Единое - целое

               
- Ну, вот и все, - тихо произнесла Лидия и поправила несуществующую складку на скатерти. Обвела взглядом просторную комнату. Глаза ее остановились на большой фотографии в рамке. Бабушка. Милая, любимая, родная бабулечка. Красавица, умница и певунья. Единственный по- настоящему родной человек...
     Родители Лидии были врачами и большую часть жизни проработали в дальних жарких странах. Вырастила ее бабушка. Так уж получилось... Нет, маму и папу Лида, конечно, любила. Но близких отношений между ними так и не сложилось. К тому же, выйдя на заслуженный отдых, родители предпочли купить жилье в привычных теплых краях. А дочь их, выросшая в средней полосе России, поехать к ним на постоянное житье не пожелала, предпочла остаться недалеко от бабушки. Недалеко — это в паре часов езды от поселка, где выросла, и где до самого конца жила ее бабуля.
     Год назад бабушки не стало. Пару дней назад Лидия приехала сюда на годовой. Отвела все честь по чести — и на кладбище побыли и в церкви она все заказала. И помянули с соседями и знакомыми. Родители, правда, приехать не смогли — отец приболел, а мама в такой дальний путь в одиночку уже просто не решилась ехать — возраст теперь не позволял так рисковать.
     Переночевав в родном доме еще одну ночь, Лидия стала собираться обратно к себе в городскую квартиру. Уже и вещи свои сложила, и даже проверила не по разу — все ли выключено и закрыто.
     Оставался один телевизор. Пока в доме были люди, она его не включала. А вот сегодня утром впервые за несколько дней посмотрела новости.
     Лидия поискала глазами пульт. Странно, но нигде поблизости она его не обнаружила.
     Пульт нашелся на диване под сумкой. Когда Лидия подняла ее, он соскользнул на пол и каким-то чудом умудрился включить телевизор. От неожиданно раздавшегося в тишине звука заработавшего экрана Лидия вздрогнула. Фыркнула недовольно, подняла пульт с пола и протянула его в направлении телевизора. Но прежде чем нажать кнопку отключения невольно посмотрела на экран.
     Лидия не поняла, что это была за программа, и даже, наверное, не стала бы заострять на ней внимание, но вдруг сообразила, что речь идет о ее родном поселке. Ну да, вот это магазин на соседней улице, а вот Дом культуры, где она сама делала первые шаги как музыкант. Музыкальный слух ей достался от бабушки — сначала девочка неплохо пела. Потом бабуля отвела ее в музыкальную школу, что располагалась в одном здании с Домом культуры. Вот там-то и разглядели настоящий Лидочкин талант. Бабушка серьезно отнеслась к словам преподавателей об учебе будущей пианистки, родители обеспечили финансовую сторону. И в итоге Лидия закончила престижную консерваторию и несколько лет играла в одном знаменитом оркестре. Потом устроилась в областную филармонию, где и работала по сей день.
     …Черно-белых клавиш пианино не очень смело касались детские пальчики. Девочка лет одиннадцати-двенадцати сидела за инструментом. Лидия почему-то задержала взгляд на экране…
     Дальше в репортаже речь пошла вовсе не о музыке. Журналисты сняли сюжет о жившей в родном Лидином поселке многодетной семье. Пятеро детей и их отец. Матери не стало несколько лет назад, и теперь этому мужчине приходится несладко. Но он не жаловался на жизнь, на вид был человеком нормальным. В доме порядок, вокруг дома тоже. И он, и его ребята понемногу привыкли обходиться без жены и мамы, хотя ее не хватало всем безумно! Беда была в другом. Небольшой домик, где они жили, официально принадлежал теще. И что уж там была за женщина, какие у них складывались отношения, и кто кроме нее стоял за всем этим – о том не было сказано ни слова. Но отец семейства с грустью заметил, что скоро их, возможно, поставят перед выбором – или выкупать дом, или съехать из него. Ни денег на покупку другой жилплощади, ни запасного жилья у семьи не было.
