Люди бывают разные: есть добрые и не очень, есть пессимисты и оптимисты, есть безразличные и не очень… Мы все разные и разные мы даже не с другими людьми, мы очень часто бываем разными даже наедине с самими собой. Когда у нас всё хорошо и наша душа находится в гармонии с телом, то какая бы метель не была вокруг, какое бы ненастье не постучалось в наши двери – мы лишь улыбнемся и скажем что-то вроде: «Ну, бывает… Сегодня дождь, а завтра будет солнце». Но когда на душе неважно, когда вы живёте со своей душой будто муж с женой в разводе на одной территории, то любая климатическая мелочь может вывести вас из состояния равновесия: солнца не видно из-за туч, кругом слишком слякотно, дождь и туман достал уже так, что просто невыносимо, а снег, идущий с небес – это уже не осколки, разбившейся звезды от любви где-то там в высоте небес, а всего лишь замороженная атмосферная хрень в виде снежинок…
Душа. Что это такое и есть ли она вообще, а если и есть, то где находится? Давным-давно, ещё в юности, я спорила, что душа существует.
- А доказательства? Где доказательства? Никто ещё не видел души…
- Ну, радиация тоже ведь не видна, а она есть! Или вот газ – ты же его не видишь, не чувствуешь запаха, а он существует. Просто ещё не изобрели такой, аппарат, чтобы душу можно было увидеть или измерить…
Душа есть, и есть вещи, которые нашу душу лечат, буквально воскрешают из пепла, а есть вещи, которые её губят, делают из большой души маленькую, из красавицы превращают в уродину.
Я помню, как с соседской девчонкой, мы спасали щенков, которые застряли под крыльцом подъезда и как их заливало холодным осенним дождем, а их мать, по кличке Белка, жалобно скулила рядом и заглядывала нам в глаза, умоляя нас о помощи. И когда мы, наконец, вытащили этих щенков, сколько же радости было в наших детских сердцах и как благодарна была нам собака. И я бы с радостью взяла весь этот выводок собак к себе домой, но… Но дома родители и всего лишь комнатка в коммуналке. Нет, не разрешат…
А потом эта же девчонка соврала, что я украла деньги у воспитательницы, и приходила её мама, и со мной разговаривала учительница, а я не брала никаких денег.
Однажды я и правда украла деньги, мне было 6 лет. Меня позвала к себе домой подружка, и мы играли с ней в куклы, а потом она вдруг ни с того, ни с сего решила похвастаться: «А знаешь как много у моих родителей денег?! Хочешь, покажу?» И она показала, и мне действительно показалось, что их много, и тогда я предложила: «А давай мы одну десятку возьмем себе и спрячем…» И мы спрятали. Мы ещё немного поиграли, и я пошла домой обедать. А вечером пришли родители подружки, а дома был мой отец. Я ужасно испугалась и готовилась к наказанию, в голове тотчас промелькнула мысль: «Наверное, будет бить», но вместо этого я услышала:
- Сядь, нам нужно поговорить!
И я послушно села в кресло. Отец меня не тронул, но поговорил со мной серьёзно, что брать чужое нехорошо, что это стыдно и недостойно. И я больше ни разу после этой беседы не позарилась на чужие деньги, ни разу!
И всё же семья этой девочки больше никогда меня не приглашала в гости, в их глазах я была воровкой, а моя репутация подмоченной. Тем же летом случилась ещё одна неприятная ситуация, связанная с этой же девочкой. Мы пошли в магазин, она – за молоком, а я – за хлебом; у нее в руках целое состояние – два рубля, а у меня всего двадцать копеек. А возле магазина был киоск, в котором мы увидели чудесное колечко, серебристое с милым бантиком посередине, но стоило колечко чуть больше рубля. Мы мялись, не зная, как поступить, у подружки больше рубля сдачи, а у меня вообще ничего.
- Если я куплю колечко, меня, наверное, будут ругать, - говорит подружка.
- А вдруг не будут?
Подружка поддается на мои уговоры, и заветное колечко оказывается у нее на пальце. Мы возвращаемся домой, я почти взлетаю на пятый этаж только с одной мыслью, что хочу такое же колечко. Оказавшись в квартире, я устремляюсь к деревянной копилке-домику, из крыши которого, если хорошенько постараться, можно вытрясти монетки. Когда же, наконец, я сжимаю в своем кулачке необходимую сумму, в дверь постучали. Моих родителей нет дома, и я открываю дверь сама. На пороге оказывается мама подружки, которая сверкает на меня злыми глазами сверху вниз.
- Ну, здравствуй!
- Здравствуйте! – выдавливаю я из себя, потому что чувствую, что ничем хорошим этот визит не закончится и неуверенно мну копейки в ладони, которые падают от волнения из рук на пол. Мама подружки смотрит на меня уничтожающим взглядом и произносит примерно следующее:
- Либо ты отдаешь мне деньги за кольцо, и я его отдаю тебе, либо дождусь возвращения твоих родителей и скажу им, что ты украла у Сашки деньги, а кольцо подкину тебе.
Я чувствую, как обида начинает меня душить, и всё же нахожу в себе силы ответить:
- Но это ведь неправда! Она сама купила его.
- А подбила её ты! И как думаешь, кому из нас двоих больше поверят твои мама и папа: мне, взрослой тёте, или тебе, уже провинившейся до этого?
Я, молча, отдаю ей все деньги, она швыряет колечко на пол.
- И не смей общаться больше с моим ребенком! Ты поняла?
Она громко хлопает дверью и уходит. И так внутри у меня всё болит, что хочется кричать, но ведь я же здорова, так что же там болит-то? Я сажусь на самый краешек дивана и от души громко плачу, немного успокоившись, подбираю колечко, и вышвыриваю его прямо в распахнутую форточку.
Прошло уже много лет, но я до сих пор помню эту боль…
Я чертовски напилась с подругой, и позвонила тебе. Ты ответил на входящий, а я сбросила вызов. Ты перезваниваешь, а я говорю, что не хочу с тобой разговаривать.
- Ты пьяная?
- Да.
- Ты где?
- Где-то здесь.
- Приходи ко мне.
- Сейчас?
- Сейчас.
- Ты меня хочешь?
- Хочу. Я вызову тебе такси.
Мы смотрим друга на друга и ничего не говорим. Он раздевает меня и раздевается сам.
- Не целуй меня – я сейчас ужасно пахну!
- Ты всегда пахнешь! Только сейчас ты ещё пахнешь и спиртным…
На улице за полночь, я совсем отрезвела и хоть телефон находится в беззвучном режиме, я просто чувствую, что он разрывается от входящих. И всё же я не ухожу. Мы пьём на кухне чай, он берет мою руку в свою, гладит её, а потом говорит.
- Ты ведь понимаешь, что наши отношения не развиваются? – у меня внутри всё напрягается.
- Почему? Разве нам сейчас плохо вместе?
Мой вопрос не находит ответа. Он смотрит на меня, а я – на него, я не выдерживаю первой, и отвожу взгляд.
- Нужно собираться. Твой муж, наверное, уже тысячу раз тебе звонил.
Он вызывает мне такси. В машине темно, я не выдерживаю, и тихонько плачу, чтобы было неслышно, и, слава богу, что попался молчаливый водитель, который не навязывает мне сейчас свою беседу.
Так что же там внутри болит всё-таки?