СЕМЕЙНАЯ ФОТОГРАФИЯ
Нижний ряд – НИНА ЛЬВОВНА ВОРОНЦОВА (ПОКРОВСКАЯ)
Рядом с ней - ИРАИДА АРИСТАРХОВНА ПОКРОВСКАЯ
Верхний ряд – МИХАИЛ АРИСТАРХОВИЧ ПОКРОВСКИЙ
Крайняя слева – предположительно – жена МИХАИЛА ПОКРОВСКОГО
Справа от Михаила – ОЛЬГА АРИСТАРХОВНА ПОКРОВСКАЯ
ПОКРОВСКИЕ А - Д
ГЛАВА 9 АРИСТАРХ
ЧАСТЬ 7 МОГИЛА В ЛЕСУ
В 1930 году Аристарх Ананьевич был арестован, как бывший священник. Официальная причина ареста была названа, конечно – другая.
Аристарх знал, что его рано или поздно арестуют. Но бежать или прятаться он не захотел. Больше того, он попросил свою жену – Матушку Нину Львовну собрать ему сумочку на случай его ареста. Уже в соседних сёлах были арестованы многие бывшие священнослужители. И прошел слух, что их не расстреляли, а сослали в ссылку.
Нина Львовна, пошепталась с Аристархом и собрала ему холщёвую суму на случай дальней дороги. Положила туда смену чистого белья, домотканый рушник ручной работы, портянки, носки шерстяные тёплые, да ещё кое-что по мелочам.
Но основную, «секретную» одежду на случай дальней дороги она готовила ночами…
И была это - телогрейка, на вид потёртая, местами в старых замасленных пятнах. А с внутренней стороны она была во многих местах – в заплатках, пришитых поверх простёганной подкладки.
И заплатки те были тоже старыми и потёртыми, как будто нашиты они были в разные годы. И никто бы не догадался бы, глядя на эту многострадальную от времени телогрейку, что под этими заплатками спрятаны секретки…
Поскольку Нина Львовна была родом из семьи достаточной, не бедной, водились у Матушки золотые перстеньки и колечки. А на чёрный день были припрятаны и золотые монетки. И берегла она это всё своё приданное про запас, про тот самый - чёрный день. Всё-таки – шестеро детей нажили они с Аристархом.
А как определить – какой час считать крайним, чёрным? Все дни были тревожными, и беда где-то рядом бродила, как тучи, нависшие на небе перед грозой... А как узнать - которая из них разразится грозными молниями и злобным ливнем обрушится на головы, и когда? Попробуй - угадай.
Гром давно погромыхивает вдали и приближается…
В этот час Матушка сердцем поняла, что пришла пора прощаться надолго с мужем любимым – родным Аристархом. И когда она под очередную заплатку на телогрейке зашивала колечко или монетку, обкусывая кончик нитки - уже не чувствовала боли в исколотых пальцах рук. В сумрачном свете керосиновой лампы опухшие от слёз глаза почти ничего уже вокруг не видели...
Вот и пришла очередь Аристарха.
Не велел он Матушке идти за ним следом. И, когда выводили его из дома, она лишь вышла на крыльцо, окруженная детьми и осенила мужа знамением, благословляя его перед разлукой.
Долго она смотрела вслед уходящему Аристарху и его конвоирам. И когда они совсем скрылись с глаз, она обессилено рухнула на крыльцо и горестно зарыдала. Сердцем чувствовала, что он не вернётся в этот дом…
Аристарха судили вместе с несколькими мужиками из этого же села. Обвинили в том, что он во время церковных служб своих проповедовал антисоветские лозунги…
Приговорили Аристарха и иже с ним мужиков – к трём годам ссылки на строительство Беломорско-Блтийского канала.
Нина Львовна вместе с другими такими же, как она – женщинами стояла у здания, где проходил суд. Видели они, как всех арестованных вывели из здания, бросились к ним, чтобы попрощаться, но никого не подпустили к увозимым на телегах родным.
Так и шли они за этими телегами по дороге на отдалённом расстоянии, поскольку ближе не подпускали.
Конвоиры всё сильнее нахлёстывали лошадей, которые итак бежали рысцой по осенней подмёрзшей дороге.
Постепенно женщины отставали, замедляли ход и потом остановились вовсе…
Стояли молча, до тех пор, пока телеги не скрылись вдали совсем…
Все три года отработал Аристарх на строительстве канала. Выжил, потому что был ещё в возрасте полном сил…
Всё выдержал, перенёс все тяготы лагерной ссылки…
И вот, такой же осенью, как и в день ареста, в 1933-м году, когда кончился срок ссылки, его - освободили…
Всё время, находясь в ссылке, Аристарх не расставался с телогрейкой. И вот, наконец, ему разрешили вернуться домой. Ему и ещё одному односельчанину выдали на руки справки, и отпустили. Денег не дали. Оплатить возвращение домой было не на что. Аристарх с односельчанином решили пробираться пешком.
Долго шли они через леса, поля и луга. Днем ещё как-то обходились редкими подаяниями, когда шли через сёла. Но самыми трудными были ночи. Осенние первые заморозки опускались на землю, и ночевать в лесу становилось холодно. А на ночлег даже не пробовали проситься. Много бродяг таких же, как и они проходило через сёла. А что у них было на уме, и кто они на самом деле были, и куда шли?
