БЕСПУТНЫЙ ЯН
Вы не знаете Яна? И знать его не желаете? Не зарекайтесь… Как говорили мудрецы, от тюрьмы и сумы, ежели они тебе суждены, не открестишься.
И однажды утром, часиков предположительно в пять, в ваше окошко кто-то начнет бросать камешки. Вы вздрогните, нервно затрясете головой, сбрасывая остатки сна, и толкнете балконную дверь, чтобы глянуть, что там внизу творится. Но на балкон можно было даже не выходить, сердце уже чувствует, оно уже знает, что о покое можно надолго забыть, потрясения, неминуемые, как восход солнца, не только близки, они уже стоят у вашего порога.
«А вдруг это не он?» – засомневается иной дотошный товарищ. Как читателю опознать Яна? На всякий случай рисую его словесный портрет: рост где-то сантиметров 190, плотного телосложения, череп голый, лоб в морщинах, что свидетельствует о напряженной мозговой деятельности, а затылок украшает жиденькая косичка. Но главное, самое главное я чуть упомянуть не позабыл: на шее у него не менее полкилограмма разномастных золотых цепей с ладанками и какими-то масонскими знаками. Это, несомненно, весомый аргумент в пользу здорового образа жизни, не всякий шейный отдел позвоночника подобный груз выдержит. И на руки советую обратить внимание – наколок не видно, а вот перстеньки с камушками в наличии. А они умному человеку не хуже экстрасенса всю правду о человеке расскажут. Как тут можно ошибиться? Он, клянусь мамой, он!
– Спишь? – бесстрастно интересуется состоянием моего головного мозга ранний гость.
– Уже нет.
– Ну так слушай… В Турции холод – одуреешь. Но пиво хорошее… В кафе не ходи – дорого, а еще официант себе копейку отжать хочет. В номер бери десяток банок – и отдыхай! Эти черти нерусские, за доллар удавиться готовы. Дай им на чай… А вот вам! – И Ян с помощью ладони одной руки и локтя другой делает некую комбинацию, которая четко свидетельствует, что никаких «чаевых» денег турки от него не получили и даже на цент вознаграждения в будущем могут не надеяться. – Мне валюта самому нужна. Я, может быть, сам за доллар готов человека зарезать! Веришь?
– Верю… Каждому твоему слову верю.
– И правильно делаешь. Дураком законченным надо быть, чтобы кровные бабки направо налево раздавать. Согласен?
– На все сто процентов, – выражаю я одобрение правильной жизненной позиции.
Скажу, что знаю: есть люди, с которыми лучше всего соглашаться, особенно если вопрос о доверии поставлен еще до восхода солнца. Малейшее сомнение, кроме явных неприятностей, ничего вам не принесет. Вы, конечно, можете не согласиться и с моим мнением и с мнением моего гостя, это ваше право. Но дело в том, что вы сомнение выражаете, лежа с книжкой на диване, а я одобряю высказанную мысль, сидя с чашкой кофе прямо напротив Яна. По-моему, разница существенная.
– В поезде тоже не все нормально. Захожу в купе, а там две монашки. На меня смотрят и крестятся. Что такое? А дело оказывается проще пареной репы. Увидали на куртке черепа, так на них страх напал – меня за сатаниста приняли. А я им говорю: меня бояться не надо, я человек тихий, человек православный… Всякой бесовской напасти сам сторонюсь… А они глаза пучат да крестятся…
Прошел час, а, может быть, и два… Но что нам даст подсчет истекающего в день времени? Да ровным счётом ничего. Потому не будем отвлекаться. Совсем скоро я уже знал состояние экономики Турции и Таиланда, где за последнее время побывал Ян.
– Десятку из кубышки достал и в Стамбул. А из кубышки деньги доставать – это последнее дело. Поверь мне… Но что делать? Магазин – мёртвый: вся прибыль на продавщиц да на налоги. И то концы с концами не сходятся. В баню с ребятами ходил, так Серёге пожаловался, мол, налоги надо платить, а бабок нет. Так знаешь, что он мне посоветовал? «Ты одно колечко с пальца сдай куда надо и на целый год вопрос уладишь». Свиньей полнейшей Серёга оказался, а я его за своего пацана держал.
Мысль рассказчика скачет, как обезумевшая белка, но основная идея постепенно выявляется: весь мир, сговорившись, решил Яна не только разорить, а вообще сжить с белого света.