     Лидия еще раз обвела взглядом комнату. Через несколько минут она оденется, закроет двери и уедет из этого дома надолго. Очень надолго – живет и работает она в областном центре, так что теперь приезжать сюда будет совсем редко, разве что в отпуск. Весь этот год после смерти бабушки за домом приглядывала соседка, Лидия даже ключ оставляла у нее. Ей советовали сдать дом квартирантам, но до бабушкиной годовщины этого делать почему-то не хотелось. Заходил разговор о сдаче и на поминках, но Лидия снова отрицательно качала головой. Не могла она себе представить, что в родных стенах будут жить чужие люди…
     У самой Лидии семьи не было. Есть мама и папа, была бабушка. А вот мужа и детей не имелось. Так уж получилось, а вернее – не получилось…
     Что толкнуло ее в сердце – Лидия не поняла. Но почему-то очень отчетливо увидела вдруг в доме детей «из телевизора». И было вокруг весело, шумно и… тепло.

- Па-а-ап? – Девочка, нарезавшая хлеб к обеду, в который уже раз глянула в окно.
- Что? – откликнулся из прихожей плотного телосложения мужчина и шагнул на кухню.
- Смотри – вон та тетенька все напротив нашего дома стоит и не уходит! - сообщила девочка.
- И чего? – не понял отец, – пусть себе стоит.
- Так она все время на наш дом смотрит.
- Так уж и на наш? – улыбнулся отец.
- Да! – убедительно подтвердила дочка.
     Мужчина глянул в окно. И верно – на другой стороне дороги стояла высокая стройная женщина в длинном пальто с меховым воротником. Видимо она и в самом деле находилась здесь давно – потому как время от времени приподнимала воротник повыше и зябко поводила плечами. На улице сегодня было довольно морозно…
     Мужчина задумчиво свел брови. После того, как месяц назад к ним приезжали с телевидения, и целый день снимали его и детей, семейство Николая Потемкина стало на некоторое время в поселке знаменитостью. Со временем внимание к ним ослабло. А сегодня  сюжет показали по телевизору. Потемкины даже бросили все дела и посмотрели на себя с экрана. Вроде неплохо получилось. Самое главное – журналисты выполнили  просьбу Николая – рассказ о них «не давил на жалость», а просто достойно показал оставшуюся без матери семью и выделил их главную проблему на данный момент – отец с пятью детьми скоро может остаться без крыши над головой.
     Николай снова посмотрел на улицу. Женщина продолжала топтаться на месте. Что ей надо?
- Я сейчас! – сказал он дочери и, накинув на плечи куртку, вышел из дома.
     Увидев появившегося на крыльце мужчину, Лидия чуть было не бросилась наутек. Но потом сдержала себя, ведь именно для этого она, собственно, и пришла сюда.
     Николай постоял на крыльце, глядя на женщину, потом, видя, что и она смотрит на него, пошагал к калитке. Возле нее снова приостановился. Женщина не уходила. Тогда он решительно двинулся к ней.
     Некоторое время Николай и Лидия молча смотрели друг на друга, стоя по разные стороны широко расчищенной зимней дороги.
- Извините, но вы давно здесь стоите… Вам что-то нужно? – спросил Потемкин, разглядывая странную даму. На вид ей лет сорок, может с небольшим хвостиком, на лице минимум косметики, одета прилично. Кто такая, чего здесь топчется?
- Вы меня извините… - начала незнакомка нерешительно, но тут же сменила тон, заявила твердо: - Простите, не знаю, как вас зовут, но у меня к вам есть дело!
     Лидия не лукавила – она и в самом деле пропустила мимо ушей имя и даже фамилию этого человека, когда смотрела сюжет про них по телевизору. И сюда пришла просто потому, что узнала, про какой дом шла речь. Долго не могла решиться зайти, но ее, видимо, заметили, и вот он сам вышел к ней. Когда Лидия узнала в появившемся на крыльце человеке мужчину «из телевизора», то испытала облегчение – надо же, не ошиблась! Теперь предстоял серьезный и, наверное, странный разговор с ним…
     То, что услышал Николай дальше, действительно, показалось ему сначала несколько невероятным. Незнакомая женщина предлагала его семье переехать в дом ее бабушки. Старушка умерла год назад, дом продавать было жалко, а приглядывать – хлопотно. Потемкиным предлагалось переехать в любое удобное для них время…
- Погодите-погодите! – смущенно улыбнулся Николай. – А откуда вы про нас узнали?
