Соседи
Василий Иванович и Иван Васильевич были соседями по саду. Их друг от друга разделяла только тропинка и больше ничего. И были Василий Иванович и Иван Васильевич непримиримыми врагами. Враждовали они смертельной враждой, делая друг другу всевозможные пакости, которые зарождались в их голове. А всё это началось у них лет так десять-двенадцать назад, да из-за тропки, которая их разделяла. Ерунда, конечно, мелочь, лично бы я на это дело даже не обратил внимания, а они вот нет, всё её вспоминали эту тропку и ненавидели друг друга.
Просто тропку эту Василий Иванович считал общей, так сказать пополам, а вот Иван Васильевич придерживался несколько другого мнения. Он считал тропку своей территорией и не позволял людям ходить по ней. Василий Иванович по ней не ходил, а поэтому до поры до времени всё между соседями было тихо и мирно.
Но однажды Василий Иванович посадил куст вишни, причём у самой тропки, да так что сантиметров на десять влез на эту тропку. И вот из-за этих десяти сантиметров всё и началось.
-Ты почему это залез на мою тропку? – заявил как-то вскоре после посадки злополучной вишни Иван Васильевич. – Тропка эта моя и садить я на ней ничего не позволю! Выкапывай свой куст, чтобы духу его здесь не было!
-Раз тропка разделяет наши сады, - ответил на это Василий Иванович, - то значит она общая, так сказать напополам. А поэтому выкапывать я ничего не буду.
-Как это тропка пополам? – удивился Иван Васильевич. – Даже если она напополам, то вишню посадил ты так, что она на десять сантиметров захватывает мою половинку. Да и вообще, кто сказал, что тропка эта общая? У тебя с другой стороны саду есть тоже тропка, вот она твоя и ты по ней ходи и сажай там всё, что хочешь. А если ты вишню не выкопаешь, то это сделаю, я и никакой суд не оправдает твои претензии.
Вот так началась вражда лютая, можно сказать даже смертельная. Василий Иванович убирать вишню не стал, но когда она подросла, то на ней никогда не было вишни. Василий Иванович не знал почему, но подразумевал, что его сосед просто травит это дерево какими-то ядами. Да в добавок ко всему Иван Васильевич перекопал всю тропку и посадил на ней картошку, так что подход к вишне был весьма затруднён.
Василий Иванович тоже не остался в долгу и периодически поливал картошку Ивана Васильевича корбафосом, что приводило к тому, что картошка просто напросто не рождалась.
Кроме этого соседи начали делать друг другу всевозможные мелкие пакости, вроде того, что в колодец с водой наливали нитрофоски или бордовской смеси, отчего вода в их колодцах перестала быть питьевой. Вот так вот и жили Василий Иванович и Иван Васильевич, готовые буквально перегрызть горло друг другу.
А тут надо сказать, что у калитки Иван Васильевича росли три сосны. Сосны были не очень большие, но, правда, и не маленькие, метров так четыре в вышину. И эти сосны страшно мешали Ивану Васильевичу. Ни на машине подъехать, ни навоз поближе к калитке свалить, ни какие-нибудь постройки сделать вроде бани, чтобы потом эту баню по брёвнышкам разобрать и в сад утащить. Одним словом, мешали эти сосны, и Иван Васильевич решил их срубить!
Сначала он как законопослушный член нашего общества обратился в наш городской зеленхоз, чтобы там ему разрешили эти сосны срубить. Но в зеленхозе все было как в зеленхозе, то есть там создали комиссию, эта комиссия потом осмотрела сосны, которые Иван Васильевич хотел срубить и разрешения не дала. Дескать, эти сосны являются достопримечательностью природы нашей уральской и уничтожать их по этому нельзя. А если и можно, то такую цену загнули, что Иван Васильевич только ахнул и за голову схватился. Так что на время затею с вырубанием сосен пришлось отложить.
Но сосны мешали и даже как-то вид сада портили, так считал Иван Васильевич, а поэтому с течением времени он вновь обратил внимание на сосны.
-Если нельзя официально, - подумал Иван Васильевич, - придётся мне это сделать неофициально. Вырубить и всё тут тебе. Кто узнает? Из зеленхоза здесь никто никогда не бывал, за исключением комиссии, и впредь вряд ли будет.
Так посчитал Иван Васильевич и спокойно принялся за дело, то есть за вырубание сосен!
А в это время Василий Иванович сидел на веранде своего домика и думу думал великую о том, какую бы пакость совершить Ивану Васильевичу. Сидел он так сидел и вдруг видит, что Иван Васильевич рубит сосны у себя перед калиткой.
