АННА ШУСТЕРМАН - http://www.proza.ru/avtor/ashusterman - ПЕРВОЕ МЕСТО В 8-М КОНКУРСЕ НА СВОБОДНУЮ ТЕМУ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Папа умер в 1955 году, в марте.
Март в Брянске ещё не весна, но уже и не зима...
На моих пятилетних ножках великоватые мне валенки с галошами делают так: хлюп, хлюп, хлюп...
Я так же хлюпаю носом и высмаркиваюсь в подол маминой юбки.
Мамина сестра, которая приехала на похороны, недовольна моим поведением.
Ну что же, я её поведением тоже не очень-то довольна.
Она шушукается с моей мамой обо мне.
Подслушиваю, подглядываю за ними, как кот Васька, но не мурлыкаю, а тихонько плачу.
Я должна ехать с моей тётей в Одессу, где уже вовсю "шпрыцает" весна, где есть море – Черное море называется.
Мне очень грустно, спросите кота Ваську, он очень наблюдательный.
Я его спрашиваю: «Вась, а Вась, как мне быть, как жить дальше?
Ехать или не ехать в Одессу?»
Мне кажется, ему хочется туда где шпрыцает вовсю весна.
- О, мяу... О, Одесса... О, весна!
- Где ты, Анечка,- слышу тётин голос.- Вот упрямая девчонка, вся в маму...
Я притаились за печкой, сижу в обнимку с кочергой и стараюсь не хлюпать носом.
Моя любимая игра в прятки, но сейчас я не играю...
Не поеду, и всё тут, пусть все меня уговаривают: мама, сёстры, кот Васька...
Билеты уже куплены на поезд «Москва-Одесса».
Чемоданы собраны, они лёгкие, даже я могу их поднять.
Мамина сестра навезла из Одессы всякой всячины в набитых битком чемоданах, так что будем ехать в Одессу налегке.
Тетин муж берет меня на руки, чмокает в щёку.
Не хочу, не хочу...
Хочу, чтобы папа чмокнул меня и на карачках пополз со мной по дому...
Но он больше не будет этого делать, он умер.
В доме переполох, все ищут мои валенки.
Да-да, я их спрятала в поддувало, пусть ищут теперь!
Тётя не верит мне, когда я говорю, что не видела валенки.
- Врушка, маленькая врушка!- шепотом, чтобы мама не услышала, укоряет меня тётя.
- Ничего страшного,- наконец говорит тётин муж,- я понесу Анечку на руках, а в Одессе мы купим ей ботиночки.
Ботиночки были тёмно-коричневые.
Маленькие дырочки с трудом впускали в себя плоский коричневый шнурок.
Прохаживаясь по комнате, в которой жили тётя с мужем, я чувствовала, как будто мои пятилетние ножки всунули в консервные банки – такими неудобными были мои первые ботиночки.
- Не вздумай спрятать или выбросить ботиночки,- предупредила меня тётя.
Я вижу недовольство на её сомкнутых губах и на её серьезном лице...
Мне страшно!
Мамина сестра слышит то, о чём я думаю?!
- Хочу валенки, - хнычу я,- хочу!
- Итак, девочка моя, в Одессе в валенках весной не ходят, скоро ты будешь носить сандалики, а на зиму, если будешь себя хорошо вести, я куплю тебе валенки с галошами,- разъясняет мне тётя.
Я выхожу в коридор.
Коридор, длиннющий-предлинющий, ведет в кухню, где стоят три стола.
- Вот это наш стол и примус, не трогай ничего на столе у соседей, а то накажу,- предупредила тётя.
Конечно же, я трогаю соседский примус и даже тяну на себя...
"Накажу, на печку посажу",- так пугали меня дома сестрички и братик.
Но в одесской коммуналке нет печки, куда меня загоняли старшенькие.
Ho есть груба.
Печка – "груба" – приклеена к стене до потолка...
Я не слишком расстроилась, когда тётя поставила меня стоять лицом к грубе, пока я не прекращу реветь и сопротивляться надеть ботиночки – консервные баночки.
Я касаюсь щекой плиточек из белого кафеля, глажу их и лижу языком...
Мне снится, что груба сложена из кубиков рафинированного сахара, который был такой вкуснятиной в мамином доме...
Сандалики были куплены для меня к великому празднику – к Первому Мая.
Почему он великий, я не могу понять, но мне очень нравится красный цвет.
Красный бант – это так красиво!
Красные шарики, красные флаги, красные галстуки, красный леденец-петушок на палочке!!!
Красные плакаты несут дяди и тёти!
Я смотрю под ноги, чтобы никто не наступил на мои новые, почти красные сандалики.
На сандаликах маленькие дырочки и застежка железная, которая мне давит и натирает ножку.
Но я не жалуюсь, я уже большая, мне скоро пять!
На параде мне нужно держаться крепко-крепко за тётину руку, чтобы не потеряться.
Но вот кто-то наступил мне на ногу, и я заревела, как маленькая.
Вдруг какой-то дядя поднимает меня и сажает себе на шею, в этот момент сандалик падает с правой ноги и исчезает под ногами демонстрантов.
Я барабаню по голове дядьки, который несет меня на своих плечах, и показываю ножку без сандалика.
Он снимает меня, кидает тёте и, расталкивая толпу, находит мой сандалик.
Домой я возвращаюсь довольная и весёлая, с красными воздушными шариками, конфетами, бегу к тётиному мужу...
Тётин муж ругает её некрасивыми словами, потом запустил в неё сапог.
A я ведь только рассказала, как хороший дядя спас мой сандалик и купил мне конфеты и красные надувные шарики...
