Предыдущая глава http://proza.ru/2018/02/09/180
Вот примерно так мы летали по школьным лестницам
Фото из интернет
В период моего обучения с 1-го по 10-й класс, бессменным директором нашей школы был Мартынов Михаил Петрович, как теперь говорят – наш «Батя». С его именем связано много воспоминаний, некоторые из которых, как мне представляется теперь, были весьма курьёзными. Так, например, начиная года с 1962, по московским школам пошла тенденция наказывать за провинность со стороны учеников мужеского пола таким образом, что стригли их наголо. Бывало что-нибудь учудишь, и Михаил Петрович вызывает тебя к себе в кабинет, вручает 7 копеек и давай - немедленно дуй в парикмахерскую, что располагалась на Цветном бульваре. Об исполнении распоряжения надо было доложить, предъявив свою осветлённую тягой к знаниям и приличному поведению головку. В школе стриженые головёнки выделялись издалека, а причина наличия «светлой головы» была для всех понятна. Я подвергался этой экзекуции раза три-четыре, но это по-божески. Например, Петя Мамонов, по-моему, вообще не обрастал. Только-только появится на его голове газончик и на тебе - снова 7 копеек! Кстати, вот здесь я вспомнил, что Петя Мамонов в детстве достаточно прилично заикался. А в фильмах и при выступлении ансамбля или на спектаклях заикания совсем не чувствуется. Значит, от заикания можно всё-таки избавиться. Возможно, Пете помогло именно участие в музыкальном коллективе, где много приходилось петь. Я слышал, что именно пение помогает избавиться от заикания.
Наши «шалости» порой не были такими уж без-обидными. Так где-то в 7 классе мы, мальчишки, повадились спускаться на пятой точке по лестничным перилам аж с пятого на первый этаж. Высота местами была приличной – метров пять, а то и более. Это придавало особую остроту нашим впечатлениям. В основном технология была такая – мы садились на верхний пролёт лестницы и пролетали его до самого низа, где спрыгивали и садились на следующий пролёт. Особые «сорви-головы» ухитрялись пролететь с пятого этажа до первого не коснувшись земли. Но это был высший пилотаж, до которого я так и не долетался. В итоге все деревянные лестничные перила были отшлифованы нашими задницами до неимоверного блеска, что придавало дополнительную скорость полёта. Иной раз во время стремительного спуска под руку или под ногу попадались и учителя, а то и завучи! Чего только они не делали для избавления нас от этой забавы. Наконец, догадались, и все перила лестничного пролёта утыкали какими-то железяками. Тут уж не полетаешь!
Другая «шалость» появилась несколько позже, возможно взамен предыдущей. Наша школа была пятиэтажной. И вот, в старших классах, для укрепления своего мужающего авторитета (особенно перед девочками), появилось следующее испытание характера. В школе были трёхстворчатые окна. То есть две створки по бокам окна открывались внутрь класса, а средняя была стационарной, то есть накрепко закреплённой с оконной рамой. Под подоконником с наружной стороны окна проходил бордюр шириной в один кирпич. Так вот, надо было на пятом этаже выйти из одной створки окна, по этому бордюру пройти снаружи здания через среднюю створку и войти в класс в другую открывающуюся створку окна. А кирпичики-то в бордюре покачивались, а некоторые и вовсе отсутствовали. Так что порой забавы были ещё те! В итоге результатом катания по перилам было несколько сломанных конечностей, а проходы через окна обошлись, к счастью, без происшествий, которые могли быть гораздо более серьёзными, если не трагическими.
Во второй половине 50-х годов откуда-то пришла «мода» на «приблатнённое» поведение в среде подростков. Как я теперь уже понимаю, возможно, это было следствием того, что после смерти Сталина прошли массовые амнистии среди заключённых, которых к тому времени было очень много. Сидели в тюрьмах или в специнтернатах и подростки, попавшие туда кто за дело, а часто и просто по недоразумению (сажали туда, например, детей «врагов народа»). И вот, в результате амнистии, многих освобождали, и они приезжали к своему прежнему месту жительства (кому, конечно, это было дозволено). С собой они привозили тюремные правила, привычки и обычаи, которые нам казались весьма романтическими. Это и песни под гитару или гармонь о загубленной юности; фасон одежды, обязательным атрибутом которого была кепочка-блинчиком; папироска в уголке рта, пережатая в двух местах поперёк; особая походочка вразвалочку; манера говорить, растягивая слова и вставляя в свою речь жаргонные, непонятные нам словечки. Эту манеру мы стремились перенять. Нам, "домашним" детям, казалось, что тем самым мы возвышались над «маменькими» детишками. Видимо, оттуда пошла и традиция организовывать драки дом на дом, двор на двор, улица на улицу, район на район. Как правило, эти драки начинались с ничего – вошёл в чужой двор; обидели «нашего» пацана; с местной девочкой гуляет «чужой» парень. Да мало ли причин. Я не скажу, что эти драки доходили до чрезвычайной жестокости. Здесь были свои правила – лежачего не бить, железа в драке не применять и т.п. Скорее это были «спортивные» бои, в которых определялись лидеры той или иной территории. Так были случаи, когда попав на чужую территорию, достаточно было местной братве назвать имя своего лидера (у нас это был Витя Лялин), как тебя тут же зауважают. Но бывало, естественно, и наоборот – тут же и побьют. Всяко было. Так, помнится, хорошо были организованы ребятки из Косого переулка. Пройти по этому переулку в любое время дня и ночи было равносильно геройству, о чем можно было небрежно рассказать в кругу своих сверстников, получив от них определённую порцию уважения. Там били всех подряд.
Вокруг бывших заключённых организовывался ближний круг, участники которого переходили уже далеко не к детским забавам – кражам небольших мага-зинчиков и киосков (в основном с сигаретами и выпивкой), ограблениям по типу «гоп-стоп». Мне повезло, что находясь достаточно близко к этому кругу и, принимая порой участие в некоторых общих мероприятиях, я был слишком молод (а проще сказать – маленьким) и поэтому на более-менее серьёзные дела меня не брали. В результате многих мальчишек, которым в то время было лет по 15 и более, пересажали, что в итоге серьёзно сломало им жизнь. Таких ребят я знал немало и с некоторыми встречался уже после их освобождения. Но никакой романтики они у меня уже не вызывали. Время наступило другое.
Продолжение http://proza.ru/2018/02/13/163