– А Майка мне напрямую заявила: «Запишешь на меня полдома, пойду за тебя замуж». Какой уж тут секс? Нету никакого секса! У-у-у, – выпустил негативную энергию Ян, и тут же озвучил характеристику неизвестной мне девушки Майи, – бесовское отродье…
Стараюсь успокоить Яна, насколько это возможно, соседям совсем не надо знать наши секреты. Кричать не надо, а, главное, не надо этот секс настолько близко к себе подпускать, чтобы потом так расстраиваться. Но мои увещевания мало действуют на гостя.
– Федя мне потом глаза открыл: «Бабы одеяло всегда на себя тянут». Так оно и есть. Ты у себя там запиши, пропиши… Святая правда… Домой приходишь, а твои вещички уже под дверью, в один полиэтиленовый пакет все добро уместилось… Что ты глаза пучишь? – это Ян уже до меня добрался, о моей судьбе беспокоится. – И ты от этого не застрахован – приходишь из бани, а у порога пакетик с запиской: «Езжай в деревню, там твое место!» Вот твоя перспектива! Вот твое будущее! А потому – никому, ничего… – В вопросах распределения разного рода ценностей, а тем более, денежных средств, как вы уже могли убедиться, Ян человек бескомпромиссный.
Конечно, предсказания товарища насчёт выселения из родного дома не радуют, и говорить на эту скользкую тему нет никакого желания. Признаюсь вам как родным: даже страшно об этом думать. Ведь Ян такие перспективы может нарисовать, так сюжет закрутить, что иному писателю, думай он хоть всю жизнь – ничего подобного не придумать.
– Весь этот хлам надо на базар снести, – машет он рукой на мои собранные раритеты: медные ступки и кувшинчики. – Поставь один старенький буфетик, и всё. Больше ничего в комнате быть не должно, всё лишнее… И картины со стены к чёртовой матери убери, только вот эту, – тычет он пальцем непонятно куда, – можешь оставить. Вроде бы ничего… Ты всё понял?
А вы, я чувствую, многого не понимаете. Всё верно, вдумываться в поток громко озвученных, но не совсем упорядоченных мыслей очень тяжело. В хаосе незнакомых людей и их непонятных деяний ничего не понять. Нарушаются временные понятия, путаются года и даты, порой в рассказе отсутствует логика, но факты, как это ни удивительно, в наличии. А факт по своей природе вещь упрямая, с ним не поспоришь.
Я знаю Яна почти тридцать лет, это по вселенским меркам срок небольшой, но по человеческим вполне достаточный, потому, основываясь на опыте, слушаю кое-что внимательно, а что-то, от вас не скрою, пропускаю мимо ушей. Если во все вдумываться, наверняка с ума сойдёшь. И пока наш герой рассказывает очередную историю, сильно смахивающую на одну из сказок «Тысяча и одной ночи», я вам тоже кое-что расскажу.
Ян нетипичный представитель славного города Калининграда. Там он родился, и хотелось бы добавить – там и умрёт, но, слегка поразмыслив, заверить вас в этом не могу. Уж больно наш беспокойный гость непредсказуем. И ещё, как бы это деликатней выразится, настораживает меня приставка «бес», сильно настораживает.
Одно лишь знаю точно: сначала Ян родился, затем учился, но не долго. Только не думайте, что Ян являет собою некую бесталанную особь, вовсе нет. Картина яснее и проще – молодой человек торопился жить. Далее уже шло восхождение по ступенькам волшебной лестницы жизни: ремонтер газовых колонок, официант в ресторане «Прибой» города Светлогорска, председатель кооператива «Высотник»… И, наконец, предприниматель: владелец нескольких солидных магазинов.
Вы, конечно, в курсе того, что по лестнице взбираться надо осторожно, ведь всегда существует опасность ошибиться: оступился и… Но здесь уже сыграл свою позитивную роль альпинизм. Недаром утверждали ветераны этого вида спорта: «Альпинизм – школа мужества». И это действительно так. Даже больше – для многих девушек альпинизм даже стал школой замужества. И ничего здесь плохого нет.
Но Яна ни одна из соискательниц кольца склонить к женитьбе до сего дня не сумела. Хотя еще в прошлом веке родилась от доброй Светы девочка с редким именем – Ия. Но Света, согласно своему характеру, любила выпить и выпивала, порождая этой пагубной привычкой большие проблемы в гражданской семье. И что мы имеем на сегодня? С мамой, которая постарела, но не поумнела, живёт Ия, исполнительница реперских текстов. А Ян? Он обитает сегодня один в огромном и очень дорогом доме.
