Чужбина ронину спасенье,
Хоть каждый ками здесь чужой,
Рассвет заполнен новой тенью,
И кажется прохладой зной.
Поскольку боле нет мессира,
Которому дано служить.
Так почему вокруг все сиро?
Так хочется вновь волком выть…
Неужто злая рабья доля
Настолько въелась в жилы, в вены,
Что приближенье солнца – стоя,
А прекращение измены
Хоть за своей главы цену.
Все это было смыслом жизни,
Уж лучше смерть чем быть в плену.
Сюзерн дороже чем Отчизна.
Но он низвергнут навсегда.
Дворец уж тлен, наложниц разобрали.
Вот вместо сакуры уж лебеда,
А ржавчина разъела стали,
Что крепкой и надежною рукой
Из ножен головы секли мгновенно,
Где менестрели – волчий вой.
Разрушилась моя вселенная.
Теперь вот пьяный, без коня,
Лишь меч катана да доспехи.
Пытаюсь позабыть себя
С попеременнейшим успехом.
К чему не сделал харакири?
- Меня ведь сюзерн не просил!
Мне сапоги – две грузных гири,
- Ах если б кто меня убил!
Ноя бродяга, смерть от смерти,
- Невежды – прочь, я ярость дня.
Опять готов на прелесть жертвы
- Мне демоны теперь родня.
Я им молюсь, они внимают,
Меня теперь не исчерпает
Ни колебания разруха,
Ни тень сомненья не мелькнет…
Ведь я теперь такой же черт,
Которого всегда боялся,
Но он теперь во мне живет!