Глупая-глупая девочка пишет столбно в блокнотик "mon cher", "мой кумир".
Глупая-глупая девочка ищет в окнах на Мойке открыточный мир.
Стулья в корсетах жаккарда в гостиной, тронет княгиня скатертный крахмал,
сливочник сдвинет серебряный длинный - с носиком уточкой, с ручкой в овал.
Чу! В чайной паре от выдоха томно тремоло (чашки испуг) зазвенит.
Чудится девочке - вот же, за шторкой русской борзой горбно-спинный изгиб;
мальчик в кудряшках - на платье манжеты; нянюшка; коник на двух полозках…
Девочке глупой мир правды не выдаст: сгинул моншер князь Юсупов, не став
ни англичанином, и ни мальтийцем - хоть и ютили. Да был ли приют
бравому Феликсу - "я тот убийца!", нищему Феликсу - "я вот вас в суд!"
"Metro-Goldwyn-Mayer" заплатит, каналья - будут и честь, и бюджет спасены -
двадцать пять тысяч за лживость сценария с Гришкой-распутником, с "ролью" жены...
Проданы книги... - на императрице тоже наварен и куш, и престиж.
Снова последний Юсупов "вхож" в Ниццу, "аккредитован"-прописан в Париж.
... глупая девочка, нет уж той Мойки - окна не прячут любимца-князька.
Полноте плакать - он не был ни стойким, ни благородным… плюс - пошлый изъян.
Впрочем, любви вечно сомкнуты веки... Сыщешь на Сент-Женевье-де-Буа.
Air France, Шарль-де-Голль. Брать билетик?
- Ах… Если б раньше… Хотя бы до ста.