Давным давно жил да был царь Берендей. Ох, и умен был. Наладил поставки в земли заморские пеньки да лыка, посуды, шуб меховых да тулупов овчинных. Артели создал, где мужики ремеслами прибыльными занимались. Школы открыл за счет казны, и стадионы с бассейнами.
Другими словами, социальная и экономическая политика царя являлась образцом эффективного управления государством.
Кстати, в те времена теток зрелых, независимых и самостоятельных, кои мужей за козлов считали и вместо семьи котов разводили, никто феминистками не называл. Понимали, что не повезло им в любви, потому кликали их просто и по-доброму – звездочки наши милые, на всю кочерыжку стукнутые.
Девки незамужние прилежно учили науки женские, для быта полезные, ну и грамоту там, математику тож. Была, правда, одна. Зинка. Её Истограммом прозвали. Вместо занятий на бересте лик свой начертает, а потом по рынку с ним носится и каждому встречному под нос сует:
- Лайкни меня, лайкни меня.
Репостнутая на всю голову, одним словом. Может, у девки на личном не срослось что-то, а может и не вырастало. Убрали ее с глаз долой, чтобы людей не пугала. Живет теперь вместе со стукнутыми на кочерыжку, котиков рисует и продает картинки недорого.
В общем, хорошо дела шли. Но пришла нежданно-негаданно беда – бедовая из-за леса, из-за гор, из тридевятого царства тридесятого государства. Вы не поверите – Кощея торкнуло.
- Не поверю, - покачал головой Берендей.
- А зря, - достал свиток боярин Краснобаев, - видать заскучал набор бульонный, ентого, экшена захотелось. Ить как говорили люди старые…
- Читай, - хмыкнул царь, - ты как начнешь тарахтеть…
- Не остановишь, - согласно кивнул боярин Бабахин, многозначительно постукивая огромными кулаками.
Краснобаев чинно поклонился и развернул свиток:
«Ой вы гой еси, царь Берендей и бояре твои знатные. Как дела, что нового? Шубы продаются? Кстати, могу продать новую технологию плетения лаптей. Со вставками из ивовых прутьев. Применение данной инновации значительно снизит не только затраты на производство, но и увеличит срок службы готового продукта. Кстати…»
- Погоди, - остановил государь, - я не понял, он угрожает или продает?
- Может, это спам? – предположил Бабахин.
- Сейчас узнаем, - Берендей повернулся к Краснобаеву, - читай дальше.
Тот кивнул и продолжил:
- «… это не спам, Бабахин, понятно? Еще раз мои коммерческие предложения отправишь в печь, расскажу жене, что ты не стрельцов проверять ходишь, а с Краснобаевым втихаря водку глохчешь …»
- Стукач, - сквозь зубы процедил Краснобаев.
- Позорный, - шепотом добавил Бабахин.
- Читай, - хмыкнул Берендей.
«…Имейте в виду, бояре, за стукача позорного ответите, вот отправлю почтовых голубей к вашим женам… А теперь по делу. Скучно мне, государь, дела в гору идут, на сбыт не жалуюсь, задолженность дебиторская на нуле. Намедни контракт выгодный подписал, долгосрочный, кстати. Работаю, короче, в строгом соответствии с бизнес-планом. Аж зубы от тоски сводит…»
- Я ж говорил, - подпрыгнул Краснобаев, - движухи ему не хватает, экспонату анатомическому.
Берендей стукнул кулаком, и боярин продолжил читать:
«На себя посмотри, толстопуз. В общем, так. Сроку тебе неделя. Найти молодца, снарядить в путь-дорогу. Зачем? Сам не знаю. Пущай топает, куда глаза глядят. Ежели пройдет он оборонительные укрепления Бабы Яги, убежит от огня Горыныча и не оглохнет от посвиста Соловья-разбойника, то до моего замка на Лысой горе добраться сумеет. А там уж я ему загадки буду загадывать. Выиграет – мешок золота получит, а тебе передам новые технологии и телегу дукатов отсыплю на их внедрение. Ну а коли проиграет – не обессудь. Будете сборочно-пошивочным цехом моего производства. Знаешь ли, очень китайский подход нравится. Так же хочу. По рукам?»
- Еще чего, - хмыкнул Берендей, - некогда мне с Кощеем в игры играть, дел невпроворот.
- Погоди, государь, - пробормотал Краснобаев, - тут еще приписка.
- Читай, - вздохнул царь.
«Экий ты шустрый, Берендей, – некогда в игры играть. Соскочить не получится, неужто решил, что я заранее все не продумал? В лесах дремучих, на болотах топких давно построены секретные базы и взлетные полосы моей небесной армии. Мало не пять тысяч голубей ждут команды. Имей в виду, откажешься – они разом взлетят и так зас... памят твое государство, что целыми днями будете чистить дороги, крыши и дома. Вурдалаки – аналитики просчитали, достаточно трех боевых вылетов в день, чтобы… сам понимаешь, не маленький. А ежели все на борьбу с гов… спамом уйдут, кому работать? И накроется твоя экономическая модель дырявым валенком. Про возможную социальную напряженность в обществе даже говорить не стану.
Так что, друже, ты не кисни. Трижды прыгни, дважды свистни. На этом заканчиваю, привет жене. Кстати, извинись за меня: сережки и беговую дорожку не передал, ибо таможня лютует. Мзду не берут, требуют сертификаты происхождения. Короче, фура с товаром третий день стоит. Бумаги оформляем. Но следующим курьером доставлю, обещаю. Засим низко кланяюсь, великий и могучий председатель правления «Кощейзлаточахинвест» Бессмертный».
- Мдаааааааааааа, дела, - задумчиво протянул Бабахин.
