ЛЕВЫЙ БИЛЕТИК
– Бери, бери, – женщина настырно суёт мне в руку входной квиток, подкараулив в самом начале лестничного марша. – А денежку наверху отдашь, – добавляет она, убедившись в моей лояльности.
Билетик я взял. Отчего же не взять? Как-никак, денег стоит…
Касса в баню находится на лестничной площадке второго этажа, перед входом в женское отделение. Здесь же, у ступенек, ведущих на третий мужской этаж, стоит стол. За ним сидит уже не кассирша, с которой требовалось общаться через маленькое оконце в стене, а женщина-контролёр. В её обязанности входит всего одна операция: надорвать, тем самым погасив, купленный в кассе билет. Вне всяких сомнений ясно, что эта должность введена для «своего» человека, приближенного к директорскому креслу. Что ж, борьба за место под солнцем присуща всему живому, и homo sapiens здесь не исключение – жить хочется каждому хорошо, будь ты хоть трижды директор. Знал я даже одного депутата, так он… Но стоит ли сегодня, в банный день, перемывать косточки правым и не правым? Потому и не будем совать нос, куда не следует, я имею в виду штатное расписание богоугодного заведения. Мы же с вами в баню идём не для того, чтобы обличать частично обнажённые слабости и пороки человечества, а чтобы самим кое-что непотребное смыть горячим паром с уставшей от суеты души.
Баня, к сожалению, оказалась заполнена голыми мужчинами, разного возраста и разной степени образованности – хотя какое это имеет значение? – почти до отказа, так что с трудом удаётся найти свободный ящик. Раздеваюсь… А сам думаю: «Вот сейчас, буквально через минуту, я стану неузнаваем, растворившись в людском потоке (парилка – мойка, и обратно) освободившихся не только от предрассудков большевизма, а даже от одежды, граждан нашей Республики. Отсутствие одёжки, впрочем, как и униформа, то же относится и к солдатскому обмундированию, на первых порах людей обезличивают. Как сумеет меня узнать, на этом рембрантовском празднике плоти, банщица? А-то и сам только весёлые чёрные глаза её и запомнил, ну, разве что, невысокая да плотненькая…
Однажды, после очередного посещения бани, дочка, а было ей в ту пору лет девять, поинтересовалась моим времяпровождением: «Как там в бане? Всё хорошо?» – Вопрос задан, и, следовательно, нужен ответ. – «Ну что там хорошего? Жара несусветная… Мужики голые… Тебе бы не понравилось…» – «Голые? А я думала…»
Но о чем думала моя дочка, так осталось для меня тайной.
Но вернёмся от пространных рассуждений к людям, в реальный мир, то есть раздевалку. Билет в баню стоит семнадцать тысяч белорусских рублей. Всё по честному – откладываю с кошелька червонец: большую половину денежных средств надо отдать благодетельнице, меньшую оставлю себе – за пособничество. Мысли, в предвкушении скорого пара, как птицы, легки и проворны, значительно больше времени у меня сегодня уходит на описание этого процесса.
Я уже гол как сокол, а приятельницы моей рядом нет. Нет? Секунды не прошло, как я убедился в скоропалительности данного вывода. Она уже рядом, совсем близко, приветливо этак глядит на меня, словно бы оценивая… не понять какие качества. Я думаю, что всё-таки имелась в виду честность. Не вступая в разговоры (чего с мало знакомым человеком тары-бары разводить?), расплачиваюсь: красная кредитка, как бы прощаясь со мной, махнула крылом и тут же исчезла в кармане синего халата.
Беру шайку, так называли банный тазик в старые добрые времена, и следую, согласно установленному порядку, в помывочную залу. И здесь дефицит свободных мест… Как всё не просто в нашей жизни! Замачиваю веник, а сам быстрее на обогрев в парную Просто чуток посидеть да с мыслями разобраться… Что сегодня волнует? Что тревожит?
