Время расставаний. Гл. 8

         
                Людмила Петровна.

    Люся вначале твёрдо держала дистанцию со своим непосредственным начальником, и даже ни разу не высказалась по поводу того, что Корнилов, через три месяца, после того случая в кабинете, создал для своих нужд целую канцелярию из трёх человек, а Люсю назначил её  заведующей, увеличив почти на четверть её оклад.
   Теперь у неё в подчинении, был опытный референт – пенсионер из отдела статистики, 62-х летний Иван Макарович Осипов, и  оператор персонального компьютера – Ксения, женщина неопределённого возраста, но печатавшая любой документ очень быстро и без ошибок.
    Люся узнала, что она раньше была учительницей русского языка, а потом ушла из школы, потому что там мало платили.
   В душе, Люся была, конечно, недовольна этим событием, ей казалось, что Корнилов просто покупает её, рассчитываясь с ней за свой поступок. Но, в то же время, ей стало легче выплачивать ипотеку, за счёт которой она с Виталиком купила однокомнатную квартиру, где они сейчас жили.
   Виталик снова не работал, никак не мог найти работу, которая бы его устраива-ла, и пока они жили только за счёт её средств.
    Обида на Павла понемногу прошла, но когда она встречалась с ним в кабинете, то всегда была настороже, и очень не хотела  повторения того насилия, и той унизительной позы, в которую он её поставил, вернее положил, оставившую неприятный осадок в её душе.
   Но Корнилов вёл себя с ней очень корректно и дружелюбно, но всё равно, она, как женщина, по его поведению чувствовала, что нравится ему. Это было особенно заметно, когда они были в кабинете одни.
   При разговоре с ней, шеф всегда поворачивался к ней всем корпусом и часто улыбался, когда встречался с ней взглядом. И каждый раз задерживал свой взгляд на ней на несколько секунд дольше, чем положено, причём это повторялось почти каждый день, когда она приносила ему документы на подпись.
  Когда их руки случайно соприкасались, причём, Павел, это делал, как бы случайно, или снимал невидимую ею соринку с её строгого английского костюма – это было явным признаком его симпатии к ней.
   Но она была замужем, и запрещала себе даже думать о нём, да и считала себя ответственной за Виталия, за которого вышла замуж по любви. Силой замуж за него, её никто не гнал,  и значит, она должна быть сильной и неприступной как лёд и всё.
  Ну, как тут быть, если ей тоже нравилась его улыбка и его глаза, и она знает, как он пахнет, и что он «настоящий мужчина»? Как?
  В последнее время она стала замечать, что в разговоре с ней, Павел вдруг стал даже жестикулировать и использовать её интонации.
  Сначала она подумала, что он просто хочет её подразнить и привлечь к себе. Но потом поняла, что он делает это инстинктивно, потому что она ему нравится.
  А самое главное, что она заметила, после того случая в кабинете, Корнилов стал всегда вставать из-за стола и идти к ней навстречу, когда она входила в его кабинет.
   Может, так было и раньше, но тогда она этого просто не замечала, а теперь, в её сердце и голове появились новые  чувства и мысли о нём, особенно после разговора, когда Корнилов поблагодарил её за Егора, которого она выручила в школе, и сказал:
  - А знаешь Люся, ты моему парню понравилась. Он сказал, что ты смелая и клёвая. Вот так.
   Люся в ответ рассмеялась.
 - Ну, Вы уж меня не выдавайте Павел Григорьевич, когда будете в школе, мне же пришлось тогда, матерью Егора представиться…
  - И что, директор поверил? Ты же молода ещё для того быть его матерью…
  - Матерью Егору быть молода, а сексом с Вами заниматься, взрослая, да? – вдруг зло выпалила Люся ему в ответ и выскочила из кабинета.
  Корнилов тут же вышел за ней, подошёл к столу, где она сидела, насупившись словно сова, и тихо сказал:
  - Прости Люся. Но ты действительно очень молодо выглядишь, лет на двадцать пять, двадцать шесть, а Егору уже  двенадцать. Потому, я так и сказал, - и он, ничего больше не добавив, ушёл к себе в кабинет.
  В конце дня, она, как ни в чём не бывало, вошла в его кабинет с бумагами, улыбнулась и сказала:
  - Мне Ваш Егор тоже понравился, славный мальчишка, я бы хотела иметь такого сына…
   - Ну, какие ещё твои годы Люся? У тебя ещё всё впереди, ты можешь ещё и не одного такого сына родить, улыбнулся ей в ответ Павел, и мир, между ними был тут же восстановлен.
   Когда  Люся, летом 2014 года, узнала, что Корнилов развёлся с женой, то очень испугалась, потому что поняла, что  её отношение к шефу, уже давно перешло из чисто дружеского, в какое-то другое, которому пока нет названия.