- Мдаааааааааааа, - согласился государь, - забот наворотило.
- Свинка ежика родила, - добавил Краснобаев, - и закончились моментом с генами эксперименты.
- Так, поэт, невольник чести, - вспыхнул Берендей, - не частушки сочиняй, а думай. Кого отправим? Есть богатыри на примете?
- Погоди, самодержец, - неожиданно вступился за друга Бабахин, - тут не воин нужен, а молодец, умом острый да с языком подвешенным.
- И мышлением нестандартным, - добавил Краснобаев, - Кощей ведь не прост, битвами кровавыми давно пресытился, теперь ему интеллектуальные забавы по сердцу.
- Устроил тут «Что, где, когда», бизнесмен горный, - буркнул царь, - какие варианты, бояре?
- Может, Петьку Сарафанщика? – тихо предложил Бабахин.
Краснобаев, услышав прозвище, смущенно отвернулся. А Берендей густо покраснел.
Об этой грустной и одновременной смешной истории не говорили разве что шишки в лесу и дятлы. Первые – не могут по определению, вторые – долбят целыми днями, потому не в курсе событий. В общем, иногда из стран заморских приносит всякую ерунду. Вот и Петька, дровосек царский, вдохнул ветра иноземного и присел на пенек. И то ли он сучка не заметил, то ли ветка на голову упала, но вернулся молодец домой с глазами сияющими. Вроде как влюбился. И давай прихорашиваться: губы накрасил, маменькин сарафан с кокошником напялил.
Потом стих написал:
Мечтаю я о той минуте, когда смогу облобызать
твой трон, затейливо погнутый,
и сапоги, раз двадцать пять.
От бороды я речь теряю,
а шевеленье твоих век
мучений сердца добавляет.
Люблю тебя. Твой дровосек.
И государю – батюшке нарочным отправил. Тот почитал с боярами, похихикал и забыл. А Петенька-то разошелся, цветы послал. Нешто так можно? Да еще и сарафан этот с кокошником. В общем, поселили его к стукнутым кочерыжкам. А что, теткам – новая подружка, государю – спокойствие душевное.
Тех же, кто деревья валил, стали называть лесорубами. Боятся мужики, мало ли что. Вдруг заразно. Да и бабы разволновались. И хоть Бабахин что-то хмыкал насчет очередного призыва в стрельцы и о «закосить оригинально», Берендей решил по-царски – пущай за котиками присмотрит, а там время покажет.
- Петьку нельзя, - задумчиво протянул Краснобаев, - встретит по пути мужика, и пиши пропало. Отправим одного в сарафане, вернутся двое. А ежели, не дай Бог, он до Кощея доберется… Нам Бессмертный потом такие игры предложит, что мама не горюй.
- Твоя правда, - согласился Берендей, - кто еще может?
- Сосед наш, Митька Шалопай, - вспомнил Бабахин, - парнишка умный, грамотный, маменьке старой помогает, только…
- Что, не томи, - заинтересовался государь.
- Говорят, у молодца в голове битум плещется. С птицами разговаривает.
- От службы косит? – поддел Краснобаев.
- То-то и оно, что нет, - пожал плечами Бабахим, - этой весной дембельнулся честь по чести. А все одно странно. Соседка его, Матрена Язва, жаловалась. Дескать, видела, как Митька с петухом ейным договаривался, обещал самогону налить. Тот и рад стараться. Всю ночь кукарекал под окнами. Баба не выспалась, а петух с утра лыка не вяжет.
- Может, совпадение? – предположил Берендей.
- Какое совпадение, государь, - замахал руками Бабахин, - три ночи спать не давал, а сам весь день пьяный возле курятника дрых. Совсем измаялась баба. Хотела птицу горластую на суп пустить, так что думаете – убежал к Митьке. Теперь как опохмелится - оттуда кукарекает.
- Сказать по совести, Матрена своим языком и мертвого из могилы поднимет, - задумчиво протянул Краснобаев, - поделом.
- Быть посему, - решил Берендей, - операцию назовем «Антиспам». Пойдет Митька. Бабахин, за тобой снаряжение молодца. Конь, провиант, монет отсыпь на командировочные, и пшена не забудь. Мало ли, повстречает птичек говорливых, а угостить нечем будет. Они с обиды ему на голову…
***
- … контуженные. И государь, и бояре. Без Матрены Язвы тут не обошлось, её рук дело, - Митька, покачиваясь в седле, негромко материл сложившуюся ситуацию, - вернусь, соберу голубей городских, пообещаю им харч недельный. Посмотрим тогда, кто шалопай и в чьей голове битум плещется. А пшено, его на кой навалили? Котомку и мешок! Бабахин этот, заботливый. Не посрами, сынок, честь государственную, докажи, что стрельцы – в любом деле удальцы. Дает тебе пшена любимая страна. Я в дорогу собираюсь, а они с Краснобаевым за коня спрятались и прибухивают.
Юноша на секунду прикрыл глаза, вспоминая разговор с командующим стрельцами:
- Куда мне столько. Зачем?
- Чтобы было, - ответил Бабахин, заботливо поправляя мешок, - запомни: дают – бери, бьют – беги, начнут клевать – пшено достать. Уразумел?
- Так точно, - гаркнул Митька.
- И что именно? – недоверчиво сощурился боярин.
- А то - пока вы мне тут про политику партии распрягаете, Краснобаев третью чарку вне очереди опрокинул.
- Ах ты, с…соловей-пташечка, - рассвирепел Бабахин.
Через секунду раздались приглушенные матюки и звуки ударов.
- И этим людям доверено проведение сверхсекретной операции. Куда мы катимся? Тпруууууууууууу, залетная.
