Время расставаний. Гл. 5

         
                Павел Корнилов (продолжение)

    И удивительное дело, Павел сразу согласился на развод. Перед этим, когда они спросили Егора и Машу, с кем они хотят остаться жить, они в один голос заявили что хотят остаться  с папой.
  При разводе они решили, что квартира на улице Ново-Успенской, галерея, два автомобиля достанутся Ирине, а вдобавок к ним, десять миллионов рублей на счету Ирины в банке ВТБ.
  Всё это было оговорено его адвокатом и адвокатом Ирины перед судом, и оформлено договором у нотариуса.
  Павел вообще не хотел приезжать в зал суда и встречаться с Ириной, но судья настояла на его присутствии, потому что решался вопрос с их детьми, и он поехал вместе с ними.
  Судья, строгая, ухоженная женщина, лет сорока, выслушав адвокатов сторон без присутствия детей, потом пригласила двенадцатилетнего Егора и десятилетнюю Машу в зал, и спросила, с кем бы они хотели остаться, если их родители разведутся, и будут жить раздельно.
  Егор и Маша, в один голос ответили:
 - Мы, нашу маму любим. Но, хотим жить с папой.
  Судья приняла желание детей во внимание, тем более что Ирина в суде, не особенно и  настаивала на том, чтобы забрать детей к себе.
  За то время, пока шёл суд, Ирина ни разу не посмотрела в сторону Павла, и как-то безразлично смотрела на детей, из чего он сделал вывод, что у неё появился мужчина.
  После того, как она год назад перебралась жить в их городскую квартиру, она виделась с детьми всего несколько раз, поздравляя их с днём рождения, и они из-за этого очень переживали.
  Их развели и, возвращаясь с детьми после суда, Павел вдруг почувствовал огромное облегчение на душе, словно с его плеч свалилась огромная тяжесть.
  А когда Маша неожиданно спросила его, глядя прямо в глаза:
 - Папа, а что, мама нас уже не любит, да?
 Он, улыбнувшись, ответил:
- Да, ты что, родная моя? Конечно, любит! Просто у взрослых так бывает: живут они вместе, живут, у них дети рождаются, они их вместе любят, воспитывают, гуляют с ними, отдыхают на море, заботятся о них. А потом, между ними вдруг возникает какая-то стена. Они начинают обижаться друг на друга, не понимать один другого, начинают ссориться, ругаться и расходятся. Чаще всего навсегда, как мы с мамой…
 - А как же дети? Они же не виноваты! – вмешался в разговор старший сын, вни-мательно слушавший разговор сестры с отцом.
 - Они же любят обоих своих родителей, им то, как быть? Что, разорваться, что ли? – и Егор внимательно посмотрел на  Павла.
  - Это очень сложная жизненная ситуация, родные мои. На неё сразу нет ответа. Но я, в том, что мама не захотела с нами жить, ничего не мог поделать. Ваша мама замечательная, умная, добрая и красивая женщина, но она сама от меня ушла, потому что разлюбила, наверное…
 Так бывает между взрослыми людьми очень часто…
  Видимо ей встретился другой мужчина, более достойный, чем я, и она его полюбила. Вы у меня уже взрослые и потому я с вами так откровенно об этом говорю.
 Но, если честно сказать,  хоть меня это очень обидело, я всё равно на неё не сержусь, потому что она подарила мне таких замечательных детей, ясно вам? И ещё, вы можете с ней встречаться, когда захотите и сколько хотите раз. Можете звонить  ей  по телефону, приглашать в гости, потому что она, несмотря ни на что, на всю жизнь, остаётся вашей мамой. Понятно, вам? – и он, улыбнувшись, крепко обнял детей и прижал их к себе.
    И всё. Получив всё это, Ирина быстро исчезла из жизни Павла и детей, осо-бенно переживающих их развод.
  После того, что у него случилось с Ириной, Павел не рисковал встречаться с женщинами, боясь неудачи и насмешек, так продолжалось и после его развода с женой.
  О том, что они с Ириной развелись, он предпочёл никому не сообщать, во из-бежание разных разговоров и сплетен.
  Но однажды…
В один из вечеров, поздно задержавшись  в кабинете, Павел вошёл в приёмную за одним документом и, увидев, что Люся ещё не ушла домой, попросил её найти этот документ для него.
  Люся подошла к шкафу, нагнулась, юбка обтянула её красивую круглую попку, и он увидел, что у неё красивые стройные ноги. И неожиданно даже для него самого, у него возникло сильное сексуальное желание обладать этой молодой женщиной.
