Как много лет прошло с тех пор, как я впервые переступила школьный порог.
Уже выросли мои дети. Скоро я буду бабушкой! Но взглянув на первую фотографию нашего класса, я до сих пор могу назвать всех моих одноклассников по именам и фамилиям.
В мои детские годы большинство из моих сверстников не страдали излишним весом. То ли жили мы беднее, то ли двигались больше, а скорее всего и то и другое. Толстяки среди нас, детей, были большой редкостью. Как правило, этот толстый, неловкий, несчастный ребёнок подвергался ужасным насмешкам сверстников. “Жиртрест, промсосиска, мясокомбинат”, или просто – “толстый!” Вот клички, которыми мы награждали своих толстых ровесников.
Игры наши были в основном с мячом очень подвижные, рассчитанные на быстроту и ловкость: вышибалы, казаки-разбойники, салочки, прятки. Передвигались по улицам мы просто бегом, лазили по деревьям и через заборы, прыгали с качелей. Были, конечно и чисто “девчачьи” игры: классики, ляги, скакали через верёвочку, но опять-таки мы были всегда в движении. Видимо поэтому играть с неловкими, толстыми сверстниками мы не хотели.
В нашем классе тоже был один толстяк. Звали его Женя Бурлянский. (фамилию я конечно изменила).
Он был не только ужасно толст, но и значительно выше всех нас. Страшно неповоротливый и молчун, как будто и говорить ему было тяжело.
Женька был, что называется “поздний ребёнок”. Мать тряслась над ним ужасно. Где-то до 6 класса она каждый день провожала и встречала его из школы. В дождливый день она носила над ним зонтик, зимой кутала как маленького.
Когда мы с Витькой, размахивая портфелями, вихрем неслись в школу, то издалека видели широкую Женькину спину, а рядом его невысокую, но тоже весьма упитанную мамашу. Женька шёл не спеша, отдуваясь, широко расставляя ноги, чем-то похожий на слона.
Некоторые думают, что толстые дети меньше бегают, меньше играют со сверстниками, большую часть времени проводят дома, много читают и поэтому хорошо учатся. Уверяю вас, что это не так! А может Женька был просто исключением? Во всяком случае, учился он плохо. С трудом вытягивал на тройки. На уроках не вертелся, не болтал, сидел очень смирно и как будто спал. Недаром наша математичка Жанна Павловна периодически взывала: “Бурлянский! Опять спишь?!”
Как водится в школе, была у него кличка, уж не знаю почему, но звали мы его “Бэра”.
Если наши мальчишки играли на переменке “в слона”, то Бэру всегда ставили первым, только он один мог вынести вес нескольких ребят.
Женькина могучая фигура всегда возглавляла нашу шеренгу на уроках физкультуры. Ростом он был почти с нашего учителя физкультуры Виктора Ипполитовича.
Виктор Ипполитович был среднего роста, сухощавый и подтянутый, несколько лысоватый мужчина предпенсионного возраста. На уроках он всегда ходил в спортивном костюме ярко голубого цвета, так называемой “олимпийке”, что было по тем временам невероятной роскошью, так как в таких костюмах выступала наша олимпийская сборная.
Спортивный зал в нашей школе находился в отдельном крыле школьного здания. Его пристроили к школе позже, и он отвечал всем современным требованиям: там были очень высокие потолки, и поэтому каждый звук усиливался многократным эхом, прекрасные полы, высокие окна, замечательная вентиляция, все необходимые спортивные снаряды, раздевалки и даже душевые, которые по непонятным нам причинам были не просто закрыты, но ещё и завалены старыми партами, дабы подрастающая молодёжь не имела туда доступа. Видимо школьная администрация проявила осторожность. (Ах, как бы чего не вышло!) Хотя, когда нам исполнилось лет по 13-14 после урока физкультуры душевые были бы весьма кстати.
