Время расставаний Гл. 11

            
                Ирина (продолжение).

   Выйдя замуж за Никиту, и в 42 года родив ему сына, которого назвали Олегом, Ирина посчитала, что совершила огромный подвиг. И видя, с каким восторгом Никита отнёсся к своему сыну, решила, что теперь у них «настоящая семья» и он от неё никуда не уйдёт.
   И хоть роды прошли удачно, она по «медицинским соображениям» отлучила своего молодого мужа от тела на несколько месяцев, решив втайне от него заняться фитнесом, чтобы он не увидел, изменений в её фигуре, которые очень портила беременность.
   Она решила, быстренько привести  в норму животик, которым всегда особо восхищался Никита, и сбросить вес.
  И это было одной из самых больших её ошибок.
   Отойдя, в связи с беременностью и родами на несколько месяцев от дел в галерее, Ирина, занятая хлопотами с ребёнком, поручила все дела Никите, составив ему подробный план работы, расписанный по дням и даже по часам. И вдобавок ко всему, вручила ему свою банковскую карту, на которой было более трёх миллионов рублей,  их она планировала потратить на расходы по содержанию галереи.
   В её галерее, кроме четырёх охранников, работали ещё восемь сотрудников: трое мужчин – художников-оформителей и пять женщин -  три гида-смотрителя и два менеджера – молодые девушки Лариса и Мила.
   Лариса, недавно разошедшаяся с мужем, сейчас встречалась с парнем, офицером из кремлёвского полка и у них всё шло к свадьбе, а Людмила или Мила, как она себя называла, тоже недавно убежавшая от  мужа алкоголика, сейчас находилась, как она сама говорила, как лётчики «на свободной охоте».
  Учитывая, что их  директриса, ушла сначала в декретный отпуск, «сдуру» решив родить молодому мужу ребёночка, а потом произошли и сами роды, Мила решила на это время заменить её и стала обхаживать Никиту.
   Девушка она была молодая,  но уже имевшая сексуальный опыт, поэтому ей вскоре удалось затащить его к себе на квартиру, которую она снимала, в районе ВДНХ и стать его любовницей.      
    Мила  прекрасно знала, кто такой Никита, но совершенно не думала о последст-виях, решив просто наставить рожки, своей директрисе.
  А потом, когда узнала, что у него на руках банковская карта с большой суммой денег, решила склонить своего нового любовника, к тому, чтобы он на неё раскошелился.
  Пользуясь тем, что Никита, чуть ли не каждый день стал требовать от неё секса, она, употребив, все женские арсеналы притворства и хитрости, начала открыто «доить» его, требуя, за каждый секс подарки. Сначала это были серёжки с бриллиантами, потом шуба, потом золотое колье с рубинами, а потом и автомобиль «Ниссан Кашкай», белого цвета. 
  И деньги с карточки Никиты, о чём ни сном, ни духом не ведала Ирина, стали утекать, словно песок между пальцами. 
   А когда Ирина, немного оправившись, и пригласив няню к ребёнку, появилась на работе, чтобы посмотреть, как там идут дела, и собрала в кабинете свой персонал на совещание, то по глазам Никиты, поняла, что у него не всё в порядке. И ещё она заметила, что на работе, нет Людмилы Савильчик.
   Выпроводив из кабинета всех, кроме мужа, она «надавила» на него и он признал-ся в том, что всё это время спал с Милой и дарил ей дорогие подарки, в том числе и японский автомобиль. А три дня тому назад, Людмила Савильчик неожиданно уволилась и уехала к матери в Минск…
   Это признание молодого мужа сначала привело Ирину в бешенство, и она захотела тут же на месте, прямо в кабинете «задушить его своими собственными руками», но потом, взяв себя в руки, в душе, сразу обвинив себя, за чрезмерную доверчивость, сказала:
  - Ты, конечно, поступил подло Никита, изменив мне. И я тебе этого никогда не прощу. А утраченные деньги тебе теперь придётся отработать. Будешь пахать в галерее круглые сутки, мой друг. Понял? Много, на эту сучку израсходовал?
   - Много, - понурив голову, ответил тихо изменщик. – Почти три миллиона…
Услышав эту цифру, Ирина даже от волнения села на стул:
  - Три миллиона за два месяца? Да, ты что охренел совсем? Как же мы теперь будем жить? Ты, когда этой сучке ноги раздвигал и совал ей между ног свою «штучку», удовлетворяя свою похоть, ты хоть о чём-нибудь думал? А?
