Весна в тот год выдалась ранняя, бурная; уже к середине марта снег совершенно растаял, а в середине апреля цвело всё, что должно цвести и в мае, и в июне. Солнечное настроение сопутствовало Лизе каждый день, она с удовольствием впитывала в себя эту пробуждающуюся энергию природы, внутренний голос распевал всякие весёлые песни, и непроизвольную улыбку трудно было сдержать даже на людях. Одним словом, со стороны выглядела она в эти дни, как блаженная.
Но причина такого её состояния состояла не только в наличии яркого солнца на безоблачном голубом небе и благоухающем буйстве черёмухи и сирени вокруг, причина была гораздо важнее и значительнее - Алексей сделал ей предложение и они вчера подали заявление в ЗАГС.
---Лизонька, я сегодня немного задержусь на работе. Опять комиссия какая-то намечается! Замучили эти бесконечные проверки.- Вера Ивановна, стоя в прихожей, одной рукой подкрашивала губы, а другой старалась влезть в рукав накинутого пальто.
---Мам, ну опять «задержусь»!- Лиза подошла к матери и помогла ей надеть пальто.- Мы ведь договаривались пройтись по магазинам, а потом Лёша обещал зайти. Как-то неудобно получается: он толком с тобой и не познакомился, а ведь ты скоро тёщей станешь, забыла?-Лиза демонстративно надула губы, но по-настоящему сердиться на мать и не собиралась.
---Да... неудобно.- Докрасив нижнюю губу и окинув своё моложавое лицо придирчивым взглядом, Вера Ивановна обернулась и смущённо посмотрела на дочь. Чуть поразмыслив, с улыбкой добавила,- но папа- то дома, вот пусть отдувается за двоих- тесть будущий. Накормить Алексея есть чем: в холодильнике утиные ножки с яблоками, и пирог, по-моему, вы ещё не доели. Так что дерзайте!- и Вера Ивановна послав дочери воздушный поцелуй, скрылась за входной дверью.
---Да я ж не про еду,- огорчённо проговорила Лиза,но радостное настроение взяло верх, и через минуту она так же, как и мать, уже стояла перед зеркалом и тщательно подбирала губную помаду под новый светлый костюм цвета мяты.
---Пап, пока- пока!-крикнула она куда-то в пространство квартиры и, услышав ответное тихое «пока-пока», добавила,- к вечеру хоть ты будь готов будущего зятя встретить.
Слегка позёвывая и лениво потягиваясь, Сергей Михайлович, ещё совсем не старый мужчина, очень высокого роста, под два метра, и крепкого телосложения, нехотя вышел из спальни. Одет он был, как всегда дома, в спортивный тёмный костюм с большим трилистником и надписью на спине “Adidas”. Его работающие женщины ушли, а ему предстояло по мере сил навести порядок в доме.
Сергей Михайлович был потомственным чекистом.
Его дед, Николай Петрович Зданович, на заре Советской власти боролся со всякой контрой и саботажниками в Одессе, и боролся успешно, слыл объективным и справедливым: без нужды и по обычному наговору людей не сажал и уж тем более не расстреливал без суда и следствия, хотя имел на это все полагающиеся полномочия. Был неоднократно отмечен памятными грамотами и даже удостоен «Знаком почётного работника ВЧК-ГПУ». Несколько лет работал в одном из районных отделов ОГПУ Одесской области.
Осенью 1924 года он повстречался с миловидной девушкой Елизаветой, очень симпатичной, можно сказать красивой. Она, как впрочем и он, не имела знатного происхождения, работала делопроизводителем в секретариате, слыла усердным и исполнительным работником, весьма начитанной и увлекающейся натурой. До Революции совсем молоденькой 16-летной девчонкой прислуживала в доме баронессы фон Штауберг, та многому научила впечатлительную и тянущуюся к знаниям девочку. Работала Лиза у баронессы вплоть до самой её кончины.
Очарованный тихой, доброй и скромной девушкой, Николай не долго думая, тем более, что времени на всякие ухаживания у него и не было вовсе, предложил Лизе выйти за него замуж. И хотя это было сделано слишком поспешно и неуклюже, она, потупив свои большие серые глаза и покрывшись при этом пунцовым румянцем, согласилась. Через год у них родился сынишка, а через 5 -девочка.
