«Человеческие эмоции – дар от наших животных истоков.
Жестокость – наш дар самим себе.» - Ганнибал Лектор
Довольный гул наполнил подземный амфитеатр, когда управляющий, зовущийся в этих кругах Красным кардиналом, встал со своего мраморного ложа и поприветствовал зрителей:
- Рад снова видеть вас, дорогие мои друзья! Сегодня вас ждет много крови и веселья и один сюрприз в самом конце! Да начнется бой!
Рев сотни глоток навис над ареной. Среди кричащих лишь один молчал. Его имя – Хомо. Лишь ряд случайных событий и исключительных обстоятельств привели его в этот храм Марса, обитель жестокости и бессмысленной кровожадности. Он не был похож на всех этих зрителей, голодных до кровавого зрелища, нет-нет; он был блюстителем доброты, проповедником чистоты и нравственности.
«Праздник» начался! На песке арены показались двое: один гладиатор вышел из южных ворот, другой – из северных. Вооружены они были деревянными мечами. Такой бой имел цель – «разогреть» публику. Проходил он под аккомпанемент цимбал, труб и водяных органов. Бой выполнил свое назначение: зрители блаженно вопили.
Второй бой носил символическое название – «рыбалка»: первый воин был мурмиллоном, что с латыни переводиться как - «морская рыба», название пошло от украшения в виде рыбы на закрытом тяжелом шлеме; второй был ритиарием или же рыбаком, так как вооружен был сетью и трезубцем. Бой сопровождался черным юмором рыбака, который кричал: «Я же рыбу ловлю, а не тебя! Что же ты тогда убегаешь?» Шутка пришлась по вкусу зевакам, но не Хомо, он лишь молчал. Молчал и поражался. Не смеялся он и когда «рыбка съела рыбака».
Впереди было еще много боев. Много крови еще должно было пролиться на горячий песок. Много жизней прерваться. Хомо безмолвствовал, видя, как один за одним тела пораженных воинов падали бездыханно; как ревели зрители при виде «красивой» смерти, впадая в экстаз; как один из гладиаторов отрубил голову своему противнику и бросил ее на зрительские ряды и, как те начали играть с нею; как они хором ревели: «Убей! Убей! Убей!» и трясли кулаками с оттопыренными пальцами, когда один из гладиаторов попросил пощады… приговор был приведен в исполнение без малейшего отлагательства. Хомо никак не мог понять, что происходит? Почему зрителей так забавляет кровь? Почему каждое убийство во стократ умножает их голод? И, наконец, почему смерть так услаждала их существо? Хомо смотрел на них: тощие тела, облаченные в туники; дикие телодвижения, но больше всего пугали его лица: бледные, злобные, с безумной улыбкой полной желтых зубов и глаза, налитые красным огнем. Порой ему казалось, что не люди окружают его.
Вот пал еще один гладиатор. Когда жизнь покидала его, он протянул руки к небу и, … Хомо привиделся нездешний свет, что окружил воина молочной дымкой, и женский силуэт, спускающийся с небес, подобно валькирии, чтобы забрать душу храброго воина. Хомо заозирался, чтобы узнать, видят ли остальные, но подтверждения не нашел.
На арене показались звери: тигр, лев и леопард. Гордые кошки осторожно ступали, осматриваясь, пока не появились их противники: семеро бестиариев – воинов с дротиками и копьями, специально предназначенных для убийства животных. У зверей было мало шансов…
Однако все бои вели лишь к одному итоговому моменту. Апогей криков, воплей и возгласов, кульминация всей этой кровавой сатурналии. На арену вышел «сюрприз», о котором говорил Красный кардинал – огромный стальной вепрь. Пластины стали были вшиты ему прямо в плоть, огромные позолоченные бивни, внушали суеверный ужас, а глаза заполонила кровавая пелена бешенства. Вот оно – детище человеческой жестокости? Против него вышло двенадцать воинов. Двенадцать трупов украшали арену своим присутствием уже через пять минут. Зрители ревели, будто обезумевшие! Хомо трясся всем телом. Негодование обуяло все его существо. Не вытерпев больше, он вскричал:
- Звери! Не люди вы, а животные! Что с вами сталось?
Зрители были оскорблены, и следствием этого стали злоба и гнев. Десятки бледных лап схватили Хомо и скинули его вниз. Он поднялся на ноги под улюлюканье и проклятья. Вепрь понесся к нему, выдыхая из пасти струи пара. Земля тряслась под тяжелыми копытами зверя. Хомо не убегал, он лишь зажмурил глаза. Прошло несколько долгих мгновений, однако ничего не произошло. Хомо разжал веки: вепрь стоял прямо перед ним. Глаза его стали чисты, гнева больше не было. Хомо протянул к зверю трясущуюся руку и… погладил его. Они смотрели друг другу в глаза и, казалось, все понимали.
Сонм безумных голосов завыл: «Убейте чудовище! Убейте глупца!» Десятки преторианцев в мгновения ока окружили врагов. Вепрь угрожающе зарычал, а Хомо улыбнулся ему:
- Ну что, друг? Видишь? Мы с тобой тут единственные люди. Кто же на самом деле глупец? Кто же монстр?