  Она уже не шла, а летела на работу, очень скучала, и у неё даже портилось настроение, когда Павел надолго уезжал по делам и начала признаваться себе, что влюбилась в него.
   Она видела, что он переживает, что развёлся с женой и что у детей сейчас, когда им особенно необходимо мать, её нет, она их просто бросила.
  Однажды вечером Корнилов допоздна остался в своём кабинете, работая с докумен-тами, и Люся тоже не пошла домой, потому что встреча с Виталиком, который в последнее время стал сильно пить, потому что его никто не ценит, ей стала надоедать.
  За дверью кабинета было тихо, почти два часа никаких звонков и поручений, и она заволновалась.
  Встала из-за стола, тихонько подошла к двери кабинета, прислушалась и, не дождавшись ответа, тихонько вошла в кабинет.
   Пригляделась: настольная лампа освещала стол, а сам Павел лежал на диване, который недавно поставил в своём кабинете для отдыха, и спал, видимо очень устал за день.
  Люся подошла к нему, прислушалась к его ровному дыханию, потом неожиданно для себя наклонилась к нему и поцеловала, едва коснувшись губами щеки.
   Павел мгновенно открыл глаза и посмотрел на молодую женщину.
  - Люся, ты что, ещё не ушла, ведь уже поздно?
  - Вы так крепко спали Павел Григорьевич и не ответили на мой стук в дверь, я заволновалась и вошла, извините…
  - Господи, Люся, да за что ты извиняешься, дурочка? – он привлёк её к себе и начал целовать.
  - Если бы ты знала, как я тебя люблю? Если бы знала…
  - Я знаю, - тихо ответила Люся, прижимаясь к нему всем телом. – Я тоже Вас люблю, я это давно поняла…
   В этот раз всё получилось с её согласия, и Павел был просто без ума от сча-стья.
  А когда она вечером приехала домой на такси, которое заказал Павел, то от-кровенно рассказала мужу, что она ему изменила. Добавив, что у неё появился человек, которого она любит, и что она просит развода.
   Она была девушкой грамотной и разносторонне развитой, и прекрасно знала первое правило негативного предвидения, где говорилось, что « Вы убережёте себя от множества ненужных хлопот, если сожжёте мосты сразу, как только подойдёте к ним».
  Люся так и сделала, и уже утром, обиженный на неё Виталий, забрав чемодан со своими вещами, сел на такси и уехал жить к своей маме…
    Она, конечно, не думала о том, что Павел, после того, что у них случилось, тут же всё бросит и женится на ней, но сейчас она хотела быть рядом с ним уже в любой роли: любовницы, сожительницы или гражданской жены, но лишь бы рядом с ним.
   Павел тоже был в замешательстве, совершенно не представляя себе, как Егор и Маша, встретят Люсю, когда он приведёт её в свой дом и представит её, как свою жену. А поговорить с ними на эту тему всё никак не решался. И тут опять помог случай.
   Павел на целую неделю улетел в Германию, для заключения договоров на поставку семенного картофеля, а в классе у Маши было назначено родительское собрание.
  Егор снова позвонил Людмиле Петровне, и попросил сходить на это собрание за маму.
  Помня слова Корнилова, о том, что она очень молода для мамы Егора, Люся вначале категорически отказалась, но Егор позвонил снова:
  - Людмила Петровна, ну я Вас очень прошу, Вы ведь знаете, что папа прилетит только через неделю, а там табели будут раздавать и похвальные листы. Машка, у нас молодец, на одни пятёрки учится!
   Так Люся познакомилась с младшей дочерью Павла – Машей,  и с её классной руководительницей Инной Михайловной, сказавшей ей много лестных слов о «её дочери»,  вручившей табель за четверть и похвальную грамоту «За отличную учёбу и примерное поведение».
  Когда Павел вернулся из Германии с подарками для всей семьи, вечером, за столом, Маша сразу же рассказала ему про родительское собрание в классе, где за их маму была Людмила Петровна.
  - Какая ещё Людмила Петровна? - сразу не понял Павел, нахмурив брови, поняв, что Ирина  даже не делает попытки встретиться с детьми, пойти в школу, и узнать, как они учатся.
  - Ну, твоя! Которая у тебя работает, у неё ещё такие волосы красные, как огонь и кудрявые, - тут же внесла ясность дочь, и добавила:
  - Это Егорка ей позвонил, когда Инна Михайловна сказала, что у нас завтра родительское собрание. И она пришла. На собрании Инна Михайловна меня хвалила, но сказала, что мне нужно немного подтянуться по русскому языку и Людмила Петровна, обещала меня подтянуть. И ещё, Егорка ей каждый вечер звонит, когда у него, какая-нибудь задача не получается, вот так…
   - Да, дела! – весело посмотрев на детей, улыбнулся Павел.
