Барон
Кто не любит котов, этих пушистых наших спутников. Кто не восхищался их гармонично сложенной фигурой, их загадочностью, смелым и дерзким характером. Прошлым летом, будучи на Украине, я услышал удивительную историю про кота, его редкий поступок, достойный высокой награды.
Стояло знойное лето. Температура воздуха поднялась за сорок. Земля накалилась, как сковородка. Пересохла трава, с тополей осыпались пожухшие листья. Только ночью немного спадала жара. Утром я вышел на улицу. Увидев соседа, сидящего на скамейке возле крайнего подъезда, подошел к нему. Захар Саранча, плотный седовласый мужчина, бывший горняк, караулил правнука, который дремал в открытой колясочке. Рядом с хозяином сидел серый кот, по кличке Барон, похожий на рысь.
— Максим, ну скажи, война скоро кончится? — Захар обратился ко мне.
Нашу беседу прервала Лидия Михайловна, пожилая женщина, невысокого роста полноватая. Она вышла из подъезда, переваливаясь, как утка:
— Захар, ты что слепой? — накинулась она на мужа.— Лясы точишь и не видишь, что Тарасик весь вспотел. Его надо отнести в комнату, там все-таки попрохладнее.
— Ладно, без тебя разберусь. Не забудь Барончику взять рыбки.
— Пусть доедает ту, что вчера принесла.
— Не жадничай. Иди ровно,— улыбаясь, сказал он.— Что ты, как рябина на ветру, качаешься.
Еще Михайловна не завернула за дом, как вышла соседка Захара, худая, горбоносая Анжела с бульдогом на поводке. Тот своей уродливой мордой сразу же потянулся к ребенку. Барон молнией кинулся на собаку. Только бац его лапой по морде — и тут же оказался под скамейкой. У бульдога на морде выступили красные капли.
— Что же это делается?! — завопила на весь двор Анжела.— Пройти не возможно. Это не кот, а зверюга какой-то! Убери его куда подальше, иначе Тюльпан когда-нибудь разорвет его на части.
— Целуй своего Тюльпанчика в задницу! Знай, с собакой будешь возиться — замуж никогда не выйдешь.
— Ах, ты старый, цап, до седин дожил, а ума не нажил.
— Какая собака, — такая и хозяйка: ненавистная и злющая.
Анжела силой потянула бульдога за собой, что-то бормоча и гневно сверкая глазами.
— Максим, ты видишь, что тут у меня делается?
— Да, Захар, ничего не скажешь, атмосфера накалена до предела.
— И так каждый день. Меня трусить начало — мне сорвали нервную систему.
— Захар, с соседями все же надо жить дружно. Лучше договариваться, чем воевать.
— Тебе легко говорить. Ты приехал и уехал, а у меня постоянная напряженка. Я тебе не рассказывал, что у меня случилось на прошлой неделе?
— Нет, я не в курсе.
— Ах да, тебя же дома не было. Так слушай. Видишь, какая погода. Что бы сделать что-то на огороде, ходим туда с женой в пять утра. В то утро мы подгребали картошку и поливали помидоры. Упарились. Когда солнце припекло, мы бросили работу. Помыли подогретой водой ноги, руки и — домой. Когда мы пришли, я выпил чаю, лег на диван и отрубился. А моя растеряха, к завтраку поставила на плитку яйца варить. Сама пристроилась на кухонном уголке, свернувшись калачиком. Думала немного полежит и встанет, но уснула. Ели бы не Барон, мы бы уже не встали.
— Что же там произошло?
— Дело в том, что яйца варились в ковшике, воды в нем было мало. Она быстро выкипела, и яйца пригорели ко дну ковшика и стали дымить и выделять угарный газ.
— Как же вы спаслись?
— Барон стал царапать за ногу, и я проснулся, ощутив противный запах гари. Прошел на кухню, а там все в тумане. Я задержал дыхание, выключил плитку и снял почерневший ковшик. Затем вытащил Михайловну в общий коридор. Еле откачал. Она нахваталась дыма, и целый день не могла откашляться. Если бы я вовремя не подоспел, она бы уже не встала. В квартире до сих пор воняет горелым.
— Господи, как же просто можно коньки откинуть. Ваш Барон заслуживает награды.
— Да, Максим, мы теперь перед ним в долгу.