Когда в 1934 году был образован Народный комиссариат внутренних дел, то Николай Петрович продолжил свою службу в Иностранном отделе, который стал 5-м отделом ГУГБ НКВД СССР, в числе сотрудников, руководящих деятельностью закордонных резидентур. Одно время он был на нелегальной работе в Америке и курировал работу важного агента НКВД «Натурщица» - молодой красивой жены известного русского художника Бориса Масленникова, годившегося ей в отцы.
Супруги Масленниковы в конце 1923 года выехали в США для участия в выставке русского и советского искусства в Нью-Йорке. Предполагалось, что поездка эта продлится всего несколько месяцев. Но возвращение на Родину состоялось не скоро - только через 22 года, в 1945 году. Виолетта Захаровна Масленникова, урождённая Воронцова, была необыкновенно привлекательной женщиной: стройная, с густыми, вьющимися от природы русыми волосами, всегда одета с безукоризненным вкусом, к тому же, с прекрасными манерами, весьма образованна, свободно владеющая несколькими языками. Она с той же лёгкостью влилась в американский высший свет, с которой царила в Московских богемных и научных кругах. К тому же, благодаря её связям и сам гениальный, Борис Масленников смог получать хорошие заказы.
Все сведения, добытые ей, как агентом, были крайне полезны для Родины. Особенно неоценимым стало её знакомство с одним из самых выдающихся физиков ХХ века Гансом Бернштейном. Знакомство предполагало лишь получение важнейших сведений по начавшейся разработке США ядерного оружия под кодовым названием Манхэттенский проект. Эти бесспорно ценнейшие сведения Виалетта получила, но их, вроде бы нечаянное знакомство с Бернштейном на этом не закончилось, а переросло в долговременные серьёзные отношения женщины не только умной, но и любвеобильной.
Виолетта Масленникова обладала магнетической силой обаяния, ни один мужчина в её присутствии не мог остаться равнодушным к её привлекательности. Таким образом, и Николай Петрович не смог устоять перед чарами своего агента. Основным качеством его характера было безусловное, искреннее чувство долга. Долг перед Родиной, долг перед народом, строящим новую жизнь, долг перед своей семьёй - это качество его натуры давало ему силы, оправдывало его поступки. Свой роман с Виолеттой он мог сравнить с любованием красивым, пылающем небом на закате, вдыханием терпкого, пьянящего аромата экзотического цветка, удовольствием от прослушивания бередящего душу романса. Отказаться от этих кратковременных наслаждений в постоянно напряжённой, будничной, серой жизни было бы глупо по его мнению, хотя он чётко осознавал всю бесперспективность этих отношений. Это был его трофейный фильм про красивую, чужую жизнь, его «Девушка моей мечты», его « Серенада солнечной долины», воспоминания о котором остаются на всю жизнь, но к реальной жизни не имеют никакого отношения.
Закончился он, этот фильм- роман, когда надобность в услугах агента «Натурщица» себя исчерпала, а его, Николая Здановича, присвоив очередное звание, перевели на новую работу в Москву.
Всё это время его жена, Елизавета Степановна, с детьми, Михаилом и Варварой, как покинули в 1936 году солнечную, тёплую родину и перебрались подальше от шумной Одессы, так и жили в старинном, спокойном подмосковном городке Коломна у далёких родственников мужа.
Дочь Варвара умерла не дожив до пятнадцати лет от врождённого порока сердца.
А когда старший сын, Михаил, вернулся после окончания войны домой, провоевав два года в пехоте и получив всего одно лёгкое ранение, то решил пойти по стопам своего легендарного отца.
Итак, семья Николая Петровича, воссоединилась только в 1948 году. Несколько лет промыкались они в небольшой комнатёнке в Марьиной Роще пока, наконец, ему не выдали ордер на большую четырёхкомнатную квартиру в доме, построенном специально для работников КГБ. Жизнь вошла в своё нормальное русло. Елизавета, верная его жена, обеспечивала и уют, и надёжный тыл, никаких стенаний и претензий. А он ни разу не усомнился в правильности своего выбора спутницы жизни тогда, в Одессе, скоропалительно женившись на ней.