  Едва сдерживая себя от этого дикого желания схватить девушку, тут же раздеть её и завладеть ею, он, опустив голову, буркнул:
 - Найдёшь документ, занеси в кабинет, - и тут же ушёл к себе, едва владея собой и горя от желания.
  Когда Люся через пять минут, ничего не подозревая, вошла в кабинет, держа папку с документами в руках, он уже стоял у дверей, и ждал её.
  Едва она успела войти, он тут же закрыл дверь на ключ, и бросился к ней.
  Отбросив папку в сторону, он резко развернул её спиной к себе, наклонил на стол, приподнял юбку, мгновенно сбросил с неё трусики, услышав, как затрещала материя и, расстегнув ширинку, где уже в полной готовности находился его орган, со всей силы вошёл в её тело, совершенно не владея собой.
   Женщина вскрикнула от неожиданности, но потом даже не сопротивлялась ему, но и не помогала, а просто неподвижно находилась в такой позе, и покорно ждала окончания процесса.
 Секс с Люсей доставил Павлу необыкновенное удовольствие и он, чувствуя огромное наслаждение от её тела, довёл свою партию до конца, снова почувствовав себя мужчиной, и это стало возможно только с этой маленькой рыжей чаровницей.
   Потом он развернул её к себе, поцеловал и сказал:
- Спасибо тебе. Прости, я просто не мог сдержаться.
 Сказал, и только теперь заметил, что глаза у Люси полны слёз.
  - Павел Григорьевич, ну зачем Вы так? Я же замужем, и никакого повода Вам не давала…
  А Вы как зверь на меня набросились, - и она разрыдалась, закрыв лицо руками.
  Потом одёрнула юбку, и посмотрела ему прямо в глаза.
  И Павлу, впервые за много лет, стало по-настоящему стыдно…
  Он быстро застегнул молнию на брюках, потом подошёл к Люсе близко, близко и тихо сказал:
- Пожалуйста, прости. Только не уходи, ладно? Понимаешь, так получилось, что за последние два года я думал, что уже полный импотент и ничего не смогу с женщиной сделать. Поэтому, у нас даже с женой жизнь не сложилась. А ты вот  снова во мне мужчину разбудила. Нагнулась там у себя в приёмной,  и я вдруг увидел, какая у тебя красивая фигура и ноги, и бёдра… И совсем потерял голову от страсти, страшно захотев тебя.  Люся?
 -Да.
 - Ну, что ты молчишь?
 - А что я теперь должна Вам сказать Павел Григорьевич? Поблагодарить за то, что Вы мной, как «проституткой» овладели прямо у себя в кабинете? Да?
 - Ну, а если бы это было не в кабинете, а например, где-нибудь в гостинице, ку-да бы я тебя пригласил на свидание, ты бы согласилась?
  - Никогда. Я же сказала Вам, что я замужняя женщина и люблю своего мужа.
 И у Вас я знаю жена, дети, в общем, счастливая семья, насколько я знаю.
  - Да уж, очень счастливая…
Ну, скажи, чем я теперь могу загладить свою вину пере тобой, раз уж так полу-чилось. Чем? Хочешь, я тебе оклад в два раза подниму?
   Люся возмущённо посмотрела на Павла, и зло произнесла:
   - Вы что, хотите меня купить и сделать теперь своей постоянной любовницей, да? И это всё потому, что с другими женщинами у Вас секс не получается, а со мной получился, так? – и слёзы снова хлынули у неё из глаз.
  - Если, честно, то, да, хочу! Но силой заставлять тебя не буду. Делай и решай, как знаешь. Но ты действительно необыкновенно красивая и сексуальная женщина, и сегодня я это не только понял, но и почувствовал.
  - Интересно, что можно почувствовать, занимаясь сексом с бревном? Я ведь на Ваши ласки не отвечала.
  - Ну, сегодня не отвечала, потому что всё было очень неожиданно и скоротечно. Потом можешь привыкнуть ко мне, тогда может, и ты будешь получать удовольствие. Скажи, а с мужем у тебя как? Ну, в постели, я имею в виду?
  Люся густо покраснела, и резко ответила:
 - Послушайте, Павел Григорьевич, по-моему, Вы уже все рамки приличия перешли. Давайте, я лучше пойду домой, пока не наговорила вам всяких гадостей, уже поздно.
