Ты сидишь на расшитом золочеными нитками ковре, по-турецки скрестив ноги, и куришь кальян. Серые облака дыма медленно поднимаются вверх, рассеиваясь в воздухе, оставив за собой лишь легкий, полупрозрачный туман. Подвесная люстра с восковыми свечами вместо ламп заливает мягким светом центр комнаты, оставляя по углам непроглядные сумерки. Приглушенное свечение аккуратно обнажает темноту загадочной арабской ночи. Остроконечное пламя лампад дрожащими бликами отражается в медной посуде, расставленной на деревянных полках у стены. На столе дымится зажженный бахур. Его стойкий аромат распространяется по всей комнате, расслабляет все мышцы твоего тела и уводит твои мысли далеко за горизонт.
Она стоит в полутьме. Легкий персиковый шелк скрывает ее женственный силуэт. Смесь арабского дудука и серебряного звона монет на ее широком поясе длинной атласной юбки возвращает тебя из мира расслабленности и грез в реальность. Ее тело плавно переходит в движение. Воздушный шифон водопадом срывается с ее смуглых хрупких плеч и лужицей растекается у ее босых ног. Твоему взору открывается изящная тонкая талия, мягкий живот, отчетливо и плавно выполняющий волны под звуки чарующего дудука. Ее плавные кисти рук, объятые звенящими браслетами, словно виноградная лоза, манят тебя за собой. Каскад длинных локонов, небрежно разбросанных по спине, зовут тебя в тайный мир Востока и загадок. Она сковывает тебя томным взглядом своих карих глаз, тонко очерченных сурьмой. Мягко и притягательно играя пальцами в атмосфере, она касается струн твоей нежной души, вызывая из нее музыку сладкой истомы. Она будоражит твое сознание, проникает в твои мысли и незаметно овладевает тобой.
Впредь для тебя больше ничего не существует. Только медленно льющаяся музыка и она. Она мерцает во тьме, как свет звезды. Далекой, но такой притягательной. Каждая мышца ее тела, каждый позвонок продолжает мерное звучание музыки, томно извиваясь в танце. Каждый ее жест и движение заставляет твое сердце стучать быстрее, трепетать еще сильнее.
Дудук умолкает. Она исчезает в густом дыму кальяна, как сон самой темной арабской ночи. Ты оглядываешься по сторонам, ищешь ее взгляд, прислушиваешься к звону серебряных монет на ее поясе, воскрешаешь ее образ в своих мыслях вновь и вновь. Но ее - нет. Неужели, она была всего лишь твоим сладким сном в эту одурманенную ночь?
Ты вдыхаешь аромат тлеющего бахура, и в полутьме комнаты, на ковре, расшитом золотыми нитями, ты замечаешь персиковый шелк.