В этом возрасте, как и положено, стали мы быстро расти, превращаясь из детей в угловатых подростков. Наскакавшись на уроках физкультуры, потели как лошади и, хоть и переодевались мы в спортивную форму, запах пота распространялся на весь класс.
Физкультуру мы любили. Здесь можно было не бояться, что тебя вызовут к доске, когда ты не выучил урока, не надо было писать диктантов! Здесь все мы прыгали, бегали, кувыркались, занимались на брусьях, лазили по канату…
Нельзя сказать, что я была хорошей спортсменкой, по канату, например, лазить так и не научилась, хотя, к слову сказать по деревьям и заборам лазила как кошка, но кувыркалась и прыгала не хуже других.
Зато Женьке здесь приходилось, я думаю, хуже всех!
На одном из уроков мы все должны были прыгать через “козла”. Упражнение не хитрое и, я думаю, хорошо знакомое всем читающим эти строки.
В центре зала стоял “козёл”, перед ним пружинистый мостик, а сзади были уложены спортивные маты, чтобы смягчить момент приземления, или падения. Каждый из нас должен был с разбегу, чуть уперевшись руками в “козла” и, перепрыгнув через него, приземлиться на чёрном спортивном мате на обе ноги, а затем встать ровно, вытянув кверху обе руки. После этого нужно было сделать шаг в сторону и, Виктор Ипполитович давал команду прыгать следующему из нас.
Мы все выстроились в линейку у противоположной стенки.
Виктор Ипполитович стоял рядом с козлом и, подстраховывая каждого из нас: в момент прыжка, крепко брал нас за левое предплечье, как бы следуя вместе с прыгнувшим через “козла”. Отпускал он нас лишь тогда, когда прыгнувший благополучно приземлился на обе ноги. После этого каждый отходил к противоположной стенке и садился там, в ожидании на низкую скамейку.
Женька, хоть и стоял первым, неожиданно отступил, пропуская впереди себя стоявшего прямо за ним Сашку Азарова. Сашка тоже был не худенький, но укладывался ещё в понятие “нормальный”. Через “козла” он перескочил довольно-таки тяжело, но без последствий и уселся на скамейку. Но Женька вновь пропустил свою очередь, опять отступив назад.
Я стояла на физкультуре где-то в середине. Когда очередь дошла до меня, Женька и меня пропустил. И я перескочив через “козла” тоже, как и все уселась на скамейку.
И вот уже весь класс сидел у противоположной стены, а Женька всё не решался прыгнуть. “Ну, же! Бурлянский!”, - крикнул Виктор Ипполитович.
Деваться было не куда. И вот наш Бэра сначала побледнел, потом покраснел, запыхтел, низко опустил голову, решился и… побежал!
У меня было впечатление, что под тяжёлой Женькиной поступью прогибаются доски пола. Каждый Женькин шаг гулко отдавался в неожиданно установившейся тишине.
Добежав до толчкового мостика, Бэра слегка притормозил и прыгнул на него со всей своей силой двумя ногами…
Что случилось дальше? Точно описать не могу. Раздался неимоверный грохот и, нашим изумлённым взорам открылась следующая картина: на чёрных спортивных матах распластался Виктор Ипполитович, на нём “козёл”, а сверху наш Бэра…
Совершенно красный Бэра довольно шустро вскочил, и вместе с подбежавшими мальчишками, стал поднимать “козла”. Потом Виктор Ипполитович поднялся с лёгким стоном и сказал: “Бурлянский! Я ж так с тобой до пенсии не доживу!”
После мгновенной тишины зал вторично огласился грохотом – это смеялся весь наш класс.
После этого случая наш Бэра совершенно перестал прыгать через козла или коня.
Он просто усаживался на скамейку, флегматично дожидаясь, когда весь класс закончит упражнение, чтобы потом опять встать во главе нашего строя.
Ну, а потом как водится благодаря хлопотам его мамы, Женьку вообще освободили от физкультуры « по состоянию здоровья».
P.S. Во избежание недоразумений имена и фамилии изменены.