  - Я довезу.
  - Ну, уж нет. Тогда я точно буду себя проституткой чувствовать. Доеду на трамвае, до свидания, - и она, взяв со стола трусики, быстро пошла к двери.
   А Павел смотрел ей вслед и любовался её походкой.  В тот момент, словно пе-лена слетела с его глаз – он впервые увидел, какая Люся красавица, какая у неё красивая походка и какие у неё замечательные рыжие кудрявые волосы.
   Наверное, именно в этот день, он неожиданно понял, что влюбился.
 Когда Павел вышел из кабинета, закрывая дверь, он увидел, что Люся сидит неподвижно на своём вертящемся кресле и смотрит в окно.
 Он осторожно подошёл к ней, как мальчишка опустился на колени и сказал:
 - Люся, ну прости ты меня гада! Прости… Я, очень виноват перед тобой тем, что не смог сдержать  себя…
  Она развернулась, погладила его по голове, и тихо сказала:
 - Я вот думаю, что скажет мой муж Виталий, если я приду домой в рваных трусиках, - и она подняла свои трусики над столом.
  - А ты что будешь перед ним сразу  догола раздеваться, что ли? – тут же задал наивный вопрос Павел, поднимаясь с колен.
  - Да, раздеваюсь и всегда говорю ему правду, какая бы она не была, - тут же глядя на него правдивыми глазами, сказала Люся, и рассмеялась.
  – Конечно, нет. Но, честно сказать, я ещё ни разу домой без трусиков не при-ходила.
 - Так давай я завезу тебя в «Ашан», купишь там себе то, что нужно, и в туалете переоденешься.
  Люся внимательно посмотрела на него, потом спросила:
 - А Ваша Ирина, не устроит Вам скандал, если ей расскажут, что нас с Вами вдвоём в «Ашане» видели?
  - А твой муж?
  - Что мой муж?
  - Ну, как он отреагирует, если ему скажут, что тебя видели с твоим шефом, вечером, да ещё и в женском отделе в очереди за женскими трусиками? – улыбнувшись, спросил Павел, увлекаясь этой словесной игрой с молодой женщиной.
  - А я сама ему всё расскажу. Честно и откровенно…
 Павел с недоверием посмотрел на Люсю:
  - Не, понял, о чём расскажешь?
 - О том, что мой замечательный шеф  Павел Григорьевич Корнилов, который два года меня почти не замечал, и не считал достойной для него женщиной, вдруг уподобился, проявил милость, и прямо  в своём кабинете на столе, грубо овладел мною. Вернее,  просто изнасиловал…
  Зачем он это сделал, не знаю, может, просто из любопытства?
  - Из любопытства? Нет, Люся, нет! Если хочешь честно, то я впервые сегодня увидел тебя по-новому, увидел настоящую, красивую молодую женщину со стройной фигурой и ногами. И знаешь, мне страшно захотелось узнать, какая ты внутри…
  - И что, узнали?
  - Узнал! Ты необыкновенная женщина, прости меня ещё раз за мой порыв, но сегодня, я впервые за два года, снова почувствовал себя мужчиной.
   Люся с недоверием посмотрела  на него.
  - Вы, хотите сказать, что с женой или с другими женщинами, которые вокруг Вас постоянно крутятся, эти два года сексом не занимались? Никогда не поверю!
  - Ну, и не верь, это твоё дело. Но одно прошу, только не уходи из компании…
  - Вы, что хотите, чтобы я стала Вашей любовницей? – гневно спросила Люся, глядя Корнилову прямо в глаза.
  От этого вопроса и взгляда, Павел, неожиданно смутился, покраснел и тихо сказал:
  - Нет, не хочу. Но мне будет приятно, если ты будешь рядом, и я каждый день буду тебя видеть. Не уйдёшь?
  Молодая женщина несколько минут молчала, потом сказала:
  - Хорошо, я останусь. Но, если Вы ещё  хоть раз позволите со мной такое, как это, - она повертела рваные трусики на пальце: - То я тут же уйду и ещё подам на Вас в суд, за сексуальные домогательства. Согласны?
 - Согласен, - улыбнувшись, ответил Павел.
 - Ну, тогда поехали в «Ашан», а то уже поздно.

   С этого дня начались у Павла с Люсей отношения, которые уже нельзя было назвать дружескими, но и любовными они тоже не были…
  Павел держал слово, и относился к Люсе с подчёркнутой вежливостью и уважением, а она теперь уже зная о его проблемах с женой, всё больше и больше жалела его.
