- Просыпайся, Платош… Сегодня такое солнце. Ты должен его увидеть, - шептала она прямо у него над ухом.
Он улыбнулся, не открывая глаз, и довольным голосом протянул.
- Ну, Лизаааа… Давай еще поспим. Сегодня же суббота... Все нормальные люди еще спят.
Она неестественно засмеялась во все горло и заорала:
- А ты не нормальный! Ты псих!
В одну секунду сердце забарабанило рваным ритмом от нуля до ста. Рот наполнился кислотой. Глаза слиплись, будто между веками намазали мощным суперклеем. Темнота поглощала его. Он падал в глубокую черную дыру собственного подсознания. Тело не слушалось. Голова наполнилась марширующим звоном отвратительных скрипучих голосов, которые снова принялись скандировать: «Ты псих! Ты псих!..»
Платон лежал, уперевшись лбом в мягкую стену своей темницы. Его жрали. Впивались острыми зубами прямо в мясо и отрывали огромными кусками.
- Представь клетку. Давай. Ты сможешь, засовывай их туда…
Мысли локомотивом бежали в его голове. Платон вспоминал наставления Дока, представлял тварей, которые загнали его в угол, хватал их за шкирки и швырял вглубь придуманной темницы.
- Ну, зачем ты так? – главная тварь сидела прямо над ухом. – Мы же с тобой друзья. Ведь друзья, да?
Он не обращал просто продолжал делать то, чему его учили много лет. На лбу выступил пот. Изнутри рваной болью колотило в виски. Платон усмирял их, одного за другим.
- Ты же все равно сдохнешь тут. Так давай хотя бы не от скуки. Ну же, прекрати! Прекрати, я сказал! – заорало чудовище.
Платон обнаружил, что может контролировать указательный палец на левой руке. Он начал двигать им, и постепенно тело стало возвращаться. Голоса носились и визжали, но он не давал им спуска. Наконец отвоеванной рукой тучный пленник комнаты смог оттолкнуться от мягкого заваленного тетрадными листами пола и сесть.
Они затихли. Издалека раздался обиженный шепот:
- За что ты так со мной?
- Я не позволю порочить память о ней. Не позволю…
Платон открыл глаза. Сердце бешено колотилось, ка будто он только что пробежал марафон. За окном смеркалось.
- Но ты ведь понимаешь, что это только начало? – спросил скрипучий как несмазанная дверь голос.
Узник мягкой комнаты встал на карачки, пополз к двери и прошептал:
- Заткнись, Карл..
День..4?
Никто и никогда не ощутит той по-настоящему зверской тяжелой как чугунный колокол усталости, кроме человека, умирающего в закрытой комнате без еды и воды. Без единого шанса на спасение. Платон не знал, сколько прошло времени с тех пор, как оказался в этой ловушке. Он все больше спал, разгуливая по кошмарным лабиринтам своего воспаленного мозга. А когда просыпался, демоны атаковали с новой силой. Руки и ноги наполнились песком и почти перестали слушаться. Желудок спазмами пронизывала жгучая боль.
За окном стояла плотная черная ночная завеса. Шел дождь. Он бы все отдал, чтобы оказаться там, за мягкой стеной. На самом еле, Платон уже не помнил, как выглядит реальный мир. Есть ли за иллюминатором деревья, или вокруг бетонными коробками раскинулся город? Но он точно знал, что на той стороне намного лучше, чем здесь.
За несколько дней пленник сильно похудел. Штаны спадали, мешая неподъёмному Платону ползать по комнате. Кажется, встать он уже больше не мог. С усилием подняв обе руки, он зацепил большими пальцами нижнюю часть белой пижамы и медленно стянул вместе с трусами. Какая польза от одежды подыхающему пациенту психбольницы?
- Совсем плохо, да? – сочувственно прорычал Карл. – Хоть бы прикрылся…
- Зачем? – с ухмылкой выдавил Платон.
Тварь нахмурилась, и мерзко ухмыльнувшись, произнесла:
- А если кто-то придет?
В груди сильно укололо и затихло. Это была угасающая надежда.
- Никто не придет. Там никого нет. Это все вы. Вы! Я не поддамся на ваши шутки, слышите… - зло произнес пленник.
Из построенной в голове тюремной камеры послышался мерзкий разноголосый смех запертых твари.
- Что в ржете?! Это ж вы хотите свести меня с ума! – с усилием прокричал Платон.
Твари затихли.
- Разве можно свести с ума того, кто уж сумасшедший? – серьезно спросил главный демон и через мгновенье разразился громким смехом.
- Это вы! Вы! Вы… - орал обессиливший Платон, снова стоя на самом краю черной пропасти.
Высокий саблезубый Карл расхаживал напротив. Он ждал этого момента отчаяния и теперь довольно потирал руки, в предвкушении награды. Большой человек в пижаме замер, не в силах пошевелить даже пальцем. В один миг он полностью утратил контроль и над телом, над разумом. Когтистая мерзкая лапа вытащила ключ из левого нагрудного кармана его рубахи, медленно вставила в замок и дважды провернула.
- Фас, - шепотом произнес Карл.
Демоны рванулись к онемевшему обездвиженному Платону, как волна смахнув его в бездонную пропасть.
День …
- Тут-тук… Тук-тут, - приглушенный звук, обмотанный мягкой ватой, было практически не слышно.
Горькая боль подкатила к горлу. Ему снова захотелось уснуть.
- Тук-тук. Здесь кто-нибудь живет? – раздался испуганный детский голос.