Остановив коня, Митька спрыгнул и огляделся:
- Отдохнем малость.
Через полчаса весело полыхал костерок, конь пощипывал невдалеке траву, а наш герой задумчиво рассматривал огромный камень, покрытый надписями:
«Налево пойдешь – сам жив останешься, коня потеряешь, направо пойдешь – коню живым быть, сам погибнешь, прямо пойдешь – обоих смерть встретит».
- Малолетки, - хмыкнул Митька, - в городе все стены разрисованы, теперь и сюда добрались.
Присев у огня, юноша достал нехитрую снедь и, жуя, продолжил размышления:
- Оружия не дали, значит, битвы не будет. Оборону Яги тогда как проходить, да и Горыныч не фиалками встретит. А Соловей? И зачем столько пшена?
К сожалению, на поставленные вопросы никто из присутствующих ответить не мог. Конь жевал, камень молчал, а костер лишь сочувственно потрескивал дровами.
- Ладно, разберемся на месте, - затушив огонь, Митька вскочил на коня, - поехали.
Если вы ожидали описаний скачек, резких порывов ветра и града со снегом, то вынужден разочаровать. Погодка была просто на удивление: солнце сияло, мухи гудели, комары не кусали. А конь размеренно вышагивал, слушая легкое похрапывание наездника.
Которое было прервано резким:
- А ну стоять! Как звать?
- Куда собрался?
- Пшено есть? А если найду?
Вздрогнув, Митька открыл глаза. Между конскими ушами, раздувшись, сидели три комочка.
- Воробьи – гопники? - рассмеялся юноша.
- Нет, Софи Лорен с фанатами, - огрызнулась троица, - еще раз спрашиваем, пожрать есть че?
- Вы откуда появились, чудеса пернатые? – удивился Митька.
- Сначала добрых птичек накорми, напои, на коня усади, а потом уж выпытывай. Мы, знаешь ли, не железные.
Следующие полчаса прошли в молчании. Счастливые воробьи, зарывшись в котомку с пшеном, утоляли голод, конь добродушно пофыркивал, а Митька опять задремал. Поэтому никто не обратил внимания на промелькнувшую мимо тень.
Ворон подлетел к одиноко, простите, будем говорить по-военному, отдельно стоящему клену и негромко каркнул в дупло:
- Они приближаются.
Из дупла донеслось какое-то перешептывание, звуки поцелуев и, наконец, смущенное:
- Отвернитесь, я не одета.
Удивленный ворон не успел возмутиться, как мимо него пронеслась смущенная скворчиха. Затем показался её спутник.
- Они приближаются, - улыбнувшись, повторил ворон, - совет вам да любовь.
- Спасибо, что, а? Принято, я сейчас, - невпопад ответил скворец.
Через минуту на ветке клена сидел только ворон, задумчиво глядя вслед удаляющемуся влюбленному связному. Потом, словно решившись, он резко спикировал вниз, сорвал ромашку и полетел в обратную сторону, бормоча:
- Служба, служба, днем и ночью, без сна и отдыха. А личная жизнь когда? Да пошло оно лесною дорогою вприпрыжку. Чем я хуже скворца?
Вот так любовь нарушила привычную работу системы оперативного информирования Кощея. А что дальше будет? Сказать сложно.
Тем более что утолившая голод троица увлеченно рассказывала Митьке о своих мытарствах в далеких землях немецких:
- А мы ему – хенде хох! Как пройти в библиотеку?
- Он крылья поднял и робко так отвечает «нах, нах, нах».
- Послал, что ли? – удивился юноша.
- Тоже так подумали, вломили ото всей широты души, аж перья разлетались. Потом уже сообразили, что он направление указывал.
- Мда, нехорошо получилось, - вздохнул Митька.
- Извинились как есть, за нанесенный моральный и физический ущерб. Мы ж не звери. Налили даже в знак компенсации.
- Вот это правильно, уважительность – дело нужное.
- А потом еще раз наваляли.
- Зачем?
- Для профилактики. Вдруг подумал о нас какую-нибудь фигню? Но били аккуратно, мы ж не звери.
Под громкий Митькин хохот и фырканье коня развеселая компания въехала в дремучий бор. Огромные ветви переплелись так густо, что редкий лучик с трудом пробивался через непролазный купол и тут же в изнеможении падал на тропинку. Вокруг царили мрак, прохлада и звенящая тишина.
Она была настолько гнетущей, что даже неугомонные воробьи замолчали, а конь переставлял копыта как можно аккуратнее.
- Смотрите, - прошептал Митька, показывая вперед.
На старом дубе висел огромный знак. В центре скалился череп с костями, а по бокам злобно щурилась ядовито-красная надпись «Коли громко ты вздохнешь, смертью страшною помрешь».
Начавшие было препираться воробьи тут же заткнулись, с ужасом поглядывая по сторонам. Тем более что впереди появилось очередное предупреждение: «А чихнешь, не дай-то Бог, я скручу в бараний рог».
Компания округлившимися глазами смотрела, как тропинку, не дыша, пересекли четырнадцать зайцев, восемь лис, четыре волка и медведь с подбитым глазом. На шее лесного хозяина висела табличка «Я громко храпел».
- Митька, - еле слышным шепотом спросил один из воробьев, - а помолиться можно?
Юноша отрицательно покачал головой и кивнул вправо. Там красовалось: «Молиться надо было раньше!».
Чем дальше друзья углублялись в лес, тем чаще попадались таблички. В глазах уже пестрело от «Молчать!», «Смотреть под ноги! Улитки! Хрустнешь – убью!», «Червякам и кротам землю не рыть! Пущу газ!», «Кто копытами грохочет, видно, жить совсем не хочет» (тут уже ошарашенный конь пошел на цыпочках).