   Ему было уже не до Ирины, он всё больше и больше влюблялся в эту рыжую смешную молодую женщину, сумевшую наладить  размеренную работу президента компании.
  Павел, теперь как на крыльях летел на работу и радовался моментам, когда  Люся, как солнышко, появлялась в его кабинете, смотрел в её глаза и не мог ею налюбоваться.
  Людмиле Петровне было уже 29 лет, она была  уже достаточно взрослой и умной женщиной, и вскоре поняла, что Корнилов, действительно в неё влюблён. Однако в ней ещё сидела обида за тот случай в кабинете, и она не делала первого шага к окончательному примирению.
   Шеф тоже держал себя в руках, больше рук не распускал, никаких намёков неприличных не делал, а просто смотрел на неё и всё.
   Люся узнала о его разводе с женой  одной из первых, когда утром ей в при-ёмную, разыскивая отца, позвонил его сын тринадцатилетний Егор и попросил передать папе, что его сегодня вызывают в школу.
  - Егор, прости, это Людмила Петровна говорит, секретарь Павла Григорьевича. Дело в том, что он, по срочным делам уехал в область, на агрокомплекс,  и я не знаю, когда он будет на месте. А что мама твоя не может пойти в школу?
  - Не может, - тихо ответил мальчик. – Она с нами больше не живёт, они с папой разошлись.
   Люся немного подумала, а потом сказала: - Ты, что, там подрался с кем-то?
 - Да, есть немного, - снова тихо ответил Егор.
  - Знаешь, а что если я схожу в  твою школу вместо папы? Ну, всё объясню там. Как?
 - Ну, не знаю. За папу, наверное, не получится, а вот за маму…
 Вам сколько лет?
 - Двадцать девять, скоро тридцать будет…
 - Нет, Вы для моей мамы молодая будете… Не знаю что делать. Директор сказал, если не придут родители, завтра в школу не пущу.
  - Ладно, не переживай, прорвёмся. Я всё поняла, где она, эта ваша школа на-ходится?
  - Школа номер 113, недалеко от нашего дома в посёлке Раздоры.
  - Короче так: я сейчас  срочно вызываю дежурную машину, у нас это автобус «Мерседес» и еду прямо к Вашему дому, надеюсь, водитель знает, как туда доехать, а ты прямо у главного входа меня ждёшь. Через час,  полтора, я буду. Хорошо?
  - А как я Вас узнаю?
  - Узнаешь. Я рыжая…
 Через полтора часа езды сначала по городу, потом по МКАД, потом по Рублёво -Успенскому шоссе, она встретилась с Егором, поехала с ним в его школу, и «как мать», выслушала всё про «своего сына», который, оказывается, постоянно дёргает за косички свою одноклассницу Леночку Кострикину.
  - А сегодня,  он взял и выбросил в окно её ручку, так что бедной девочке при-шлось занимать ручку у подружки и это её очень расстроило. Она заплакала и позвонила мне на работу, я всё бросила и сразу сюда, к директору, - объясняла ей дородная женщина с кольцами на всех десяти пальцах – мать Лены Кострикиной.
  Люся, как и подобает, матери «сына-хулигана» с понурым видом молча, выслушала всё это, тут же извинилась перед дамой и её дочерью, заставила извиниться «сына», и заявила директору, что с Егором дома, сегодня будет очень серьёзный разговор.
  Конфликт был улажен. Они вернулись в автобус, который их ждал возле школы, и поехали домой к Егору.
  По дороге, Егор, глядя на Люсю, сказал:
   - А Вы молодец, Людмила Петровна. Моя мама ни за что бы, не пошла в школу, за меня заступаться, а послала бы папу.
  - Почему это?
  - У нас в семье так было заведено. Мама ведёт хозяйство дома, делает с нами уроки, ездит на тренировки, но в школу ходит только папа. И к Маше тоже.
  - Слушай Егор, и что ты в этой Лене Кострикиной нашёл, она же плакса и ябеда?
 - Да, ничего я в ней не нашёл. Она сама ко мне лезет. Мне, например, больше Настя Орлова нравится. Она красивая. И хотя плохо учится и часто болеет, мне она больше нравится и я хотел бы с ней дружить. А Ленка? Она за мной просто бегает, записочки пишет на уроках, достала уже…
 - Да, трудно тебе дружок, ох как труд-но! – засмеялась Люся, слушая мальчика.