Воспоминания о детстве

Я, наверное, лет с 7 начала ходить в лес по ягоды. В детский сад уже не брали по возрасту, а школа еще не началась. Лето для деревни- горячая пора. Все,  от мала до велика, заняты с утра до вечера делом: огороды, сенокос, ягоды, грибы. Лето зиму кормит. Это 100 % о деревенской жизни. И куда было девать детей моего возраста, когда все заняты? Бабушка собирала всех внуков, начиная с моего возраста и старше, выдавала каждому посуду, соответственно возрасту, и отводила в лес по ягоды. Сама делом занята, и мы под присмотром, и польза какая- никакая даже от нас, малышни. Перед глазами так и стоит картина: бабушка впереди идет, дорогу показывает. А мы- 5-7-10 детей разного возраста гуськом за ней, не отставая. Кажется, мне с первого раза понравилось ходить в лес. Нравилось ходить в лес, а не  собирать ягоды. Как только вступаешь на лесную тропинку, реальность меняется.  Знакомые и привычные дома, заборы исчезают из виду, и я уже в неведомом мире. Кругом деревья, кусты, цветы, такое обилие,  все хочется рассмотреть, потрогать. Но отставать нельзя. Тогда казалось, одна  бабушка знает тропинку. Я могла только смотреть на все это великолепие. Сколько бы мы ни шли, я не могла оторвать глаз от этой красоты. Тогда я не говорила себе: как красиво! И не понимала, что впитываю эту красоту. Это была непривычная обстановка, куда ходили взрослые. Лес казался мне волнующе сказочным. Как только доходили до места сбора ягод, настроение менялось на противоположное. Работа казалась монотонной и долгой. Отвлекаться- рассматривать то, что нас окружало- нельзя. Не то, чтобы  нам это было запрещено. Нет. Просто я знала: пока каждый не наполнит свою посуду, никто никуда не уходит. И если я не наполню свою кружку, остальные будут собирать дальше, до тех пор, пока и моя кружка не будет наполнена до краев. За долгие годы мы так привыкли к этому ритму, что,  повзрослев, эта традиция так и осталась с нами. Ведра у каждой из нас разной вместимости. Но к определенному времени мы свои ведра наполняем практически одновременно.   Те места, где я начинала в детстве собирать ягоды, казались на краю света, далеко, далеко. Домов не видно, голосов не слышно. Года через 2  мы туда уже ходили самостоятельно:  на самом деле, лес начинался на краю колхозного огорода.  Если вначале мы не упускали из виду бабушку, то теперь нашим ориентиром был забор вдоль большого огорода. Условия были те же: пока не наберем- домой не возвращаться. Только посуда была другая- литровый бидончик. Но мы уже не были ограничены во времени: хоть целый день собирай свой литровый бидон. Лишь бы к приходу родителей с работы быть дома, чтоб искать нас в лес не пошли. Этот период мне нравился еще больше. И ягоды собираешь, и с лесом знакомишься. То, что казалось на взгляд таинственным, старые замшевые пни, деревья, причудливо выгнутые ветки, вблизи при рассмотрении уже не внушали боязливо восторженный трепет.  В лесу было хорошо: сухо, солнечно, раздольно, интересно.  Я даже комаров не запомнила. Бидончик наполнялся сам по себе между делом. Возвращалась я из леса легкой, наполненной светлыми впечатлениями. Когда стала чуть старше, меня стали брать на дальние расстояния. Вся прелесть от общения с природой улетучилась. Идти далеко. Так далеко, что, прибыв на место, мы отдыхали  и лишь потом начинали собирать ягоды. Бидончик сменился на пятилитровое ведро, которое, казалось, никогда не наполнится. Я часто тоскливо заглядывала в ведро, ища подтверждение, что ягод становится больше. А когда меня стали брать на дальние болота, я перестала видеть великолепие леса. Мы шли 2 часа до болота, 5-7 часов собирали морошку на солнцепеке, одетые наглухо в  толстую одежду. Середина лета, солнце в зените. На мне рубашка, свитер, теплые штаны, резиновые сапоги. Платок на голову наматываю так, чтоб только глаза остались открытыми: от комаров спасались. Тогда антикомарин был роскошью. На болоте нет деревьев, в тени которых можно было бы отдохнуть.  Чтоб собрать ведро, приходится  в наклонку, ягодку за ягодкой, по кочкам и трясине проходить большую площадь с нетвердой поверхностью под ногами. Пот струится по телу, течет в глаза. А я и вытереть не могу: руки в антикомарине. Его наносили только на руки, которые оставались открытыми. К концу такого сбора я уже ничего не чувствовала от усталости. И то, что ведро наполнилось и скоро домой, тоже не радовало. Собрать морошку- это полдела. Когда она спелая, мягкая,  ведро собирается гораздо дольше, чем тогда, когда она полузрелая, твердая в нераскрытых лепестках чашелистика. Спелая морошка «садится» под своим весом, выдавливая сок. Только смотрела:  полведра морошки было. Через полчаса морошка в собственном соку только дно ведра закрывает. Ты ее собираешь- собираешь, а она, как тесто, дошло и опало, на глазах уменьшается, трамбуется. Я  уже знаю: ведро неподъемное. И эту тяжесть тащить на себе больше двух часов. Сначала за спиной в рюкзаке. Когда позвоночник начинает гореть от тяжести, я рюкзак какое- то время на одном плече тащу, потом на другом. И на голову ставлю: лишь бы тело чуток отдохнуло. На голове  нести вес сложней всего. Голову прямо держать надо, тогда тропинку под собой не видно. А это лесная тропинка, а не асфальтированный тротуар: ямки, кочки, коряги. Не ровен час, споткнешься, ведро опрокинешь. С тех времен я долго на болото и в лес как на нелюбимую работу ходила: нужда заставляла. Время прошло, и нужда прошла. Лет 10 назад я снова начала видеть лес, а не проходить по нему. И болото я тоже полюбила: оно красиво своей простотой. Я теперь туда хожу как на свидание: радостно и с трепетом.