-Ага, - подумал Василий Иванович, - рубишь, значит. Ну, руби, руби, хотя я знаю, что наш зеленхоз тебе это не разрешил этого делать. Тем более, что комиссия из зеленхоза, которая сюда приходила посчитала, что эти сосны являются достопримечательностью нашей уральской природы, а поэтому их рубить нельзя. Я вот сейчас фотоаппарат возьму и всё на него засниму, а потом, кому надо, предъявлю.
С этими мыслями Василий Иванович взял фотоаппарат, который, как рьяный фотолюбитель, всегда носил с собой и потихонечку, чтобы его сосед не заметил, всё и сфотографировал. А потом, когда фотографии были готовы, съездил в наш зеленхоз и предъявил там своё вещественное доказательство.
А в зеленхозе тут же все всполошились и опять же собралась комиссия, которая и поехала к Ивану Васильевичу, чтобы на месте убедиться в его злопыхательстве над достопримечательностью нашей уральской природы.
Иван Васильевич ещё даже и следов не убрал своей порубки, так что отпираться он не мог, да к тому же комиссии были вещественные доказательства в виде фотографий.
А потом был суд, на котором присудили Ивану Васильевичу выплатить пятьдесят тысяч зеленхозу за порубку достопримечательности нашей уральской природы. А свидетелем на суде был, естественно, Василий Иванович, из чего Иван Васильевич понял, кому принадлежат фотографии и кто его сфотографировал в момент, когда он порубал достопримечательности нашей уральской природы.
Пришлось Ивану Васильевичу платить штраф в виде пятидесяти тысяч рублей.
Сами понимаете, что после этого Иван Васильевич ещё пуще возненавидел своего соседа и тоже стал думать, причём всё время, какую пакость сотворить ему Василию Ивановичу. А пакость нужно было сделать такую, чтобы Василий Иванович дорого за неё заплатил. Это было, надо сказать, трудно! Но всё-таки Иван Васильевич придумал.
Дело всё в том, что в его парнике, где росли огурцы, жили змеюки подколодные, а точнее ужи. Раньше Иван Васильевич ловил и убивал этих змеюк-ужей, поскольку они ему просто мешали спокойно выращивать огурцы. А тут убивать ужей он прекратил, стал их ловить в мешок и после этого относил в парник к Василию Ивановичу, когда того не было в саду.
Более того, он завёл два улья, причём расположил их так, что пчёлы в первую очередь летели к Василию Ивановичу.
-Пусть ужи мои его пугают, - думал Иван Васильевич, - а пчёлы кусают.
Но и этого показалось Ивану Васильевичу мало, и он решил поставить забор на ту тропку, из-за которой весь сыр-бор и разгорелся. Причём поставить так, чтобы вырубить злополучную вишню, и чтобы тропка сделалось только его. Однако и этого показалось ему мало. В результате он, когда поставил забор, перекопал тропку и на ней граблями сделал полосы, чтобы в случае чего можно было видеть, кто тут пытался со стороны Василия Ивановича к нему в сад пробраться.
Так ответил Иван Васильевич своему соседу-вражине Василию Ивановичу и стал ждать, что теперь будет.
А Василий Иванович сначала от ужей шарахался, потому что собирать огурцы в парнике с ужами дело не очень приятное. Потом он стал шарахаться от пчёл, которые к нему летели из сада Ивана Васильевича, особенно, когда эти пчёлы роились.
Понятно, что Василий Иванович сразу же понял, чьи это козни (и ужи, и пчёлы и забор с нейтральной полосой) и тоже опять стал думать, как же ему отомстить соседу своему злопыхателю.
Впрочем, тут я рассказ кончаю, так как он может длиться до бесконечности. На любую пакость можно придумать антипакость, потом анти-антипакость, а потом анти-анти-антипакость и т.д. Можно было, конечно, двум соседям помириться, но они об этом напрочь забыли и теперь в саду они не работали, а только думали, чтобы плохого друг другу совершить.
Ну, и пускай думают, пускай друг другу ямы роют, в которые, как известно, и сами попасть могут. И ещё я хочу сказать, что сколько же злости может быть в человеке, а всё из-за какой-то тропки, да маленького куста вишни, посаженного может быть и не там, где нужно, а на десять сантиметров ближе к половинки этой общей тропки. Пусть Иван Васильевич и Василий Иванович портят друг другу жизнь, как какие-то сварливые бабы, а не как настоящие мужчины!
30.08.2010 15:51
Смолюк А.Л.