– О, кто к нам пришёл! – раздался голос из ниоткуда, – Сам Никос Жаро, собственной персоной, да и друзей прихватил.
– Кто это? – убийца напряженно вглядывался в черноту леса, пытаясь разглядеть говорившего, а рука его медленно ползла к висевшей на поясе секире.
– Сиюм Рокос, разумеется. А кого вы ожидали встретить, императора Моадийского? Очень неразумно со стороны шайки столь отвратительных негодяев являться в мои владения без приглашения. Не знаете, как переводится моё имя с языка дроу? Спросите у вашего длинноухого приятеля: «Начало Конца»! Ибо встреча со мной символизирует, как раз на…
Эреон вскинул лук, и молниеносно отправил стрелу в полёт, ориентируясь на голос. Послышался хрип, глухой звук упавшего тела. Альв бросился вперёд, собираясь отыскать добычу, добить, если понадобится. Ещё бы, награда, если не вся, то большая её часть принадлежит тому, кто убил жертву. Он понял, что поторопился, когда нога задела тонкую бечевку, укрытую в траве. Темный эльф рванулся в сторону, но не успел. Щелкнул освобожденный рычаг арбалета и короткий металлический болт пробил грудь охотника. В красных глазах дроу, обращенных к предводителю застыли обида и разочарование.
Жаро до крови прокусил губу.
– Подобно амуру, пронзил я сердце альва и возлюбил он смерть, и обручился с нею,
– Рокос рассмеялся злым безумным смехом, – Не пора ли вам повернуть назад, ребятки? Или желаете продолжить игру со мной?
Наёмники лишь на миг замерли, поражённые случившимся, но тут же сорвались с места, побежали на голос. Ящероид скинул плащ и растворился в воздухе. Увы, найти никого не удалось. Сиюм как под землю провалился.
– Немыслимо, – прошипел Угр, – я даже запаха обидчика не чую, не говоря уж о следах!
– Ну, зато доля награды, что достанется каждому, увеличится, – Йодиз глуповато улыбнулся.
Никос лишь сплюнул кровью и коротко приказал:
– Вперед!
* * *
Сиюм Рокос не любил людей. Он родился в семье рабыни, привезенной с далеких берегов неведомого моря. Мать говорила, что он княжеского рода. Но мальчик не очень верил. Хорош княжич, вечно избитый и голодный, мечтающий о черствой лепешке, как иные мечтают о собственном замке. Тщедушного телосложения и невысокого роста, он, тем не менее, с детства отличался выносливостью и завидной физической силой. Но не эти качества позволили ему выжить, когда других его сверстников уже давно оттащили в овраг и бросили на съедение бродячим псам. У Рокоса были «проворные руки». Руки вора. Еще четырех лет от роду, он умудрился стащить кошель у заезжего купца – перерезал ремешок отточенным камнем. Он думал, что мать устроит пир, и они хоть раз в жизни наедятся до отвала. Но мудрая женщина не позволила воспользоваться добычей. Она зарыла её в земляном полу, продуваемой всеми ветрами лачуги, и сказала, что эти деньги первый шаг к свободе. Три долгих изнурительных года потребовалась Рокосу, чтобы собрать необходимую сумму. Зато когда они получили вольную, мать рыдала от счастья и горечи за сына, которого злая судьба заставила стать вором. Малыш Сиюм пообещал больше не воровать, но в ту же ночь забрал деньги назад – зачем говорить правду и расстраивать матушку? Мастерство воришки совершенствовалось, а аппетиты росли. Он купил новый дом с настоящей каменной печью, а вокруг посадил вишневые деревья. И однажды сказал матери, что желает купить титул. Та лишь горестно всхлипнула: «Дворянство не принесло нам счастья». Но будущий вельможа рассмеялся: «Я ненавижу людей и люди платят мне тем же. Так пусть эти собаки не скалят на меня зубы, а униженно облизывают сапоги». Он нанял учителя словесности, чтобы научиться изысканной речи, заплатил заезжим бретёрам, дабы овладеть искусством фехтования и принялся упражняться в стрельбе из лука. По ночам он обносил лавки и дома богатых горожан, взламывал торговые склады. Молва вознесла его до небес, называя самым удачливым и неуловимым. Но всему наступает конец. Однажды он влез в дом к магу. Он миновал все ловушки на пути к вожделенному сундуку, но оставил след на магическом зеркале. Сгибаясь под тяжестью мешка с добром, Рокос смеялся, не подозревая, что беда уже распростерла над ним черные крылья.