И потому резким диссонансом с увиденным показалось объявление: «Внимание, всем дятлам явиться на регистрацию». Зачем проводить поголовную перепись лесных птичек, было не совсем понятно. Воробьи недоуменно переглянулись друг с другом, Митька – с конем (он все также шел на цыпочках).
Однако когда друзья увидели грустного дятла с замотанным изолентой клювом, вопросы отпали сами собой. Кто-то в этом лесу настолько яростно требовал соблюдения тишины, что становилось не по себе. А тут еще и дорога закончилась.
Вы пробовали пролезть сквозь паутину, не порвав ни единой ниточки? Вот и я не пробовал. Возможно, пройдут сотни лет, прежде чем старый гусляр споет древнюю былину о том, как молодец удалой, конь боевой и три воробья – гопника продирались сквозь густую чащу, словно тени. Даже дятлы, позабыв о перемотанных клювах, с уважением посматривали на ненормальную компанию, которая уже ползком двигалась в сторону видневшегося просвета.
Кстати, меньше всего переживали воробьи. Удобно устроившись на Митькиной спине, птички настороженно оглядывались, но страха не испытывали. В конце концов, если кто-то и нарушит тишину, они будут явно не при делах.
Ох, и долог еще путь. Казалось бы, ан, нет! Больше думавший, как бы своим дыханием не потревожить какого-нибудь зазевавшегося муравья, Митька неожиданно уткнулся носом прямо в лапти.
Согласен с вами, количество сюрпризов превысило допустимую норму. Перед компанией, что-то сосредоточенно рассматривая в бинокль, лежала… Баба Яга. Не обернувшись, старушка подняла сухонький кулачок и махнула рукой левее.
Там красовалось уже привычная угроза: «Вот только пикни мне тут. Как есть прибью».
Воробьи согласно кивнули, как бы удивляясь самому факту появления на этом свете ненормального, который решится настолько оригинальным способом расстаться с жизнью.
В абсолютной тишине компания лежала уже третий час. Спать хотелось неимоверно, но образ медведя с подбитым глазом бодрил покруче ведра свежезаваренного кофе. А еще очень хотелось чихнуть. В носу Митьки нестерпимо свербело, он уже был готов принять мученическую смерть от разъяренной старушки, как вдруг...
- Бабушка! – донеслось с полянки.
- Сколько? – вскочила Яга.
- Семеро!
- Эх, вишенка, да покатилася, вот и бабка Яга озолотилася.
Старушка, танцующая вприсядку – это нечто. А тут еще тишина сменилась невероятным шумом. Деревья трещали, зайцы верещали, черви копали, улитки хрустели, а медведь облегченно рухнул на землю и захрапел. Бедные дятлы с криками «Свободу перфораторам» сорвали надоевшую изоленту и яростно заколотили по задолбавшимся от неподвижности соснам.
Громкий Митькин чих в этом бедламе не услышал никто. Поняв, что все ограничения сняты, компания, не таясь, вышла на полянку, где вокруг избушки на курьих ножках, попискивая, бегали… семеро избушат.
Воробьи, открыв клювики, смотрели на крохотные лапки, маленькие оконца и слабые, еще не окрепшие печные трубки. А Митька, Митька наш не замечал ничего вокруг. От слова совсем. Как зачарованный, он не сводил глаз со стройной девушки в сарафане, заботливо протиравшей малышам порожки. Толстая русая коса озорно летала со спину на грудь, а радостный смех журчал, будто ручеек в сосновом бору. Как говорится, любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь, она детишек протирает, а ты стоишь и не вздохнешь.
- Согласна, внученька моя – красавица, - сухонькая ладошка помахала перед глазами, - эй, молодец, да ты никак влюбился?
- Что? А, ой, здравствуйте, - смутился Митька.
- Здравствуй, гость дорогой, - улыбнулась Яга, - прошу. В дом приглашать не буду, сам видишь, маме молодой покой надобен. На летней кухне посидим. Аленушка!
Через несколько минут за столом, потягивая ароматный чай, старушка увлеченно рассказывала о том, как ей пришла в голову мысль отпустить избушку прогуляться по лесу.
- Там и встретила она суженого деревянного, от любви той вот и детишки народилися.
- Бабуля, - Митька подмигнул покрасневшей Алене, - а кто он?
- Что кто? – не поняла Яга.
- Ну, папа, - преодолев смущение, выдохнул юноша.
- Какая разница, - искренне удивилась бабка, - да хоть пенек еловый. Ты погляди, как счастьем светится-то.
И действительно, избушка, ласково воркуя дверью, поглаживала столпившихся вокруг избушат.
- Кормить чем будете? – тихо спросил Митька, - нешто опилками? Так нет их у вас.
- Сама не знаю, - Яга озабоченно поправила платок, - и укрыться малышам надобно где-то, ночи холодные, засопливят еще. Вроде и радость великая, а забот теперь полон рот.
- Инструмент есть какой?
- Сейчас принесу, - поднялась бабка, - что задумал-то?
Думаю, все мужчины без труда поняли идею Митьки. А кто не понял – пусть сидит в барбершопе и помалкивает. В общем, окрыленный любовью, пораженный избушатами, да и просто горящий желанием помочь одинокой бабушке, юноша подрядил всех, кто попался на глаза, на общественно полезный труд. Медведь тащил аккуратно вырванные сосенки, бобры снимали кору и обрезали ветки, дятлы пробивали отверстия, конь, постукивая копытами, забивал сучки.
А воробьи непрерывно кружили над стройкой, передавая команды руководителя проекта.