Познакомились мы на почве альпинизма, незаметно сдружились, цементировала отношения и страсть к собирательству. И вот уже лет двадцать, как каждую весну Ян объявляется в Гомеле. Сроки визита, как и сроки пребывания в Беларуси, неизвестны ни мне, ни ему самому. Поживём – увидим.
«Я могу неделю ни с кем не разговаривать, мало толку от этих разговоров, – пускается Ян в пояснения, – молчу – и всё! И у турков молчал, один раз, правда, на бармена наорал. Он меня учить вздумал, как и что с утра пить… Придурок нерусский…»
Верится в это молчание с трудом, потому как у меня в доме Ян молчать не хочет, а, возможно, не может. Время бежит быстро, а рассказать надо успеть и то что было, и то что будет…
Но основная задача – научить старого приятеля правилам умной жизни. Слова мои вы можете подвергнуть сомнению, но только поезд «Гомель – Москва» обычно прерывал нескончаемый монолог Яна.
– Что ты сиднем сидишь и ушами хлопаешь? Бестолочь нерусская… – это он уже мою жизнь взялся перекраивать. – Езжай в Москву на любой рынок, набери всякой дряни… Товар на реализацию распихай, вот тебе и бизнес в наличии. Пойдут денежки, пойдут… Скажу прямо: разбогатеть не разбогатеешь, но на сытую жизнь заработаешь. Задачу понял?
Никуда ехать я не хочу, торговля к нашей семье как-то не пристаёт, характера соответствующего нет. Как повезло тому, кто добывает себе пропитание любимым делом. Но мир подлунный устроен несправедливо, и потому одному везёт, а другому нет. Так вот, чтобы не потерять мысль, Ян родился тем, кто он есть. Всегда и везде на своём месте. Парадокс? Нисколько, бывают и такие чудеса в нашей непростой жизни.
– Наливай! – сбивает Ян с верной дорожки мою мысль.
– Дружище, – урезониваю его, – давай отложим до вечера. Как советуют американцы – спиртное только после шести.
Ян, на удивление, легко с американцами соглашается, хотя, буквально минут десять назад, успел нецензурно обругать и эту далекую от нас заморскую страну.
С Америкой у Яна личные счёты, она несколько лет назад чуть не лишила его крупной денежной суммы. История крайне поучительная, возможно, в дальнейшей жизни некоторые общие выводы и вам пригодятся.
– Все кричат: Майами, Майами, а я тебе скажу правду: хуже места на земле – ищи, не найдёшь. Приехал: на песке надо полежать, в океан окунуться, а что с бабками делать? В гостинице под матрац запрячешь – так чёрные сопрут, с собой на пляж возьмёшь – вообще без копейки через час будешь… Задача не простая… Кошелёк у меня всегда на шее, оно так как-то надёжнее, – в подтверждение сказанного Ян похлопал рукой по груди.
Убедившись, что и сегодня деньги на месте, продолжил:
– Смотрю: семья американская отдыхает. Всё как положено: муж, жена и две девочки. Я недалеко от них разделся – эти не обчистят. Кошелёк кладу в полиэтиленовый пакет, а его закапываю в песок. Сверху кладу майку, шорты и кроссовки. Лучше и придумать нельзя. Спокойно себе купаюсь, да вокруг головой верчу. Народ на пляже разноплеменной: девицы от чёрных до белых, даже жёлтые в ассортименте имеются.
А здесь, бывает такое иногда, большая волна на берег пришла. Шмотки мои подхватила и понесла… Но мне за вещами бежать никак нельзя, мне стоять надо, чтобы место, где бабки зарыты, не потерять. Потом, без ориентиров, хрен что найдешь… На пляже суматоха, отдыхающие в волнах вещички свои ловят. Семейка американская на меня поглядывает, а понять ничего не может. Правильный папа дочек послал, мои кроссовки в волнах поймали, принесли. Спасибо говорю, гранд сенкью, а с места всё равно не схожу, вдруг волна опять набежит. Обошлось…
Вот так бывает: поедешь отдохнуть, а взамен того все нервы вдрызг перетреплешь…
У людей рабочий день ещё только начинается, а я уже получил столько информации, что рассказывай телевизор неделю, не справится. Куда говорящему ящику до нашего Яна.
– Колечко сними… Уроды! Придумали налоги… – никак не успокоится Ян, вспоминая обидный совет приятеля. – Хрен вам, а не налоги! А платить всё равно надо… – как-то резко перешёл Ян с крика на спокойный тон. – Потому в Турцию и мотался…
Утро в деревне… Открываю с трудом глаза, и что я вижу? В кресле, дожидаясь моего пробуждения, сидит Ян. Хвалился, что дома до одиннадцати спит, а в Беларуси на него бессонница ни с того ни с сего напала? Непонятно…
– Проснулся?