Тревоги и волнения, определяюсь я в приоритетах, сегодня не для нас, по крайней мере, в данный период времени. Главное – хороший пар. А что до интересов (как же без них?), то здесь некая закавыка имеется. Персонал в мужском отделении сплошь женский, словно мы не в Гомеле живём, а в текстильном городе невест Иваново. Так, так, продолжаю я держаться за нить размышлений: и моя сегодняшняя знакомая, как это на первый взгляд не покажется странным, тоже когда-то ходила в невестах. Ведь как ни крути, как ни гадай, а было ей лет сорок назад семнадцать лет. Целовалась с парнями в подъезде, в парке культуры и отдыха имени революционера Луначарского, лебедей белых с ажурного мостика булкой кормила… Ведь всё это было! Поверьте мне на слово. Так, может быть, это Ирка с улицы Волотовской? С того жёлтого трёхэтажного домика? Похожа? А как ты через сто лет различишь? А в паспорт к ней не заглянешь… Время, не щадя ранимые девичьи души, легко и просто размывает амфорные формы фигуры.
Мужики пару поддают, не жалеют этого добра для общего блага. Веники в руках, вы, возможно, мне не поверите, летают по воздуху как живые. Чудеса? Не то слово.
Всё-таки, Ирка это или? Вот если бы она на моём месте очутилась, я имею в виду отсутствие одежд, так я, наверняка, её бы узнал. Но тут же себя останавливаю: «Как же, как же, умник… Как в этой довольно дородной женщине, если не сказать большего, худющую Ирку опознать?»
Чушь несусветная на ум туманом наползает. Возьму веник, немножко встрепенусь, приведу в порядок логику размышлений.
Хорошо, пусть совсем другой девчонке было в прошлом семнадцать лет, согласен… Но почему она меня среди десятка посетителей выбрала, как голого эдентифицировала? Я ведь, признаться, уже далёк возрастом от юношеских лет. Сплошные непонятки…
Опять же, что надо сделать, вернее, не сделать, чтобы оказаться уборщицей в мужском отделении бани? Какой жизненный путь надо пройти, чтобы одолеть пространство и время, тесно связанные между собой, пройти от далёкого выпускного класса средней школы (он ведь был!) до нашпигованного голыми мужскими задницами помещения? Вон, сами посмотрите, тип один сидит, страх смотреть, живот чуть не до щиколоток свисает, и даже не ясно, есть ли под ним вторичные половые признаки. А рядом с ним на лавке чёрненький мужичок мостится, так у этого, наоборот, всё на виду… Хоть сегодня на всемирную выставку 1889 года в Париж.
Я понимаю, может быть, вам не совсем приятно углубляться в эти физиологические тонкости, вернее, аспекты, но что я могу сделать, чем помочь? Ведь билетик взял, деньги поделил… Так хочешь не хочешь, а в ситуации разбирайся.
Опять же, с дочкой случай был. Задали нам в классе шестом сочинение на дом: «Кем хочу быть?» Взялись за перо. Проституткой в то время для девушки быть было и престижно и желанно, но для дочек такую специальность выбирать не советую. Даже не так: костьми лягу, но в данную категорию гражданок идти записываться девочке не разрешу. Тогда в космонавты? Тоже как-то не по масти… Была одна космическая лётчица у нас, в бывшем СССР, больше, вроде бы, не требуется. Спроса нет. Да и космос на человека негативно влияет, потому Валентина Терешкова не смогла ужиться в законном браке с коллегой по межзвёздным перелётам Николаевым. А ведь он человек вполне достойный, имеет и звание генерала, и ордена. Потому космонавтику мы смело оставляем по боку. Записаться в магазин продавщицей? Тоже не сахар… Так, в обсуждениях и размышлениях, добрались мы до должности дворника. Чем плохо? На свежем воздухе метлой махай, денежки на жизнь зарабатывай… Направо махнул – рубль, налево метлой повёл – два… Устал – на орудие труда обопрись, отдохни… Осень на дворе? Листком кленовым, багряным от первых заморозков, полюбуемся… А вот уже и снежок землю припорошил… Вы слышите, как он под ботиночками-то скрипит? Как на солнце искрится… Помните, у Пушкина: «Мороз и солнце – день чудесен…» И стихи тоже, вне всяких сомнений, чудесны…
Написали сочинение, душу в написанное, можно сказать, вложили. И небезрезультатно. «Моё сочинение (по-честному, нужно было сказать «наше с тобой») всему классу зачитали, – это уже дочка мне об итогах докладывает. – «Молодец, –говорит учительница. – Одобряю твой выбор. Профессии всякие нужны, профессии всякие важны».