- Левее!
- Правее!
- Миша, тащи бревна!
- Бобер, поверни дятла, не там сверлит!
- Косой, попрыгай, нормально? Вира!
Не вмешиваясь (что является признаком высочайшего ума и житейской мудрости) в мужские дела, Яга с Аленушкой тихо беседовали о своем, о женском.
- А ты говорила, настоящих мужиков не осталось. Вон какой справный. Нравится?
- Очень. Только вот все они поначалу справные.
- А как далее будет, от тебя зависит. Поняла?
- Это как?
- А так. Я сама была такою триста лет тому назад. Из-за нытья своего завидного мужика потеряла. А как он меня любил, эх.
- Бабушка, ты о чем?
Так, ушки зря навострили. Историю несчастной любви, согласитесь, нехорошо подслушивать. Дела сердечные публичности не терпят, мы не в инстаграмме, да и Яга – не Бузова, на каждый эротичный вздох по сотне постов не вываливает. Тем более что Митька уже засыпал в кормушку пшено, поминая добром Бабахина. Конь восторгов по поводу боярина не разделял, но был несказанно рад, что этот чертов мешок таскать не придется.
- Принимай, бабуля.
- Батюшки-светы, - всплеснула руками Яга, - Аленушка, ты только посмотри.
Под огромным навесом избушата, толкаясь и попискивая у кормушки, уже клевали ароматное пшено. А пока детвора обедала, избушка на курьих ножках деловито осмотрела небольшой сарайчик и вопросительно замерла у просторного загона.
- Чтобы не разбежались, мало ли, - пояснил Митька.
Ставни несколько минут задумчиво хлопали, а потом согласно проскрипели, одобряя.
- Ай молодец, ай мастер, - Яга многозначительно посмотрела на смутившуюся внучку и шепнула, - только посмей отказаться, как есть прибью.
Уверен, девушки поняли суть беседы Яги и внучки, а кто не понял – у стукнутых кочерыжкой еще два спальных места есть, примут с радостью.
Тепло попрощавшись с хозяйкой, наша компания покидала полянку в расширенном составе. На коне, улыбаясь, сидела Аленушка, кормя с руки изголодавшихся воробьев. А счастливый Митька задумчиво шел рядом и вспоминал последние наставления Яги:
- Прямо пойдешь, версты четыре. После знака дорожного говорящего сверни налево, там до пещеры Горыныча рукой подать, да и замок Кощеев виден будет. Совет вам да любовь, Митенька. Вот, возьми.
«Зачем эти обручи, ну ладно, золотые, и что? Их только на ногу надевать, и то мою. Бабка пошутить решила или в этом смысл тайный?».
Решив, что Бабахин и Яга в чем-то схожи по части оригинальностей, Митька махнул рукой – как говорится, время покажет. Тем более, впереди ярким пятном светилась (опять!) табличка.
«Сюда иди, туда не иди, конь болото упадет, совсем мокрый будешь!».
- Аленушка!
- Что, милый? – девушка прекратила гладить разомлевших воробьев и посмотрела на жениха.
- Где тут сюда и туда?
Создатель оригинального предупреждения явно забыл нарисовать стрелки, поэтому компания остановилась, обсуждая дальнейший путь.
- Влево.
- Вправо.
- Не свисти.
- Ребята, не ссорьтесь, может…
- Не свисти.
- Я не свистю, не свищу, не... щас в глаз дам.
- Послушайте…
- Может, это тайный шифр?
- Не свисти!
- Разрешите представиться!
- Иго-го!
- Мужики, здесь что-то не так!
- Не свисти, говорю!
- Ваши документы!
Спорщик тут же замолчали, с удивлением глядя на дымящегося от ярости мужчину с полосатым поленом в руках.
- Что шумим? Сбегайте и шепотом принесите документы! Почему спиной ко мне стоите, когда я вам в лицо смотрю? Кто такие? Аптечку к осмотру. Где страховка?
Обойдя коня, специалист придорожного сервиса продолжил:
- Я не могу понять, кто тут есть чем и зачем? Почему запаски нет? Права купил или на день рождения подарили? Молчать, я вас спрашиваю. Это что за нелегалы?
Немытый палец ткнул в конкретно припухших воробьев.
- Командир, мы, - начал было Митька.
- Транспортное средство подлежит конфискации, водитель – административному аресту на пятнадцать суток, птицы – чистить голубятню, девка…
- А ну погодь, любимый, тут дела, тебя не касаемые, - с этими словами Аленушка спрыгнула с коня и подошла к инспектору.
На этом захватывающем моменте любой здравомыслящий представитель мужского пола моментально бы заткнулся, ибо девушка в ярости страшнее предвыборных обещаний Ксении Собчак. А уж невеста, у которой жениха отобрать решили, по решительности сравнима разве что с фанатками Стаса Михайлова, сражающимися за последний билет. Но, как вы уже догадались, конкретно не вдупливший Соловей-разбойник и не думал останавливаться. За что жестоко поплатился.
Крепкая девичья ладошка схватила мужика за волосы и шмякнула о знак.
- Ты кого к административному аресту приговорил, выхухоль полевая. Моего ненаглядного? Да знаешь ли ты, хрящ дорожный, сколько я вынесла, его дожидаючись. Думаешь, у бабки без дела посидишь? Сколько я грядок переполола, тропинок подмела. С утра до ночи! А дятлы? Пробовал им клювы изолентой заматывать? Ты вообще ежиков любопытных пинал, клизматрон подводный?
И все это сопровождалось шлепками, хлопками, глухими ударами невероятного по неприкосновенному, в общем, мы можем только посочувствовать незадачливому разбойнику.
