Город Абаза, Рынок. За свободной лавкой сидят две бабушки лет по шестьдесят. Они ничем не торгуют, но частые здесь гостьи. Сидят, беседуют, наблюдают. А что им ещё делать? Дедушек у них нет - поторопились убраться на погост. Квартиры благоустроенные, пенсии, хоть и малы, но бабушки не пьющие, одежда ещё в советское время заготовлена. На еду хватает, а если и не хватает, перебиваются. А вот времени у них в избытке, и убивают они его на рынке. Не одиноки они здесь: людей кругом полно, разговоры, движение.
Проходит мимо хорошенький дедок, равных с бабушками лет. Ещё не сгорбился, походка не шаркающая, глаз острый и юмора не утратил.
---- Что продаёте, бабоньки? – приветствует он.
---- Глаза, - отвечает одна.
А другая ещё юморнее:
---- Снимаем…
---- Кого снимаете? – переспрашивает, будто не поняв, дедок.
---- Кавалеров.
---- И много наснимали?
---- В штуках не считали. В пачки связываем…
---- Значит, себя продаете?
---- А что, разве товар не гож?
Дед внимательно осмотрел бабушек, ничего - румяные, ещё в теле, и глаза поблескивают…
---- Да, нет, ещё годен, - говорит, - Только вот цена не означена.
---- Одна улыбка и пара ласковых… - отвечает та, что побойчей.
И смех. Смех заливистый, молодой.
Дед оказался холостым, полгода как похоронил свою единственную, и не думал заводить вторую, но эти вот задорные, сидящие за торговым прилавком натолкнули на мысль. К тому же, известное дело: постряпушки, постирушки – не мужское занятие. Да и разве тот мужчина, возле которого женщины нет? «А что, если попробовать? – подумал. – Хоть и много говорят, что бабы корысть преследуют, заманивая мужиков. Но ведь можно и паритет соблюсти, если не вахлаком быть».
И попробовал. На ту, что пошустрее, да поострее на словцо, глаз положил. Неделю ходил, приглядывался, балагурил с ними, а потом и говорит:
---- Покупаю. Улыбок я вам надарил уже несчётно, а ласковых слов наговорю при более близком знакомстве.
Купил букет живых цветов, да и заявился к бабушке-невесте домой с самыми серьёзными намерениями.
И что вы думаете? Живут старые-молодые вот уже два года, совместно хозяйствуют. У каждого по квартире, гаражу, машине, даче. Она тянет его к себе. Он смеётся: «В примаках жить – даже кот – ваше величество». Она не идёт к нему, говорит: «Чужая подушка голову жжет». То в одной , то в другой квартире ночуют, а продать обе и купить общую не решаются. У каждого дети, внуки. Их-то соединить труднее: они ведь наследства ждут… И, хоть дружно живут старые-молодые, умеют ладить между собой, доверяют друг другу, однако плацдарм для отступления про запас всё-таки держат.
Вот и пойми эту мудрую штуку – жизнь!
А та, что лишилась подруги, теперь с другой на рынок ходит: авось кто-нибудь ещё клюнет…
Апрель 2002г.