- Из телевизора… - тоже смутилась вдруг женщина.
- Надо же, как быстро мы прославились! Не ожидал! – Потемкин внимательно посмотрел на незнакомку. - И в честь чего вдруг нам такой подарок свалится? Вам-то какая выгода от этого? Я ведь много за наем дать не могу – раз телевизор смотрели, сами знаете, сколько на мне ртов… 
- А мне ваши деньги и не нужны. Будете коммунальные платежи оплачивать и все. Вы ведь здесь тоже не совсем бесплатно живете?
- Странно все как-то… Не верится даже… - медленно проговорил Николай.
- Мне просто действительно не хочется продавать дом!
- Сейчас, может, и не хочется, а потом захочется. Может даже не вам - мужу, там, или детям…
- Не захочется. – Резковато ответила женщина. Потемкин недоуменно посмотрел на нее.
- Ага, не захочется! Мы отсюда сорвемся, а потом и от вас попросят! Ладно бы я был один, а то у меня их мал-мала! Ну не верю я в благотворительность! Я не наивный мальчик, чтобы в сказки верить! Говорите напрямую – в чем там дело или все, разговор окончен!
     Женщина потупилась, помолчала немного. Потом тихо сказала:
- Я одна, у меня нет ни мужа, ни детей. Родители живут очень далеко и на дом никогда претендовать не будут. А мне одной с домом не управиться – я живу в городе, сюда не могу часто приезжать. Продать тоже не могу – вот вы не верите, а мне он на самом деле очень дорог, я в нем выросла. Я других жильцов и пускать-то не хотела… А вашу семью по телевизору увидела – и ноги сами сюда принесли…
     Она вздохнула и добавила, поправив чуть сползший с головы красивый платок:
- Вы можете мне не верить, но хоть посмотрите на дом! И потом, что вы один-то решаете? У детей своих спросите – они у вас смышленые!
- Смышленые, - усмехнулся Николай. – Да вы же нас совсем не знаете! Мало ли чего в телевизоре покажут!
- Ну и что? Так вот тоже бывает… - Женщина вдруг очень добро улыбнулась. – Решайте, а то я пойду, замерзла очень…
     Николай обернулся на дом. Так и есть, собравшиеся к обеду ребятишки прилипли к окну. В оконном проеме белели три мордашки. Это младшие – Захар, Степка и Витюшка. Старший, Даня, и единственная в семье девочка Маруся с достоинством поглядывают издалека.
     А была-не была!
- Ладно, пойдемте! На самом деле - хоть согреетесь! 

     Дети приняли гостью по-разному. Младшие – с любопытством. А самый маленький, пятилетний Витюша, так и вообще просиял, как солнышко, едва незнакомая тетя, вошедшая в дом вместе с папой, им всем улыбнулась. Четырнадцатилетний Даня нахмурился. Маруся глянула с любопытством и даже как-то оценивающе. Ну, оно и понятно – она же хоть и небольшая еще, но тоже женщина. И эта дама была чужаком на ее территории.
     Раздеваться Лидия не стала, она и в самом деле сильно замерзла. Семейство Потемкиных вместе с нею переместилось в переднюю. Гостье было предложено присесть в кресло, отец сел напротив нее на диван. Младшие мальчики чинно расселись рядом с ним. Даня и Маруся остались стоять у двери.
     Лидия невольно отметила это про себя. Старшие дети уже все понимают – они и годами взрослее, и жизнь заставила их во многом разобраться. Ребята напряглись, чувствуют какой-то подвох.