Тут уж не отмолчишься, приходится этот факт подтвердить кивком головы.
– Тогда слушай!
И Ян, не думая о последствиях, раскрывает очередную тайну быстрого и окончательного обогащения.
– Он мне говорит: бери землю под Калининградом. Земля – это тебе не бумажная валюта, это реальность. А на кой бес мне эти гектары? Ему хорошо, он кусок берега морского в Светлогорске выхватил, отель уже строит. А что посреди голого поля построишь? Коноплёй бы этот участок до горизонта засадить, да ведь не дадут? Что скажешь?
Вынужден подтвердить правильность экономического анализа предполагаемой сделки. У меня двадцать соток при доме, и то голова кругом идет: то землю копай, то траву коси… Ни дня покоя…
– Но делать нечего, землю брать всё равно придется. Земля со временем только дорожать будет. Доллар вложил – пять назад получил. Неплохой бизнес?
«Оно всё так, – думаю я. – Каждый бы не возражал против такого ловкого обмена. Но где ты найдёшь подобное клёвое место… В реальной жизни всё совсем наоборот: меняла у клиента сотку для обмена взял, а единичку назад сунул.
Но Ян был бы не Ян, если бы он дал довести мысль до логического конца.
– Вставай! Хватит дрыхнуть! На озеро в поход пойдем. Шевелиться надо, иначе вся жизнь мимо рук пройдет.
В лесу хорошо: ландыш уже вдоль дороги зеленеет, кукушка, не смолкая ни на минуту, кому-то года жизни считает, птахи щебечут… Хорошо! Одно плохо – комарья и мошек без счёта. Оглянешься, а над твоей головой из мошкары тёмное облако. Что тут скажешь? На то и май месяц… Всё к свету рвётся, всякая тварь жизни жаждет.
– Что ты сидишь в этой дыре с комарами? Съезди в горы, лучше всего в Безенги. Палатку в рюкзак, туда же горелку газовую: в одно ущелье сходил, во второе… На высоте недельку пожил, на горы снежные посмотрел… А можно вообще никуда не ходить… Сел с пивом в баре, а кругом девчонки длинноногие. Есть, конечно, и проститутки, но это интерес не мой. А услуги даже безо всякой оплаты предлагают…
«Боже мой, – размышляю я, – как быстро он с гор на девушек перескочил… И вообще, откуда в Кавказских горах проститутки? Что они там делают? Какие восхождения совершают?» Но с вопросом я уже опоздал, пока обдумывал проблему, некто по имени Федор новую итальянскую мебель одним махом превращал в старую немецкую. «В буфет с обратной стороны всади зарядика два мелкой дроби, вот тебе и шашель в древесине. В один миг мебелишка на сто лет постарела. Понял, как дела делать надо?»
Но я понял, давно уже понял, что если вникать во все бессюжетные рассказы моего приятеля, то непременно умом тронешься. А если ещё этим советам и следовать, то тюрьмы не миновать.
День, как ему и положено, катится к закату. До устали накуковавшись, даже кукушка смолкла.
Но лесная птица для Яна не пример. Чем ближе к ночи, тем истории всё страшнее, а бесстрашный Ян всё активнее: глаза горят, голос набирает мощь и силу. Какие совы, какие жаворонки?
Глядя на Яна, понимаешь, что деление человечества на данные категории или общее заблуждение, либо просто обман.
С другой стороны, не может весь научный мир ошибаться? Возможно, есть какие-то мутации, есть какая-то гибридизация наконец… Так что же тогда у нас получается?
Но додумать мое открытие, возможно мирового уровня, Ян не даёт:
– Наливай!
Перрон… Поезд «Брест – Москва». Двенадцатый вагон… Мы обнялись, и Ян, раздвигая толпу, пошёл занимать свое верхнее место. Что-то не совсем внятное пробубнила диктор, провожающие засуетились, выглядывая в окнах вагона знакомые лица. Поезд, набирая скорость, помчал своих пассажиров в завтрашний день.
Тишина, словно туман, укутала окружающее пространство. Звуки продолжающейся жизни лишь слегка её оттеняли.
Почему мир так скорбно притих? Почему так пусто и одиноко среди множества людей?
И где-то в глубинах мозга, может быть, даже в самом главном его отделе – мозжечке, возникла четкая, как телеграфный текст, мысль. Всего два слова, всего два: Ян уехал…