В пятничных посиделках общаги Степана Разина пошли интимные разговоры. Серега включился - А у нас в части кошек в сапогах трахали!Выпил рюмку и вырубился, оставив всю компанию обсуждать такие перверзии. Очнулся Сергей вечером в субботу. И с налитой рюмкой получил вопрос- Серега, а это правда что у вас..?Серж выпил и сказал - Да это еще что! и уснул до утра понедельника.
- Я ему звоню, а никто к трупу не подходит.
После надцатой рюмки разговор зашел о бабах. На мои сентеции Леша выдал резюме- У тебя отсутствует такое понятие -как им въебать.А Серега заявил - К девушкам нельзя так относиться, потому что они женщины.
Сергей принес компании как свой вклад какие-то салатики в целофановых пакетиках.- Ешьте, ребята, почти все из дома. Это ПОЧТИ всех насторожило. Установили, что по пути у Сереги было 3 помойки...
Серж в тот вечер, как всегда, «умер» первым. Диван, как винтовка в Гражданскую, оставался гостям один на двоих. Мы с Лешей освободили матрас, перекатив тело внутрь дивана. Тревожным было пробуждение Сережи. - Смотрю – снизу доски, справа – тоже. Все, я в гробу. Больше так пить нельзя. Да уже и не получится. Смотрю налево – там Петя лежит. Двуспальных гробов не бывает. Значит все в порядке, пора похмеляться.
Серж вскоре уснул. Деньги кончились чуть раньше выпивки. Всем остальным, то есть нам с Лешей, хотелось продолжения. Тщательно разбудив Серегу, мы строго наказали ему никуда не уходить – ждать возвращения экспедиции. Я собрал 2 пуда книг на продажу в букинистические лавки. Почти все влезло в рюкзак, оставшиеся 4 кг погрузил в сумку. Леша вместо рюкзака взял ее. На Невском в 2 точках взяли лишь несколько книг и именно из сумки. Леша на обратном пути весело помахивал уже позвякивающей поклажей.
Сережу застали на моей тахте в позе подорванного минера. Он лежал на спине, раскинув руки, как упавшая статуя Христа. В полной зимней экипировке. Даже смог завязать тесемки на ушанке, да так, что шапку потом сняли по-македонски. Но одна нога голая. Ботинок нашелся очень потом в ванной, а носок пропал без вести, хотя его можно было бы найти и по запаху. От краткой и внезапной дееспособности Сережи осталась записка. «Ребята, извините, я ушел». Л расплылось в росчерке. Под причитания видавшего многое Леши – Так не бывает. Я сложил ему руки на груди и вставил в них свечку. Пили не чокаясь. Свеча догорела. Серж смахнул ее, пробормотав – Горячо. Проснувшись на следующий день, на вопрос что это за почерк, Серж заявил - Вообще-то у меня 4 почерка, но это я написал седьмым.
Водку, купленную Сережей, мы с Лешей разоблачили как слишком паленую и подарили ее алкашам, вибрирующим у рюмочной-магазина. Местный тамада, разливая, приговаривал с насколько мог горбачевским акцентом – Процесс пошел. Его коллега между инвестициями в нирвану обстоятельно раскрывал свои наполеоновские планы - Я с утра три раза слушал ДЮНА Коммунальная квартира. Сейчас еще раз пойду послушаю. А мы, интеллигенция и Сережа, ломали голову над культурным досугом и даже выпивку еще не нашли.