Выглянуло солнышко, весенний ветерок пробежался по округе и влетел в щель у окна в чердачном помещении, которое еще не превратилось в уютную мансарду, и поэтому туда забрасывали вещи: может быть ещё вдруг, да пригодятся. Ветерок шевельнул стружку на полу, перемешанную с известью, призванной отпугивать вездесущих полевок, которые с наступлением осени, не желая мерзнуть в природных гнездах, устремлялись в дома, расположенные вблизи редкого ольхового лесочка.
Так вот, ветерок шевельнул стружку, и из-под неё показалось слегка покрытое ржавчиной остриё гвоздя, бодро торчащего из ещё не изъеденной жучком доски. Гвоздь с надеждой огляделся, желая, во что бы то ни стало, привлечь внимание тех, кто заглянет в его владения. Я еще – ого-го, как могу послужить! – подумал он, вот только редко сюда заходит тот, кто может исполнить мечту.
А в это время внизу в комнате женщина, отдернув тяжелую штору, зажмурилась от яркого солнышка. Весна! Захотелось скорее что-то делать, ну… хотя бы разобраться с тем, что долгое время ненужным хламом занимает чердак. Ведь, в конце концов, когда-то там должна появиться комната. А можно сделать и студию, где будут записываться гимны, прославляющие Творца всего этого восхитительного мира. Женщина, наскоро позавтракав, поднялась по крутой лестнице наверх и распахнула окно. Снег совсем недавно сошел и, то тут, то там темнела земля с остатками стеблей прошлогодних цветов. Всё, что пойдёт на свалку, буду выбрасывать вниз, – подумала женщина и принялась за работу.
Прошло немного времени, и к ней присоединилась белокурая длинноволосая и стройная девушка. Они весело разбирали коробки, ящики, мешки и сортировали их содержимое: на выброс – в пользование – пусть полежит ещё – отдать в добрые руки.
Гвоздь то и дело видел над собой – то розовые тонкие сланцы женщины, то крепкие кожаные тапки девушки. Он вытягивался, стараясь зацепить кого-нибудь из них своим острым носом, но... безрезультатно! А тем временем женщина в самом углу обнаружила коробку со старинным постельным бельем и покрывалами. Она решила подтянуть коробку ближе к окну, чтобы получше разглядеть содержимое и позвала девушку. Затем, потянув короб, попятилась назад...
И настал звездный час гвоздя! Он мягко прошел сквозь пористую резину сланца, и с хрустом вонзился в уже слегка запыленную пятку женщины. Она громко вскрикнула «а-аай!», выпустила из рук борт коробки и, оставляя алые следы-лужицы, побежала по лестнице вниз... От шума проснулся в комнате шестилетний мальчик и, выглянув в коридор, увидел плачущую женщину и оставляемые ею пятна крови. Ребенок застыл на мгновение на месте, а потом крикнул испуганно: «Что случилось?» - Услышав ответ, развернулся и убежал назад в комнату.
Женщина поднялась в душевую кабинку и открыла воду, давая крови стекать в поддон. Она подумала «пусть выйдет побольше, может быть с нею выйдет и грязь из раны тоже». Внезапно боль совершенно прекратилась, а кровь остановилась. В ванную вбежал мальчик со струйками слез, блистающих на щечках, но с сияющими глазами: «Всё! Теперь не болит!» – радостно и уверенно провозгласил ребёнок: «Я помолился!».
Прибежала девушка и стала убеждать срочно поехать в больницу, поставить укол от столбняка, мол, так ей сказал по телефону знакомый врач. А женщина вышла из кабинки, вытерла ноги и пошла в комнату, чтобы взять аптечку и смазать йодом прокол. С опаской ступила шаг... другой... третий – боли нет, как не было! Она села на диван, подвернула ногу чтобы рассмотреть рану и... не нашла её. Не было даже крошечной точки! Ребёнок стоял рядом и глядел светло и торжественно: "Вот видишь, я попросил, и Бог сразу исцелил!".
Ни к вечеру, ни спустя несколько дней не появилось никаких признаков того, что гвоздь длиной в пять сантиметров полностью вошел в пятку - по самую доску, в которую был забит (его измерили позднее, когда улеглась суета).
А малыш укрепился в вере, что Богу всё возможно.
Дети, молитесь за своих близких: за братьев и сестер, за пап и мам, бабушек и дедушек, за друзей – Бог слышит вас и отвечает, немедля!