     А младшим, наоборот, все внове, все интересно. Вон, каким любопытством глазенки светятся! Лидия глянула на Николая. Кто, мол, будет начинать? Он понял правильно, глубоко вздохнул и заговорил первым:
- В общем, ребята, тут такое дело…
     Выслушав отца, дети уже все с любопытством уставились на Лидию. Это откуда же такая волшебница свалилась?
     Потом посыпались вопросы. Старшие брат с сестрой, как и их отец, не верили в бескорыстное предложение совершенно чужого человека. Младшие стали интересоваться: им и на самом деле придется переехать? а где этот новый дом? а он большой? а сколько там комнат?
     Одним словом, шумели-гамели долго. Потом разговоры понемногу утихли. Все призадумались. И вдруг Маруся громко предложила:
- А пойдемте обедать! Щи же совсем остынут!
- И, правда, дочка! – просиял Николай. – Давайте пообедаем! К тому же на сытый желудок думается лучше. И вы с нами пойдемте! – пригласил он гостью.
     Лидия попробовала отказаться от обеда, но наткнулась на колючий взгляд Данилы. Что, мол, брезгуете нашей едой? И она согласилась.
     Щи были сварены неплохо, Лидия даже искренне похвалила. Маруся порозовела от радости. Понятно, кто стряпал…
     После обеда Потемкины решили все-таки пройтись до дома Лидии, посмотреть на месте, что к чему.
     Сходили. Посмотрели. Понравилось. Бабушкин дом и в самом деле был лучше, чем их. И площадью больше. И новее. И даже школа располагалась ближе. 
     А потом Лидия уехала в город. Николай Потемкин стал обладателем ее номера телефона и обещал позвонить, если они решат принять предложение Лидии. 
*   *   *
     Огонь в банной печурке весело плясал по поленьям. Николай задумчиво смотрел на языки пламени. Что ни говори, а у открытого огня всегда лучше думается, тем более, когда есть над чем…
     Вчера с ним снова заводили разговор о деньгах. Родня жены вроде как и не против того, чтобы они жили в доме, но намекают на финансовую компенсацию. Он усмехнулся, вспомнив, как пафосно прозвучала именно эта фраза – «финансовая компенсация». Найдут ведь слова-то какие!
     Деньги… Дурацкий вопрос – где их взять? Николай вполне прилично зарабатывал, из-за руля грузовичка целыми днями не вылезал. Государство опять же платило пенсии детям… Но на пятерых да плюс сам шестой – это было только-только. На жизнь хватало, но о крупных тратах и речи быть не могло. Какой уж тут дом…
- Пап, а она красивая?
     Николай чуть не вздрогнул от неожиданности. Маруся. Как только и подошла! Словно кошечка на мягких лапках! Так еще Захар ходить умеет, а все остальные топают, как слоны. А эти двое подойдут как невесомые – это у них от матери…
- Ты про кого, Маруся?
- Ну, про ту женщину, про Лидию Алексеевну…
     Потемкин с изумлением посмотрел на дочь. С чего это вдруг она такой разговор затеяла?
- Ты это к чему?!
- Да так…
     Девочка неопределенно пожала худенькими плечиками и, отряхнув валенки от снега, зашла в предбанник и села на лавку рядом с отцом. «Поговорить хочет, – подумалось Николаю. - Растет девчонка… Одна в нашем мужицком царстве… А ведь у нее сейчас самый возраст начинается, когда про всякие там женские их штучки поговорить надо… И ладно бы только про тряпки да косметику – об этом можно и с подружками поболтать, благо у Маруси они имеются. Так ведь и всякое другое… Про то папке не скажешь, да и братьям тоже… Эх! Не упустить бы девчонку! Данька, вон, уже хорохориться начинает – трудный возраст, понимаешь…»
- Не знаю, не думал, - честно сознался Потемкин. Да и чего тут думать – свалилась эта Лидия Алексеевна, как снег на голову, навела смуту и исчезла. Младшие дети потом недели две ему проходу не давали – будем переезжать или нет? Да и старшие, молчком, правда, но тоже поглядывали, а в глазах тот же вопрос. Сейчас, спустя месяц, все вроде улеглось. А тут Маруся…
     Девочке действительно хотелось поговорить. И она тоже все это время думала, но думала не о переезде, а о том, как красиво, с прямой спиной сидела эта Лидия Алексеевна, какие красивые у нее руки. И щи она Марусины ела с аппетитом, а Маша боялась, что мало их посолила, и поджарку чуть не пережарила…
     Вот только роста та женщина была высокого – папка с ней вровень, а когда она сапоги на небольшом каблучке надела, так и вовсе выше его стала… Девочка вздохнула. Мама была меньше папы, но о ней часто думать - тяжело. Сейчас стало немного полегче, а раньше Маруся вообще сразу плакать начинала…
- Пап, а завтра Масленица, - сообщила дочка.