О Виолетте он и думать забыл, но однажды, идя на службу, столкнулся в дверях Управления с уже немолодой, скромно одетой женщиной. Она кивнула и тут он узнал в чертах её лица, во всё ещё озорных, пронзительных глазах, свою « Натурщицу». Обменявшись приветствиями, она вдруг, пристально посмотрев на него, попросила о встрече, заверив о важности какого-то дела, дала адрес, назначила время.
Поразмыслив немного, Николай Петрович согласился и через несколько дней навестил её. Жила она в маленькой квартирке на Арбате одна, обстановка удивила его своей бедностью и неухоженностью. Её муж, Борис Масленников, умер через несколько лет по возвращению в Советский Союз. Похоронили его со всеми, полагающимися Народному художнику и Лауреату многих Государственных премий, почестями. А о ней, вдове, этого самого лауреата, назначив минимальную пенсию по потере кормильца, вскорости совершенно забыли. Забыли все её бесценные заслуги перед Родиной, многолетнюю опасную жизнь агента и прочее. Но сама, Виолетта, ни слова об этом пришедшему Николаю не обмолвилась. Они сидели за небольшим круглым столом, она даже не предложила выпить чаю, сразу перешла к делу. Открыла, видимо заранее приготовленную, бархатную коробочку и достала из неё небольшое кольцо. Кольцо это было серебристого металла, довольно широкое, с тремя синими камушками, два из которых располагались на самом ободе кольца, а третий- чётко посередине двух других, немного вверху. Таким образом, все эти камушки являлись как бы вершинами треугольника. Она протянула кольцо Здановичу со словами:
---Николай Петрович, это очень важная вещь, её мне подарил Бернштейн... я долго думала, кому его передать: детей у меня нет, знакомых здесь тоже. А увидев Вас третьего дня, вдруг поняла, что Вас мне Бог послал, Вы мне не посторонний, к тому же очень порядочный человек, пусть оно хранится у Вас.
Зданович взял кольцо в руки, внимательно рассмотрел: на внутренней стороне его была надпись какими-то каракулями на совершенно непонятном языке.
---Я очень прошу тебя, Коля, сохрани его, очень прошу,- она смотрела на него не умоляющим взглядом, а опять, как много лет назад, тем магическим, не допускающим никаких возражений.
Он согласно кивнул, спрятал коробочку с кольцом во внутренний карман пиджака, поцеловал ей руку на прощание. Она, посмотрев на него с благодарностью и чувством умиротворения, проводила его до двери. Больше они никогда не виделись.
Николай Петрович Зданович дослужился до звания генерал-лейтенанта и, прожив очень долгую жизнь, скончался в возрасте 96 лет, пробыв вдовцом всего два года.
Так уж случилось, что они с Елизаветой Степановной пережили обоих своих детей. Воспитание единственного внука Серёжи целиком легло на их плечи. Сын Михаил, не дожив до тридцати лет, погиб выполняя ответственное, секретное задание, а его жена, Марина, не вынеся потери мужа, долгое время находилась на лечении в Психиатрической больнице им. Кащенко, там и умерла.
Сергей, окончив Высшую школу КГБ им Дзержинского, много лет проработал в Оперативно-техническом Управлении. Так же как и у деда, и у отца, главной чертой его характера было обострённое чувство долга. «За безупречную службу полковнику С.М. Здановичу» было выгравировано на ножнах наградной, увесистой шашки, к эфесу которой прикреплён был «Знак почётного чекиста». Все эти награды, среди прочих памятных, хранились в его святая святых-кабинете. Там же, в верхнем ящике письменного стола лежала небольшая бархатная коробочка со странным кольцом внутри.
Служба в Управлении закончилась, и вот теперь по этой огромной дедовской квартире вышагивает новоиспечённый «офицер действующего резерва», полковник Сергей Михайлович Зданович, и думает, как же пройдёт сегодняшнее вечернее заседание с будущим мужем его единственной дочери Лизоньки, названной так в честь своей прабабушки, которая смотрит с висящего на стене портрета чуть печальным взглядом больших серых глаз.
Фото из семейного архива.