В отличие от Соловья, Митька вместе с конем и воробьями тихо наслаждался спектаклем. Юноша, в который раз, поблагодарил в душе царя за это задание. Ведь если бы не Берендей, так и не встретил бы свою единственную, которая, уже порядком утомившись, швырнула Соловья через бедро и немножко попрыгала. Рядом, конечно, ведь женское сердце всегда переполнено состраданием.
- Если это квалифицируют как нападение при исполнении, мы с Аленкой зачалимся в кичман, сиречь загремим котелками по зонам, - радостно улыбаясь, шепнул воробьям Митька.
Казалось, ему было параллельно и совершенное преступление, и грядущее наказание, и вообще, он уже обнимал прильнувшую невесту, что-то нежно шепча на ухо.
Воистину, влюбленные, как избушата. Пищат, прыгают и что-то невразумительно шлепают ставнями. Только окна от счастья светятся.
Здравый ум сохранили только воробьи. Спрыгнул с коня, они подлетели к матерящемуся разбойнику и протянули крылышки:
- И нас вяжи, начальник, вместе с Митькой и Аленкой баланду хлебать будем.
Вместо ожидаемого радостного хохота и звука доставаемых наручников, бесстрашная мелочь услышала… смех. С трудом поднявшись, незадачливый торговец полосатой деревяшкой прошептал:
- Какая девушка. Мужики, по-братски, познакомите?
Спустя десять минут Аленка, припахав коня и чирикающую троицу, занималась наведением порядка в огромном дупле Соловья, а тот, сидя неподалеку, изливал душу Митьке:
- Точно сестры нет? И двоюродной? Эх, жизнь моя жестянка. Понимаешь, я всегда о такой жене мечтал: сильной, языкастой, чтобы меня на место поставить могла. Ну, знамо дело, и покормить, и так далее. А за мной не заржавеет.
- Погоди, - в голову Митьки пришла блестящая, на первый взгляд, да и на второй тоже, идея, - есть вариант.
Когда друзья продолжили путь, в чисто прибранном дупле Соловья-разбойника было тихо и пусто. Раскуроченный сейф говорил о том, что наш герой слинял со всеми сбережениями. Он улетел, только не обещал вернуться, да и не хотел, если честно. Надорванный чек из службы доставки цветов говорил однозначно – скоро где-то далеко появится очень счастливая соловушка.
Вот так любовь разрушила пилотный проект Кощея по созданию службы нахальных и дерзких феев придорожных. Эксперимент не удался. Слышите, господа министры МВД – не удался! Полосатые палочки спросом и тогда не пользовались, посему – узрите мудрость народную и выводы сделайте.
- Митенька.
- Что, милая?
- Смотри, - девичья ладошка показала на возвышавшуюся впереди огромную гору.
- Логово Горыныча, - переглянулись воробьи, - картина Репина «Приплыли», три дня гребли, а лотку отвязать забыли. Короче, нам хана.
- Стойте здесь, - Митька приложил палец к губам, - схожу, проверю.
Подкравшись, юноша остановился, с удивлением рассматривая плотно зашторенный вход в пещеру. Складывалось впечатление, что её обитатель категорически не хотел ни с кем общаться, наслаждаясь уединением и постигая дзен семнадцатого уровня. Правда, висевший колокол как бы намекал, что поговорить с хозяином можно. А коли есть веревочка, за нее надо дернуть.
Именно так Митька и поступил. Звон заставил пригнуться коня и замолчать неугомонных воробьев. Сам юноша наполовину оглох, наполовину просто офигел. Через минуту раздались звуки отодвигаемых засовов и из-за шторы выглянули три озадаченные головы:
- Чего тебе?
Митька пожал плечами:
- Биться пришел не на жизнь, а на смерть.
- Ты победил, - согласно кивнули головы и спрятались под звук обратно задвигаемых засовов.
Юноша понял: что-то не так, и еще раз требовательно задергал веревочкой. В этот раз лязг замков продолжался намного дольше. Наконец, занавесь отодвинулась и Змей Горыныч, злобно пуская дым, предстал перед Митькой:
- Ты нормальный, нет? Что надо?
Вы можете представить себе фильм ужасов, в котором злобный демон охотится за жертвами в оранжевых тапочках с помпонами? Нет? А зря. Вот и Митька во все глаза смотрел на сказочное чудище, обряженное в легкомысленный розовый халатик с сердечками, ежиками, кроликами и… еще чем-то очень личным.
- Подарок, - отвечая на безмолвный вопрос, улыбнулись головы, - сказала, я в нем такая пусечка и очень няшный. Так что хотел?
- Эээээээээ, - юноша опустил голову и, не отрываясь, уставился на огромные когти.
- Ударился вторым мизинцем об угол, - покраснел Горыныч, - сам знаю, что срезать надо, но боюсь.
- Милый! – донеслось из пещеры.
- Что, любимая, - мгновенно повернулись головы.
- Можно, я твою футболку надену?
- Конечно, радость моя, - Горыныч повернулся к Митьке, - чего приперся? Пойми, не до тебя сейчас! Что надо? Дорогу спросить? Прямо иди, куда0нибудь выйдешь. Короче, будь другом, свали, а?
- Погоди, - юноша на секунду замер, - не убегай.
- Что там, милый, - спросила Аленушка.
- Все хорошо, любимая, - Митька выхватил из котомки золотые обручи, - я сейчас!
- Это вам, - он протянул озадаченному Горынычу огромные кольца, - совет да любовь.
Я не буду говорить о чувствах, в очередной раз капитально разрушивших хитроумную ловушку Кощея. И вообще – кто мы такие, чтобы нарушать спокойствие змея и его любимой, так и не выглянувшей из пещеры. Тем более что футболка пришлась как раз.