- Я в курсе. Возле Дома культуры в одиннадцать начало. Пойдете?
- Ага! А ты?
- Если успею – мне на завтра халтуру Михалыч подкинул.
     Девочка понимающе кивнула. Конечно, детям хотелось бы придти на площадь, где будет проходить праздник, вместе с отцом, там ведь многие будут семьями. Но деньги Потемкиным нужнее…
- Пап, а давай ее пригласим к нам на праздник! – выпалила вдруг Маруся и сама испугалась.
- Кого – ее? – опешил Николай.
- Лидию Алексеевну… - прошептала девочка.
- Это с какой стати?
- Ну-у… просто так… Она же нам свой дом просто так предлагала…
     Николай развернулся к дочери. Ему хотелось резко осадить ее, раз и навсегда обрезав все разговоры о той женщине, но слова вдруг комом застряли в горле. Господи, да что он все о себе да о себе! Ребятню же не только обуть-одеть-накормить надо! С ними же еще и разговаривать нужно, смотреть – что с ними происходит, мозги, когда надо вправить! А он даже на Масленицу завтра попасть не сможет – сказал так неопределенно, чтобы сразу дочку не расстраивать.
     Потемкин кашлянул.
- Ну-у… это… давай только со всеми посоветуемся…
     Глаза Маруси радостно блеснули. А сердце Николая тревожно сжалось – дочка сумеет получить согласие даже у строптивого Даньки, вот только бы Лидия не отказала!
 *   *   *
     Автобус слегка подбросило на ухабе, и от этого толчка Лидия проснулась. Надо же, задремала! Хотя это и не удивительно – почти две ночи толком не спала. Вертелась с боку на бок, думала обо всем на свете. И что уж греха таить – и про Потемкиных думала. Она вообще в последнее время много про них всех думала. А они не звонили…
     Утром в субботу Лидия встала с твердым решением поехать в поселок. Собралась быстро. Доехала, с учетом того, что проспала большую часть пути, тоже быстро. Смахнула с мебели и пола осевшую за месяц пыль, приготовила обед. Потом сходила к соседке в баню. В гостях посидела, попила чаю. Соседка в разговоре обмолвилась о том, что завтра Масленица, пригласила Лидию на блины.

     Масленичные гулянья издавна проходят на Руси ярко, весело. А сегодня даже природа расстаралась, подыграла - выкатила прямо с утра на пронзительно голубое небо румяный блин солнца. Легкий морозец красил щеки розовым цветом, делал воздух прозрачным и вкусно-свежим. Снег под ногами переливался от солнечных лучей так, что глазам было больно смотреть, но это нисколько не мешало всему живому радоваться. Впереди весна!
     Радостно было и Потемкинской ребятне. Они пришли на площадь в центре села немного раньше начала мероприятия. Народу вокруг уже было много, знакомые здоровались друг с другом, поздравляли с праздником. Играла веселая музыка. Малышня крутила головами, разглядывая огромные красочные аттракционы, что расположились по краю площади, и снующих в толпе ряженых.  Ребята постарше присматривались к разным сувенирам, много мальчишек сбилось в кучку возле палатки, где можно было пострелять по воздушным шарикам из пневматической винтовки. Взрослые проходились по торговым рядам, принюхивались к запаху готовящихся шашлыков. Многие фотографировали большое чучело Зимы, сооруженное из золотистой соломы и наряженное в яркие одежды. Несколько смельчаков оценивающе посматривали на высоченный деревянный столб, покрытый льдом. На самом его верху висело несколько пакетов с призами. Не легко до них добраться, но ведь найдутся ловкачи – ни разу ни одного приза на столбе не оставалось!
