Я сижу на мягком кожаном кресле и с недоверием смотрю перед собой. Муха в тарелке? Что за бред.
Тем более сейчас – зимой. Откуда она может взяться? Уже второй раз, как я ем этот суп. Выходит, я уже как сутки в определенном смысле породнился с маленьким трупом мухи.
Сначала я подумал – шпинат. Или шампиньон. Что-то на “ш”. Но оказалось все прозаичнее и гораздо менее гурманно, чем я себе представлял. Я достал ее на ложке и поднес поближе. Все верно – муха.
Правда, уже сваренная. Она не залетала в ароматный край прекрасно приготовленного супа. Она, как грешник, свалилась в кипящее адское варево, где тут же и скукожилась в черный бесформенный комок.
Я смотрю на нее и недоумеваю: это мой первый в жизни суп с мухой. В восемьдесят седьмом я бы и не подумал, что когда-нибудь буду вот так сидеть на потрескавшемся от времени кресле и пялиться на трупик насекомого в своей тарелке. Я еще раз недоверчиво набираю в ложку немного жидкости, с потоком в нее проскальзывает и муха: как-то небрежно и опостылело. Для нее это – последнее плавание в Ганге.
Отчетливо видны крылышки. Удивительно, но, пока полтора часа варился суп, с ними ничего не произошло. Они узнаются сразу. Такие бывают только у тех надоедливых мух, которых никак не выгнать летом из квартиры. Но – зимой?
Вместо тела – обмякший черный комок. Похоже на сгустившуюся вязкую жижу. Уже не различить ни глаз, ни лапок. Только – крылья, без особого смысла повисшие на мертвом теле.
Сначала я около минуты рассматривал эту штуковину, все еще надеясь обнаружить в ней шпинат или шампиньон, но когда понял что это – добежал до мусорки и с брызгами выплюнул последнюю ложку. Забавно, что сразу подумал: вырвет ли, как всех этих ребят из фильмов? Я ненадолго завис над мусоркой – на случай, если все же вырвет. Но нет. Ничего такого. Самым же неприятным показалось то, что еще вчера я съел целую порцию этого варева. Причем с удовольствием, причмокивая.
Потом я обессилено рухнул назад в кресло и уставился на тарелку. И вот смотрю на нее сейчас, а от супа все еще идет пар. Это могло выглядеть аппетитно, но уже ничего не изменишь: передо мной – просто суп со сваренной мухой.
Вдруг понимаю, что все это – до жути смешно. Я смеюсь, хохочу в лицо этой мухе, а она прибилась к краюшку тарелки и там зависла в безвременье.
Еще полгода назад я бы бился в истерике, а ночью бы меня нагнали кошмары. Теперь я понимаю: жизнь – игра, и в твоих силах сделать из нее комедию.
А муха в тарелке? Муха в тарелке – лишь знак: поменьше болтай и всегда смотри в суп, когда жрешь. Однажды это может пригодиться.
Кажется, завтрак не удался, думаю я и надкусываю большое зеленое яблоко, печально поминая муху.