Устали Аристарх и его спутник. И вот однажды издалека до них долетел паровозный гудок. Значит где-то рядом проходит железная дорога.
А где взять денег на билеты, чтобы доехать до дома?
Долго не решался Аристарх, и наконец, поняв, что другого выхода нет – поделился своей тайной с односельчанином. Оторвал одну из заплаток, и на руку подхватил выпавшее из - под подкладки колечко…
Решено было последний раз переночевать в лесу, через который пролегала дорога, а на следующий день уже целенаправленно продвигаться в сторону железной дороги, обменяв в каком-нибудь селе кольцо на деньги.
Холод не давал уснуть. Свернулся Аристарх колечком, поджав по себя ноги. И только, когда время уже поползло к рассвету, он задремал…
И грезился ему родной дом и Матушка Нина и детки. В доме том было тепло от протопленной на ночь печи. И на столе, как прежде, видел он стоящий самовар и блюдо с испечёнными лепёшками. И ещё в свой последний час увидел он горящую лампадку в «красном» углу комнаты, под образами…
Не услышал он, как спутник его встал, крадучись приблизился к Аристарху, замахнулся и вонзил нож, который у него был – в тело спящего Аристарха.
Поскольку Аристарх лежал на правом боку, удар ножа пришелся прямо в сердце…
А дальше всё просто – этим же ножом спутник Аристарха расковырял землю. Глубоко не получилось. Но всё-таки удалось «похоронить» Аристарха в импровизированной могиле. Засыпав её ветками, мхом и откопанной землёй, убийца накинул на себя сверх своей – телогрейку Аристарха, перекрестился и поспешил к пустынной молчаливой дороге…
Добравшись домой, мужик этот телогрейку Аристарха сначала спрятал, а позже - уничтожил, забрав драгоценности себе.
Когда все в селе прознали о его возвращении, женщины сбежались в избу, куда вернулся из ссылки живым – этот мужик. Каждая хотела узнать - не видел ли он того, кого они ждали – чьего-то мужа или брата, а то и сына?
Но мужик всем на вопросы отвечал отрицательно… И только Нине Львовне сказал о том, что Аристар умер в ссылке…
Несмотря на то, что смерть в ссылке он видел рядом почти ежедневно, сам убивать не привык. И совесть, видно мучила его всё это время.
Запил он, и пил, как говорится горькую - беспробудно все первые дни после своего возвращения домой. Собутыльники были, тем более – на дармовщинку…
Правду говорят, что ничто не бывает тайным, и рано или поздно, всё тайное становится явным...
Однажды, здорово накачавшись самогонкой, он по - пьянке проболтался кому-то о случившемся...
Конечно, поползли слухи по селу. Дошли они и до Нины Львовны.
Пошла она к этому односельчанину, поклонилась в ноги, и сказала, что не нужны ей кольца и монеты. Лишь бы он сказал, где схоронен Аристарх, чтобы поехать и поклониться могилке мужа. Но не признался ей односельчанин в содеянном...
Нина Львовна была умной женщиной. Тем более, что работала учительницей в приходской школе и преподавала русский язык и словесность. Опыт общения с людьми у неё был богатый и не только с детьми…
Если раньше Нина Львовна не верила слухам и продолжала ждать возвращения Аристарха, то теперь, посмотрев в лгущие и бегающие глаза мужика, она поняла, что слухи не напрасны… И ждать больше некого…
Матушка Нина Львовна собрала детей и уехала из села на совсем.
С 4-мя детьми (Ираидой, Ольгой, Женей и Михаилом) она поехала в город Ташкент к своей сестре – Марии Львовне Безбородовой.. Старшую – ЗОЮ оставила у родственников своих в г. БУЗУЛУКЕ.
В городе Ташкенте Матушка – Нина Львовна прожила не долго, переехала в город Фрунзе (Пишпек). У сестры её – Марии Львовны Безбородовой в городе Фрунзе (Пишпеке) оставался собственный небольшой домик. Она и сдала его в аренду Нине Львовне.
Во Фрунзе Нина Львовна вырастила всех своих детей и прожила там до самой своей смерти.
Умерла Нина Львовна во Фрунзе 1 апреля 1975 года.
Какие странные коленца выкидывает иногда судьба с людьми.
В семье Анания старшими были – Венедикт и Николай. Аристарх был самым младшим сыном. Старшие помогали расти младшему брату...
Но именно он погиб первым – ориентировочно - в 1933 году.
А старшие сыновья Анания - Венедикт и Николай, будучи тоже священниками, были репрессированы и затем расстреляны позже – в 1937 году…
Многие внуки Анания – дети его детей выжили благодаря стараниям их матерей (невесток Анания), оставшихся в живых после гибели или смерти их мужей – сыновей Анания. Благодаря их усилиям – РОД ПОКРОВСКИХ продолжился и жив до сегодняшних дней…
Всё, о чем написано в этой и других Главах о родословной РОДА ПОКРОВСКИХ - поражает разнообразием судеб и характеров людей.
Но кем бы и какими бы ни были - дети, внуки и правнуки Анания, какую бы жизнь они не прожили – всё, что с ними связано, несет в себе историческое отражение тех далёких «совковых» лет… Такой была АУРА 20-го века..