     И вот на большое крыльцо Дома культуры, игравшее роль сцены, вышли нарядные ведущие и праздник начался.
     Потемкины пришли на площадь вместе, но уже здесь разошлись. Отец строго-настрого велел старшим присматривать за младшими, и Даня с Марусей разделили малышей. Озорной и непоседливый Степка достался старшему брату, а семилетний Захар и улыба - Витюша увязались за сестрой.
     Прогулявшись по площади порознь, Потемкины все равно почти одновременно подошли к крыльцу. Там выступали ребята из их школы, занимавшиеся в танцевальном кружке при Доме культуры. Сейчас они лихо отплясывали русские народные танцы.
     Маруся залюбовалась мельканием ярких костюмов, четкими движениями знакомых девочек и мальчиков. Сама она ходила в музыкальную школу, училась играть на пианино. Учительница ее хвалила, говорила, что у Маруси есть отличные данные, чтобы стать пианистом. Не таким, конечно, как Денис Мацуев, но очень и очень хорошим пианистом.
     Девочка радостно улыбнулась своим мыслям. Конечно, она будет стараться. Иметь дома инструмент нет возможности, но Маруся и так проводит очень много времени в музыкальной школе, ей даже разрешают позаниматься внеурочно. И папа отпускает ее, хотя дома море дел… Но Маруся старается, очень старается все успевать.  Они все прекрасно понимают, что папе и так тяжело. А он у них такой хороший. Строгий, конечно, немного, но по другому, наверное, и нельзя – пятеро разновозрастный детей – это пять разных характеров, одновременно пять разных желаний и действий. И все это надо держать под контролем. А как иначе? Иначе, как говорит сам папа, труба!
     Жаль, конечно, что ему не удалось пойти сегодня с ними на праздник. Но отец сказал, что ему надо работать – и все поняли. А денег он им с собой дал, сказал, чтобы младших немного развлекли на аттракционах, и себя не обидели. Только просил на всякую ерунду деньги не тратить, а то Степка, например, любил выклянчить какую-нибудь мелочевку, типа магнитика или еще какой сувенир, а они потом летят в мусорное ведро за ненадобностью.
     Маруся почувствовала, как ее руки коснулась маленькая ладошка. Витюша. Это он, самый маленький, почти совсем не заставший матери, любит к кому-нибудь прислониться, взять за руку. Это он, младшенький, рос в их семье самым ласковым и улыбчивым.
     Сестра взяла малыша за ручку, посмотрела на стоявших рядом братьев. Все они с интересом смотрели на сцену. Маруся перевела взгляд на других зрителей. И вдруг увидела в толпе зрителей стоявшую напротив них Лидию. Она была в том же пальто и платке, только на ногах сапоги были другие, без каблуков, на сплошной подошве.
     Женщина смотрела на выступавших, но, словно почувствовав на себе Марусин взгляд, повернула вдруг голову.
     Некоторое время они смотрели друг на друга, потом одновременно кивнули в знак приветствия.
… Потемкины хотели позвонить ей…
… А потом… передумали. Стало как-то неудобно приглашать совершенно чужого человека, тем более женщину, к себе…
      Лидия смотрела на детей. Одни, без отца. Может быть, он где-то ходит?
     Вот и маленький Витюша заметил ее, затеребил сестренку:
- Маша, Маша! Смотри – тетя!
     Тут уже все Потемкины развернули головы в сторону Лидии. Она подошла к ним первая, поздоровалась. Странно, они, кажется, обрадовались. Даже старший, Даня, скупо улыбнулся.   А сама Лидия была рада очень сильно, ведь, что греха таить – она даже надеялась на встречу с ними здесь, на празднике!