Улицу в осеннем чудном убранстве я вспомнил только в противовес сегодняшней потной атмосфере. Вот, предположим, вы женщина… Девушку к последующим рассуждениям, вернее строчкам, я допускать бы поостерёгся… Зачем ей, раньше положенного, знакомиться с изнанкой жизни? Тут я с вами полностью солидарен – незачем. Остановились мы, уважаемый читатель, что вы есть женщина. Какую бы вы для себя профессию выбрали, конечно же, из обсуждаемых нами? Я имею в виду только две последние: банщица и дворник, а не первую из древнейших, как вы могли подумать. Так, в конце концов, в банщицы вас записывать, к голым мужикам, или по своей воле с метлой по тротуару меж интеллигенции прохаживаться будете? Дворник, уж приоткрою тайну, он ведь сродни художнику. Метлой, как кистью, красоту творит. Да и работа на пленере…
Ох, а уж парок-то сегодня, парок… Душа поёт…
А мысли в голове так и крутятся, так и роятся… Мне бы сейчас карандаш в руку да бумаги клочок в придачу, то записать бы не поленился. Сюжет прост, как банный лист, но для молодёжи очень даже поучителен. Так вот, была наша банщица молодой. Связалась с бандитом. Мол, любовь у нас с ним до гробовой доски. Будем жить долго и счастливо и в один день умрём. Это, так сказать, жизненные планы сладкой парочки. Вы сами знаете, что в 90-е годы у нас в стране творилось… Он, значит, бандит, а ей ещё двадцать годков не стукнуло. Это в романах воры своих марух бриллиантами одаривают, да по театрам водят. Пусть даже с преступной целью – шубку норковую из гардероба увести. А наш разбойник местного разлива, так сказать средней руки боец, ещё в шестёрках ходит. Итог? Два аборта, а третий Василёк. А папа малыша, пока суд да дело, уже третью ходку на нарах чифирём отмечает. И вообще, зачем я вам буду судьбу чужую своими словами пересказывать? Шаг влево, шаг вправо, а дорожка, не глядя на зигзаги, прямиком в баню и привела. А где Василёк? А чёрт его знает, после всех этих абортов-мобортов вообще не ясно стало, был ли в шайке ребёнок, или его вместе с водой, ещё до рождения, выплеснули? Кто знает? Вернее, кто знает, тот и скажет, а я промолчу. Только одно вам напомню: «Цыган на цыпочках подошёл к цыплёнку и сказал: цыц». Цыгана мы тревожить сегодня не будем, пусть живёт, как может. А цыплёнка словом зацепим, потому как молодняк по осени считают. Что это значит? А то, что многого мы можем не знать, многое в судьбе человека скрыто покровом тайны, но конечный аккорд всё ставит на свои места. Бери счёты, считай цыплят… Костяшки – щёлк да щёлк, шелк да щёлк… И на глазах молодые петушки и курочки из присказки оборачиваются голыми гражданами, которым все приведённые подсчеты, откровенно говоря, до одного места… Грустно всё это…
Сходил ещё разок в парную, веничком помахал. Хорошо? Завидуете? Да я сам себе в такие минуты завидую. Сел на лавочку передохнуть от трудов праведных… Думаю: и чего это я такую мрачную картину нарисовал? Бандита ни к селу ни к городу приплёл. Нет, никаких фантастических домыслов наша история не требует. Лишнее всё это… Да, действительно, было кому-то когда-то семнадцать лет… И восемнадцать было… А ещё была школа с золотой медалью, филологический факультет университета, стишки в областной газете… Распределение хорошее, в крупный агрогородок. Муж тракторист. Стахановец. Фото у райисполкома на Доске почёта. Ни водки, ни табака на дух не переносит. Детей двое – Саша и Маша... Чем плохие имена? Муж – Гриша. Дом полная чаша. Но всё же, что случиться должно, чтобы хозяйка, заботливая мать и верная жена, угодила уборщицей в баню №1? Да прямо к мужикам в помывочную? Не знаете, или только вид такой делаете?