Под громкие звуки поцелуев и крики «Я согласна»» наши неугомонные друзья неумолимо приближались к видневшемуся неподалеку замку Кощея. Вот уже и огромные кованые ворота радостно затрепетали остро наточенными шипами. Приехали. Воробьи переглянулись, словно прощаясь друг с другом, конь обиженно фыркнул, Аленушка погладила своего ненаглядного Митьку по голове. Все понимали – вариантов нет, вот сейчас достанет Кощей свой меч, откроются ворота и…
Загремели литавры, заплакали скрипки, шустро выскочили вурдалаки, разбрасывая лепестки роз…
- Что за… - хмыкнул Митька.
- Как красиво, - улыбнулась Аленушка.
- Нас тут зажарят или покормят? - переглянулись воробьи.
- И нажарят, и наварят, и покормят, и напоят, - навстречу озадаченным путешественникам вышел сам Кощей Бессмертный.
Сияя белоснежной улыбкой и дорогими очками в золотой оправе, хозяин замка приветливо поклонился:
- Добрались-таки. Молодец, Берендей, не сплоховал. Милости прошу, гости дорогие, стол накрыт, официанты в режиме ожидания. Уж не побрезгуйте.
Попробуй тут побрезговать. Эта мысль одновременно засияла в головах и влюбленных, и пернатых, и даже конь настороженно дернул ушами. Но, против ожидания, еда была выше всяких похвал, армянский коньяк – не голимая подделка, а чистый оригинал. Что ни говори, а наши горные друзья знают толк в производстве спиртных напитков. Угощения были на высшем уровне. Даже импортные пшено с овсом, щедро политые немецким пивом, нареканий не вызывали. Ни у коня, ни у воробьев.
После сытного обеда, пока Аленушка, изредка хихикая, любовалась театральной постановкой смеющихся ежиков, Кощей, горестно вздыхая, жаловался Митьке:
- Томление у меня в ребре третьем и суставе коленном. Вроде, и дела идут, бизнес развивается, а все одно не то.
- А Берендею пошто угрожали?
- Я? – очки возмущенно приподнялись, - когда? Так, по-соседски предложил скуку развеять. Но слово держу. Техническую документацию передам, как и деньги на внедрение.
- Про армию не забудьте, - напомнил Митька.
- Какую армию? – не понял Кощей.
- Секретную, - предчувствуя неожиданный поворот, уточнил юноша, - голубей – спамеров.
- Аха-ха, - Бессмертный от хохота чуть не упал со стула, - неужто повелись? Передай Берендею – саечка за испуг. Повеселил он меня, а теперь опять тоской маяться буду.
- Жениться вам надо, - сочувственно пробормотал юноша, - без руки ласковой, да веника, по плечам бьющего, любой мужик усохнет в смысле фигуральном. Хотя вы, смотрю, и реально стали моделью минус – сайз.
- Какая женитьба, - вскочил Кощей, - на кого я тут все оставлю, завтра привезут индюшат заморских. А у меня не готово ничего. Да и ночи холодные, вдруг засопливят?
- Инструмент есть какой?
- Дам команду, и принесут все, что надо, - удивился Бессмертный, - а зачем?
Думаю, мужчины поняли, зачем. Кто не понял – тот… У меня ругательства закончились, сами придумайте. Митька же в очередной раз показал себя очень талантливым проектировщиком и организатором. Упыри, кряхтя от натуги, тащили струганные доски, вурдалаки, сверяясь с уровнем, выкладывали стены. А неугомонные воробьи традиционно контролировали процесс:
- Красноглазый, куда понес, не слушай ежика, он тебя плохому научит!
- А я говорю – не свети клыками, сказано – под сорок пять градусов, исполняй!
- Слушай, мохнатый, у тебя теща такая же страшная?
Не вмешиваясь (что является свидетельством огромного опыта управленца, дающего команде полный карт-бланш, ведь главное – результат) Кощей, ласково улыбаясь, беседовал с Аленушкой:
- А ты говорила, настоящих мужиков не осталось. Вон какой справный. Любишь?
- Пуще жизни, только вот…
- Что только? Забудь о своих женских глюках, поняла?
- Это как?
- А так. Я ведь когда-то и сам женихом завидным был, три сотни лет тому назад. Из-за дурости своей такую девушку потерял. Правда, её тоже капитально торкало, не каждый выдержать мог. Но как она меня любила, эх.
Алена внимательно посмотрела на Кощея:
- Дедушка?
Что было дальше, вам знать не следует. Дела семейные только семьи и касаются, правда, подозреваю, что Малахов на этом моменте нервно взбрыкнул от возмущения. Но это его проблемы. Пусть брыкается, его закидоны Кощею, например, были глубоко по еловой шишке.
Тем более что Бессмертный уже заинтересованно осматривал пахнущий свежим деревом индюшатник:
- Это ж надо, как придумал-то, а? Мить, не хочешь ко мне замом по развитию? Жильем обеспечу, жалованьем – не обижу. Коню стойло отдельное построим, а воробышков твоих возьму на должности прорабов, глядишь, и до начальников управлений дорастут.
- Спасибо на добром слове, - поклонился юноша, - только откажусь я.
Пернатые гопники, переглянувшись, изобразили максимально уважительный книксен и отрицательно завертели головами.
- Домой мне пора, - Митя обнял свою нареченную, - маменька заждалась, да и свадебка на носу. Кстати, приглашаем. Не побрезгуйте.
Кощей вытер непрошенную слезу:
- Постараюсь, но не обещаю. Коли так, гости дорогие, в добрый путь? Телеги собраны, охрана готова, будем прощаться.