     Потом они все вместе ходили от палатки к палатке, дети, кроме Дани, побывали на надувных аттракционах и попрыгали на батутах. Данила же поглядывал в сторону палатки с пневматической винтовкой. Конечно, он мог бы уйти туда, никто его не держал, но мальчику почему-то не хотелось отрываться от счастливых братьев и сестренки, от их смеха и веселого говора, от спокойного голоса Лидии, от ее внимательных, чуть вопросительных взглядов. Да уж, вопросы были… Но думать сейчас ни о чем не хотелось. А хотелось глазеть по сторонам, смеяться, подставляя щеки неожиданно яркому и уже сильно припекавшему мартовскому солнышку.
    
     Когда на сотовый Николая Потемкина пришло сообщение от Маруси: «Папа, закончишь работать - приезжай к дому тети Лиды», он напрягся. Что там еще?
     Блинный дух богато стлался по всей улице. Николай с удовольствием втянул носом сытный запах и только сейчас понял, что сильно проголодался. Тратить время на обед он сегодня не стал – торопился поскорее управиться и вернуться к своей ребятне. Только что за странная «эсэмеска» от дочери? Он попробовал ей перезвонить, но Маруся ответила скороговоркой: «Пап, все в порядке! Мы тебя ждем!» и отключилась.
     Поднявшись на небольшое крыльцо, Николай открыл дверь. А оттуда на него обрушились еще более сильный блинный дух и веселая ребячья возня. Изумленный увиденным, Потемкин застыл на пороге.
      В хорошо просматриваемых из прихожей кухне и передней комнате царило нечто странное:  в передней на большом круглом столе, покрытом нарядной скатертью, стоял настоящий чайный сервиз. В центре стола царствовала большая тарелка, а на ней исходили паром румяные блины. Рядом возвышалась гора фаршированных блинчиков. На кухне на обычном, рабочем столе, происходило священнодействие: из банок извлекалось варенье нескольких видов и выкладывалось в специальные вазочки. Над этим колдовали Даня, Маруся и Захар. Непоседливый Степка «нарезал» круги вокруг центрального стола – раскладывал чайные ложки к каждой чайной паре. Даже пятилетний Витюша был занят – он торжественно нес на стол две большие упаковки купленной в магазине сметаны. И все что-то говорили, шумели, смеялись!
     Во всей этой круговерти Николай не сразу заметил хозяйку дома. А Лидия, развернувшись от плиты, на которой весело засвистел закипевший чайник, замерла на мгновение, а потом развела руками, показывая все это продуктовое богатство и смущенно улыбнулась:
- Вот, будем Масленицу отмечать!
     Николай хотел что-то сказать, но только кивнул головой. Слова просто застряли в горле. Дети, увидев отца, заулыбались еще шире и окружили Лидию.
- Что ж вы… здесь-то… - пробормотал ошарашенный Потемкин, и на него тотчас обрушился ребячий гомон:
- А нас Лидия Алексеевна к себе позвала!
- Пап, а наш Даня все шарики из ружья пострелял!
- Не все, а пять!
- Ну пять!
- А блины Маруся с тетей Лидой вместе пекли!
- И я помогал!
     И вдруг на мгновение все стихло и почти хором, словно сговорившись, дети произнесли:
- А мы тебя ждем!
     Потемкин кашлянул и виновато посмотрел на Лидию. Та смущенно улыбалась.
- Как же вы сюда попали? Утомили, наверное, хозяйку! Отвлекаете ее… - пробормотал отец.
- Вы не подумайте, Николай, они мне совсем не мешали, - принялась объясняться Лидия.
     Кратко поведав ему про то, как они случайно встретились на празднике, она сказала, что сама пригласила детей к себе в гости на блины. «Для себя одной печь не хочется, а тут такая веселая компания!»
     «Да уж, веселая! Обхохочешься…» - подумал про себя Николай. А его уже отправляли мыть руки и приглашали за стол.
