Имевшим счастье почудить
в догаджетную эпоху
посвящается...
Семидесятые годы прошлого века. Остановка троллейбуса. Центр города. Лето. Полдень. Пекло...
Толпа страждущих предвкушает скорый штурм. При этом, между прочим, можно на халяву прижаться к в-о-о-он тем двум сочным симпатягам. Коротает паузу между экзаменами нормальный такой студент хабаровского "Политена". Никуда не торопится, так... выполз из прокуренной общаги отдышаться. Троллейбус, который который был тогда в диковинку - полгода как запустили, едва успел завалиться в "карман", как его взяли в крутой абордаж. Студент вычислил, что места всё равно хватит, выбрал позицию на опушке атакующих. Жаль, вы не видели его в ту минуту. Облик бывалого, нервы - сталь, руки крестом на груди и презрение к суете. Ждёт.
Курсом на него, как крейсер, рассекая безжалостно пассажирскую шалупонь, ломится парень пролетарского вида. Дураку понятно - водитель троллейбуса. Протягивает ему пару верхонок и, перекрывая солидным басом ликование пассажиров, успевших потискать под шумок тех самых подружек, не сильно сопротивлявшихся, рыкнул: "Слышь, братан, подсоби... У меня тут... передок заскрипел. Подтянуть надо. Подержи верёвку аккуратненько... делов-то, две минуты... я свистну - отпускай". Верёвкой утянул рога от проводов, торжественно вручил это дело будущему инженеру - держи, мол. Держит. Пассажиры, ну чисто дети, с гоготом штурмуют транспорт. Студент голову задрал. Размышляет. Про переменный - постоянный ток, про обмотки, про ротор-статор всякий, про тонкую связь между скрипом передка, верёвкой и током. И только самый краешек сознания грезил о той, что справа, которая в самом соку. Эх, кабы не эта нелепость с проводами, пофартило бы и ему ощутить упругое тело! Так нет же - потомственная ответственность не ко времени. Мыслит будущий инженер, мозгует о порученном деле. Минута прошла. Вторая. Жалит солнце востреньку тыковку. Вспотел уж. С криком "поберегись", крайний пассажир с разбегу утрамбовал содержимое салона.
Пора бы и мне в тенёк, подумалось сомлевшему добровольцу.
Внезапно стало прохладней. Парня накрыла надёжная, крупная тень. Отбрасывал её огромных размеров дядька, с которым случился такой тревожный диалог:
- ты не упрел на... часом, внучёк ..ля? - из последних сил укрощая врожденный мат, начал он;
- а вам, сударь, какая такая печаль? - чуя скорую расправу, но не понимая за что, задвинул студент запальчиво;
- народ в салоне употел на..., слышь, внучёк ..я? - выдал совсем уж непонятное здоровяк;
- дык это, не от меня зависит... там... этот... передок тянет... ещё не свистел... мы условились, - паника от неясности нарастала;
- давай и мы условимся ..ля, ты отпускаешь на... верёвку, я тебя не бью, и ты, оптыть, уходишь без свистка. График у меня, внучёк ..ля.
- ну, достали на...! - добавил он примирительно.
Бедолага понял - бить не станет, но лучше бы уж побил.
Где-то рядом победно ржало что-то коллективное.
Студент запеленговал источник гогота - внутри троллея ухохатывались три счастливых рожи. В экстазе, изнеможении и слезах они сползали по окнам салона после блестяще исполненного, явно не первого дубля. И рожи эти и сочувственная улыбка той, которая в соку, рядом с ними и эта пролетарская тень и природная смекалка общими усилиями со скрежетом провернули тугие шестерни в голове жертвы. Он медленно разжал руки, обутые в трофейные теперь уже рукавицы и троллейбусные контакты вернули к жизни диковинную машину.
Последняя вспышка в голове: "Она ещё и лыбится... ".
Гусары в такие минуты стрелялись прежде.
Морок позора был недолгим. Не на того нарвались! Секунд десять потребовалось организму, закалённому зачётной неделей. Юное умище, отмобилизованное стрессом и жаждой немедленного реванша, заработало весело, скорострельно и не по погоде чётко: "Тааак! Так, так ..ля! Передам верхонки потомкам чуть погодя. А пока - повторить не мешкая. Времени навалом, остановок тоже. Главное - не нарваться на этого здоровенного, второй раз не простит. Пару зрителей... не одному же наслаждаться, так... кто у нас тут поблизости из городских проживает?"
И началось...
Этот, как бы теперь сказали, флэшмоб имел все признаки эпидемии - внезапное начало, бурный рост и такое же внезапное прекращение. Милиция не вмешивалась. Она, по слухам, не имела желания сурово квалифицировать юную потеху - тогдашние опера искренне наслаждались изобретательностью беззлобных хулиганов.
Подозреваю, что вот так, опытным путём и нащупало человечество природу цепных реакций.
Передаю трофейные верхонки потомкам. Раз обещал. Может сгодятся кому.
Случилось 40 с лишним лет назад.
Отыскалось 06.01.18
ПВТ