Тепло обнявшись с успешным бизнесменом, удивительно добрым и просто классным дедушкой, а также страшным сказочным злодеем (дань традициям, никуда не денешься, хотя мнение автора кардинально стало отличаться еще на шестой странице этого повествования), друзья двинулись в обратный пусть.
Аленушка, сидя на белоснежной кобылке, наклонившись, что-то шептала Митьке. Сам конь, хитро кося глазом, так и норовил ткнуть носом в шею породистой красавицы. Лошадка делала вид, что не замечает ухаживаний, но пофыркивала радостно.
В общем, это не Дом-2, здесь не строили, а просто находили свою любовь и добивались ее. Причем все. И молодожены, и скворец с вороном, и Соловей-разбойник с Горынычем. Даже конь. Как вы поняли, он тоже настроился на женитьбу. Холостяками остались только надувшиеся воробьи.
- Что не так, друзья пернатые? – улыбнулся Митька.
- Все хорошо, прекрасная маркиза, - хором пропели маленькие гопники, - скоро разойдутся наши пути-дорожки. Вы в столицу, а мы – эх, судьба судьбинушка.
- Мужики, вы чего? – удивился юноша, - поехали с нами, присмотрите себе воробьих по сердцу и вся недолга.
- Там девки столичные, а у нас ни работы, ни жилплощади, - вздохнули воробьи.
- Вы в телегу загляните, - рассмеялась Аленушка.
Троица, возбужденно чирикая, стала копошиться среди сундуков, мешков, ведер и прочих подарков Кощея. Через пару минут раздалось возмущенное:
- Три скворечника?
- Воробьишника, - поправил Митька, - у себя во дворе приделаю, - чем не жилплощадь элитная. Да за такими женихами очередь выстроится.
Тут и сказке конец.
Наши молодожены честь по чести вернулись в столицу и занялись предсвадебными хлопотами. Кощей и Яга не явились, прислали извинения. Старичков можно понять. Бабка – то вышла по утру, глянула - мать честная, вся полянка самоцветами усыпана, избушата довольные в памперсах с неваляшками играют, а перед крыльцом стоит Кощей с букетом огромным:
- Прости, - говорит, - придурка.
Кто-то всплакнет, кто- то порадуется, а Бессметрный на следующий день, с согласия принцессы своей ненаглядной, организовал копанию курьерскую Яга-Кощей (сокращенно ЯК) мобиль. Это вам не Прохоровские обещалки, это серьезный бизнес проект. Избушата подрастут, а им уже работа есть – доставлять письма и посылки. Кстати, уважаемая Почта России, если появились претензии – мы за вас рады.
После свадьбы Митька сладил во дворе конюшню на два места, обеспечив жильем еще одну влюбленную пару. Воробьишники, хохломой расписанные, прибил на яблоньках. И уже через пару дней пернатые гопники, довольно чирикая, отгребали от своих суженых по полной за позднее возвращение домой.
А лучшей подругой Аленушки стала – не поверите, - Матрена Язва. Только сейчас ее Лапушкой именуют. Баба как-то раз по хозяйству управилась, собралась спать ложиться, а тут в дверь стучат. Открыла... Соловей коленопреклоненный стоит, а в руке – колечко с бриллиантом:
- Мадам, я старый солдат и не привык говорить слова любви, но поверьте. Слухи о вашей неземной красоте и боевом характере докатились даже до моей скромной обители. Моё сердце – остановилось…
Честно говоря, Матрена нихрена не поняла, она просто смотрела в сияющие глаза бывшего разбойника. И, правда, к чему слова? Кстати, близнецов они назвали Митькой и Аленушкой.
Берендей технологиями и деньгами распорядился грамотно, это вам не нонешние олигархи, которые наворуют и ходу в земли заморские. Наоборот, из дальних стран потянулись в царство желающие получить вид на жительство. А что? Работа есть, порядок во всем, да и девушки уж больно красивые.
К слову о девушках. Перед самым отъездом шепнул Кошей Митьке на ухо тайну великую. Юноша с царем поделился, тот - с Бабахиным и Краснобаевым. Оказывается, Петька, Сарафанщик который, всю эту лабуду затеял, чтобы поближе к милой быть, Зинке Инстраграмм. А как иначе, стукнутые на кочерыжку мужика обычного во двор не пускали.
Как узнала Зинка об этом, растаяло сердце девичье, забыла она про лайки и репосты с котиками, заплакала по первости, а потом расцеловала жениха своего и отправила на службу срочную, стрелецкую. Дождалась, вы тут не думайте. Третьего мальца ожидают. По осени родится.
Остальные тетки из приюта для стукнутых, посмотрев на Зинку, призадумались. В общем, нет больше кочерыжниц. Поголовно счастливы в браке, мужики у них рукастые да непьющие, вторых мам лопатой не гоняют и детишек любят. Рази ж это не счастье?
В общем, любовь чудеса творит, главное – вовремя их заметить.
А как же котики, спросите вы? Котики – это классно.
ЭПИЛОГ.
Из секретной радиограммы Северного Альянса.
В целях сохранения живой силы настоятельно не рекомендуем останавливать странные домики на куриных ногах, так называемые ЯК-мобили (по классификации НАТО – бешеные страусы). Бегут – и пусть бегут. Не пытайтесь задерживать – или зашибут ставнями, или затопчут. Сделаем вид, что мы ничего не заметили.
Из официального релиза нашей разведки.
Не заметили они, хаха три раза. Информируем наших западных партнеров о том, что скоро у ЯКов появится сопровождение: жена Горыныча ушла в декретный отпуск.