  *   *   *
      А потом было еще несколько месяцев дружбы. Лидия приезжала теперь в бабушкин дом почти каждые выходные. Потемкинская ребятня являлась к ней в гости, иногда она сама заходила к ним.
     В селе уже вовсю судачили про эти странные отношения. Но приписать сюда любовную связь старшего Потемкина и Лидии никак не получалось. Не было между ними ничего, как люди не старались хоть что-то разглядеть. Всей душой тянулась Лидия к детям, но с их отцом общалась совсем немного. Да и он сам не делал никаких попыток сблизиться с нею. Не верилось ему, взрослому мужику, что согласится хоть какая-то нормальная женщина войти в их семью. Брать с Потемкиных было нечего – ни дворца, ни ларца… Только пятеро детей, и каждый со своим характером, привычками, болезнями и прочими проблемами… На стол одновременно надо пять тарелок поставить, и в них еще что-то положить. Сапог да курток и тех надо пять штук купить… Эх, да что тут говорить!
     Если честно, то самому Николаю было почти все равно, что за женщина пришла бы в их семью, если бы такое чудо вдруг случилось. Только бы путная, хозяйственная да с детьми ладила. А сам он мог как-нибудь и перебиться. Про Лидию в этом отношении он даже не думал, хотя и разговоры всякие слышал. Разве согласится она – городская да еще и музыкант…
     Но от судьбы, видимо, действительно, никуда не уйдешь. Однажды осенью пришла пора снять яблоки с одной большой яблони, росшей возле дома Лидии. Николай с детьми пришли ей на помощь. Работа нашлась всем. Даня стоял на высокой лестнице и снимал яблоки, Николай страховал его снизу. Маруся помогала Лидии сортировать снятые плоды, а Захар со Степкой и Витей отдельно собирали падалицу.
     В какой-то момент Лидия встала с низенькой скамеечки, потянулась, пытаясь распрямить спину. И вот тут Николай, повернув голову, посмотрел на нее. Посмотрел и улыбнулся. А ведь она красивая! Даже в этой старой куртке и резиновых сапогах, все равно хороша! Права была тогда дочка, когда спросила его, красива ли она…
     Лидия вдруг обернулась и успела заметить его взгляд. И щеки ее совсем как-то по-девичьи зарозовели.
     Потом, выбрав момент, когда никого из ребятишек не оказалось поблизости, Николай выбрал крупное красивое яблоко и подошел к Лидии. Не будучи великим оратором, протянул его молча, но улыбнулся искренне.
     Лидия с интересом посмотрела на мужчину:
- Спасибо. Может быть, вместе съедим?
- Нет, это вам.
- А я одна не хочу. – Лидия решительно надкусила сочный плод и протянула его Николаю.
     Он взял, подумал немного… и тоже откусил.
- Мне вообще надоело быть одной. Возьмете меня замуж?
     Он чуть не поперхнулся, услышав ее слова. Закашлялся. Лидия, смеясь, постучала ему по спине.
- Ну, вы даете… - выдохнул он, переведя дух.
- А что, вы ведь сами мне не предложите, - просто сказала она, - так ведь?
- Так, - согласился он.
- Боитесь, что не соглашусь, что трудностей испугаюсь?
     Николай кивнул.
- А я соглашусь. Так что не бойтесь – предложите! – вполне серьезно сказала Лидия.
     И он предложил.
     А она действительно согласилась.
     Лидия переехала жить в дом бабушки, туда же перебрались и ее муж с детьми. В поселковой музыкальной школе безумно обрадовались новому преподавателю.
     Поселок потом долго гудел от такой новости. Родители, узнав о выборе дочери, тоже были в шоке, пытались ее отговаривать. Но Лидия была непреклонна.
     Жизнь – она вообще штука непростая. Много впереди будет всего – хорошего и не очень. Трудностей будет не мало. Но все возможно преодолеть, и любая ноша может стать легче, если ее с кем-нибудь разделить. А делить в большом семействе Потемкиных было с кем!