Слишком теплый даже для такого уголка Средиземноморья декабрьский денёк подходил к концу. Огромный, всё ещё пылающий диск Солнца казалось завис над не слишком уж отдалёнными деревьями. И всё, на что падали его уже под уставшие за день лучи, казалось таким же красивым и немного печальным.
"Дети Солнца"- подумал старик. Кажется есть у Горького такая пьеса. Не читал, но ведь как же красиво звучит! И как верно! Ведь все мы, и вправду, его дети, хоть редко это осознаём и ещё реже чувствуем.
Старик задумался. Снова вернулось то, о чём думал в последнее время.
Почему люди такие разные? Почему одним достаточно повседневного, житейского, в разных вариантах, по сути,одного и того же, со всеми его радостями, горестями, заботами, утомительным разнообразием суеты, а другим нужно что-то ещё
и без этого "ещё" они не могут жить?
"Да вот это всё,что вокруг"-сам себе ответил старик. "Неба, солнца, воздуха, ветра, каждого дерева, каждой травинки, каждого сосредоточенно и деловито куда-то ползущего муравья, этого, непонятно откуда взявшегося чувства, что ты не сам по себе,а вот именно, частица, капелька всего этого огромного мира вокруг тебя и в тебе самом в том числе. Вспомнилось из Киплинга: " Мы одной крови ". С некоторого времени он это чувствовал, знал, был уверен.
Странно. Раньше в молодости он этого не чувствовал. Это случилось потом, потом, не так уж давно, в сущности. Старик не любил вспоминать об этом, но ведь оно было,было...
Он называл это-"После возвращения". Да разве только с ним? С другими-тоже. Что же Там происходит? Почему возвращаются другими?
Особенно сильно он это чувствовал вечерами, когда уходил свет дня, и всё, что оставалось, становилось ближе, роднее, больше твоим, личным, как будто жалось к тебе, искало защиты.
Поздний вечер ближе к полуночи. Почти безлюдная улица, ряд неподвижно застывших машин в свете фонарей, тёмные, лишь кое-где освещённые, громады домов,безветрие.
Казалось какая-то ласковая аура окутывала всё вокруг, проникала в душу.
Хотелось прикоснуться к листьям, доверчиво протягивающими к нему свои ладошки, погладить, сказать им что-то ласковое, успокаивающее, как ребёнку. Казалось они понимают, слушают, не боятся. "Мы ведь одной крови. Ты ведь свой".
Закат догорал. Всё больше и больше темнело небо. Зажглись фонари.Стало прохладнее.
Привычно набрав код, старик вошёл в подъезд.
Многоклеточный, живой, 15-ти этажный дом жил своей жизнью. Почему-то он ему казался большим кораблём. Мужчины, женщины, дети. Разные люди, разные судьбы.
Большой Ноев ковчег, плывущий куда-то в неведомое, бог знает чему навстречу, в то, что знать не дано, в то,что называется будущее. Неизбежно, неотвратимо. Всё дальше, дальше, дальше.