Писателю подобную загадку разгадать, раз плюнуть. Не пил тракторист? Верю. А вот однажды взял и выпил. За День солидарности всех трудящихся мира. И что? С управлением не сладил и с трактором своим сваливается прямо с моста в реку. В самый водоворот… Трагедия? Вы ещё спрашиваете! По городку слух прошёл – ни больше ни меньше как сглаз завистницы. Старыми людьми умно сказано: без хозяина дом сирота. Рука женская, с жизненного устатку, к рюмке потянулась, а зелёный змий куда страшнее чёрной лесной гадюки. От её укуса вас в больнице противоядием спасут, на ноги поставят, а от зелёного чудовища спасения нет, не каждого даже в психбольнице в чувство приведут. Сын, богатства захотел, по случаю в Москву на шабашку рванул, да там и пропал. Жив ли, Богу душу отдал, нам того не знать. Дочка, десятилетку с медалью закончив – вся в мамку – в Турцию танцовщицей завербовалась. Уехала… и с концами. Может быть, за турком припеваючи живёт, а может, и беда нежданная подкараулила. Но не будем думать о плохом.
А в нашей парной настоящее светопреставление. Тренера с гребной базы, по прозвищу «кочегары», на вентиле сидят, дух нагоняют. С этими ребятами шуток не шути, шкура у них дублёная... Так что есть парок, клянусь небом, есть!
И чего это меня, словно магнитом, всё на негатив тянет? Ума не приложу… Пессимизмом нынче никого не удивишь… Ну, работает человек в бане, так что здесь за диво-дивное? Ушла на пенсию по горячей сетке, так прикажите женщине день-деньской по такому случаю на диване бока пролёживать? В телевизионной мыльной дребедени потаённый смысл искать, что в тёмной комнате чёрную кошку. А один из умнейших людей Китая, Конфуций, наш сегодняшний день хорошо понимая, предупредил излишне любопытных, что упомянутой кошки в помещении может и не быть… Вы поняли? А в нашем варианте можно копейку-другую в лёгкую заработать. Так не сиди сиднем, пока силы есть, иди, дело делай, ведь приварок к пенсии никогда лишним не бывает. И ещё – ну, продаст она за смену рабочую два-три билетика… Грех-то какой… Курам на смех… Директор себе на банковский счёт три лишних доллара не положит, так что он, от этого с сумой перемётной по миру пойдёт? Как бы ни так! А бабушка внучонку водички сладкой купит, бананами побалует, денежку на мороженое даст… Ребёнку ведь расти надо, сил да ума набираться. А вы заладили, как попугай неуравновешенный: левый билетик, левый билетик… Мол, и банщицу и пособника её на праведный суд призвать следует. Ума большого не надо, чтобы такое обвинение выдвинуть. Детей хотя бы постыдились…
А я своё мнение не побоюсь в заключение озвучить: какая в принципе разница, левый у вас квиток в руке, или правый, профсоюзный билет в кармане, либо на груди бейджик менеджера приколот. Значение имеет, какую дорогу вы по жизни прошли, чтобы стать его обладателем. А дороги мы выбираем сами, как это ни будет грустно услышать кому-то, бывает сердцем и умом, а бывает и на глазок. Ведь если мы сегодня с вами в бане, значит, дорога туда была?
Спустя какое-то время, на вечерней прогулке, выслушав мои пространные рассуждения о судьбе женщин на примере бедной банщицы, Саша Козак, товарищ, скажем так: «из непростых служивых», поставил всё на свои места: «Да знаю я твою банщицу. Даже личное дело видел, с какого-то там года секретный сотрудник. И всё у неё в жизни нормально. А что до сих пор работает, так привыкла. Ко всему со временем привыкаешь…»
2013 г.