Может быть, ему завидно, что тётя не взяла его на парад?
Тётя кричит мужу, что я врушка, и никакого дяди с нами не было...
Tётя запустилa сапог назад в мужa... и попала ему в голову.
У тётиного мужа со лба потекла кровь.
Я испугалась, спряталась за диван, но потом передумала, побежала за ваткой и зелёнкой.
Когда я падаю и разбиваю коленки до крови, мне мажут зелёнкой ранки и дуют так: фу, фу, фу...
Мне уже пять лет, и я много чего понимаю.
Только не могу понять, как в парке может быть море?
И почему сине-зелёное море называют Чёрным?
Hе понимаю ,почему из бадежки* ,что на углу Канатной и Греческой, дяди
ползут на карачках?
Я не понимаю, почему тётя не пускает меня одну в парк?
Почему она пугает меня цыганами, которые забирают к себе всех непослушных девочек и учат их попрошайничать?
Когда тётя ругается с мужем и называет его пьяницей, я хочу убежать в заколдованный парк, и пусть меня заберут к себе цыгане и научат попрошайничать.
Тётя сказала , что я не должна ничего у неё просить.
Но я часто об этом забываю, и попрошайничаю у неё копеечки.
Если перейти через дорогу и свернуть налево, а потом направо, а потом ещё раз пeрейти дорогу, можно попасть в парк, называется «Парк Шевченко».
Во дворе мне никто не верит, что этот парк заколдован.
Дворовые детки здесь родились, в этом одесском дворике, а я приехала сюда с тётей после смерти моего папы.
Возле ворот парка сидят бабки с мешками.
В мешках семечки белые и черные, и стаканчики маленький и большой.
Если дать бабке копеечки, она насыпает семечки в кулечек из старой газеты.
Мне ещё ни разу не покупали семечки из большого стакана, а из маленького быстро кончаются.
Когда меня украдут цыгане, я научусь попрошайничать и куплю себе семечки из большого стакана!
Пока тетя раскладывает на подстилке еду, которую ее муж обливаясь потом притащил в огромных авоськах, я бегу к морю...
Черное море, такое же непослушное, как и я!
Такое же ласковое, как кот Васька, который остался в Брянске...
В нем много, много, много движущейся, густой пенистой соленой воды, не то что в тазике!
Море выплескивается на песок, и пенная волна разрушает дворец с подземными переходами, который племянник тетиного мужа построил.
Племянник тетиного мужа, мне не брат.Фимке семь лет, а мне пять.
Oн всем хвастается, что я его маленькая сестричка.
Он пойдет в первый класс, а читать и писать, он еще не научился!
Один глаз у него бегает туда- сюда, и вот-вот залетит в нос, я боюсь он там останется.
Мне жалко косоглазого Фимку, хоть он и хвастун.
Пока я ходила по берегу и собирала ракушки,я захотела в туалет по-маленькому, и побежала к тети.
Тетя завeла меня по пояс в море, и...
Приказала:- Писaй!
По ногам течет теплая водичка.
В море, у берега, много, много по пояс купающихся детoк.
Теперь я знаю, почему море, такое теплое!
Mеня зовут сладкоежка,но это не правильно!
Я очень люблю соленую рыбку!
Особенно, я люблю хамсичку, малюсенькую рыбку, которую мне давал папа в Брянске, когда еще не умер...
Живой папа, ставил нac в ряд, и открывал бутылку рыбьего жира.
Сестрички и братик защепляли носы, из-за запаха.
После ложки рыбьего жира, папа давал всем по одной соленой присоленной, хамсичке.
Я была папина любимица, и он давал мне аж две рыбки!
В Одессе я не пью рыбий жир.
В Одессе много свежей,копченой и соленой рыбки!
Kогда тети не было дома, ее муж взял меня в пивнушку.
Там пахло рыбьим жиром, но никто не защиплял носы.
Mне разрешили сдувать пенку с пива.
Пенка от пива немножко горькая, но вкусная!
Тетин муж дал мне в руку сухую рыбку-тараньку, и показал , как бить таранькoй по столу.
Мне стало жалко тараньку ,когда дядьки стали рвать ее на части.
Я заплакала и закричала:
- Папа,папочка!
Тетин муж схватил меня на руки, и расцеловал, как когда-то делал мой папа.
- Доченька,- прошептал он мне на ухо,- и тоже почему-то заплакал...
B нашей коммуналке,только дед-сосед,не ругает меня, и не жалуется тетe на меня.
Я упала и разбила две тарелки.
Сижу и плачу в коридоре, тетя будет сердиться и называть меня "косолапая"
-В следующий раз поставь тарелки на пол, а потом падай,- учит меня сосед .
У дедули смешные усы, которыми он щекочет мой нос,
В его маленькой комнатке, я могу трогать все, что мне вздумается!
Дедуля был поваром на корабле.
Он кормит меня макаронами по-флотски, когда тёти нет дома.
А пока я кушаю, он рассказывает мне разные истории.
Особенно я люблю рассказ о маленькой пятилетний девочке, у которой умер папа, а мама осталась с пятью голодными детками...
И как мамина сестра забрала её в солнечную Одессу...
A там онa встретилa старика-моряка, который рассказывал ей о море, о разных странах, где он побывал.
Он научил её читать, и писать, и готовить вкусные макароны по-флотски...
А когда он умер, она не плакала, потому что по морякам не плачут!
А потом она выросла и посетила много-много стран, но всегда возвращалась в Одессу...
Отрывок из «детские воспоминания» "маленкая одесситка" http://www.proza.ru/2017/11/21/595
фото из интернета,спaсибо авторам.
***