-  Оказывается, пока меня не было, вы, дорогие мои, полностью на шею Людмиле Петровне сели, а ведь у неё, между прочим, семья, муж…
 - Пап, ну о чём ты говоришь? – тут же вмешался, до этого молчавший Егор.
  - И ничего мы не сели. Просто тебя не было, а на собрание к Маше, кто-то должен был пойти. Я просил Клавдию Фёдоровну, но она отказалась, и тогда я позвонил Людмиле Петровне. И она согласилась. Мы же с ней друзья, она сама мне сказала, когда я попросил её помочь мне решить одну задачу. И помогла по-дружески. И вообще она мне нравится, потому что не воображала, и ещё потому, что очень весёлая…
  « Да, сынок, и мне эта Людмила Петровна тоже в сердце запала. Но как навалить на её хрупкие плечи такой груз – меня самого, и тебя с Машенькой», - мелькнула в этот момент в голове у Павла мысль, и от этого его хорошее настроение вмиг куда-то улетучилось.
  - Ладно, дорогие мои детки. Что было, то было. Но больше, прошу, без моего ведома, Людмилу Петровну не беспокоить. Договорились?
  - Договорились, - буркнул себе под нос недовольный Егор.
    Люся, ничего этого, конечно не знала, но оставшись в квартире одна, начала о многом  размышлять и думать.
  После внезапно возникшей у неё страсти, там, в кабинете у Павла, она о многом передумала.
    А главное, неожиданно для себя самой, вдруг испугалась своей любви к этому необыкновенному человеку. Любви, начавшейся с насилия над ней, ненависти к нему, потом переродившейся в иное чувство.
   Она всё больше и больше думала о том, что не каждый может так просто взять и изменить свою жизнь. И не в любой момент времени. И возможно не все. Далеко не все. И она в том числе.
  Ведь  собственно, невозможного в жизни значительно больше, чем всего остального. И тот, кто утверждает, что это не так – просто лжец и манипулятор. Или просто балбес.
   Потому что взрослый, разумный, адекватный человек понимает, для того чтобы достойно жить, даже если эта жизнь и не такая как мечталось, нужно больше мужества, сил и терпения, чем для самых крутых перемен.
  «… Начать есть по утрам овсянку на завтрак, не значит «изменить» жизнь. Это всего лишь значит начать давиться по утрам овсянкой…»
  Эти слова она прочитала в статье известной журналистки Аллы Боголеповой, и была полностью с ними согласна.
   « И вообще, кто я такая? Что из себя представляю? Мне скоро тридцать лет, но я и понятия не имею, как нянчиться с маленькими детьми, и с взрослыми тоже. А вдруг Егору и Маше настоящая мать нужна? Настоящая…
  Что со мною происходит, вообще? Ведь я Виталика действительно любила, когда выходила за него замуж, просто млела от его ласк и поцелуев, и в постели у нас тоже всё было прекрасно.
   И не о каком Корнилове, я даже и не думала. Мало того, после произошедшего в кабинете, после того, что он со мной сделал, я готова была его убить, ненавидела, как могла и даже хотела уйти из компании.
   Но жизнь всё расставила на свои места. Чтобы загладить свою вину перед ней, Корнилов учредил канцелярию, сняв с неё часть работы, и поднял ей оклад почти в два раза.
    Теперь у неё нет проблем с ежемесячной выплаты взноса за ипотеку, появились деньки на новую мебель в квартиру, и на то, чтобы прилично одеться. Ну, где ещё найдёшь такую работу и такую зарплату?»
  Люся лежала в постели и размышляла, а чёртик в это время появился в её голове и спросил:
- Ну, зачем вы милая девушка врёте сама себе? Зачем?
Да, Вам не понравилось, что Ваш хозяин грубо, по-хамски, как со шлюхой, с Вами обошёлся.
   Но почему Вы не надавали ему по морде, не расцарапали ему лицо за изде-вательство над Вами? Почему, наконец,  в тот же вечер, не заявили в полицию за сексуальное домогательство?
  Мало того, вы после этого случая поехали вместе с ним в «Ашан», и там, на его деньги, купили себе не одни трусики, взамен порванных им, а целых пять, причём очень дорогих и красивых.
   Это что, было сделано назло Корнилову? Ерунда всё это!
 А может, всё проще? Вам просто понравилось, то, что он с Вами сделал, а?
   Чёртик перевёл дух, и продолжил:
 - И что теперь с Вами сударыня? Влюбились? И у Вас сейчас нет никаких меркантильных желаний? Не верю! Думайте девушка, думайте…
  И он мгновенно исчез, словно его и не было, а Люся по-настоящему задумалась о своей жизни.
   На другой день, было воскресенье, и она решила съездить к родителям, у ко-торых давно не была, и поговорить с матерью, которую очень любила.
   О чём поговорить, она и сама не знала, во всяком случае, о своём разводе с Ви-таликом, который матери очень нравился, ей говорить совсем не хотелось.