Встретились как-то правда и ложь, и начали они друг друга поносить:
- Ты подлая ложь, - обвинила ложь правду.
- Нет, ты подлая ложь, - заявила правда лжи.
Произнеся эти слова, правда и ложь замолчали, удивленные равностью своих обвинений друг другу. Первой оправилась от удивления правда, поскольку она желала, чтобы истинное ее лицо было очевидно.
- Слушай, ложь, а ведь действительно, как меня отличить от тебя, человеку, не знающему нас обоих? Давай поговорим откровенно, пока нас никто не видит и не слышит, без скрытой записи.
- Ну что ж, давай, - согласилась ложь. - Но вопрос этот очень сложный, поскольку никто не может знать всей правды, а это играет на меня. Люди часто утверждают правдой то, чего знать не могут, лично не видели, не осязали, не ощущали, то, что даже не подкреплено наукой. По большому счету, ты тоже ложь, только в большей или меньшей степени: в зависимости от того, насколько человек тебя точно знает и насколько домысливает. Поэтому-то хорошие люди часто бывают еще какими негодяями.
- Правда ложью быть не может, - твердо ответила правда. - Допустим, кто-то совершил убийство...
- Только если публично, при множестве свидетелей, все остальное можно подстроить, - тут же парировала ложь. – Но даже публичность – не панацея. Вспомни убийство Кеннеди. До сих пор никто не знает, правда ли то, что они знают, или ложь.
- Но уверенный вид свидетеля, его убежденность в своей правоте, ощущение правды – они всегда выделяют меня, а лжеца выдают бегающие глаза, личная неуверенность и путанность объяснений, - напомнила правда.
- Это смотря на кого и когда нарвешься, - отмахнулась ложь. – Человек нервный всю правду скомкает и сделает похожей на ложь, а хороший актер так соврет, что не отличишь, а не хороший актер, если у него будет время подготовиться, тоже может сыграть еще тот спектакль! Телевизор посмотри! Особенно в разгар избирательной кампании! Вот где врут! Оцени журналистов. Они же часто безграмотны, ограничены, суеверны, политизированы…, а некоторые, скажу тебе по секрету, уже давно не читают книг, не учатся, им некогда, но именно они позиционируют себя вещателями истины, правды, но на самом деле являются вещателями лжи. Причем они врут и верят в то, что врут, поскольку всей правды не знают, домысливают и доверяют своим, так сказать, источникам, которые уже чаще сознательно врут.
- Но ведь то, что я - правда, можно проверить: посмотреть, прочитать! Это же так очевидно! – воскликнула правда.
- Ты, что – дура?! – удивилась ложь. – Да кто из публики будет проверять то, что ему сообщили компетентно? Где ты это видела? Ну, может один из тысячи. Все остальные глотают то, что им кажется достовернее, а на этом поле мы с тобою равны. Сравнивают нас люди не по фактам, а по доверию, вере, тут вступает в свои права религия коммуникации, общения, а не наука. А где религия, там, что угодно станет правдой.
- Но есть же люди знающие правду, когда они видят откровенную ложь, они могут подать в суд, а там могут восстановить мои права, - напомнила правда.
- Тут я отчасти согласна с тобой, но проблема в том, что суды могут восстановить, а могут и не восстановить твои права. Судьи тоже люди, они также подвержены лжи, да и сами не всегда чистоплотны, - ответила ложь. – Второй и самый главный момент: правосудие защищает тебя только от оскорблений, унижений и клеветы, а от славословия ты не защищена. Среди людей столько необразованных, малокомпетентных доброхотов! Они, веруя в свои слова, лгут…
- Люди не так глупы, как тебе кажется! – обиделась ложь. – Каждый чувствует, где правда.
- Опять – дура! – рассмеялась ложь. – Обрати внимание на то, как спорят между собой любые двое, отстаивая свою правду, которая является ложью, поскольку оба – в какой-то, а то и в значительной мере некомпетентны. Они не заполняют знанием свою меру некомпетентности, наоборот они лелеют свою безграмотность и ненавидят людей умнее себя, они отстаивают свою ограниченную философию, а не ищут правду, они действуют из личных побуждений. Они хотя чувствовать себя истинными и на правильном пути, так сказать, чистыми и пушистыми. Люди ничего не чувствуют, кроме этого личного. Им до твоей правды дела нет, им – лишь бы им было хорошо! Они хотят ощущать правдой, то, что им нравится, что им выгодно, они себя хотят ощущать правдой, и они это ощущают! Они видят то, что им нравится, и не видят то, что не хотят видеть. Скажи им завтра, что настоящий свет – это – темнота, внуши хорошенько до ощущения правды, аргументируй по простому, доходчиво, и они ночью все лампочки переколотят, а днем от солнца загородятся по максимуму. Ты же сама знаешь, как книги еще совсем недавно массово сжигали, да что книги – людей!!! И считали свою деятельность основанной на правде жизни. Да что говорить… еще совсем недавно правда состояла в преимуществе белой расы, в истинности ленинского пути, в божественности арийской крови…, да и сегодня немало таких, так сказать, правд.
- Но это же все твои проделки! – воскликнула правда. – Ты уже разоблачалась не раз и каждый раз была бита!
- Ну и что? – усмехнулась ложь. – Можно подумать, что мне от этого худо стало. Да я на каждом шагу встречаюсь вне зависимости от того бита я была или разоблачена. Приходят новые люди, является новое поколение, которые тебя, правда, не знали и знать не хотят, вот я опять востребована и в том же самом виде, что и раньше. Ну, с некоторыми изменениями, конечно, чтобы быть в духе времени. А вот ты, правда, была всегда бита всерьез, уж тебя-то в такую грязь окунали и продолжают окунать, что я вообще не понимаю, как ты до сих пор жива и еще где-то нет-нет да появляешься, черт тебя побери!...
Вот так и спорили правда и ложь, и спорят по сей день, доказывая друг другу свою правоту, и доспорились уже до того, что сами не знают, кто из них правда, а кто из них – ложь.