Голос у нее был бархатный, вкрадчивый. Такой, как нежная кожица у спелого персика, с тонким пушком. Как лепесток огромной чайной розы размером с блюдце, качающейся на тонком колючем стебле в саду Воронцовского дворца в Алупке. Такие голоса редко можно встретить. Слушаешь краем уха, не видя ее. И голос этот крадётся в тебя, завораживает, парализует. Нету сил сдвинуться с места. Только стоишь и перебираешь мысленно струны этого голоса. Эта выше, вот. А эта ниже.
После того, как я рассталась со своей очередной ухажёр(кой), я была в завязке. Никакого секса, ни грамма. Прежняя моя, напоследок обвинила меня в том, что я.. Ну, скажем, слаба на одно место. Липну на баб, как муха на мёд. И мне нужно было доказать, в первую очередь себе, что это не так. Совсем не так. Жизнь моя превратилась в череду дивных приключений. Подводить женщину к постели, когда она начинает расстёгивать штаны, и бросать ее в самый интимный момент, казалось мне неимоверно увлекательным занятием.
- Господи! Какой чудовищной силой я, оказывается, обладаю!
Женщины корчились предо мной в адских муках, сворачивались в стручки и просто умирали в агонии. Зачем в человека вложена эта адская сила? Бархатный голос крался ко мне издалека. На мягких низких меховых лапах. Ближе, ближе.. Сейчас рухнут все мои, с таким трудом воздвигнутые, оборонительные сооружения..
Утром я вылезаю из постели, когда она ещё спит. Собираю вещи, крадусь в ванную, теряя на ходу прозрачные чёрные колготки. Судорожно одеваюсь и выскальзываю за тяжёлую дверь. Сажусь в низкую машину, падаю на кожаные подушки. Если бы я была паучиха, то сожрала бы ее, чтобы она перестала существовать после секса со мной.
- Ничего не было! Ничего не было, тра-ля-ля! Я ее больше никогда не увижу. Всё опять по-прежнему.