они не оттягивали, но этот день - день Икс, день Ч, день Г – всё равно наступал. Фея Розовых Соплей, разбуженная от зимней спячки, изо всех своих розовых сил пыталась понять суть данного однодневного мероприятия. Ну, как пыталась? В данный момент она наводила марафет и кивала маленькой головкой в розовом парике, в то время как Амур описывал всю неуместность свалившегося на голову соотечественников нелепого праздника и отчаянно пытался откосить от выполнения хоть каких-нибудь любовных обязанностей. Способом красноречия он избрал литровую бутылку мартини, с которой успешно справился предложений за пять.
Закончив подкрашивать левый глаз и прикрыв, наконец, рот, Фея по храпу определила, что монолог Амура исчерпался. Потрогав обмякшее тельце пушистым тапком с огромным помпоном, она покачала головой, взяла лежащие под столом криво наструганные стрелы, оседлала домашнего кота и поехала строить Любовь.
В комнате, ничего не подозревая, вязала носок Феодора Геннадьевна. Барсик и в лучшие времена был хитрожоп и без ума смел, а в цепких ручонках феи сделался настоящим хищником. Если б не выпавшие от старости клыки, вы вряд ли бы не испугались. Кот ловким движением прошмыгнул под кресло, затаился и, выждав, когда хозяйка уронит клубок и нагнется за ним, выпрыгнул на спинку кресла, с немым криком каратиста растопырил когти и что есть мочи впился в бабулькину спину. От неожиданности Феодора Геннадьевна выпучила глаза и открыла рот.
- Деррржать строй! – Фея Розовых Соплей аккурат меж волосатых кошачьих пальцев пыталась продырявить несчастную женщину криворуко заточенной стрелой.
- Барсик, с@ка! Я ж тебя вырастила! Я ж за тобой сколько говна убрала! Ах ты ж волосатая тварь… - Феодора Геннадьевна с глазами, полными слёз, не похожих на слёзы счастья и любви, оторвала от себя Барса с неполным набором когтей и принялась лупить его тапком, от чего несчастное животное стало тихонько подвывать. На возню и крики кота из уборной вышел Григорий Никифорович.
- Федька! Шо ж ты с котом творишь? Он же последние зубы растеряет от страха!
- Грышка! Ты на мою спину глянь! Халат изорвал, паскуда! Это за что мне такая благодарность?!
- Слышь, чё? Говорят, праздник сегодня какой-то…
- Чаво? Понапридумают себе, лишь бы не работать! Вот мы в их возрасте…
- Федьк? А Федьк? А давай мы тебе халат купим новый!
- Ишь, - морщинистое лицо Феодоры Геннадьевны засияло приятной улыбкой. – А и правда, чавойт я старичка нашего пороть удумала, седина в бороду, бес в ребро. Не горюй, Барс, рыбками откормим твои бока мятые.
- Хорошая ты у меня баба, Федьк, дай обниму!
Фея Розовых Соплей сидела на полу с ушибленной попой, растрепанными волосами и полным ртом кошачьей шерсти.
- Вот правда же дураки какие-то! Разве какими-то Валентинами победить настоящую нашу Любовь? В жопу себе пусть свои стрелы суют. Учиться и учиться… Авось когда-нибудь и познают, что это за чувство такое…