   Она же тебя, как телёнка обвела, поманив тем, что у неё было между ног, а ты и бросился туда, как голодный кобель на сучку!! Что, даже ради своего сына, два месяца не мог потерпеть и пожить без секса? Ну, сказал бы мне, что невмоготу, я бы что-нибудь придумала.
   Господи, ну какая же я дура? Как я могла тебе такую сумму доверить, и вообще доверить тебе распоряжаться нашими деньгами? Как? – и она, закрыв лицо руками, горько заплакала от обиды.
 А дела в галерее в последнее время шли неважно. После её развода с Павлом Корниловым, многие столичные и областные художники, и скульпторы, предпочли выставлять свои работы в других галереях, а их в городе было больше сотни.
   Раньше, ей помогал Павел, лично договариваясь с ними, рекламируя её галерею на местном телевидении и в газетах, и оплачивая эту рекламу за счёт компании.
   Всё это стоило больших денег, и теперь, она сама должна была  всё это органи-зовывать, поняв, что на Никиту, никак нельзя положиться.
   Расспросив Ларису,  и узнав от неё адрес Людмилы, она сначала решила,  на-писать ей письмо и потребовать, возврата машины и драгоценностей, подаренных ей Никитой, или она подаст на неё в суд.
   Но потом, посоветовавшись со своим адвокатом,  сообщившим ей, что Людмила Савильчик, гражданка другого государства, и значит, не попадает под российскую юрисдикцию, а главное, она ничего не украла, а получила в подарок и поэтому на её письмо может просто не ответить – решила ничего не писать.
   Анализируя свою жизнь, и то, что с ней произошло за последние три года, она вдруг пришла к мысли, что поступила неправильно, потребовав у Корнилова при разводе только квартиру, галерею, две машины и десять миллионов рублей на счёт в банке, от которых осталось всего два…
   - Я же знаю, он миллионами ворочает, для него десять миллионов, словно пылинка в воздухе, а мне они сейчас, как никогда нужны. Значит?
  Значит, нужно найти предлог, навестить детей и заодно поговорить с Корниловым. Ну, не оставит же он свою, хоть и бывшую жену в трудном положении. Пусть Егорка с Машей, заодно на своего маленького братика посмотрят, - она засмеялась, довольная своим решением, решив в течение двух, трёх дней воплотить  его в жизнь.
  Через два дня, после обеда, Ирина, положив рядом с собой на заднее сиденье, уложенного в специальную люльку-переноску, спящего сынишку, поехала сначала в магазин детских игрушек, где купила набор «Лего» для Егора, куклу для Маши, поехала в посёлок, на Рублёво -Успенском шоссе, где когда-то жила.
   Корнилова дома не было, а Клавдия Фёдоровна была не особенно рада её приезду, и потому не предложила даже чаю.
   Она лишь, с язвительной усмешкой,  поздоровалась с ней, посмотрела на  люльку,  с ребёнком в руках у Ирины, и крикнув:
  - Егорка, Машенька, ваша мама приехала, - ушла на кухню.
   Дети тут же выскочили навстречу матери, обняли её, начали наперебой рас-сказывать о новостях и рассматривать подарки.
    А потом, когда от их громких голосов проснулся малыш и заплакал, они с лю-бопытством его рассматривали, уже позабыв о них.
   - Его зовут Олежка. Это ваш младший братик, - познакомила Ирина  старших детей с малышом.
 – Я ваша мама, и мама Олежки тоже, но, хоть папа у него другой, вы всё равно родные, - попыталась она, как могла объяснить детям ситуацию, но Егор тут же перебил её:
  - Мама, мы всё знаем. Ты  снова вышла замуж, у тебя родился ребёнок, и ты очень радуешься тому, что он у тебя родился!
   Ирина немного смутилась от его слов, но взяв себя в руки, сказала:
  - Да, я снова вышла замуж, родила Олежку, но это не значит, что я вас обоих теперь меньше стану любить. Наоборот. Я очень скучала без вас, поняла, что  поступала неправильно, когда не приезжала к вам сюда, и теперь решила исправить-ся и буду часто вас навещать, - она говорила так искренне и убедительно, чтобы дети поверили, и это было её главной задачей, в том грандиозном плане, который недавно созрел в её голове.
   Вскоре, сославшись на то, что малыша нужно кормить, она тепло попрощалась с детьми и довольная своим успехом уехала к себе на квартиру.
   В эту ночь, она впервые, после родов, допустила к себе в кровать молодого мужа и, словно молодая, не давала ему спать всю ночь.
   Она не забыла про его измену, но увидев, каким унылым и подавленным ходит все эти дни Никита, решила сжалиться над ним, сделать вид, что простила его, а потом потребовать, что-нибудь взамен.